А.В. Олейниченко

АБЕРРАЦИИ НОРМАНИЗМА

Для подгонки исторических источников под свою теорию норманисты используют различные приемы, постоянно расширяя их арсенал. Среди них встречаются замена терминов, так называемые «смысловые переводы», вставка несуществующих в оригинале слов или знаков препинания, выборочное цитирование, игры с фонетикой, когда особым образом переводятся имена, чтобы потом выдать их за скандинавские. Есть и совсем недавнее изобретение, «запатентованное» издателями хрестоматии «Древняя Русь в свете зарубежных источников», где разные отрывки, которые в источнике могут быть вообще никак не связанными, располагаются без пробелов и выделений.

Одним из наиболее известных является подлог Н.M. Карамзина, на который указал В.В. Фомин (1), когда в письме Ивана Грозного шведскому королю Юхану III он заменил «немцев» на «шведов» (2). Эта «славная» традиция норманизма продолжается и по сей день. Так, А.Л. Никитин в работе «Основания русской истории» вставляет двоеточие в текст летописи, чтобы представить варягов скандинавами: «Афетово же колено и то варязи: свеи, урмане, готе, русь, агляне, галичане, волхове, римляне, немце, корлязи, венедици, фрягове и прочии» [Ип., 4]»( 3).

Издатели «Жизнеописания византийских царей» продолжателя Феофана (редколлегия: председатель Г.Г. Литаврин, М.В. Бибиков и др.) вместо «слависиан» вставили в текст перевода «славян»: «Он (Никифор Фока. – А.О.) приказал начальникам тагм и фем, армянам, росам, славянам и фракийцам наступать на крепость» (4). На самом деле в тексте стоит не «славянам», а «слависианам» – Σθλαβησιάνων (5). Подмена слависиан на славян дает дополнительные основания М.В. Бибикову утверждать, что «наряду с Константином Багрянородным различает росов и славян и продолжатель Феофана» (6). Термин «слависиане» связан со славянами, но не является его синонимом или заменой. Г.Г. Литаврин признает, что «этноним Σθλαβησιάνοι не равнозначен этнониму “славяне”» (7).

Упоминание о слависианах встречается у Константина VII Багрянородного: «Поскольку же, как было упомянуто, вторглись в фему Пелопоннес слависины (Σθλαβησιάνοι), василевс боясь, чтобы они присоединяясь к славянам (Σθλάβοις), не учинили полной гибели этой фемы, дал им хрисовул, дабы они платили пакты как и раньше: милинги – 60 номисм, а эзериты – 300 (номисм)» (8). Обычно Константин называет славян Σκλάβοι (склавы). Но в данном месте единственный раз сказано: Σθλάβοι, что, вероятно, связано с упоминанием слависиан в этом же предложении. Такая описка, а также намек на то, что слависиане могут присоединиться к этим славянам, означают, что слависиане представляли собой определенную группу славян. В книге «О церемониях» есть указание на то, что слависиане фемы Опсикий в Малой Азии собирали средства для похода греческого войска на Крит в 949 г., в царствование Константина VII. Cлависиане принимали участие в этом неудачном походе, и оставшимся в живых была определена даже плата (9). Возможно, эти же слависиане участвовали и в описываемом у продолжателя Феофана втором походе на Крит в 960–961 годах. Константин VII не смешивает славян и слависиан, но и не противопоставляет их. Термин «слависиане» не является и техническим термином, обозначающим «стратиотов из славян», иначе непонятно, почему военнообязанные крестьяне напали на Пелопоннес. Скорее всего, это какая-то группа балканских славян, часть из которых действительно переселилась в Малую Азию.

В приведенном отрывке продолжатель Феофана просто пишет о двух группах славян. Росы являлись восточными славянами, приходившими с севера, а слависиане – отдельная группа славян и, скорее всего, еще и переселенцы в Малую Азию, подданные византийской империи. Вполне логично, что византийский автор различает их. Но даже если бы в тексте перечислялись отдельно росы и славяне, этого было бы явно недостаточно для того, чтобы сделать вывод об этническом отличии росов от славян. Для византийцев было совершенно естественным отличать балканских и западных славян от восточных. При этом первых просто называли «славяне», а восточных – росы. Об этом же географическом, а не этническом отличии русов от славян, пишет и К.А. Максимович уже с ссылкой на восточных авторов (10).

