Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Глава 12. О кончине кана Алмыша Джафара и о правлении его сыновей




Воровство, однако, случалось и на других дорогах, но особенно часто - на Артан-юлы или Гэрэбе юл, шедшем из Булгара в Артан через Джир и Галидж... В 925 году на разбой вышел сам Угыр Лачыни и взял Джир внезапным приступом. Разбой этот был таким вопиющим, что Алмыш самолично, несмотря на зимнюю стужу, отправился в Джир для наведения там порядка. При приближении кана Угыр бежал, оставив в городе сильный отряд. Губернатор Джира, сын Караджара Салман, искупая вину за свою беспечность, а вернее, доверчивость, не стал обременять джур Джафара и сам отбил Джир.
72
73

Остатки гарнизона убежали из крепости на гору, расположенную рядом с городом, и решили отбиваться. Однако наши не стали утруждать себя бессмысленным штурмом и только обложили гору. На следующий день они спокойно поднялись на вершину и обнаружили на ней тела замерзших балынцев и галиджийцев...

На обратном пути через дремучий лес на кана внезапно набросился огромный медведь и, прежде чем охрана убила его, нанес Джафару глубокие раны. Несмотря на усилия табиба, Алмыш истек кровью и скончался. Его погребли в болгарском балике Гюлистан, который он сам назвал в память о своей любимой дочери...

Уланы подняли на трон Газана, которого называли и Хасаном, и Казаном. Царствование этого кана было, как утверждал в своем “Хон китабы” Мохаммед-Гали, “подлинным бедствием для страны”. Правда, Якуб называл Газана святым, но это скорее из жалости к нему...

Прежде всего Газан стал раздавать земли сербийских и арских кара-чирмышей своим джурам в наследственное владение. Этих игенчеев стали называть курмышами, а их господ, в память о Газане - казанчиями или уланами. Когда запросы уланов возросли, кан стал раздавать им кара-чирмышские и чирмышские аулы Эчке Булгара или Буляр Йорты, население которых оставалось еще в язычестве. А делал он это с благословения сеида Ахмеда Бакира, который стал первым советником и другом Газана. Якуб-казы утверждал, что Ахмед происходил из дома Бармаки и что в 737 году бурджане приняли ислам из рук Хаммада Бармаки, возглавлявшего посольство султана к хазарскому хакану. Сыном Хаммада был Яхья, его сыновьями - Джафар и Фадлан. Джафар был везиром султана Харуна ар~Рашида, но оклеветан завистниками и казнен. После его гибели наставником и воспитателем потомков Джафара стал его брат Фадлан, и отец сеида Бакира получил поэтому его имя. А сыном Джафара был Хаммад, его сыном - Рашид, его сыном - Аббас, отец Фадлана и дед сеида Ахмеда...

Своей жестокостью Газан и Бакир сильно настроили против себя народ. Многие игенчеи бежали тогда в Беллак. Кан хотел было вернуть их, но Балус твердо заявил о решимости исполнять закон о невыдаче беллакцев кому бы то ни было, и Газан отступил. Правда, он попробовал вначале сместить эмира при помощи марданских биев, терпящих ущерб от переселенцев, но Балус призвал на помощь баджанакцев и, в конце концов, погасил возмущение передачей биям части субашского налога с пришлых игенчеев. Несколько биев, однако, бежало к Газану, и кан удовлетворил жалобщиков передачей их Симбирского округа Мардана Нур-Сувару. Балусу, в , свою очередь, пришлось с этим смириться...

Недовольство оставшихся в Эчке Булгаре игенчеев вылилось в мятеж Бырака и его сына Бел-Субаша или Була. Будучи катавылом Шепше, Бырак не выдержал гонений на бывших своих чирмышей и вместе с сыном поднял летом 925 года восстание. Их требованием было возвращение к порядкам Алмыша и смещение Бакира. Сам Бырак укрепился в Шепше, а Бел - в Булярском мензеле, защитником которого он являлся. Однако Газану остались верны нур-суварский улугбек Аскал и сын Джулута Татра-Ахмед. Последний был женат на дочери тебира Абдаллаха, но не смог удержаться против верноподданнического напора своих тамтайских биев, которым кан разрешил брать с беглых игенчеев кара-чирмышский налог. Джакын, тоже зять тебира, избежал искушения примкнуть к Быраку совершенно случайно: основанную им и подвластную ему Тухчи, на его счастье, успел занять флот Хума, прибывший из Джира. Поговаривали, что кан поручил салчибашы в любом случае прикончить опасного претендента на трон, но Хум пощадил Джакына, как родственника Абдаллаха. Дело в том, что джирский бий был преисполнен благодарностью к тебиру, спасшему его - после набега Угыра на Джир - от гнева Алмыша...

