Глава 5. Булгар в правление Ябык-Мохаммеда и Габдель-Мумина

Овладев городом, Габдель-Мумин отпустил из него Якуба с сыном Гали-бея Айдаром в Серкач к Касиму и пригласил отца прибыть к нему. Ябык-Мохаммед въехал в Казань и произвел назначение хана Махмудтека улугбеком Казанского иля. Мирским властям всех стран объявили о восстановлении единства Булгарской Державы под высокой властью сеид-эмиров Ашрафидов и велели официально сноситься с сеидами через их мирских слуг - казанских и черемшанских улугбеков. Сеидовы дворы были устроены в Казани, Эчке-Казане, Корым-Чаллах и Уфе, а Казань получила право управляться собственным Магистратом. Этот Магистрат получил название «Тюмэн», ибо в баликах Казани было тогда 10 тысяч дворов. Вся Держава была поделена на восемь губерний (илей, вилаетов), из которых только Казанская управлялась улугбеками из наемных ханов, а остальные -- улугбеками из местных беков. Но как раз у казанского улугбек-хана прав было меньше, чем у других улугбеков. В Казани ему выделялся на время его службы лишь маленький двор в Югары Кермане, который позднее был немного расширен, а в иле - - несколько аулов Ханской части Казанского вилаета. Хан мог "судить лишь в Ханской части Казанского иля.

Прочая часть Казанского иля называлась Тарханной и управлялась иналами округов -- Казанского, Джурийского, Алатского, Лаи-шевского и Субашского или Джебельстанского - из тарханов. Во главе Джурийского округа, центром которого был вначале балик Старые Джури, а потом - Новые Джури, ставились потомки тархана Султан-Мамета, во главе Казанского - потомки тархана Кура-

иш-бия, во главе Алатского - потомки тархана Арслана, во главе Джебельстанского - потомки Талкыша начиная с его сына - тархана Даниля, во главе Лаишевского - потомки Алтынбека...

Кроме Казанского иля в Державе было еще семь следующих губерний: Арский иль, Нукратский иль, Чаллы-Черемшанский или Чулманский иль, Симбирский иль, Иштякский иль, Агидельский иль и Башкортский иль.

Улугбеками Арского иля были потомки Абдаллаха ибн Башту. Вначале их владения располагались в верховьях Хонтурчи и на Большом Черемшане, и сын Абдаллаха - Буляр и его сын Салман уже владели этим округом с центром в Кюль-Балике... Потомок Буляра - сын Махдума Салман - участвовал в нападении на суда Сыб-Булата и потом дал приют беку Якубу-Елауру, сдавшемуся ему. С той поры оба рода были всегда весьма дружны... Сын Салмана Нур-Даулет женился -на дочери шемахинского купца Самеда, бежавшего от татар, почему его сын получил имя Самед. Мохаммед ибн Гали был внуком .этого Самеда... Сын Мохаммеда ибн Гали бек Саман руководил исчислением и переселением населения Эчке Булгара при эмире Азане и тогда же получил* владения в Арском округе. При этом он, как и другие, сохранил свои бывшие владения, пользовался ими для скотоводства и охранял их своими казаками... Внук Самана, сын Хусаина бек Нур-Даулет держал стражу и в Hyp-Суваре и сам, выезжая летом в Кюль-Балик, всегда» посещал и Улуг Болгар, и Нур-Сувар. В 1471 году он выехал провожать своего сына Бахадира на Сарайскую войну и почил здесь. С него потомки Башту стали арскими улугбеками: Могущество их было столь велико, что даже казанчии рода Арслана искали с ними дружбы, и сын Арслана Уразмет назвал своего. сына именем сына Бахадира Садир и написал ему: «Я делаю это из уважения к тебе»...

