ШУХЕР В ПЯТИ ЗВЕЗДАХ

Александр Андреевич Лисовский, убедившись, что Алик Месхиев не собирается склоняться перед авторитетом Робинзона, а, напротив, готов дать ему бой, как парламентским путем на сходняке, так и при помощи вооруженных «быков» — если, конечно, потребуется, — поведал Месхиеву одну из двух своих страшных тайн: рассказал, как круто наехали на него убийцы Фрола Колбина. Вторую тайну — что водит на хвосте муровца, — Лис не разделил с компаньоном. Да и в первой кое-что скрыл. Не сказал Алику, что вместо плутония всучил наглым грабителям кассету, не содержащую ничего, кроме лишнего слоя свинца. Не сказал также, что вместо технической документации на новый метод обогащения вещества конкуренты спрятали в кейс схематическое изображение и технологическое описание уже существующего традиционного метода. Наоборот, Александр Андреевич на то и напирал, что очень обидно — убили товарищей по бизнесу да еще и ограбили.

Оба сидели в квартире на Полярной.

Как только приехали, хватились Геннадия Боброва. Хорошенько исследовав квартиру, Алик обнаружил следы пребывания женщины, один тяжелый аромат духов «Пуазон» чего стоил. К тому же поднос, сервированный на две персоны.

— А этот ваш Маугли настоящий кобель! — заметил Алик.

Лисовский молча с ним согласился: в самом деле, отчего бы менту не быть бабником?

Когда за пивом и солеными орешками пошел разговор о деле, Месхиев спросил:

— Как ты думаешь, эти бандиты тоже здесь?

— Может быть. Я кассету им отдал, сказал: это все, что удалось достать…

Алик, конечно, компаньон, но и ему незачем знать, где хранится товар и сколько его там, подумал Лис и решил не выдавать местонахождение поистине золотого запаса фирмы «Тонус» даже такому активному союзнику, как воинственный Месхиев.

— Я и боюсь, Алик, что они узнают, что я еду, и догадаются: отдал, гад, не все…

— Ты не езди, — предложил великодушно Алик. — Зачем тебе рисковать?

— Может, ты и прав, но кто тогда проверку проведет?

— Какую проверку?

— А вдруг мы липу гоним? Купец же не сможет пойти в лабораторию предприятия с просьбой: мол, проверьте, что они там мне прислали в подарочек.

Лисовский врал безбожно, не задумываясь особо о логической стройности своих измышлений. Он и раньше догадывался, а сейчас уверился: ребята, с которыми приходится работать, в основном народ темный, хорошо понимающий устройство пистолетов, пулеметов, автомобилей и прочих больших игрушек для взрослых и не желающий погружаться в дебри науки.

Александр Андреевич от обилия стрессов слегка подутратил чувство реальности, лелеял надежду, что Алик Месхиев тут же разозлится, возьмет боевиков и перестреляет всю залетную никому не известную банду.

Однако тот не торопился проявлять несдержанную кавказскую ярость. Лисовский понимал почему: у Алика самое важное сейчас — одержать победу на воровском съезде, поставить на место Робинзона с его шайкой циррозных «синих», а тогда уж спокойно, без суеты и лишнего риска везти груз по назначению.

— Сейчас, Саша, нам не до них. Но ты не волнуйся — нас они врасплох не застанут, наедут — перестреляем.

В этот момент резко зазвонил телефон, так резко, что Лисовский невольно вздрогнул. Впрочем, как оказалось, не напрасно.

— Да? — ответил в трубку Алик, потом, более удивленным голосом повторил: — Да. Кто спрашивает? Минутку…

Он жестом пригласил Лисовского к трубке, а сам аккуратно поднял трубку второго аппарата.

— Слушаю, — буркнул Александр Андреевич.

— Лисовский?

— Да. — Он узнал голос и покрылся потом.

Звонил один из тех троих, что поорудовали в Копеевске.

— Лисовский, нам нужна помощь.

— Помощь? Какая помощь?

— Узнаешь. Тебе или твоему человеку надо через два часа быть в ночном клубе «Пять звезд».

— Но… я не могу…

— Говорят: тебе или твоему человеку. Чтобы мы его узнали, пусть закажет двести «Кремлевской» и малосольных огурцов и курит «беломорину». Понял?

— Да. А где этот клуб?