Особенно наглядные примеры манипуляции с источниками демонстрирует четвертый том «Древняя Русь в свете зарубежных источников». Первый касается старого «козыря» норманизма – свидетельств Лиутпранда Кремонского (ок. 920 – 970/2) о русах. У Лиутпранда в «Антаподосисе» есть два отрывка, где упоминаются русы: I, 11. «Ведь с севера его (Константинополя. – А.О.) ближайшими соседями являются венгры (Hungarii), печенеги (Pizenaci), хазары (Chazari), русь (Rusii), которую иначе мы называем норманнами (Nordmanni), а также болгары (Bulgarii)…» (11). Из перевода А.В. Назаренко следует, что именно русь называлась норманнами, т.к. придаточное предложение, следующее за словом «русь», отнесено именно к ней.

Но правильный перевод читается у И.В. Дьяконова, что обнаруживается при сличении с латинским текстом: I, 11. «Ведь на севере его соседями являются венгры, печенеги, хазары, руссы (Rusios), которых мы зовем другим именем, т.е. нордманнами, а также – как наиболее близкие к нему – болгары» (12): «Habet quipped ab aquilone Hungarios, Pizenacos, Chazaros, Rusios quos alio nos nomine Nordmannos apellamus…» (13). Местоимение quos – это множественное число в аккузативе от местоимения qui – «который», и в данном случае оно должно переводиться как «которых». Предложенный же Назаренко перевод базируется на догмате норманизма, что русы – это норманны и что термин «норманны» в указанную эпоху имел исключительно этническую окраску и связан был со скандинавами. Как продемонстрировала Л.П. Грот (14), под норманнами в средневековье далеко не всегда понимали скандинавов.

Второй отрывок из Лиутпранда прямо показывает, что под норманнами он понимает не скандинавов, а северные народы в целом, т.е. использует термин «норманны» лишь в географическом смысле: V.15 «В северных краях есть некий народ, который греки по его внешнему виду называют русиос, мы же по их месту жительства зовём “норманнами”. Ведь на тевтонском языке “норд” означает “север”, а “ман” – “человек”; отсюда – “норманны”, то есть “северные люди”. Королём этого народа был [тогда] Игорь» (15).

Лиутпранд, который никогда не сталкивался со скандинавами и вряд ли имел тесные контакты с русами в Константинополе, не мог сам провести их этническое отождествление. Для этого ему требовались источники, в частности сведения о русах он черпал из рассказов отчима и отца, а также из той информации, которую мог получить из византийских данных (прежде всего, из того, что ему удалось узнать во время двух своих поездок в Константинополь в 949 и в 968 гг.). Свой труд «Антаподосис» Лиутпранд начал писать во Франкфурте при дворе короля Оттона I в 958 году. Вскоре он отправился на остров Паксу (один из Ионических островов), где продолжил работу над ним. В 961 г. Лиутпранд приезжает в Италию и становится епископом Кремоны. В Италии он и заканчивает «Антаподосис». Лиутпранд уехал от двора Оттона I непосредственно перед прибытием послов от княгини Ольги в 959 г. и отправкой миссии Адальберта на Русь в 961 году. Об этом посольстве, как и о миссии Адальберта, он ничего не знает. Поэтому, непосредственно от послов княгини Ольги он также не мог получить информацию.

На момент написания работы Лиутпрандом наиболее подробными и точными сведениями о Руси располагали византийцы. И сам Лиутпранд упоминает русов только в контексте византийской истории. Располагая исключительно византийскими источниками, он не мог почерпнуть в них, что русы – это норманны. Поскольку ни один из них не фиксирует, что до середины X в. этим термином византийцы пользовались, да еще как этнонимом. И само название «русов» Лиутпранд заимствует от византийцев, и от них он узнал, что русы живут на севере от Константинополя. Какого рода информацию мог почерпнуть Лиутпранд из византийских источников, можно понять, если обратиться к греческим текстам его современников.