Сдавленные с двух сторон нур-суварскими казанчиями и тамтайскими биями повстанцы сдались без боя, если не считать небольшой стычки у Буляра. Виновником этой свалки был Бел-Субаш. Матерью его была дочь Бат-Угыра Хадича, от которой он унаследовал богатырскую силу Мумина. Бат-Угыр был невысок, но широк в плечах и железнотел, и точно таким же был Бул. Но от добродушного и сдержанного Мумина Бел Субаш отличался невероятным и почти не сдерживаемым своенравием и нетерпением. Отец мечтал, чтобы он занялся торговлей или ремеслом, но у Була, конечно же, не хватило терпения заниматься этим наиславнейшим и, вместе с тем, многотрудным делом, и он предпочел службу. Тяготение к службе объяснялось еще и влиянием матери, любившей воинские забавы и бесстрашно бросавшейся в кровавые поединки на воинских сборах. Но слух о ее тяжелом копье быстро распространился по стране, и охотников помериться с ней силой и воинским искусством было немного. Говорят, что Мумин всю жизнь мечтал о сыне, но Аллах не даровал ему его, и мечты его воплотились в дочери Хадиче и сделали ее похожей по характеру на мужчину. Бырак завоевал ее сердце только тем, что одолел в поединке...

Бел-Субаш отказался сдаться Аскалу и потребовал, чтобы его сдачу принял Татра-Мохаммед. К сожалению, Аскал отказал ему даже в такой малости, и тогда Бул один прорвался сквозь ряды нурсуварцев к Шепше, где сдался Татре.
75
74

Кап не прочь был прикончить своевольного бия, но он и его отец были спасены заступничеством Татра-Мохаммеда. Все же бии, и их люди были наказаны направлением на строительство Буляра. Они в том же году построили цитадель, но Газам велел им насыпать новый вал и застраивать пространство между ним и цитаделью...

“Наказание” постигло и Микаиля. Видя в каждом заговоре происки Ялкау, кан отправил его в качестве посла в Багдад к эмиру всех мусульман и предложил совершить хадж. Тебир Абдалдах счел за благо отъехать вместе с Микаилем...

930 год, как пишет Мохаммед-Гали, был голодным, и к зиме положение народа стало совсем нестерпимым. Повсюду рыскали сборщики налогов капа и забирали у народа последние припасы. Чирмыши же совершенно истомились на нескончаемом строительстве Буляра, и даже всегда сдержанный Бырак дошел до последней степени отчаяния и воскликнул: “О, Тангра! Если, покараешь мучителя-кана, то покажешь мне, что исламская вера - истинная, и я приму ее!” Кто-то донес об этом, и бий вместе с сыном, опасаясь казни, бежал на Горную сторону. Здесь они услышали весть о выступлении против капа сына Мардана Хадаша или Хаддада и немедленно поддержали его истреблением билемчеев в своей округе...

Мардан был сыном Джилки и мурдаски, а матерью Хаддада была буртасская бика Леклек, поэтому он пользовался любовью и доверием как наших буртасских булгар, так и ульчийских мурдасов, которых называли батышцами. А это слово получилось от сабанского слова, означавшего “запад”, ибо после своего бегства из Буляра мурдасы поселились западнее сабанов...

