Дионисий Богоматерь Одигитрия

Иконопись ХVI-ХVII веков демонстрирует процессы кризиса православной живописи. Мастера все больше и больше начинает увлекаться повествовательностью, перегружая изображение. Иногда это доходит до потери чувства меры в достижении декоративности. Так постепенно утрачивается золотое правило письма – благородная ясность. С выходом России из международной изоляции в художественное творчество начинают проникать традиции европейской живописи, которые соединились с общей тенденцией обмирщения культуры. В авангарде художественной жизни в XVII веке идут мастера Оружейной палаты Москвы, среди которых особенно выделялся Симон Ушаков. Интересно сравнить написанную им "Троицу" с иконой Андрея Рублева. Ушаков намеренно стремится к жизнеподобию изображения – тут и светотень, моделирующая объем лиц ангелов, и тщательные подробности выписки Мамврийского дуба, и попытка углубить пространство иконы. В целом за деталями в творчестве Симона Ушакова и мастеров Оружейной палаты слишком много рационального размышления характерного для нового времени. Великое таинство Священного Писания, идеология исихазма подменены упражнениями в передаче зримой телесности. Настроение своеобразной "подмены" в Троице С. Ушакова усиливает нелепое, хотя и тщательно проработанное, изображение античной триумфальной арки в качестве архитектурного фона.

Таким образом, с развитием жизни, многообразием ее форм, иконопись пришла к своему кризису. Попытки обновить ее принципами жизнеподобия оказались бесплодными, так как это нарушало сам принцип существования иконы как молельного образа, а не живописной авторской реалии. Творческие поиски художников ХУП века формировали новое направление в российском искусстве – светскую живопись.