В трактате Константина Багрянородного «Об управлении империей» мы читаем: «Если потребуют когда-либо и попросят либо хазары, либо турки (венгры), либо также росы, или какой иной народ из северных и скифских… (εἴτε Χάζαροι εἴτε Τοῦρκοι, εἴτε και Ῥῶς ἢ ἕτερον τί ἔθνος τῶν βορείων καὶ Σκυθικῶν) (16)». Как мы видим, в перечень северных народов попадают у Константина практически те же народы, что и у Лиутпранда. Скорее всего, чем-то подобным и располагал Лиутпранд (в следующем после перечисления северных народов тексте он указывает племена и народы, которые относятся к тому же климату, что и Константинополь. Народы же, упоминаемые вместе с руссами, относятся к другому, более северному климату). О том, что под северными народами итальянец Лиутпранд понимал не жителей скандинавских стран, убедительно показывает следующий отрывок из «Антаподосиса»: I, 13 «Между тем, Арнульф, храбрейший король из живущих под Большой Медведицей народов…» (17). «Под Большой Медведицей» автор означает северный народ, и как видим, для Лиутпранда северным народом были даже германцы.

Таким образом, ни византийские источники не могли предоставить Лиутпранду информацию о том, что русы – это скандинавы, ни сам он не обладал какими-то особыми этнографическими познаниями, чтобы опознать в русах скандинавов. Термином «норманны» он пользуется в географическом, а не в этническом смысле. Потому нет никаких оснований изменять перевод и выдавать русов за скандинавов.

В «Хронике» Адемара Шабаннского А.В. Назаренко, чтобы связать отрывок III, 37 с Киевской Русью, вставляет союз «и» (он дан в квадратных скобках) в текст там, где его нет: «Святой же Бруно обратил к вере область Венгрию (Ungria) [и] другую, которая зовется Русью (Russia)» (18). Ни содержание всего отрывка, ни конструкция предложения не требует необходимости смысловой корректировки текста. В действительности же Адемар имеет в виду Руссию (Russia), но как провинцию в составе Венгрии. В более ранней своей работе Назаренко сам признает, что «буквальный смысл слов Sanctus autem Brunus convertit ad fidem Ungriam provintiam, aliam, que vocatur Russia заставил бы предполагать, что в представлении Адемара Русь составляла одну из “областей” Венгрии, наряду с названными выше Белой и Черной Венгриями. Но ввиду сказанного (Назаренко предлагает версию о быстром переписывании. – А.О.), мы склонны скорее допустить пропуск союза “que” “и”... Иными словами мы предлагаем конъектуру: “...Ungriam provintiam, aliamque, que vocatur Russia”» (19).

А свидетельство Адемара есть неопровержимое свидетельство присутствия руси в Венгрии. Необоснованное сведение западных латинских источников, ведущих речь о Руси, к упоминаниям только восточной Руси позволяет норманистам скрыть факт присутствия Руси (славянской руси) в Центральной Европе, где не было скандинавов, в частности, в Паннонии, что позволяет им поддерживать миф о скандинавском происхождении руси.