Хаддад был очень гордым, и когда после смерти Мардана беллакские бии предложили ему возглавить их, то отказался и сказал: “Если я и займу какой-либо трон - то только канский”. Осень 930 года, когда возмущение народа правлением Газана достигло предела, он счел удобным моментом для захвата трона и двинулся из своей станции Кубар или Хорысдан на Болгар. Однако переправиться через Идель у Арбуги ему не удалось из-за действий флота Хума, и он отступил в Буртас. Зимой уже Газан двинулся на него, но Хаддад со своими ближайшими джурами ушел к батышцам. Те, пораженные великолепием одежд и оружия эмира и его воинов, избрали Хаддада своим беком. В память о своем бегстве Хаддад назвал себя Качкыном, и его род стали называть Качкынами или Хаддад. Свою столицу, построенную по образцу буртасских городов, он назвал именем своего последнего булгарского пристанища - мензеля Хорысдан. А сам Хаддад Качкым и его потомки были опасны для правителей Булгара и Руси, как принцы дома Дуло и, значит, претенденты на оба трона, поэтому и те, и другие не жалели усилий для искоренения этой булгарской династии. Долгое время труднодоступность Батыша спасала дом Качкынов. Однако в 964 году Барыс отнял у них Кан, а в 1088 году капские батышцы отняли у Батыша и Кисаискую область. Наконец, в 1112 году Булымер-Карак штурмом взял Хорысдан в отместку за приют, данный Качкынами куманам Шарыхана, и оставил последнему потомку Мардана Хаддад-Шамгуну лишь небольшую часть Кортджака. Еще раньше, в 1088 году, в этой округе Ахад Мосха поставил с разрешения Батыш-Шамгуна крепость Мосха... Потом сын Хаддад-Шамгуна Кучак надумал бежать в Булгар... и также получил прозвище Качкын. У Кучака были сыновья Яхам и Аслан от сакланской бики и дочь Банат от батышки. На ней женился балыиский бек Хаы-Тюряй и имел от нее сына Кинзяслапа. Яхам остался на службе в Балыне, а Аслан отъехал в Булгар, к дяде - сакланскому бию Батыру. Здесь он организовал хозяйство, занимавшееся добычей и обработкой камня. Сам Аслан на камне - как по дереву вырезал надписи, узоры, растения, зверей и людей, изготовлял балбалы, и были они словно живые. Когда от ран, полученных в Болгаре во время войны 1164 года, умер старший сын бека Хан Тюряя Кинзяслап, то Хаи-Тюряй умолил Аслана приехать и украсить каменной резьбой поминальный храм Кинзяслапа возле Балына. Аслан насилу согласился, и то только потому, что Кинзяслап был его племянником... Потом он ездил и в Булымер - украшать каменной резьбой главный городской храм. А его сын Яхам, названный так в честь дяди Яхама, украшал храм в балынском городке Джурги и в... А сын его Абархам, бывший членом ордена “Эль-Хум” и дававший на содержание этого братства большие средства, был убит уланами возле булярской церкви “Нишан”... Опасаясь осквернения могилы отца, сын Абархама Ас разрешил мне перенести его останки в Булымер, откуда когда-то ушел в Булгар Аслан...

А потомки еще двух сыновей Хаддад-Шамгуна - Ислам-Батыша и Байтугана - жили в Булгаре. Они переселились в Булгар, не выдержав унижений, и занимались здесь торговлей в северных землях Державы. Батыш вначале торговал к востоку от Бий-су, на реке Шегор. А вначале эту реку называли Урсу. Но вот когда он собрался туда, другие купцы - шимальчийцы или чулманцы - стали насмешливыми улыбками выражать сомнение в успехе его предприятия. Тогда обиженный Батыш поспорил с ними и пообещал им в укор провезти на Урсу не только себя, но и живую корову. Л корову он называл по-хонски - шегор. Ислам вообще любил включать в свою речь хонские слова, показывая свою образованность, чем умилял мулл, нарочно, для отделения себя от простолюдинов, зубривших в медресе непонятные уже народу хонские слова.
76
77