Улугбеками Иштякского иля, центром которого был Кунгур, назначались потомки Билемшаха ~- сына иштякского бия Мулдана от сестры бека Масгута - отца тархана Иштяка... Первым из них на должность улугбека назначили Абалака, сидевшего с 1430 года по 1445 Ьэд в зиндане эмира Гали-бея по подозрению в сочувствии Ябык-Мохаммеду, После- Абалака улугбеком Иштякского иля был его сын Даули, отбивший попытку балынцев захватить центр Нукратского иля Нукрат-Тубу. В память об этом он назвал своего fc сына Туба. Внук Шали, сын Амира, Хамид помог ему при этом и женил своего сына Гали на дочери Тубы. Внук Гали, сын Аль-Ахме-да Туба был назван в честь улугбека Тубы. Сын Тубы Аман-Бак ходил с Аль-Ахмедом на Джун-Калу, но напрасно перелез через ограду острога Лачык-Уба и был схвачен неверными... Сын Аман-Бака Сайд в горести назвал себя Джун-Саидом, чтобы не забывать места, где пропал его отец. А у него у самого был тогда уже сын - Ермак...

Улугбеками Агидельского иля назначались потомки тархана Иштяка. Сын Иштяка Алтын-би отличился доблестью при разгроме татар Бату в битве у балика, который в честь нее получил название Бугульма. Сын Алтын-би Альмат пал в 1278 году при защите переправы у балика Башкорт... Сын Альмата Шегер погиб при отражении нападения ногайских биев, восставших против кыпчакского хана Узбека... Сын Шегера Гали перенес свою ставку из Уфы в ба-лик Сафар, построенный Алтын-би, почему его стали звать Сафарлы Гали. А балик этот получил название от мечети Сафар, выстроенной еще Белебеем. В 1346 году Сафарлы Гали отбил от Булярского балика новых ногайцев, а его сын Кадыр был убит кытаями, вернувшимися с Мамаевской войны... Внук Кадыра, сын Масгута Надир участвовал в разгроме белых ногайцев, а в 1428 году был вероломно выдан эмиром Гали-беем хану Кичи-Мохаммеду и у него зарезан татарами... Сын Надира Беркет с помощью черных ногайцев - потомков Бармака - изгнал белых ногайцев из Башкорта и стал первым улугбеком провинции Агидель. Беркета убили русские, когда в 1468 году сожгли Сафар-Балик. Потом улугбеками Агидель-ской губернии были сын Беркета Мустафа, разбивший неверных у Кунгура в том же 1468 году, сын Мустафы Сафарлы Альмат, сын Сафарлы Альмата... Сын Еней-бека Ильче-Беркет сейчас служит проводником караванов и гонцов на Субашской дороге из Казани в Корым-Чаллы и Ногайской дороге из Корым-Чаллов» в Ногайскую орду...

Улугбеками Башкортского иля, который расположен между Ди-мом и верховьями Джаика, а центром своим имеет балик Мамли-Тюбу, служили потомки бия Бармака... А балик этот основал на Диме сосланный сюда за участие в «Грачином бунте» мастер Мам-ли. А сын пушечного мастера Урум-Мохаммеда Булат приезжал сюда за железом и взял в память об этом имя Мамли... Первым из потомков Бармака на должность улугбека провинции Башкорт был назначен бий черных ногайцев Кусюм-Бирде, помогавший Беркету изгонять из Башкортстана белых ногайцев. Кусюм-Бирде попал в руки русских в 1468 году, когда пытался отомстить за смерть Беркета. Он устроил засаду на пути Урусов на Агидели, но стража А его заснула и неверные сами неожиданно напали на него и взяли его спящим... Сын Кусюм-Бирде Мал-Бирде был убит в 1480 году белыми монгытами, пытавшимися захватить Башкортский иль. Сын Мал-Бирде Саид-Ахмед был убит в Казани в 1521 году, пытаясь подавить мятеж казанчиев. Имя - Саид-Ахмеда ему было дано в честь хана Саид-Ахмеда - грозы белых ногайцев, и он действительно наводил ужас на татар... После Саид-Ахмеда улугбо-ком Башкортского или был его сын Бегшп, а сейчас - сын Бенина Альзям-Бирде...