Но не всегда можно вставить союз «и» в источник и получить нужный смысл. Тогда свидетельства опускаются. Наиболее впечатляющей в этом плане является «трепанация» текста Херборда «Беседа о житии Оттона Бамберского» (1159), сделанная Назаренко. Это произведение интересно тем, что указывает на рутенов, т.е. русь, как на славян с острова Рюген. Чтобы скрыть этот факт и выдать рутен за славян из Киевской Руси, Назаренко просто не упоминает о них в сборнике. Но не заметить или пропустить эти отрывки он не мог. У Херборда есть отдельная глава, посвященная столкновению между рутенами и щетинцами в 1127 году. Она так и называется – «32. De bello inter Ruthenos et Stetinenses, et de victoria Stetinensium – О войне между рутенами (русью) и щетинцами, и о победе щетинцев»: «Рутены беспокоили частыми нападками поморян и приводят в расстройство границы щетинцев военными кораблями. Поскольку и раз и два отражаемые они не хотели медлить с войной, щетинцы по решению совета общины начали готовить оружие, а с другой стороны, поспешили навстречу пришедшим объединенными силами. Но что больше? Рутены были рассеяны таким истреблением, и такое множество из них попало в плен, что те, кто смог убежать больше никогда не начинали войну с победителями. Щетинцы тогда прославили эту победу, приписали славу господу Иисусу Христу и его слуге Оттону, уже не боясь рутенов после этого, и вынудив также пленных к унизительным и довольно постыдным соглашениям» (20).

Киевская Русь своим флотом не угрожала щетинцам в 1127 году. О той же войне сообщает и Эббо, автор другого жития Оттона Бамберского в разделе III, 23. При этом он называет рутенов язычниками: «рутены, языческими заблуждениями до сих пор уловленные…» (Růtheni paganicis erroribus adhuc irretiti…) (21). О тех же рутенах-язычниках говорит Эббо и в главе III, 11. Он рассказывает, что при разрушении одного из языческих капищ на людей напал целый рой огромных мошек, которые облепляли их и застилали глаза. И только крестный ход и призывание имени Божьего привело к тому, что «невидимый монстр в открытые двери вылетев, в земли варваров, которые рутенами (русью) называются, с большой скоростью направился. Откуда определенное свидетельство всех мудрых есть, не другой это род чуда разве лишь предчувствие демоном изгнания, который от имени христианского дрожа, из-за новых учителей благодать не вынося, нигде себе в этих землях пристанища не находя, к рутенам (руси) побежал, до сих пор пойманных языческим заблуждением» (22).

Приведенные отрывки однозначно указывают на то, что под рутенами понимаются славяне с острова Рюген. Херборд и Эббо нигде не говорят, что они используют термин «рутены» в другом смысле, по отношению к восточным славянам. Не только у Херборда и Эббо под рутенами понимаются южнобалтийские славяне. У Оттона Фрайзингенского (середина XII в.) и его продолжателя Рахевина сообщается о рутенах на север от Польши: «Польша (Polunia)… находится в пределах Верхней Германии (Germania Superior), имея с запада реку Одер (Oddera), с востока – Вислу (Vistula), с севера – Русь (Rutheni) и Скифское море (mare Sсiticum) (Балтийское море. – А.О.), с юга – Чешский лес (silvae Boemorum)» (23). Выдать приведенные отрывки из Херборда и Эббо за упоминания Киевской Руси довольно трудно, поэтому Назаренко их и опускает.

Но Херборд действительно стремится различать русь южнобалтийскую и русь восточную, чего многие авторы его эпохи не делали. Для славян с острова Рюген он использует термин Rutheni, а для восточной Руси – термин Ruscia. Сам остров Рюген он назвал Rogia: II, 1. «Итак, позади (post) Поморья в океане находятся Дания (Dacia) и Рюген (Rogia) (24), остров маленький, но густонаселенный, а над ним, то есть справа от семизвездья (septentrionis) (25), находится Флавия (Flavia), Пруссия (Pruscia) и Русь (Ruscia), перед ним (ante se) же, то есть со стороны суши (versus aridam) (26), она обращена к границам Венгрии (Ungaria) и Моравии (Moravia), касающимся ее небольшим выступом, а затем с ней соседит Польша (Polonia), просторная и близкая, простирающаяся до пограничья с землей лютичей (Leuticia) и Саксонией (Saxonia)» (27). Термин Rogia (или Rugia) использовался западными авторами не только в отношении острова Рюген, но и в отношении Киевской Руси. В продолжении Хроники Регинона Прюмонского под 959 г. сообщается о послах княгини Ольги, «королевы ругов (regina Rugi)» (28).

