Тридцать девять лет — слишком мало — слишком долго — достаточно много

О, самая страшная трагедия — не смерть в молодом возрасте, но когда, дожив до семидесяти пяти лет, ты понимаешь, что в действительности не жил.

Мартин Лютер Кинг-младший

С 1929 до 1968 года всего 39 коротких лет.

Слишком мало, чтобы вкусить плоды своего труда.

Слишком мало, чтобы утешить родителей, когда твой брат утонул.

Слишком мало, чтобы увидеть, как твои дети закончили школу.

Слишком мало, чтобы вообще увидеть внуков.

Слишком мало, чтобы дожить до пенсии.

Тридцати девяти лет просто слишком мало.

С 1929 до 1968 года всего 39 коротких лет, однако они тянутся слишком долго.

Слишком долго, если ты ограничен оковами сегрегации и цепями дискриминации.

Слишком долго, чтобы устоять на зыбучем песке расовой несправедливости.

Слишком долго, чтобы получать телефонные звонки с угрозами — по сорок за день.

Слишком долго, чтобы жить под изнурительным гнетом непрерывного давления.

Слишком долго, 39 лет — это просто слишком долго.

С 1929 до 1968 года — всего 39 коротких лет, однако это достаточно много.

Достаточно много для путешествия в Индию, чтобы научиться у великого учителя, как проходить сквозь разозленную толпу и оставаться спокойным.

Достаточно много, чтобы тебя травили полицейскими собаками и поливали водой из пожарных шлангов, потому что ты подчеркиваешь тот факт, что правосудие не распространяется на меня и моего брата. Это достаточно много.

Достаточно много, чтобы немало дней провести в тюрьме, протестуя против плохого положения других.

Достаточно много, чтобы в твой дом бросили бомбу.

Достаточно много, чтобы научить злых и агрессивных людей молчать, пока ты молишься за бросивших бомбу.

Это достаточно много.

Достаточно много, чтобы привести многих к христианству.

Достаточно много, чтобы понять: лучше пойти на войну за справедливость, чем жить в мире с несправедливостью.

Достаточно много, чтобы понять: отвратительнее фанатизма и ненависти молчаливое взирание на несправедливость.

Достаточно много, чтобы осознать: несправедливость не знает расовых ограничений, и люди всех рас рано или поздно испытают на себе ее жестокое воздействие.

Это достаточно много.

Достаточно много, чтобы понять: гражданское неповиновение одного человека в борьбе за его гражданские права не означает нарушения Конституции Соединенных Штатов Америки, — скорее, этот человек одобряет принципы равенства всех людей; он хочет нарушить местные порядки, которые уже и так нарушили Конституцию Соединенных Штатов Америки.

Это достаточно много.

Достаточно много, чтобы принять предложение выступить перед руководителями нации.

Достаточно много, чтобы обратиться к тысячам людей по сотням разных поводов.

Достаточно много, чтобы привести в столицу страны 200 000 человек, подчеркнув тем самым, что все народы Америки — наследники права на жизнь, свободу и поиски счастья.

Достаточно много, чтобы поступить в колледж в 15 лет.

Достаточно много, чтобы закончить его, получив несколько званий.

Достаточно много, чтобы получить сотни наград.

Достаточно много, чтобы жениться и родить четверых детей.

Достаточно много, чтобы стать главным тамбурмажором в борьбе за мир.

Достаточно много, чтобы получить Нобелевскую премию мира.

Достаточно много, чтобы отдать полученные с премией деньги (54 000 долларов) на дело справедливости.

Достаточно много, чтобы оказаться на вершине. И конечно же, достаточно много, чтобы взлелеять мечту.

* * *

Когда мы отмечаем, как много успел за свои 39 лет Мартин Лютер Кинг, мы понимаем, что их достаточно много для любого человека, который любит свою страну и своего ближнего настолько, что жизнь уже не имеет для него ценности — если только все люди не смогут сесть за стол братства как братья. Для любого человека, который сознательно играл со смертью каждый день своей жизни, 39 лет — это достаточно много, потому что позволить себе сердечную боль и скорбь означало бы, что завтра его брат сделает два шага назад.

Мартин прожил несколько веков, сжатых в 39 коротких лет. Память о нем будет жить вечно. Как было бы чудесно, если бы мы все могли так жить.

Мартин, как и все другие, приветствовал бы долгую жизнь, однако, взвесив факты, он сказал: «Не важно, сколько прожил человек, важно, насколько хорошо он распорядился отпущенным ему временем».

И поэтому мы воздаем должное памяти человека, который все свои слишком короткие, слишком долгие, достаточно долгие 39 лет прожил в мире несправедливости.

«Ибо он свободен наконец».

Уилла Перръе