А этот обычай бурджанских мулл одобрил сеид Бакир, всю жизнь сохранявший чванство персидских вельмож. Это дело пытался пресечь кан Ялкау, выселивший из Болгара всех говоривших “по-бурджански” мулл, но те перебрались в Нур-Сувар и продолжали учить по-старому. А в народе выражение “бурджан теле” стало означать “искаженная речь”, и поэтому говоривших с баджанакским акцентом тамтайских или башкортских булгар булярцы называли “бурджанцами”... Но, благодаря Исламу, одно хонское слово “шегор” уцелело на Севере, ибо он все-таки довез свою корову живой до реки Урсу, и ее с той поры стали называть Шегор-су... И сын его Гусман торговал за Бий-су и получил поэтому прозвище Шегор, но затем ему стало здесь тесновато, и он, сразу же после присоединения к Державе Тубджака, отправился еще дальше. Тогда, в первую свою поездку, Шегор добрался до реки Иджим (или Ишим) и назвал ее именем своего сына. А оймекская эта река получила имя знаменитого сэбэрского или моджарского хакана Иджима - отца Баиикорта, по имени которого сэбэрцев стали называть башкортами. На этой реке была любимая ставка оймекских ханов, а говорят - еще и самого Иджима - Кызыл Яр. Местность здесь действительно очень живописная, я это увидел своими глазами, когда ехал к Багу в 1232 году. А проехал я тогда сюда через Дим, Агидель, через которую переправился у устья Стерле, Мияс, озеро Чубар-кюль, крепость Чилябе, где добывалось железо и куда свозилось дДя отправки в Банджу и Буляр все добываемое на Урале, реку Туб, которую называли также Соб, Собол и Тубыл...

Во вторую свою поездку Гусман добрался уже до Чулым-су или Чулм&ша, проехав после Ишима Артыш по Сюрхотской переправе, Оймск-су или Ям, по имени которой стали зваться северные кыргызы, Байгул выше устья Чулыма. Весь этот путь наши стали называть Чулымским или Чулмыш-юлы, а также Хон-юлы и Хот-юлы. Иджим в честь него назвал своего сына Чулмышем... А там купец узнал, что от Чулыма по Байгул-су чулмышцы добираются до сэбэрского народа байгулов и отправился туда. По пути он давал названия рекам и отмечал их на бересте. После устья Чулым-су Гусман миновал устье речки, которую назвал Каты. Следующей речке он дал имя своего дяди Байтугана, следующей - название тамтайской речки Дим, следующей - Баг, ибо ему возле нее приснился сад, следующей - Ахан...
78

Вскоре после этого они встретились с Байтуганом и улугбеком булгарской провинции Байгул тарханом Булюмом. Булюм сообщил, что уже договорился с улугбеком булгарской провинции Тубджак Курганом об общей границе обеих губерний. Она проходила от реки Байтуган до места на Тубыле между устьем Ишима и реки Тамьян-су и далее шла к верховью реки Асад, названной в память о погибшем здесь в правление Ялкау купце Асаде. А потомки Асада, сопровождавшего еще Микаиля в его поездках на Восток, владели добычей и перевозкой большей части добываемых на Урале металлов и драгоценных камней. Асады владели домами в Буляре, Болгаре и Нур-Суваре, но главным домом их был мензель Стерле у устья этой реки. Отсюда во все стороны уходили дороги...

А граница между булгарскими провинциями Ура и Байгул шла по Соболу или Бай гулу, а затем, чуть не доходя до устья Тубыла, шла также к верховьям Асада. Восточная граница Байгула захватывала низовья реки Ени-су и стойбища народов тойма и дюди, отсюда шла к реке, которой сын Байтугана Таз-Умар дал свое прозвище Таз и в устье которой основал крепость Мэнхаз, от ее верховьев - к низовьям Каты-су, от них - к Байгул-су...

Место встречи было очень удобным, и Байтуган распорядился возвести здесь крепость. Так как к месту встречи прибыло 50 человек Байтугана и столько же - Гусмана, ее решено было назвать Сюрхот (“Сто Гуннов”)... А весь путь от Болгара до Чулым-су занимает около трех месяцев, но он, хотя наши и называют его в шутку “Эбер-Джэбер”, не так обременителен, как может показаться, ибо оймекские кыргызы, наверное, самый гостеприимный народ в мире, и стоянки в их стойбищах весьма приятны.