Нести1 губернаторские обязанности в Симбирском иле, центром которого был город Симбир, было поручено роду Нарыка. Первым симбирским улугбеком стал Юсуф Парык - сын Хамид-Батыра и внук Галикая... Чура-Коч нарочно сделал Симбир в дне пути от городской пристани Симбир Кабак на Идели, и это всегда сбивало с толку всевозможных разбойников, принимавших Кабак за сам город. Пока они разбирались, на валах возле Симбира изготовлялась стража, после чего город становился просто неприступным... А владения губернии располагались на пространстве от Булы и Буре Почмагы до заставы Саратау и Сары ч и на, куда высылали буртас ских казаков бека Азака - потомка сына Аблас-Хина бека Арады-ша. А потомка другого сына Бадри - Буртас-Камала, попавшего в плен к татарам и выкупленного кашанскими купцами, я встретил в Тебризе... К числу благочестивых деяний Нарыков следует отнести охрану своими казаками Улуг Болгара, благодаря чему святой город был способен принимать купеческие караваны и паломников...

В Нукрате пришлось ставить улугбеками потомков Султан-Маме та и его сына Бек-Дауда, ибо местные тарханы - потомки Садыка, Анбала и Мер-Чуры не желали подчиняться друг другу, А первым улугбеком был сын Бек-Дауда Даиш-Султан, затем - его сын Тахта, и последним - сын Тахты Кул-Мамет... Ногайская орда должна была сноситься с сеид-эмирами через вали Яр Чаллов, чем вали очень гордились и нередко называли себя улугбеками, а Черемшан - Яр иле...

Весь порядок Булгара Ашрафидов был установлен Габдель-Мумином, которого вдохновил на это Всевышний. Он вначале, как и все дети сеидов, носил титул эмира, но именно ему, как подлинному правителю Державы со времени взятия Казани, прислал свои дружеские поздравления благочестивый хан Кыпчака Саид-Ахмед. Хан пытался восстановить Кынчакскую Орду и признавал лишь независимость Булгара. Оба правителя были весьма дружны и вначале сообща сдавили своеволие белых ногайцев, а потом обратили свои взоры на Запад, где Москва подчинилась Крыму, стала направлять туда ордынскую дань и прекратила выплачивать джирскую дань. Наши осадили несколько русских городов, и испуганный, балынский бек принужден был возобновить выплату джирской дани. Потом Габдель-Мумин, которому отец еще в детстве дал прозвище Саф-Теке, велел мастеру Мамли-Булату и сыну Надира Беркету помочь хану и сходить к Москве вместе с его сардаром Музаффар-Шахом. На Беркете, как и других улугбеках Агидели, лежала обязанность доставлять 'железо в Казань. За чрезвычайное рвение в этом деле он получил кличку Тимер-Беркет, а его брат - Бакыр-Куштан. Оба они во время похода без устали собирали железо в специально взятые с собой арбы. А вышли они из Сафар-Балика и в Кюль-Балике соединились с Мамли-Булатом, взявшим с собой одну пушку... Переправившись через Идель у устья Черемшана, Тимер-Беркет остановился на Сура-су в Буре Почмагы, возле Буртаса, и выслал Куштана в разведку. На реке Купер-су на него внезапно напали • куманскис татары и убили. Беркет пришел сюда, чтобы наказать разбойников, но не нашел уже' тех, зато соединился здесь с Музаффар-Шахом и пошел с ним на Балын. Когда они переправились через реку Стерле, навстречу им выступил сам московский бек. Но тогда же улугбек Юсуф H ары к самолично прошел через Алатюрэ-Балик и устремился к Джун-Кале. Эмир не просил его об этом, но Юсуф сделал это во имя отмщения за гибель Куштана. Это движение вызвало настоящую панику в Балыне - ведь московский бек подумал, что если Нарыка с юга перебросили к устью Саин-Идели, то, значит, эмир готовит удар по Джиру. Он спешно направил к Джун-Кале конницу бека Касима, перешедшего к нему на службу, а сам устремился к ДжТфу.,, На пути сардара Саид-Ахмеда он оставил половину своего 80-тысячного войска, но его воевода - при известии о присутствии в рати хана булгар с пушками - в ужасе бросился прочь. Кыргызы и наши подошли к Москве, и здесь Мамли.-Булат несколькими выстрелами поджег город. От этого сгорел весь город, и осталось лишь взять каменную цитадель русской столицы, где заперлись без всяких припасов захваченные врасплох и подавленные пожаром московские воеводы. Но внезапно Музаф-фар-Шаху пришла весть о заговоре против Саид-Ахмеда, и он тут же бросился в свою орду на выручку хана... Наши, оставшись одни, тоже должны были спешно уйти восвояси, ибо после ухода кыргы-зов москвичи пришли в себя от испуга и вознамерились захватить нашу пушку. При этом Тимер-Беркет со слезами на глазах бросил свой обоз, набитый собранным железом, ибо защищать его 800 аги-дельских казаков против 20 тысяч осмелевших балынцев было рискованно...