Его собеседник назвал улицу и номер дома, даже сказал, как лучше доехать, и бросил трубку.

Месхиев долго молча смотрел на Лисовского, потом промолвил полувопросительно:

— Похоже, кто-то из вас сдал этим ребятам всю нашу цепочку…

— Почему сразу из нас?

— Потому что, если бы проболтались мы с Гришей, незачем было бы переться к вам в деревню.

— Логично, — вынужденно согласился Лисовский.

На что Алик заметил не без сарказма:

— А предположить, что кто остался живой в Копеевске, тот и вложил, — это логично?

Лисовский промолчал, поэтому Алик, хлопнув широкой ладонью по массивному колену, заключил:

— Ладно, пока замнем, отложим разбор полетов на после победы.

— Я пойду прилягу? — как-то жалобно спросил Лисовский. — Голова что-то разболелась…

— Давай, — позволил Алик. — Только не забудь про этот долбаный «Пять звезд»!

Не раздеваясь, Александр Андреевич прилег на застеленную покрывалом кровать. Он был на грани нервного срыва, а те гримасы, что с жутковатой немотой менялись у него на лице, можно было бы назвать сухими рыданиями. Спасительная мысль — все бросить, завязать, вернуться к бедной и почти безмятежной жизни до «Тонуса» — перестала быть актуальной. Из гонки уже не выйти, есть только одна возможность — выпасть из строя в виде мертвого тела. О, если бы он знал, как все окажется трудно, опасно и непредсказуемо, разве ввязался бы он в эту авантюру! Александр Андреевич вздохнул и признался себе: да, ввязался бы, потому что слышать об опасности несравнимо легче, чем ее переживать, и потому что награда того риска стоит.

Усталость взяла свое, Александр Андреевич начал было подремывать под глуховатый голос Месхиева, тот беспрерывно разговаривал по телефону. Но вот стукнула входная дверь, Лисовский услышал голос мента, навязанного ему под видом Секача. Сон убежал, проворно, как мышь. Но это не расстроило Александра Андреевича, потому что вместо сна явилась хорошая, как показалось ему, идея.

Лис, старательно протирая глаза, вошел в комнату. Мент жадно пил пиво, Алик с любопытством смотрел на него.

Марк, в свою очередь, пытался угадать, чем они тут занимались, какие разговоры вели.

— Вообще-то я хотел, чтоб ты сидел дома, — сказал Марку Месхиев. — Зачем шляться и светиться лишний раз?

— Я тоже лучше поспал бы, — ответил Марк, — только с вами, ворами, вижу, не соскучишься!..

Он рассказал им о своем нежданном приключении.

— Ну ты видишь, какой шакал?! — искренне возмущался Месхиев. — А тоже завтра будет за воровскую честь пальцы гнуть, собака! Я думаю, Копыто хипиж поднимет неслабый, но ты Секач, тоже на съезд пойдешь, без права голоса. Если спросят, скажешь, как было.

— Скажу, — кивнул Марк.

— Алик, — робко начал Лисовский, — может, Секач сходил бы…

— Куда? — не понял вначале Месхиев, потом вспомнил. — А, ну это ты с ним сам договаривайся. Я не могу приказывать.

Марк выслушал просьбу Александра Андреевича с видимым равнодушием.

— Оно, пожалуй, интересно было бы погулять, только бабок у меня не густо, за те полбакса, что Фрол завещал, даже в дверь не пустят.

— У меня есть, я дам, — торопливо заверил его Лисовский, доставая из кармана долларовые купюры. — Сколько надо-то?

— Да штуку давайте, — заявил Марк. — Сдачу верну.

Лисовский с сомнением взглянул на Месхиева. Того ситуация забавляла, он кивнул: дескать, все нормально, не много просит.

Получив деньги и подробную инструкцию, Марк спросил полушутя:

— А употребить заказанное позволяется?

— Позволяется, позволяется, — махнул рукой Лисовский. — Только голову не потеряй!

— С такой-то дозы?!

— Подвезти тебя? — спросил Месхиев.

Марк хотел было отказаться, но потом вспомнил, что по легенде ему не положено хорошо знать Москву:

— Да, хотелось бы, чтоб и туда, и назад.

— Нахал, — добродушно сказал Месхиев и добавил: — Там телефон есть, позвонишь, если что.