Таким образом, у Херборда встречаются сразу два термина, которые могли западными авторами применяться как в отношении острова Рюген, так и в отношении Руси. Для обозначения Киевской Руси Херборд использует термин Ruscia. Справа от Семизвездья (созвездия Большой Медведицы) – это направление на северо-восток, если находиться в Померании или на острове Рюген и стоять лицом на север. Следовательно, Флавия, Пруссия и Русь лежат на северо-востоке от Померании. Побережье Балтийского моря к востоку от Померании поворачивает на север. Соответственно, кораблям, плывшим в Прибалтику или на Русь, нужно было плыть на северо-восток. С этой точки зрения Херборд правильно указывает направление на Русь. Загадочно выглядит здесь область Флавия, которая, судя по описанию, расположена где-то на северо-востоке от Померании, возможно, также на берегу Балтийского моря. Назаренко пытается выдать Флавию за упоминание земли половцев. Эту версию он заимствует у В.Т. Пашуто (29), который высказывает ее без особого обоснования. Но это никак не согласуется с сообщением Херборда. Издатели латинского текста понимали, что называть Флавию землей половцев нельзя, поэтому предлагали корректуру Славия, подразумевая каких-то славян.

Желание Назаренко выдать флавиев за половцев обнаруживается и в остальных отрывках из Херборда и продиктовано его стремлением как-то обосновать, что в отрывках имеется в виду восточноевропейские русы. В следующем отрывке мы читаем: II, 3. Вот с кем Болеслав III «сражался по отдельности в разное время: с одной стороны Польши – с чехами (Bohemi), моравами (Moravi), венграми (Ungari), с другой – с Русью (Rutheni), народом жестоким и грубым, который при всегдашней поддержке половцев (Flavi), прусcов (Prusci) и поморян (Pomerani) сопротивлялся ему наиболее стойко, непрерывно, долго, но тщетно, ибо, побежденные им и униженные, в конце концов, после многих поражений, они со своим королем (reх) решили просить у него мира. Однако тот, хотя и был утомлен постоянными войнами и трудами, не сразу согласился на мирное отдохновение, а не прежде, чем получит в качестве удовлетворения какой-нибудь памятный почетный дар» (30).

В тексте хотя и говорится несколько неопределенно о войнах Болеслава III Кривоустого (1086–1138, польский князь с 1102), но все-таки по этому описанию можно понять, что речь идет о периоде борьбы за власть между Болеславом III и его старшим братом Збигневом с 1103 по 1112 год. Причем Збигнев опирался на чехов, прусcов и поморян, которых поддерживали рутены с острова Рюген. Болеслав же опирался на поддержку Киевской Руси, т.к. был женат на Сбыславе, дочери киевского князя Святополка Изяславовича. Анахронизмом выглядит только упоминание венгров, ибо они выступали тогда на стороне Болеслава. Херборд как раз описывает ситуацию, когда Болеславу приходилось воевать на два фронта, т.к. чехи нападали с юга на Польшу, а поморяне с севера. Особенно напряженная борьба развернулась, когда на стороне Збигнева выступил немецкий король. Как отмечает В.Т. Пашуто: «Положение Польши особенно осложнилось, когда немецкий король Генрих V (c 1106 г., император 1111–1125) напал на союзную ей Венгрию, Збигнев в союзе с чехами Святополка (1107–1109) грабил Силезию, а с севера вторглись поморяне» (31).

Рутены названы в тексте «народом жестоким и грубым», что является обычными эпитетами у христианских проповедников по отношению к язычникам. Рутены выступают против Болеслава III при поддержке тех же прибалтийских племен, которые упоминались и в II, 3. Фраза «побежденные им и униженные, в конце концов, после многих поражений, они со своим королем (reх) решили просить у него мира», никак не может быть отнесена к Киевской Руси. Эта фраза отражает события, последовавшие за победой Болеслава III над Збигневом. Болеслав начинает наступление на Восточное и Западное Поморье (1113–1121), на которое опирался Збигнев. В 1121 г. Болеслав захватывает Щецин. Западнопоморский князь Вартислав I (ок. 1100 – между 1135 и 1148) был пленен и вынужден был признать свою вассальную зависимость от Польши. Также Болеслав III временно оккупирует Рюген. Попытки Назаренко выдать флавов за половцев и представить рутенов в качестве русов Киевской Руси абсолютно несостоятельны. Никаких тогда совместных военных действий (да еще с половцами), направленных против Польши, Русь не вела. И Святополк и Владимир Мономах вели непрерывные войны с половцами. С язычниками поморянами также не заключали никакого союза. В Пруссию же, наоборот, в поддержку Болеслава III ходил Ярослав Святополчич.

После захвата Поморья, с целью усиления своей власти, Болеслав III приглашал Оттона Бамберского для миссионерства в Поморье. Оттон Бамбергский (1060–1139) совершил первую миссионерскую поездку в Поморье в 1124–1125 гг. и сумел обратить многих славян в христианство. В частности, Оттону удается обратить в христианство жителей Щецина. В 1128–1129 гг. по просьбе князя Вартислава I он совершает новую миссионерскую поездку. В целом, его миссии были успешными. Уже при жизни он был признан апостолом Померании. Наиболее враждебно к христианской проповеди Оттона относились славяне с Рюгена, которых Херборд называет рутенами, т.е. русью. Рутены встретили с раздражением обращение жителей Щецина в христианство, из-за чего у них и вспыхнул конфликт в 1127 г., о котором сказано выше.

Херборд использует и известия о русах из Киевской Руси, но ошибочно принимает их за известия о тех же самых рутенах с острова Рюген. В следующей главе II, 4 (32) он называет Сбыславу Святополковну рутенской (Ruthenissa) женой Болеслава и связывает рассказ о коварном захвате в плен Володаря Ростиславовича, брата Василька Теребовльского в 1122 г. Петром Влостовичем (33) с победой и подчинением острова Рюген. Он по-прежнему называет рутенов «диким народом». Большой выкуп, который заплатил за Володаря Василько Теребовльский, он путает с данью, выплаченной рутенами Болеславу III, и указывает, что «вся Русь зачахла от непривычной скудости», что было следствием захвата Рюгена. Херборд без пояснений использует термин Rutheni, а не Rusci, не уточняя нигде, каких рутен он имеет в виду. Такое возможно, если автор считает, что речь идет об одном и том же народе.

Существуют и другие подгонки и искажения текстов норманистами, но, полагаю, даже этих приведенных примеров достаточно, чтобы увидеть, что норманизм, как ученая мистификация истории, вынужден прибегать к сознательным искажениям источников. Эти же примеры также показывают, что термин «русь» (его латинские эквиваленты) далеко не всегда использовался западными хронистами в отношении Киевской Руси, и мог применяться и в отношении других славян (в частности славян в Паннонии и на Южной Балтике). Это создает дополнительные трудности с интерпретацией средневековых источников о руси, что необходимо учитывать при работе с ними.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Фомин В.В. Варяги и варяжская русь: к итогам дискуссии по варяжскому вопросу. М., 2005. С. 128

2. «Народ ваш искони служил моим предкам: в старых летописях упоминается о варягах, которые находились в войске самодержца Ярослава-Георгия: а варяги были шведы, следственно его подданные» // Карамзин М.Н. История государства Российского. Т. 9. СПб., 1821. C. 219.

3. Никитин А. Л. Основания русской истории. М., 2001. C. 77.

4. Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. СПб., 2009. С. 292.

5. De Romano Constantini Porphyr. // CSHB. Bd. 45. Bonnae, 1838. P. 481.

6. Бибиков М.В. Byzantinorossica. Свод византийских источников о Руси. Т. 1. М., 2004. С. 56.

7. Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1991. С. 439.

8. Там же. С. 223.

9. Там же. С. 439.

10. Максимович К.А. Происхождение этнонима Русь в свете исторической лингвистики и древнейших письменных источников // ΚΑΝΙΣΚΙΟΝ. Юбилейный сборник в честь 60-летия проф. И.С. Чичурова. М., 2006. С. 43.

11. Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия / Под. ред. Т.Н. Джаксон, И.Г. Коноваловой и А.А. Подосинова. Т. IV: Западноевропейские источники / Сост., пер. и коммент. А.В. Назаренко. М., 2010. С. 37.

12. Лиутпранд Кремонский. Антаподосис / Перевод с лат. и комментарии И.В. Дьяконова. М., 2012. С. 20.

13. Liudprandi Antapodosis // MGH SS. T. 3. P. 277.

14. Грот Л.П. Призвание варягов: Норманнская лжетеория и правда о князе Рюрике. М., 2012. С. 250-270.

15. Лиутпранд Кремонский. Антаподосис. М., 2012. С. 96-97.

16. Константин Багрянородный. Указ. соч. С. 54-55.

17. Лиутпранд Кремонский. Указ. соч. С. 23.

18. Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 88.

19. Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. М., 2001. С. 343.

20. «Rutheni autem crebris insultibus Pommoranos lacessunt, et Stetinensium fines armatis navibus perturbant. Cumque semel et bis repercussi a bello cessare noluissent, Stetinenses ex consilio communi arma tractare coeperunt, atque iterum venientibus coadunatis viribus occurrere. Sed quid plura? Tanta strage Rutheni fusi sunt, et tanti ex eis in captivitatem redacti, ut qui evadere potuerunt, nullum ultra victoribus bellum intulerunt. Stetinenses igitur hac victoria gloriosi, domino Iesu Christo et servo eius Ottoni honorem adscribebant, Ruthenos ultra iam non timentes, sed ex captivitatibus etiam ad humiles et satis indignas compositiones eos astringents» // Herbordi Dialogus de vita Ottonis episcopi Babenbergensis// SRG. Hannoverae, 1868. III, 31. P. 144-145. См. также: MGH SS. Т. 12. III, 32. P. 819.

21. MGH SS. Т. 12. III, 23. Р. 877.

22. «…invisum monstrum portis apertis evolans, terram barbarorum qui Rutheni dicuntur pernici velocitate peciit. Unde cunctorum sapientium iudicio definitum est , non aliud hoc portenti genus nisi demonum expulsionem praesagare, qui christiani nominis coruscantem per novos doctores gratiam non ferentes, negata sibi in his regionibus mansione. Růthenos adhuc paganico errore irretitos adiere» // MGH SS. Т. 12. III, 11. P. 866-867.

23. Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 250.

24. А.В. Назаренко вместо Rogia приводит ошибочно Rugia // Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 254.

25. Под «семизвездьем» понимается созвездие Большой Медведицы. Это обычное указание на север для средневековых авторов. А.В. Назаренко переводит по смыслу как «север».

26. А.В. Назаренко предлагает перевод «к югу». Это существенно смысл отрывка не меняет, но все-таки arida означает «суша» и нет необходимости прибегать к смысловому переводу.

27. «Itaque Pommorania post se in oceano Daciam habet et Rogiam insulam parvam sed populosam, super se autem, id est ad dexteram septentrionis, Flaviam habet et Prusciam et Rusciam, ante se vero, id est versus aridam, parva extremitate se attingentes fines respicit Ungariae ac Moraviae; dein Polaniam spaciosa contiguitate usque ad confinia Leuticiae et Saxoniae se habet attingendo extendentem» // Herbordi Dialogus de vita Ottonis episcopi Babenbergensis // SRG. II, 1. P. 51. См. также MGH SS. Т. 12. II, 1. P. 775.

28. Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 45.

29. Пашуто В.Т. Внешняя политика Руси. М., 1968. С. 47.

30. Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 255.

31. Пашуто В.Т. Указ. соч. С. 47.

32. Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 255-257.

33. Это событие подтверждается русскими летописями: 1122 г.: «в то же лето яша ляхове Володаря Василкова брата» // ПСРЛ. Т. 1. М., 2001. Стб. 292.