А весь путь - от Болгара к Чулым-су, от Чулым-су до Сюрхота и от Сюрхота к Болгару - назывался “Дальней дорогой”.,. Если хотели проехать от Сюрхота к Болгару, то пускались от этой крепости на Байгул-су к устью реки Хонта. Путь от нее охранялся сэбэрцами-хончийцами, поэтому ее так и назвали. От Хонты ехали к мензелю Булым в месте слияния рек Булым и Тауда, отсюда - к мензелю Ладж-су в устье реки Ладж-Уба. На этой реке как-то заплутал купец Ладж-бай - отец торговца Асада, и едва не отправился по ней к реке Кук-Сузбай вместо того, чтобы ехать к реке Сузбай. А обе реки получили имя отца Куша - первого бия хончийцев, подчинившего хончийские области Бершуд и Ура булгарскому кану Джилки. Хончийские проводники недопоняли Ладжа и повезли его не к той Сузбай. В память об этом происшествии хончийский бий Мал назвал реку именем Ладжа. А от мензеля Ладж ехали к мензелю Сузбай на реке Сузбай, от нее - к мензелю Тура на реке Тура, от нее - к мензелю Тагыл на реке Тагыл, основанному сыном Мала бием Тагаем. От Тагыла ехали к Чильбя-су, на которой был мензель Кунгур, что на хонском языке означало “Ночлежный двор”. А отсюда уже по Чулману и Агидели ехали к Болгару...
79

От Сюрхота ездили также к Мэнхазу, а оттуда - к реке Ени-су, где живут народы дюди и тойма. А бии дюди и тоймы Касан и Кулян приезжали к Габдулле Чельбиру и даже сражались против Сып-Булата. Они говорили, что за их землей находится огромный лесной край Дингез. Он получил это название потому, что за ним находится бескрайнее море, на берегу которого живут соплеменники хонов - имэнцы. Бии говорили, что им ехать до этого моря ближе, чем к Болгару, но путь этот невероятно тяжел и ехать по нему рискуют редко и немногие. Кроме этого их люди не стремятся ездить туда потому, что имэнцы после ухода хонов были порабощены жестоким народом мэнкул и пребывают поэтому в самом жалком состоянии. Это племя поклонялось раньше доброму многорукому божеству “Мэнкул” и поэтому было благочестивым и получило его имя. Но затем приняло христианство и стало злобным. И они говорили еще, что это большое счастье, что они подчиняются Булгару или, на их языке, Вару, ибо мэнкулы опасаются булгар и поэтому не переходят Дингезский лес...

И когда я все это читал и слышал - наряду с рассказами о схватках ради овладения троном, я всегда удивлялся тому, как маленькая стычка в Эчке Булгаре отражается на состоянии всей громадной нашей Державы от Кумыка до Дюди. Вот и зимой 930 года судьба империи решилась в ничтожном столкновении горстки субашей и казанчиев... в округе Улем, куда пришел из Буртаса Газан для наказания Бырака и его сына. Поборы и насилия уланов царя восстановили против них поголовно всех. Довершил дело роспуск каном большинства своих уланов на разорение мятежного округа. Это было неосторожно и вызвало всеобщее возмущение. Проведав о том, что Газан с немногими джурами расположился в ауле неподалеку от лагеря повстанцев, Бул вышел из своего укрытия и ночью атаковал кана. Повстанцы были необычайно преданны своему вождю за то, что он объявил их субашами. Они беспощадно перерезали захваченных врасплох уланов и обезглавили самога Газана, прежде чем Бел остановил их. С той поры аул этот, а потом и город стали называть Шонгытом...

Получив известие об этом, Микаиль, бывший уже в Бандже, отправился в Болгар и немедленно был поднят на трон. Абдаллах, занявший пост везира, предложил кану вернуться к законодательству Алмыша и избегать столкновений с игенчеями-булгарами. Ялкау учел эти советы, но предпочел не ссориться и с казанчиями. По его распоряжению все игенчеи Внутренней Булгарии объявлялись субашами, из которых одни должны были платить налоги государству, а другие - на содержание 20 тысяч джур трех провинций Буляра. Принтом казанчиям передавались в наследственное владение нур-суварские и болгарские земли на Горной стороне, населенные сербийскими и арскими игенчеями-язычниками. Только некоторые части Горной Булгарии, захваченные булгарскими игенчеями, объявлялись субашскими и чирмышскими районами. Возмущенным казанчиям Эчке Булгара кан заявил, что в случае их сопротивления реформе он оставит их один на один с игенчеями, и те поневоле подчинились. Була Ялкау простил и назначил катавылом Булярской крепости, которую он строил вместе с отцом, так как Бырак, приняв ислам и имя Амир, вскоре скончался. Из уважения к отцу Бел-Су-баш также принял ислам и имя Нуретдин. Он быстро завершил дело и на старости ввел в заблуждение своих детей рассказом о происхождении названия “Буляр” от его имени... Так писал Мохаммед-Гали со слов бека Газана - потомка Була...