В Московском пожаре сгорело 20 тысяч лучших балынских воинов, и целых десять лет после этого неверные собирались с силами и вели себя тихо. Они возобновили выплату дани и отряды Саид-Ахмеда, воевавшие с крымским ханом, лишь попугивали русских своими шумными проходами близ балынских рубежей. Но в 1461 году союзник Булгара Саид-Ахмед скончался, и московский бек стал подумывать о мести Булгару. Положение в Тюркистане этому благоприятствовало. Новый кыргызский хан Ахмад вознамерился восстановить Кыпчак и русские, опасаясь нашествия tarap на Москву, согласились платить ему дань и ездить за назначениями.

Махмудтек, минуя эмира, вознамерился было также признать свою зависимость от Ахмада, что Габдель-Мумин расценил как мятеж, и сместил хана с поста казанского улугбека. Новым улугбеком Казанского иля стал сын Махмудтека Хал иль, а сам Махмудтек, которого в народе звали Мамадышем, был отправлен в ссылку в ба-лик Нукрат-Кама или Керменчук-Кабак и скончался там. После этого в память о нем эту пристань переименовали в Мамадыш. Ха-лиль, по приказу эмира, не только ответил Ахмаду решительным отказом, но и на глазах остолбеневшего ханского посла разорвал и растоптал ногами ханское послание. При этом присутствовал посланник крымского хана, всегда избегавшего столкновений с Булгаром и теперь решившего заключить союз с Державой против татар. Когда все казанские улугбеки, начиная .с Хал иля, в знак своего пренебрежения к Ахмаду по очереди оплевали обрывки ахмадовского послания, то и крымский посол присоединился к ним,..

Ахмад-хан, узнав об этом, пришел в полное неистовство и послал на Булгар ногайцев Улакчина. Те осадили симбирский балик Шир даг, названный так в память об убийстве здесь кермекцами сардара Бату Ширдага, но были наголову разбиты ширдагцами, симбирцами и пришедшими на помощь кюльбаликцами. Во время боя и последующей погони наши положили на пространстве в 300 верст пять татарских биев и три тысячи новых ногайцев. Тогда же балын-ский бек, поощряемый Ахмадом, вознамерился двинуться на Казань, но, получив известие о поражении ак-монгытов и расположении крымского хана к Булгару от прибывшего из Казани в Джун-Калу крымского посла, трусливо повернул назад.

Крымским послом тогда был мурза Даулитек. Его сын - тюрэ Азака мурза Азан - бежал со своим отрядом в 400 всадников в Булгар во время нашествия Ахмада на Крым и нанялся на службу к Юсуфу. Улугбек дал им во владение участок земли возле Саратау, где они основали острог Даулитек. Одна половина их несла казачес-кую службу но охране границы и проводке послов и караванов от Даулитека до Крыма, а другая была удостоена чести охранять Улуг Болгар в балике, который они построили в свободной от построек части города и назвали Азакским баликом, а также проводить караваны от Улуг Болгара до Даулитека... Это рассказал мне потомок Азана мурза Кучак, отец которого отъехал в Крым, а он вернулся в Булгар...

В 1466 году разразился скандал из-за пропуска кораблей русских купцов через Казань в Иран. Эмир обвинил Халиля в самовольном нарушении им закона Талиба о запрете проезда иноземных торговцев через Державу и посадил его в зиндан. Хал иль сохранил голову только благодаря заступничеству Ябык-Мохаммеда. Нового улугбека эмир не объявил, а пригласил на эту службу Касима. Это он сделал во второй раз. О первом приглашении эмира, желавшего привлечением хана на свою службу вернуть Державе Мишарский округ, прознал балынский бек и богатыми дарами склонил его к отказу от отъезда. Во второй раз эмир хотел заманить Касима в засаду и покончить с ним, ибо Ахмад-хан желал посадить его в Казани правителем и даже называл Булгарское государство «Казанской ордой»... Касим принял предложение эмира за признак слабости Державы и двинулся в Казань с 40-тысячным русским войском и сыном Гали-бея Айдаром, которого хотел сделать сеидом после овладения Булгаром. У Бурата хана ждала засада, но наши поторопились выйти из нее. Касим не успел еще переправиться через Кара-Идель и в ужасе убежал в Кан, но половина балынцев, переехавшая на левый берег, оказалась окруженной и сдалась по призыву Айдара. Габдель-Мумин отнесся к сыну эмира милостиво, дал ему поместье возле Казани и титул эмира. А казанским улугбеком эмир поставил сына Махмудтека Ибрагима... Московский бек был уязвлен этим и с одобрения Ахмад-хана начал войну с Булгаром. Один его воевода заблудился в Кукджаке и бежал от своего войска, пос-ле чего оно погибло. Другой же московский воевода Ибан, как бур- • лак, прокрался ночью к Казани, поджег ее посады и трусливо отплыл в Агидель. В этом пожаре задохнулся от дыма сеид Ябык-Мо- ' хаммед. Габдель-Мумин, не бравший до этого титул сеида из жалости к отцу, теперь назвался и сеид-эмиром, и каном... В ответ на это вероломное нападение сардар салчиев Ике-Имэн потопил русские корабли, плывшие по Агидели для соединения с Ибаном, а сын Нур-Даулета Бахадир сжег город Гусманкатау и разбил балынский отряд у Колыма. Ибан же, воспользовавшись отплытием нашего флота к^ Колыму, внезапно прорвался к Сафар-Балику и сжег его, после чего отплыл в Чулман. Сын Шали Амир погнался за Ибаном вместе с судами Ике-Имэна. Воевода, видя, что уйти ему с войском не удастся, ночью, во время привала оставил его и бежал с двумя слугами в Джукетун. Ике-Имэн утром настиг русские корабли и заставил неверных сойти на берег и двинуться через леса к тому же Джукетуну. На пути от Чулмана к Джукетуну Амир преградил трем тысячам воинов Ибана дорогу. У него было всего 500 казаков, но он продержался до подхода к нему на помощь Бахадира. Вдвоем они покончили с разбойниками, из которых только 200 удалось спастись в лесных дебрях. В память об этом Амир взял себе имя Бахадира.

В 1469 году уже 70-тысячное московское войско вторглось в Булгар. Укрепления сгоревшего посада Акбикюль еще не были полностью восстановлены, и русским удалось вломиться в него и осадить Югары Керман и Бухарский Двор на холме Богылтау. К счастью, оба укрепления были тогда соединены стенами и устояли, благодаря доблести тысячного чаллынского алая, до подхода Амир-Бахадира. Двести пятьдесят казаков бека отвлекли урусов от Шах-ри Газана, а когда неверные увидели малочисленность кашанцев, то всей силой набросились на них и окружили в балике Урман-Елга. Защищать этот слабо укрепленный балик за «Арча кыры» сколько-нибудь продолжительное время не было никакой возможности, но тут подоспели около пяти тысяч воинов Бахадира и сына Хаджи-Баба - бека Байраша, тысяча казаков сына Кураиша Кадыша и флот Ике-Имэна. Русские корабли, завидев булгарские, бросили свое войско на произвол судьбы и в ужасе поплыли к Джун-Кале, а все балынское войско было отогнано от балика и окружено в дважды разгромленном им Акбикюле. Однако наши не могли - ввиду своей малочисленности - полностью подавить окруженных врагов и желали лишь удержать их в кольце до подхода чаллынского и симбирского войск. Между тем чаллынцы и симбирцы сражались в Черемшане с татарами... Ахмад-хан, горя жаждой мщения, велел ногайцам атаковать черемшанские балики, но те на этот раз выпросили помощи и предпочитали держаться позади ханских татар Суп-дыка-бия. Бий осадил Кюль-Балик с 10 тысячами своих узбеков и 35 тысячами белых ногайцев и рассчитывал быстро пробить себе дорогу на Казань. Однако после первого приступа, когда узбеки потеряли 300 человек, но ничего не добились, ибо ногайцы их не поддержали, начался раздор между биями, и дело затянулось. Благодаря этому на помощь алаю балика успели подойти сын Ти-мур-Беркета Мустафа с двумя тысячами агидельцев, сын Кусюм-Бирде Мал-Бирде с тремя тысячами башкортцев, сын Юсуфа Бак Арслан с двумя тысячами симбирцев, сын Даниля Аули с двумя тысячами казаков своего Субашского округа. Получилось так, что они по очереди подходили к балику, и когда первые вступали в бой с татарами и начинали уставать, поспевали следующие и сменяли их... В этих непрерывных стычках узбеки потеряли 5 тысяч, ногайцы - 15 тысяч, а наши - 3 тысячи бойцов. Наконец, ногайцы, видя, что дело плохо, обратились в бегство. За ними пришлось побежать и узбекам. Булгарские беки были удовлетворены этим и стали разъезжаться. Аули поспешил к Казани, Мал-Бирде и Мустафа - в свои провинции, и только Бак-Арслан с 1500 воинов устремился за узбеками и непрерывно стрелял им в спину. У Кинеля Сундыку это надоело, и он, остановив своих, ринулся на бека. В яростной схватке наши-, потеряв 500 казаков, покончили с татарами и. повязали Сундыка, но Бак-Арслан получил смертельную рану... Сын Бак-Арс-лана улугбек Алиш хотел было сгоряча прикончить Сундыка, но когда тот сказал, что смерть ему будет облегчением ввиду потери им в бою всех братьев и сыновей, передумал и бросил его в зиндан...

Аули с тысячью всадников подъехал к Казани одновременно с сыном казанчия Арслана алатским тюрэ Уразметом и сыном казанчия Кабана беком Якушем, у которых также было по тысяче отчаянных казанчиевских джур, а у Уразмета, кроме этого, еще и 4 тысячи арских чирмышей. Надо сказать, что род Арслана шел от Балуса, а род Кабана - от Джакына, и беки этих знатных родов никогда и никому не уступали /дороги, кроме сеидов... Джуры казанчиев набирались из курмышских мальчиков, из которых делали совершенно безжалостных, преданных хозяину и любивших более всего войну слуг. Они были отлично подготовлены к войне, имели лучшие доспехи и получали все, что желали, но их жизни целиком зависели от воли их казанчия...

Казанчий не обязан был лично выступать на войну и мог откупиться от нее рабами, число которых равнялось числу выставляемых им воинов. Обычно казанчии обязаны были давать от f& 10 до 100 воинов; иналы, тюрэ или тарханы, бывшие во время войн /у сардарами - от 500 до 1000 бойцов, но если казанчии могли откупиться, то от тюрэ требовались настоящие воины и никого не интересовало, где он их будет брать. Поэтому любой инал заводил в своем округе несколько казаческих поселений и из них набирал бойцов... В русского воеводу вид казанчиевской конницы вселил ужас, но он еще надеялся на то, что флот выручит его... Наши орудия не беспокоили его, ибо Мамли-Булат берег ядра и порох для русского приступа. Но когда под Казань прибыл с 500 всадников сын Мусафира Гали-Гази и с ходу атаковал неверных, мастер велел бить из половины всех пушек по лагерю неверных. Тогда в дело ввязались и все остальные... Сражение продолжалось весь день и стоило неверным 10 тысяч воинов, а нашим - 600 всадников. У русского воеводы оставалось еще 55 тысяч воинов, но это были, в основном, курмыши балынских бояров - - храбрые, но плохо вооруженные и обученные. Поэтому, когда утром к балынскому лагерю подплыл Ике-Имэн и показал неверным голову разбитого сардара русского флота Халиба, московский воевода в полном отчаянии вступил в переговоры с беком Гали-Гази. Сардар разрешил воеводе и четырем другим русским бекам отплыть в Джун-Калу в обмен на сдачу ими всего войска...

Когда от них из Джун-Калы в лагерь прибыл бояр с известием об этом, все войско сдалось. А такого огромного количества пленных Держава никогда не захватывала... Гали-Гази был пожалован калом титулом эмира, но пожалованные титулы не могли передаваться потомкам... Русские выкупили пять тысяч пленных, а остальные 50 были либо проданы татарам и крымцам, либо приобретены казанчия-ми и арскими чирмышами. Особенно много приобрел Гали-Гази - три тысячи! Из них 150 пленных он отправил в дар своему тестю - сэбэрскому хану Тубе, а остальных поселил в своем Лаишевском округе и дал им права курмышей. Но потом, когда они стали принимать ислам, он перевел их в субаши и женил на выкупленных им арских рабынях. А арские чирмыши использовали пленных на самых тяжелых общинных работах, ибо земледелие, рубка и заготовка леса, строительство домов и укреплений, ремонт дорог и мостов, изготовление кораблей и лодок были им в тягость. Естественно, от такой жизни сами чирмыши быстро умирали, к тому же не успев оставить никакого потомства, а русские с этим справлялись легко, иногда же чирмыши обменивали пленников на пленниц или рабынь, ибо женщин арам и самим не хватало. Наши приучили их к легкой жизни за счет продажи чего-то, и они охотно торговали своими девочками, девушками и женщинами. А уж отдачу своих жен за деньги в распоряжение гостей на время их пребывания - они и в грош не ставили...

В 1470 году кап решил разгромом Сарая рассчитаться с Ахмад-ханом за его набеги на Булгар. Пользуясь тем, что ногайцы были обозлены на узбеков по причине усиления их господства над ними, Габдель-Мумин направил на столицу Кыпчака Аул и и Алиша с 3 тысячами ярчаллынских казаков прямо через ногайские кочевья. Быть их проводником вызвался Сундык-бий, который за этот труд получил в Симбире освобождение и небольшой надел. Кроме этого, кан велел своему нукратскому улугбеку Тахте направить на Сарай по воде колынский флот с хорошими нукратскими стрелками, флот, в котором была тысяча кольпщев и две тысячи стрелков, возглавили потомок Садыка Битька и потомок Анбала Ганикей, а стрелков - потомок Мер-Чуры Бака-Даиш... Они двигались к Сараю рядом, причем до Бел-Имэна конница скакала но правому берегу Идели, а потом переправилась на левый. Салчии первыми ворвались в Сарай, отвлекли на себя главные силы татар и позволили коннице войти в город с другой стороны и занять его. Не ожидавших ничего подобного татар обуяла страшная паника, и они бежали в степь. При этом наши потеряли 200 салчиев, 500 стрелков и 300 всадников, но зато положили 5 тысяч врагов и захватили невиданное количество товара. Все это было погружено в корабли, и так как их не хватало, то людей с них пересадили па захваченных татарских лошадей... На обратном пути узбеки и ногайцы сообща попытались у Камыша преградить булгарам путь, но наши пробились. При этом погибло еще 500 наших всадников, 100 салчиев и 400 стрелков, но зато ни один корабль с захваченными товарами не достался татарам... Когда кану сообщили величину добычи, он не поверил и сам вышел к кораблям в Биш-Балте... Большая часть ее пошла на восстановление казанских баликов, строительство мечетей и новой казанской стены. Раньше она подходила к самому берегу Казан-су, почему ее смогли поджечь в 1468 году русские. Теперь же ее отодвинули от берега, а развалины приречной части стены и башни народ стал называть Иске-Шахаром... Сарай же после этого не воз-рождался. Его ярмарку пытались возродить в новой столице Ахмад-хана, но безуспешно, и все купцы должны были теперь ездить в Казань...

Положение Москвы было весьма затруднительным, ибо в Горной войне она лишилась своей хорошей конницы и флота. Когда кану доложили о разгроме джунцев, он тут же велел готовиться к походу на Балын в следующем году для присоединения этой беспокойной для Державы области к Булгару. Узнав об этом, московский бек со страху признал над собой власть Ахмад-хана, и тот за это велел защитить Балын и дать ему отличных лошадей и мастеров по конному бою и снаряжению для организации новой хорошей русской конницы-. В 1473 году 40-тысячная толпа ак-монгытов по приказу Ахмад-хана напала на Булгар. Им удалось взять балик Бак-Арслан, но у Бугульмы они встретились с войском трех булгарских улугбе-ков - Мал-Бирде, Мустафы и Мамли и были разгромлены. Наши потеряли 2 тысячи всадников, кытаи же - 13 тысяч. Пленные рассказали, что обезумевший Ахмад-хан силой отобрал у кыргызов лучших мастеров и 120 тысяч прекрасных лошадей и отправил их балынскому беку. Тогда кан велел колынцам и Ике-Нмэну разгромить ставку Ахмад-хана, и они это сделали. Тот готовился со своими узбеками к походу на Булгар, но после набега Ике-Имэна не решился оставлять свои владения...

Благодаря ханской помощи московский бек через несколько лет возродил 60-тысячную конницу и флот, напал на Колын и осадил город. В случае успеха Нукратской войны Балынец хотел освободиться от джирской дани.

Весть об этом доставили очень быстро - гонцы скакали день и ночь, и кан сумел своевременно направить в Нукрат хана Ибрагима с сыном бека Хаджи-Баба Байрашем. Сардары появились у Колына неожиданно для осаждавших, готовившихся к обеду. Увидев полумесяцы на древках зеленых и красных знамен булгар, балынцы в ужасе бросились бежать. Их котлы с готовой пищей остались на месте, и наши воины, уставшие от почти непрерывной скачки, с удовольствием перекусили... Ни оставлять это нападение безнаказанным было нельзя, и Байраш сходил еще к Джукетуну и погромил его округу...

Балынцы же, узнав об уходе хана Ибрагима к Нукрату, организовали нападение джунцев на Казань, но они были отбиты. Салчии Ике-Имэна окружили русские корабли и заставили 8 тысяч джунцев выйти на берег, где уже батликские ары покончили с ними.

Потерпев неудачу в Булгаре, Балынец решил свергнуть узбекское иго и предпочел признать зависимость от Булгара и возобновить выплату джирской дани... Когда хан узбеков пошел на Москву, Габдель-Мумин самолично пошел к границе и стоял возле нее, дабы Ахмад или ногайцы не вздумали потревожить Державу. Аули же кап отпустил в Кыпчакское поле, и там он, встретившись с русскими, погромил вместе с ними несколько ханских обозов... Когда Аули вернулся в лагерь капа, то узнал, что в его отсутствие Габдель-Мумин почувствовал себя плохо и пошатнулся в седле. Когда подскакавшие казаки подхватили его, он был уже мертв...