МОЛЧАНИЕ.

ВТОРОЙ. Что смешного?

ПЕРВЫЙ. Смеюсь потому, что прекрасно знаю: ты давно отыскал эти мои сценарии, положил, перечитывал, хватался за голову, думал, придумывал и решить выложить их в самый ответственный момент как козырную карту, так, нет? То есть, думал, будешь по обстоятельствам действовать: первое - либо разбередить во мне сентиментальное прошлое детство моё, показать сценарии и сказать, что тебе они так понравились, что аж сил нету, но денег не дают на них, и будешь ждать моей реакции и в зависимости от неё действовать далее. Второе - начнёшь продавать мне же мои сценарии, ведь они напечатаны в одном экземпляре – естественно же, конечно же, откуда у меня тогда деньги были на бумагу, на копирку, какой компьютер у меня тогда был?! Никакого! Либо, третье, скажешь - наврёшь как всегда! - старик, это так гениально, я хочу это снять, давай денег и я сниму тебе это. Потом влез бы в соавторы, или ещё что, потому что тебе уже давно насрать на то, как двигается искусство – вперёд, назад, вбок, стоит или вообще лежит, или ещё что - тебе надо кормить жену, сына. Да и себе на водку надо, ведь так?

ВТОРОЙ. Ты больной. Надо вызвать «Скорую» и милицию.

Первый пошёл к телефону, оторвал с мясом шнур из стены.

Ты больной, слушай?

ПЕРВЫЙ. Вообще-то нужно было бы, конечно, чтобы ножнички цакнули бы в тишине, чтоб в последнем ряду зритель вздрогнул и подпрыгнул, но можно и так - с мясом, хрустом вырвать шнур из розетки, главное - сигнал поступает в мозг зрителя! - герои отрезаны от всего, высоко, кричать, вопить нельзя, что делать, что делать?!

ВТОРОЙ. Ты идиот.

ПЕРВЫЙ. Рано оскорбляешь, рано. Когда что-то где-то клацает, щёлкает, хлопает, лопается в тишине - это производит эффект, это действует на нервы, правда. Чтобы не томить нашего бедного зрителя - он один затерялся в огромном зале, никому эта гнусная историйка про двух про нас не интересна! - так вот, чтобы не томить зрителя, я сразу же достану и положу вот сюда мой сотовый телефон. Ого, вот оно, новое обстоятельство, новая ниточка, которая связывает нас с миром! В конце пьесы или фильма - как хочешь! - по нему можно будет вызвать «Скорую», пожарников, газовую команду - не знаю, что мы с тобой в финале напишем. Но предупреждаю, поскольку ты не знаешь кода, то, стало быть, и не знаешь как воспользоваться телефоном, и, стало быть, вызывать всю эту мутату будешь не ты, а я. А значит - умрёшь ты, а не я. Я буду в финале звонить.

ВТОРОЙ. Слушай, чего ты хочешь, идиот? Ну, всё, всё, отомстил, убирайся. Растоптал, сделал, иди спокойно.

ПЕРВЫЙ. Ого, водочка побежала по жилкам, да на старые дрожжи ещё! Вот он как заговорил, слышите? Смело-пресмело, вольнодумец ты наш.

ВТОРОЙ. Чего ты хочешь?

ПЕРВЫЙ. Крови. Мести.

ВТОРОЙ. Крови, мести. Я сломал тебе жизнь? Наоборот. Видишь, вывел тебя на путь истинный. Ну, предположим, взял бы я твой сценарий, переписал бы, причесал бы его, привел бы в порядок, чтобы у него вид был бы более-менее презентабельный ...

ПЕРВЫЙ. То есть, стал бы соавтором и получил бы свои бабки, так, нет?

ВТОРОЙ. Да, стал бы соавтором и получил бы свои бабки. Ну да. И что потом? Ты бы уверовал в то, что ты гений, писал бы сценарий за сценарием, их не ставили бы, влачил бы ты жалкую жизнь непонятного гения ...

ПЕРВЫЙ. Сидел бы на кухне и заглядывал бы тебе в рот вместе с твоими друзьями алкашами ...

ВТОРОЙ. Кстати, не такое уж и плохое место у тебя было бы, если бы ты сидел на моей кухне, да, да, и заглядывал бы мне в рот. Не так уж и плохо, радость моя, не так уж и плохо, должен я тебе сказать честно ...

ПЕРВЫЙ. Вот, уже лучше стал, мягче, действует алкоголь, всё не так уж и черно, всё становится радужным в жизни.

ВТОРОЙ. В моей жизни всё радужно, да. А у тебя в твоей жизни есть другое, твоё всё, тебе близкое, понятное. Ты гений в другом. Ты нашёл себя.