Абдаллах, довольный реформами, посвятил кану свой дастан “Кисекбаш”, который стали называть и “Кисекбаш китабы”. Бакир же, как писал тебир, относился к Микаилю с нескрываемой враждебностью, и поэтому к сеиду отовсюду стекались с жалобами казанчии. Несмотря на то, что кан повелел всем алпарам (рыцарям)-булгарам отрезать косы в наказание за гибель Газана и сурово подавил сербийских и арских повстанцев, примкнувших к Белу и объявленных виновниками гибели Хасана, все же Ахмед ибн Фадлан объявил его “царем язычников” и на тайном собрании призвал казанчиев поставить во главе государства более достойного человека. Ходили слухи, что он не прочь был утвердить на троне собственного сына Насыра или себя, и даже повелел отчеканить монеты с именем своего рода Бармак. Сын Аскала Кермек донес об этом Микаилю, и тот незамедлительно явился в Нур-Сувар вместе с отрядом бека Амира. Столкнувшись на мосту с одним из казанчиев - сыном Джулута Ахмедом, не пожелавшим уступить ему дорогу, Бел-Субаш сбросил его в ров и вселил ужас в сердца всех вельмож. Охромевшего после этого улана стали звать Аксак-Ахмедом. Микаиль же прямо на коне въехал в мечеть “Hyp”. Сеид закричал, чтобы кан немедленно покинул мечеть, а когда тот отказался, ударил его коня плетью. Бул со своими булярскими джурами, ненавидевшими казанчиев, тут же скрутил сеида и, по приказу Ялкау, бросил его в зиндан в лошадиной сбруе в наказание за оскорбление коня. Там злополучного Бакира издевательски кормили сеном, и вскоре он умер. Часть нур-суварских купцов, поддерживавших сеида, кан выселил в Рази-Субу, и этот город марданцы стали насмешливо называть Суваром...
80
81

Дела внутренние не позволяли Микаилю быть внимательным к делам внешним, и Моджару удалось поставить беком Кара-Булгара сына Алмыша Мала вместо верного Булгару Рыштау. Однако затем сын Абдаллаха Мамли съездил в Хорысдан и склонил Мала на сторону капа. Угрожая зажать Хазарию с двух сторон, старик Абдаллах добился от Моджара согласия платить дань Булгару и принять капского посла - своего сына Мамли.

Это встревожило хорасаиских эмиров, стремившихся прибрать Хазарию к своим рукам. Чтобы досадить Саманидам, Балтавар потребовал от них прекращения взимания пошлин с булгарских купцов, а 'когда получил отказ, то велел взимать такие же - с хорезмийцев...

В 943 году Микаиль послал джирского улугбека Хума с флотом на Гурджу, и в этом походе наши погромили Итиль и Алаберде. Но кан не дождался возвращения флота, став жертвой своей страсти к праздникам. Мамли, продолживший “Хазар тарихы” своего отца Абдаллаха, замечает, что Ялкау был участником всех народных увеселений и забав. В ноябре он отправлялся смотреть ощипывание гусей. В декабре он с парнями штурмом брал ледовый “Девичий город”, в котором защищалось сорок девушек во главе со своей “царицей”, и даже сражался в поединках. В науруз он праздновал каргатуй, в апреле - сабантуй, после сева - чиллек. В джиен он лез в воду и рознился с девушками, словно подросток. В августовском янгыр боткасы он руководил жертвоприношением белого быка, первым съедал белую рыбу и опять закапчивал обливанием с девушками. Осенью, после того как собирался урожай, уплачивались основные налоги, кан устраивал возле Болгара кызлар эчкене в честь приношений ему от устроителей свадеб. И вот в 943 году, подвыпив на таком кызлар эчкене, Ялкау решил участвовать в скачке. На полном скаку конь его споткнулся, и кан упал и разбился насмерть. О том, почему это случилось, говорили разное. Одни - потому, что кап сел на белого жертвенного коня, которого из жалости к нему не принес в жертву в джиен. Другие - потому, что Микаиль велел уморить сеида Бакира в конской сбруе...


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 117; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.007 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты