ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ АПОСТОЛ

Когда Христа, уже пригвожденного, подняли на кресте, из пустыни явился незнакомец, который пал ниц в пыли у его подножия и стал слизывать кровь, струившуюся с ног распятого.

– Кто ты? – спросили его ученики Христовы, собравшиеся вокруг распятия.

– Я – четырнадцатый его ученик, – ответил незнакомец.

– Раньше мы тебя никогда не видели. Где ты был раньше? – сказали они.

– Раньше? – удивился незнакомец. – Раньше он мне не был нужен. Он не был моим учителем. Я пришел учиться не тому, как жить, а тому, как умирать. Что я сейчас и делаю…

– Что это? – спросил я Разина.

– Как «что»? Это тот рассказ, который я прочитал в вашей книге и который мне понравился больше всего. Я собрал его, фразу за фразой, словно нищий с картины Курбе, собирающий по колоску оставшуюся на жнивье пшеницу… Видишь ли, эта история – единственное, что мне в данный момент из этого Альбома необходимо. Читатель находит в книгах то, чего не может найти в ином месте, а не то, что писатель внес в роман.

Я разволновался и взял у него ту бумажку. Если читатель хочет, пусть поступит, как я. Пусть проверит и убедится, что в нашем Альбоме в самом деле присутствуют все те слова и фразы, которые Разин собрал в рассказ, -читатель может сделать то же самое, если надумает поискать в книге некую третью, свою повесть, которую он предпочтет той, которую нашел Разин, или этой, пересказанной нами. Потому что привидения исчезают с первыми петухами, даже когда и петух-то не имеет понятия, где они.

Один наш приятель, по профессии полицейский шифровальщик, исследовал наш текст с помощью своих методов вдоль и поперек, как осматривают минное поле, и нашел кроме того, разинского, еще один рассказ, складывая от словечка к словечку этот кроссворд, или Памятный Альбом. Значит, это уже не единичный случай. Таких случаев в книге хватает. Однако с подобным исследованием можно и переусердствовать, как перестарался человек, пожелавший из часов вытряхнуть свое будущее.

Довольно нагляделись мы чужих снов в собственных, и все странички уже переложены справа налево, как возлюбленная с правой руки на левую, и читатель (тот, который в зеве своем держит тьму, а глазами пасет облака) спросит, что за роман мы прочитали? Есть ли у него конец?

Разумеется, читатель не найдет ответа на этот законный вопрос. Что произошло с героиней книги – Витачей Милут, в замужестве Разин, ночью в полнолуние, когда она по обычаю, унаследованному от своей бабки, госпожи Иоланты Ибич, ворожила, глядя в колодец, в блюдо или в ведро с водой? Что сделал наймит, сопровождавший ее с голосом без эха и получивший указание посмотреть, чей лик появится в ведре Витачи – женский или мужской?

Кто украл свою шапку, украдет и чужую. Однако он, этот молодой человек с перстнем на большом пальце и маленьким ртом, будто прорезанным дукатом, увидел ли он, глядя из-за прекрасных плеч Витачи, женский лик и пощадил Витачу, как повелел прихотливый заказчик, или он увидел мужской лик и убил Витачу Разин, как ему следовало поступить в этом случае?

Читатель, который не верит, что могут быть романы с двойным концом, завершающиеся счастливо и несчастливо одновременно, хеппиэндом и трагичным исходом, то есть читатель, который хочет знать, убита или не убита героиня романа Витача Милут, пусть не ждет решения в следующем номере, как прочие отгадчики кроссворда, и поищет его в указателе на последней странице книги. Ибо разгадка романа – в его содержании.

Этот указатель, как всякий указатель, составлен в алфавитном порядке, хотя может быть составлен и по иному принципу. Если читатель выпишет буквы этого содержания в том порядке, как они встречаются в кроссворде, или в Памятном Альбоме (в порядке страниц, а не по алфавиту), он получит краткий и ясный ответ на свой вопрос, и это станет разгадкой романа.

– Ну это уж слишком! – скажете вы. – Требовать от читателя, чтобы он, прочитав книгу, превратился в писателя.

– А разве не слишком то, что требуется от всякого отгадывающего кроссворды, то есть пользоваться карандашом?

Взамен составитель этого Памятного Альбома, или этого Кроссворда голосов, обещает каждому читателю, что он получит сообразно заслугам свой собственный, лично ему причитающийся конец истории, подобно аристократу, получившему наследство.

А писатель тем временем займется опять, в последний раз, героем книги, архитектором Афанасием Разиным. Потому как записки Разина призывают и нас, и его. Нас ждут пейзажи, нарисованные чаем.