ПЕРВЫЙ. Ты поломал мне жизнь.

ВТОРОЙ. Ерунда. Врёшь. Я тебя наставил на путь истинный, Моцарт дорогой мой.

Первый смеётся. Взял другую вазу, грохнул её об пол.

ПЕРВЫЙ. В чёрные дни их не отнесут в комиссионку. Эти вазы. Вазоны. Вазочки. Вазончики. И в ломбард не отнесут. Их никуда не отнесут. Им конец пришел. В тишине нервы зрителя рвутся от грохота. О, наш дорогой зритель, ты даже не представляешь, какой мы приготовили тебе финальчик классненький, ты прыгать от ужаса будешь! Хорошо!

Бьёт ещё одну вазу.

ВТОРОЙ. Впрочем, мурло в твоей душе как было, так и осталось. Ты свинья, несмотря на то, что ты стал богачом, нашёл себя.

ПЕРВЫЙ. О, учитель, не ошибись, дорогой! Гений и злодейство - две вещи несовместные. Только что ты говорил, что я гений в своём деле, но как же я могу быть свиньёй при этом? Что-то ты напутал, учитель, Сальери дорогой. (Бьёт вазу.)

ВТОРОЙ. Надо было не просто выгнать тебя тогда, а выкинуть с балкона.

Первый смеётся, бьёт вазу об стенку.

Это ты всем мстишь так, я понимаю? Да? Или только мне? Я один виноват?

ПЕРВЫЙ. В твоём лице - всем. Вы все вместе поломали мне жизнь.

ВТОРОЙ. Действительно, очень театрально. Ты, правда, расписываешь тут некую пьесу, неудачник чертов. Я не удивлюсь, если узнаю, что ты и впрямь по ночам, обложившись кучей денег, пописываешь рассказики-стишки, а потом под псевдонимом рассылаешь по редакциям. «Маша вышла на мороз, а навстречу Дед Мороз». Так, нет?

ПЕРВЫЙ. Я не пописываю, успокойся. Зачем мне твои лавры. В соавторы не возьмёшь ведь.

ВТОРОЙ. Неудачник чертов. Я счастлив, не ты. Я, безденежный, не ты.

ПЕРВЫЙ. О, какая замечательная фраза! Её надо сказать гордо. Ремарку, ремарку вписать: «Говорит гордо, с высоко поднятой головой!»

ВТОРОЙ. Именно, с высоко поднятой головой перед дерьмом. Перед тобой, дерьмо, бисер метать не буду, не стану, не хочу, не желаю, слышишь? Впрочем, мне весело. Я хочу участвовать с тобой в этом деле. Давай!

Подошел к полкам, взял вазу, бьёт её об пол. Ещё одну. И тот, и другой лупят стаканы, вазы. Второй вдруг кидается к Первому, хватает его, пытается заломить ему руки. Первый проводит какой-то приём. Второй уже на полу.

ПЕРВЫЙ. Погань, а ну лёг?! Лежать, сука! Ты забыл, что я бизнесмен и что мне необходимо владеть некоторыми приёмами, чтобы защищать себя и свои деньги?! Сука поганая, трогает меня ещё!

ВТОРОЙ (лежит на полу с вывернутой рукой, плачет, стонет). Отпусти, дерьмо поганое, подонок, гнида, сволочь, дерьмо зажравшееся, тварь, это всё из-за вас, ненасытных, у нас всё так! Ублюдки, твари, сволочи, вы сломали наши жизни, вы переломали наши хребты, вы насилуете наших детей, убиваете их, пусти, тварь ...

Первый выпустил руку Второго, стоит, улыбается. Взял ещё одну вазу, разбил её.

ПЕРВЫЙ. До чего красиво ты сказал. Особенно про детей. Ну, всё. Я пошёл. Это была точка. Я доволен. Мне надоела эта пьеса. Заканчивай её сам. Дурь какая-то нашла. У меня дел невпроворот. Теперь, как ты и сказал - на вот деньги, за вазы. Кидаю сверху, как ты и предлагал. На! Впрочем, за эту разбитую пошлость ты должен был бы мне заплатить, ну да ладно. И ещё вот на. За уборку. Тебе, уборщица. Убери сам и сэкономь деньги. И ещё на, на опохмелку. На, на, на. Хватит?! Нажрёшься? Я пошёл.

ВТОРОЙ. Дерьмо поганое, выбросил ключ, ломай дверь, круши все, давай, давай!!!

ПЕРВЫЙ. Ну зачем же двери-то ломать? (Смеётся.) Незачем. Эх ты, художник. Не спи, не спи, художник, у времени в плену. А ты спишь. Невнимателен и нелюбопытен. Моцарт. Я кинул ключ у машины в кустики. Я специально целился, чтоб, не дай Бог, не попасть в крышу авто, моего любимого авто. Знаешь, сколько оно стоит? Позвоню шофёру, он подберёт ключ, откроет мне дверь.

Набирает номер телефона.

У подъезда лежит связка ключей, возьми их и иди сюда, в тринадцатую квартиру, открой дверь. Да, тринадцатая.

Спрятал телефон, смотрит на Второго, стоит у двери в коридоре. Второй лежит на полу, плачет.

ВТОРОЙ. Я не понимаю, чего тебе надо, чего? Зачем ты всё это сделал? К чему весь этот театр, зачем?

ПЕРВЫЙ. Так, шутка. Скучно.

ВТОРОЙ. Ну зачем, зачем?! Уйдёшь и все?

ПЕРВЫЙ. А ты хочешь, чтобы я тебе дал денег на твое кино? Не дам. Я тебя ненавижу. В бизнесе часто люди ненавидят друг друга, но улыбаются и работают, зарабатывают друг на друге. Но с тобой - совсем омерзительно.

ВТОРОЙ. Да за что?!

ПЕРВЫЙ. Да за всё. Ненавижу, да и всё.

ВТОРОЙ. Подожди, сядь, успокойся. Давай, выпьем, я достану твои сценарии, давай, правда, посмотрим что-то, что-то сделаем, или напиши новый, у тебя получается, даже вот сейчас это было что-то такое, а я сниму это ...

ПЕРВЫЙ. Это «говно», хочешь ты сказать? Нет. Не надо.

ВТОРОЙ. Но тогда зачем ты приходил? К чему всё это было, к чему?

ПЕРВЫЙ (смотрит в окно, улыбается). Подземный крот роет важно ... Так, что ли, говорится, в твоем «Гамлете»? Мы с сестрой в детстве постоянно дрались. Из-за книг. Если она хотела мне насолить, она рвала мою книгу. Была у меня старая, замусленная, неизвестно как попавшая в дом книжка «Остров погибших кораблей». Последних двадцати страниц не хватало. Любимая книжка! Про пиратов. Я читал её вперёд, и назад, и кверх ногами триста раз, и всегда натыкался на оторванный финал. И думал каждый раз, что можно так, так и так придумать. Ах, как было это сладко. Потом подрались с сестрой и она совсем разорвала эту книжку. У меня припадок даже был от того, что она это сделала. Вырос, а так и не прочёл, чем там кончилось. И не знаю. И даже фильм выключил на этой оторванной странице. Говорят, что там весь остров погибших кораблей сгорает. А я не хочу. Не знаю, и не хочу знать. Так интереснее. И тебе, и мне. Финал - открыт. Я не хочу, чтобы остров сгорал. Я не хочу сжигать корабли. Мне не нравится. Открытый финал. В нашей с тобой истории тоже.

Нашёл носки, надел их. Ищет ботинки. Ключ в замочной скважине поворачивается, дверь открылась.

ВТОРОЙ. Постой, сядь, прошу тебя, сядь, я прошу тебя. У меня есть куча разговоров к тебе, я должен много сказать, постой ...

ПЕРВЫЙ. Ты совсем опустился. Я ведь чуть ли не нагадил посреди твоей квартиры, а ты готов и дальше со мной разговаривать? Постыдись, где твое достоинство, что ж ты, мальчишка? Ты же известный режиссёр. Ну? Возьми пуль-вери-затор и вылей на ос, это ты от них с ума сошёл.

ВТОРОЙ. Постой, сядь.

ПЕРВЫЙ. Мне пора. Бизнес не ждет.

ВТОРОЙ. Стой, посмотри. Вот твои сценарии, вот они тут, всё здесь лежит, подожди, давай сядем, давай, будем считать, что ты мне отомстил и начнём все заново, с белого листа, постой, все закончилось и теперь с начала, слышишь?

Открыл дверцу шкафа, роется в бумагах, нашёл что-то, перебирает в руках. Первый хмыкнул, нашёл наконец, ботинки. Достал из кармана лопаточку для обуви, аккуратно засунул ноги в ботинки.

Это что?

ПЕРВЫЙ.Это? Лопаточка для обуви. (Смеётся).Думал, пистолет? Лопаточка. Маленькая. Я всегда ношу с собой лопаточку для обуви.

ВТОРОЙ. С тех пор?

ПЕРВЫЙ. Да прямо что. Просто так. Чтобы не испортить туфли. Очень часто в чужих домах нет лопаточек для обуви. Ведь у вас нету?

ВТОРОЙ. Нету.

ПЕРВЫЙ. Ну, вот видишь. Дожили. Лопаточки для обуви в доме нету.

ВТОРОЙ. Стой, при чём тут лопаточка, стой, погоди, мне много что есть сказать тебе. Давай - чай, кофе, коньяк, водку, постой, поговорим ....

Второй стоит на коленях на полу, уже порезался, кровь хлещет из руки, он достаёт и достаёт какие-то папки.

Первый протянул руку в подъезд, взял у шофёра ключ от двери, снова закрыл дверь, ключ на ладони подбрасывает.

Сядь! Не уходи, мы найдем общий язык. В конце концов мы с тобой очень похожи, ты слышишь, ты только посмотри, как мы с тобой похожи, слышишь?! Сядь, я тебе что-то скажу!

ПЕРВЫЙ. Я знаю. Тебе, как и мне, надо кормить жену и детей.

ВТОРОЙ. Да! То есть, нет!

ПЕРВЫЙ. Нет, то есть, да. Ну, а при чем тут я? Корми как-то. Все кормят как-то. Мне тоже надо кормить своих. Отдай мне эти бумажки и я пойду, чтоб никаких следов не оставалось.

ВТОРОЙ. Вот оно, то место, которое мне очень нравилось, я нашёл!

ПЕРВЫЙ. Дай сюда.

ВТОРОЙ. Нет. Слушай!

ПЕРВЫЙ. Отдай, я тебе сказал!

Второй бежит на кухню, закрывается там. Стекло в двери разбито.

ВТОРОЙ (кричит в дырку). Спокойно! Ты меня не достанешь! В дырку в эту ты не влезешь! Это ты тогда разбил, я с тех пор и не застеклил дверь, не было подходящего стекла! Я закрылся на швабру! Не выломаешь! Слушай, слушай!

ПЕРВЫЙ. Отдай, я сказал!

ВТОРОЙ. Слушай! Вот. «Принц Тьмы шёл по городу ...» Нет, дальше. «Принц Тьмы целый день лежал на кровати, окно было открыто, теплый летний воздух шевелил занавеску. Было тихо и покойно лежать просто так, без движений и не думать ни о чём, не ожидать телефонных звонков, слушать светлую пустоту в душе ...»

ПЕРВЫЙ (сел, смеётся.) Ну, давай, попрыгай, потом отдашь всё равно. Когда-то ведь выйдешь ты. Фуфуськи эти только не читай мне. Принцы Тьмы. Королевы Светлоты. Светлая пустота в душе. Детский сад. Я даже вспомнил название этому – сопливое, красивое: «Крест, кладбище, камея».

ВТОРОЙ. Да, да, да! «Крест, кладбище, камея»! Прекрасное название! Замечательное!

ПЕРВЫЙ. Если выпить триста грамм, то всё кажется гениальным.

ВТОРОЙ. Стой! « … Как хорошо, - думал он, - как хорошо быть одному на свете, ты - космос, ты - вселенная, ты - высох, ты как мёртвое дерево, отжившее своё и спокойно гниющее, пустота и душа над тобой летает. Принц Тьмы лежал на кровати и улыбался, думая о себе: «Я высохший Принц Тьмы». (Смеётся, кричит).Я помню, что десять лет назад ты пришел ко мне и сказал, что тебя зовут «Принц Тьмы», а я сказал - Принц Тьмы и вообще принцы ходят в носках! Ты помнишь это?!

ПЕРВЫЙ. Бред. Тюзятина. Принц Тьмы. Синяя королева. Желтый король. Принцесса на горошине, переевшая гороху.

ВТОРОЙ (быстро читает).«В комнату влетела оса. У нее был желтый трясущийся животик, тонкие белые крылышки, она билась, билась в стенку суматошно, потом упала на пол ...»

ПЕРВЫЙ. А где теперь эта оса? Сгнила. Или так и болтается её высохший животик в паутине там где-то под крышей. Нет, десять лет прошло, её нет, исчезла, потому что тогда я её выпустил и она улетела, она не погибла, но потом сдохла и стала перегноем, на котором, как обещает маэстро, что-то вырастет ...

ВТОРОЙ. Стой! «Принц Тьмы смотрел на неё и думал, что надо бы встать и помочь ей выбраться из западни - мы с ней в западне, мелькнуло, бред, нет никакой западни! Он, как и оса, так лёгок, что может вылететь в открытое окошко! Но он, в отличие от осы, он видит открытое окошко, она - нет. Он встал, взял кусочек бумаги, подсунул под нос осе (носу-осы, осе-носу), она поняла, что к ней по-доброму, вползла на лист - жёлтая оса на мертвом белом листе, белая бумага и живая жёлтая с мелкими черными полосками на брюшке оса ...»