Когда Месхиев с ментом ушли, Александр Андреевич выждал пару минут и, когда автомобиль Месхиева, ощупывая лучами фар неровный асфальт, выехал со двора, поднял телефонную трубку и набрал номер.

— Алло, это милиция? Ставлю вас в известность, что в час ночи в ночном клубе «Пять звезд»… что? «Пять звезд»! В этом клубе состоится встреча преступной группы, которая имеет отношение к убийству директора военного завода Тузика!

Лисовский торопливо описал приметы Марка и тех троих, что приходили к нему в офис и задушили Ваську, после чего бросил трубку.

Если все сложится удачно, он сразу убьет двух зайцев: избавится от конкурентов и от мента. Пусть не насовсем, но можно надеяться, что, пока разберутся и мента отпустят, он с грузом будет уже в Германии.

Месхиев подвез Марка почти к самому дому, в котором два первых этажа сияли огнями световой рекламы, а над всеми надписями и картинками нависали пять разноцветных звезд.

— Я вот думаю, пушку тебе дать или нет? — спросил то ли у Марка, то ли у самого себя Алик.

— Если одна — не надо, — сказал Марк.

— Свою тебе в любом случае бы не дал.

Месхиев протянул Марку пистолет Макарова.

— Берешь?

После недолгого раздумья Майер покачал головой:

— Спасибо, не надо. Мало ли что, раз за делом зовут, палить не станут. Тем более я — не Лис.

У входа тусовалась небольшая толпа молодежи, человек десять. Марк подумал было, что это очередь из страждущих на свободное местечко, и встревожился: а ну как и он не сможет пройти. Опасался напрасно — возле входа дежурили частные таксисты в надежде на крутого, к тому же пьяного клиента. Возле тротуара в оба конца улицы были припаркованы автомобили. Двойные двери и плотно зашторенные окна не пропускали наружу ни шума, ни музыки.

Марк открыл дверь и вошел в небольшой коридорчик, предварявший гардероб и туалеты. Ему навстречу шагнули два рослых парня-охранника.

— Добрый вечер. Сдайте, пожалуйста, оружие, если имеете, чтобы потом не было неприятностей.

— Ребята, — изумился почти непритворно Марк, — я не на охоту пришел, а погулять!

— Наше дело предупредить: если в зале будете хвататься за оружие — пойдете в контору, если сдадите на хранение, на выходе получите обратно.

— Нет, парни, можете ошмонать, если хотите, но из оружия у меня только зубы!

Заплатив в кассу сто долларов — стоимость входа и минимального набора из 50 граммов коньяка, лимона и чашки кофе, — Марк вошел в довольно просторный полутемный зал. Свет в нем шел от мигающих разноцветных огоньков на маленькой эстраде да от небольших ламп на каждом столике. Клуб, по всей видимости, был дорогой. Хотя бы потому, что на эстраде выкобенивалась не какая-нибудь Соня Задрыга из полусамодеятельности, нет, на возвышении дергалась под фонограмму сама Лариса Долина в обрамлении полуголых сексапильных мужиков-танцоров.

К Марку подплыл вальяжный, упитанный, но молодой метрдотель.

— Доброй ночи! Куда уважаемый господин хотел бы сесть? К девушкам или?..

— Вы меня в одиночестве пристройте, ко мне должны прийти коллеги. Это возможно?

— Конечно!

Толстяк, ловко лавируя между столиками, официантами и праздно шатающейся публикой, подвел Марка к свободному столику.

— Угощаетесь по билету или что-нибудь закажете?

— Обязательно закажу.

— Тогда я сию минуту пришлю официанта.

Слегка поклонившись, метрдотель отплыл к дверному проему, за которым, вероятно, располагалась кухня.

Через минуту примчался расторопный официант.

— Добрый вечер! Слушаю вас.

Марк сделал свой странный заказ, который, впрочем, нисколько не удивил прислугу. Наверное, здесь бывали люди и с более экзотическими запросами.

Пока официант готовил заказ, Марк огляделся по сторонам. Богачи, которые могли просадить здесь за ночь годовую зарплату капитана Майера, не выглядели как-то особенно. Они, конечно, были не во фраках, но и не в адидасовских слаксах. А вот дамы были сплошь в вечерних платьях одно другого круче. Что же, все правильно, мужчине для самоуважения и душевного комфорта достаточно иметь большой и туго набитый кошелек, а женщине подавай еще и внешнее обрамление, ей мало осознавать себя богатой, надо, чтобы все вокруг это видели. Правда, одна смазливая бабенка в джинсовом сарафане вела себя не столь чопорно, как декольтированные и увешанные дутым золотом длинношеие гусыни. Она запросто, по-приятельски помогала набравшемуся мужичку добраться до выхода. Марк сразу же отметил, что ведет она мужичка немножко неправильно. Вместо того чтобы взять его руку на плечо, перехватить своей, а второй рукой взять сбоку за одежду, как показано на плакатах, выпущенных по заказу центрального штаба гражданской обороны, дама в сарафане вела не знающего меры друга, поддерживая его за спину и за грудь. Это было и тяжело, и неудобно, но Марк, как способный опер, сразу догадался — правая ручка молодухи обнимает молодецкую грудь так, что ладонь оказалась под пиджаком, как раз там, где у пиджаков пришит внутренний карман. Шарит, работает, подумал Марк, хорошо бы ее сейчас на горяченьком взять!..

— У вас не занято? — услышал Марк.

Краем глаза он еще раньше успел засечь эту троицу, уверенно продвигающуюся между столиками, но увлекся карманницей и пропустил тот миг, когда они появились прямо перед столом.

— Ну наконец-то! — развязно сказал он. — Хоть можно будет начать пить! Я ж не японец, шоб пить подогретое!

При этих словах все трое странно, как будто растерянно переглянулись, но сели.

Марк налил из хрустального графинчика в прямую, хрустальную же стопочку, хукнув, выпил и смачно захрустел огурчиком.

Все трое были мужчины видные, не заморыши, но лишь один был явный спортсмен, а мосластые кулаки с набитыми костяшками пальцев достаточно красноречиво свидетельствовали, что их владелец — каратист-тяжеловес или рукопашник. У Марка после долгих и упорных занятий костяшки тоже были мозолистые, но не до такой степени.

— Вы от Лисовского? — спросил один из них, когда официант упорхнул, приняв заказ.

— От него?

В молчании они провели целых пять минут, которые понадобились официанту, чтобы принести и уставить стол коктейлями, салатами и бутылками с минеральной водой.

После этого Марк налил себе еще пятьдесят граммов и спросил:

— А вы чьи будете? Это не вы случаем Генерала с Тузиком заживо выпотрошили?

— Мы не любим, когда нас водят за нос.

— Никто не любит, но зачем же так?

Вместо ответа один из них, видимо старший, спросил:

— Кто вы? Как вас называть?

— Называй Секач, не ошибешься.

— Хорошо. Вы простой курьер или в курсе дела?

— Смотря что за дела, — уклончиво сказал Марк.

— Какие инструкции вы получили от Лисовского?

— Переться сюда, жрать водку и заедать огурцами.

— Ладно, — устало сказал старший. — Сам почему не пришел?

— Так в штаны, видно, навалил. Вон вы какие страшные!

— Шутить я не советовал бы!

— А вы что, свои пушки на вахте не оставили?

— Хорош базарить, Секач! Нам время дорого! Молоток, давай кейс!

«Молоток! — мысленно воскликнул Марк. — Где же я слышал эту кличку? И совсем недавно…»

— Вот, Секач, бери!

Марк принял в обе руки увесистый чемоданчик с наборным шифр-замком, спросил опасливо:

— Там не бомба?

— Бомба, — серьезно сказал старший. — Только без взрывателя. Как можно скорее передай кейс Лисовскому, скажи, что пока мы не можем выехать из страны, поэтому пусть вывозит обе половины сам. Там его встретят наши товарищи и примут груз. И пусть хитрых планов не строит, а то подохнет еще хуже, чем Генерал! Усек?

— Доходчиво объясняете.

— И еще передай, что мы знаем — он отдал не все и теперь сам едет продаваться, поэтому пусть знает: если наши получат товар на той стороне, мы его простим за хитрость, пусть заработает. Если нет, собственным дерьмом захлебнется!

В этот момент Молоток, наблюдающий за дверями, обронил негромко, но зловеще:

— Атас! Менты!..

Все напряглись, не поворачивая голов. И только Марк, который сидел так, что видел входные двери и проход на кухню, заметил, что в зал не торопясь, осторожно входят ребята в костюмах и куртках, не стесняющих движений, а за их спинами маячат встревоженные охранники.

— Ты навел, сука? — приглушенно спросил Молоток.

— Шоб ты так всю жизнь свой пистолет на бабу наводил! — вполне искренне ответил Марк.

Ему сейчас совсем не улыбалось объясняться с милицией. Тем более о том, что за роль он выполняет, в МУРе знал только его бывший непосредственный начальник Иван Иванович Токарев.

— Эй, неуловимые мстители! — окликнул негромко своих соседей по столику Марк. — Надо сначала решить, что для вас главнее: ваша свобода или свобода этого чемоданчика, а?

— Чемодан им ни в коем случае! — скороговоркой ответил старший.

— Тогда надо сообразить, шо они хотят сделать. Если дураки, будут брать в зале. Тогда надо забузить, и в суматохе кто-нибудь с кейсом слиняет. Хуже, если они умные, все ходы-выходы перекроют и будут по очереди нас выщемлять.

— Головастый ты, Секач! — заметил старший.

— Экий дрек! — вздохнул Марк. — Может, они совсем не за нами пришли?

— Может, не за тобой, — сказал старший. — А нам все равно хана — мы у конторы под колпаком…

— Тогда вот что: я сейчас тихонько с кейсом пойду через кухоньку — попробую, может, пролезу. А вы секите, если увидите, что пошли, драчку, что ли, устройте посреди зала, чтоб запутались…

Старший быстро подумал и благословил:

— Другого выхода нет, давай, Секач, только смотри — в твоих руках жизнь Лиса да, пожалуй, и твоя!

— Не хезайте, ребята!

С этими словами Марк встал из-за стола и не торопясь направился не к дверям, а к стойке бара. Бар располагался у той стены, в которой была дверь на кухню. На круглых высоких стульях вдоль стойки восседали двое мужчин и дамочка, та самая в джинсовом сарафане, что так любовно и ищуще провожала до дверей забулдыгу с деньгами.

Марк взобрался на сиденье рядом с дамой так, чтоб можно было искоса наблюдать за обстановкой в зале. Он старался все время быть к оперативникам спиной. На всякий случай. «Джинсовой» дамочке можно было дать лет тридцать, не больше. Она взглянула на него настороженно и без интереса. Значит, тоже заметила появление нежеланных гостей и ей тоже это не понравилось.

— Мадам, вы часто здесь бываете? — спросил у нее Марк.

— А что?

— Мне нужен экскурсовод.

Воровка непонимающе уставилась на него, не забывая, впрочем, коситься в сторону выхода.

— Не знаю, как вас, а меня тревожат те пиджаки, что на входе, — продолжал Марк. — Они так кнокают по залу своими буркалами, шо чуть не прожгли мне спину. Если вы мне поможете уйти через дымоход хотя бы, буду признателен, и не только на словах!

Она смерила его взглядом, словно Марк публично сделал ей непристойное предложение, но во взгляде этом было слишком много наигранной оскорбленности.

— С чего ты взял, что я знаю здесь ходы? — спросила она. — Почему решил, что я должна тебе помогать?

— Милая, ты так нежно шарила по груди у одного фартожопого фраера, прямо как сестра милосердия в поисках пульса! Так шо я сразу признал родную душу.

Вот теперь она взглянула на Марка уже с интересом. Недаром говорят, что доброе слово и кошке приятно.

— Ты кто? Что-то я тебя не знаю.

— Залетный. С Челябинска. Может, давай все-таки сделаем отсюда ножками, а? Потом я тебе свою биографию не то что рассказать, спеть могу!

— Мне-то что? Культурно отдыхаю. А ты спалишься, если возьмут?

— И не только я, дорогуша!..

Если у нее и были какие-то сомнения, их пересилило то, что в сравнении с другими мужиками в ее нелегкой воровской жизни этот был похож на красивого разбойничка из французского кино. И тут женское сердце с его неистребимой жаждой романтики дало слабину.

— Сто баксов найдешь?

— Найду.

— Давай сюда.

Не свои, не жалко, к тому же для вора жест красивый: Марк сунул руку в карман и, вытащив в горсти комок бледно-зеленых купюр, протянул не глядя ей.

Однако воровка, не желая прослыть крохоборкой, быстро отсчитала нужную сумму, остальное вернула со словами:

— Лишнего не надо.

Затем повернулась к яркой витрине бара и окликнула высокого плотного усача-бармена:

— Борис!

Тот медленно подошел, сохраняя на лице слегка брюзгливую важность.

— Ну?

Воровка подвинула мимо стаканов по прилавку деньги.

— Сделай нам с красавчиком коридор.

— А что? Нарушаете наши правила? Пушку пронесли?

— Была нужда! — ответил вместо замешкавшейся помощницы Марк. — Боря, вы можете видеть собственноручно, что на ваш райский уголок наехала контора. Если они пригребут меня здесь с моим чемоданчиком, уголок ваш надолго закроется!..

— Банк взяли?

— Ядерный реактор! — ответил Марк. — Ну шо, берете деньги или будем закрывать заведение?

Боря пухлой ладонью сгреб доллары, что-то сказал в переговорное устройство. Через несколько мгновений между стойкой бара и остальным залом трое официантов устроили возню с применением скатертей, подносов, они шумно и почти бестолково волочили некие предметы, вежливо извиняясь, просили встать некоторых посетителей. Так на несколько мгновений Марк и воровка были надежно отгорожены от взглядов оперативников. Этих мгновений им вполне хватило, чтобы через бар, затем через кухню подняться на второй этаж, где располагались отдельные комнаты для денежных любителей отдохнуть по полной программе. Здесь воровка уверенно провела его по тесному коридорчику к неприметной двери, возле которой на стене крепился кодовый замок. Женщина уверенно нажала несколько кнопок, после чего щелкнул запор, дверь открылась. Отсюда по лестнице они спустились на первый этаж к еще одной двери, которая открывалась только изнутри, и вышли в темный двор.

Буквально в сотне метров от них, там, где совсем недавно веселила народ Долина, слышались совсем другие шумы, не столько благозвучные и не очень ритмичные, если не считать периодического включения сирен на милицейских машинах.

Марк и карманница прошли через несколько дворов, прежде чем попали на пустынную улицу.

— Это из-за тебя такой шухер в «Звездах»? — с оттенком уважения спросила женщина, как бы невзначай взяв Марка под руку.

— Из-за меня в том числе. Так что спасибо!

— Да ладно! Меня Вера зовут.

— Гена.

— Так вот, Гена, я не только о тебе думала, когда с жирным этим договаривалась. О себе тоже. Если ты правду говоришь, закрыли бы клуб, где бы я работала? В магазинах очередей не стало, только базары да автобусы, а это тяжело. Вот пригрелась в клубе — тепло, хмельно и все прочее.

— А как же тебе разрешают там промышлять? Это же получается… как оно… дискредитация заведения.

— А никто и не разрешает. Если директор узнает, чем я в его клубе зарабатываю, меня посадит, Борьку и охранников погонит…

— Они у тебя в доле?

— Конечно! Станут они за спасибо ради какой-то «щипачки» стараться! Конечно, местечко, я тебе скажу, в кайф. Только боюсь, что квалификацию потеряю: что его, пьяненького-то, обобрать? Легче, чем раздеть. Я недавно, в автобусе, у одной клуни из лифчика деньги увела, та и грудью не дернулась! Вот это работа!..

Марк проводил немного Веру-воровку. Та хотела пригласить его к себе, но Марк, важно помахивая кейсом, сослался на срочные дела.

Оставшись один, он долго шел в промозглой ночи, пока не наткнулся на телефон-автомат. Позвонил Турецкому. К удивлению Майера, следователь-«важняк» торчал на работе и явно ждал его звонка. Марк сообщил последние новости, намекнул, что прослеживается связь между убийствами в Копеевске и деятельностью секты «Путь истины» в Москве, потому что на связь с ним среди прочих вышел Кирилл Воробьев по прозвищу Молоток, работавший до последнего времени спортивным инструктором в московском филиале секты. Скорее всего, Молоток и два его товарища, передавшие посланнику Лиса Секачу кейс, задержаны сегодня ночью в ночном клубе «Пять звезд».

После разговора с Турецким Марк хотел было позвонить Ивану Ивановичу Токареву и сообщить, что между делом капитан Майер отыскал случайно наглую карманницу, но решил, что с этим успеется. Минут через сорок бодрой ходьбы он вышел к Савеловскому вокзалу, отыскал там скучающего частного таксиста, поманил его баксом и зарядил до Полярной.