Возбуди, дай энергию и слезы.

(4, 25).

Простри, Господи, руку помощи мне, лежащему во прахе. Ибо хочу встать, и не могу; бремя греховное подавило меня, лукавый навык держит меня прикованным к земле, – и весь я – как разслабленный. Даю обет перемениться, – и пощусь, – но все остаюсь тот же; ревностен я славить Тебя устами, но благоугождать Тебе делами не усердствую.

Как осмелюсь просить об оставлении прежних грехов, не положив начала к оставлению прежняго грехолюбия? Или, как совлекуся ветхаго человека, не пресекши вожделений греховнаго обольщения?

О, Господи, воздвигни меня, разслабленнаго, возбуди спящаго, воскреси умерщвленнаго грехом! Спаси бедную душу мою от смерти, Господи, имеющий власть над жизнию и смертию!

Прежде кончины истреби во мне всякий грех и даруй мне, Человеколюбче, во всю эту краткую жизнь мою источать из сердца слезы к очищению душевных скверн моих, чтобы там мог я спастись под кровом всесильной руки Твоей, когда всякая душа вострепещет пред страшною Твоею славою.

Ей, Владыко, услыши и приими прошение грешнаго и недостойнаго раба Твоего, спаси меня туне, по благодати Твоей, – потому что Ты, милосердый и человеколюбивый Бог, и Тебе славу, благодарение и поклонение возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу.

41. Внутренне я не то, что наружно: исцели.

(4, 27).

Увы мне, какому подлежу я осуждению и какого достоин посрамления! Сокровенное мое не таково, как наружное; беседую о безстрастии, а сам день и ночь помышляю о срамных страстях; веду речь о непорочности, а сам мысленно занимаюсь непотребством.

Увы! Какое предстоит мне испытание? Подлинно, ношу я на себе образ благочестия, а не силу его. С каким лицем приступлю к Господу Богу, знающему тайны сердца моего, будучи повинен в таком непотребстве? Стоя на молитве, боюсь, чтобы не сошел огнь с неба и не попалил меня, как некогда принесших чуждое кадило в пустыне пожег огонь от Господа.

Чего ожидать мне, на котором лежит такое тяжкое бремя грехов? Сожжено сердце мое, омрачен ум, изменился благочестивый помысл: как пес всегда обращаюсь на свою блевотину.

Нет у меня дерзновения пред испытующим сердца и утробы; нет у меня чистых мыслей; нет слез во время молитвы, – хотя и воздыхаю я, и склоняю ниц покрытое стыдом лице свое, и бью себя в грудь, – это жилище страстей, эту рабочую храмину лукавых помыслов.

Знаешь Ты, Господи, скрытыя во тьме страсти мои; известны Тебе язвы души моей. Исцели же мя, Господи, и исцелею. Если не Ты созиждешь дом души моей, всуе потружусь, зиждя его сам.

Правда, уготовляюсь иногда и сам я к противоборству страстям, когда оне воюют на меня: но злокозненность змия разслабляет душевныя силы мои сластолюбием, – и я уступаю. Хотя никто не вяжет мне руки видимо, невидимыя страсти влекут меня, как пленника.

О, Господи, просвети очи сердца моего, чтобы познать мне все коварство и злобу страстей. Благодать Твоя да приосенит меня, чтоб я мог стать и устоять, препоясав чресла свои мужеством.

Ты, Господи, некогда для народа Твоего непроходимое море сделал удобопроходимым. Ты из твердаго камня жаждущим людям Твоим дал воду. Ты один, по благодати Своей, спас впадшаго в разбойники. Умилосердись и надо мною, который также попался в руки разбойникам и, как узник, связан злоумием.

Никто не силен исцелить страстность души моей, кроме Тебя, Господи, ведущаго глубины сердца моего. Преклонись убо милосердием Твоим, и спаси меня!