ГЛАВА 9

Оксфордшир, Лэнгтон-холл

Несмотря на уговоры, Бен отказался оставить Ли на ночь без охраны, но не в спальне же с ней ночевать, и теперь сидел под дверью, в продуваемом сквозняками коридорчике, привалившись к стене.

Как странно. Когда-то они были так близки, а теперь она совсем рядом, спит в соседней комнате, но между ними пролегла пропасть. Странно и грустно.

Бен упорно бодрствовал часов до шести, не выпуская сигарету изо рта, и выкурил почти всю пачку.

За пыльным окном засветилась бледная заря. Он размышлял о вчерашнем телефонном звонке из полиции, снова и снова обдумывая все подробности. Квартиру Ли могли выпотрошить в любое время за последние пять дней: когда соседи вернулись из отпуска, то обнаружили, что дверь приоткрыта, увидели беспорядок и вызвали полицию.

На обычное ограбление не похоже: злоумышленники подняли ковры и даже доски пола, разнесли всю мебель по кусочкам, разрезали подушки – и ничего не взяли. Полиция обнаружила жемчужное ожерелье, золотые часы и сережки с алмазами на ночном столике, где их оставила Ли. Бред какой-то.

Бен встал, потянулся, свернул спальный мешок и пошел на первый этаж. Когда на кухне появилась дрожащая от холода, растрепанная Ли, вода уже вскипела. Они пили горячий кофе, изредка перебрасываясь короткими фразами, и смотрели, как за окном разгорается рассвет. Ли стиснула кружку ладонями, согревая пальцы. Судя по ее бледному виду, она ужасно устала.

– Что ты теперь будешь делать? – спросила Ли. – Побудешь со мной или позвонишь своим ребятам?

– Мне было бы спокойнее, если бы тебя охраняли профессионалы. Не могу же я постоянно сидеть с тобой двадцать четыре часа в сутки. – Бен помолчал. – Но мне хотелось бы знать, что происходит.

– Так ты остаешься?

Он кивнул.

– Пока да.

Она поставила кружку на стол.

– Хорошо. Тогда пойду-ка я распакую коробки, раз уж все равно здесь застряла. В доме жуткий холод, а там есть теплые вещи.

Бен принес еще дров и растопку из сарая, выгреб вчерашнюю золу из камина в кабинете и развел огонь. Оранжевые языки пламени с ревом взметнулись в дымоход.

Бен почувствовал за спиной какое-то движение.

– Что ты делаешь? – изумился он.

Ли перестала подпрыгивать.

– Вспомнила старые времена в Билт-Веллсе, – засмеялась она. – Отец тогда совсем на мели сидел и заставлял нас бегать и прыгать, чтобы поменьше тратить на отопление. Он уводил нас гулять, и, когда мы возвращались, раскрасневшиеся от мороза, холодный старый Дом казался теплым и уютным.

Бен подбросил в камин пару поленьев.

– Прямо как в армии. Там это называют «воспитание характера».

Ли посмотрела в окно: солнце уже поднялось над верхушками деревьев.

– А не пойти ли нам прогуляться? Я сто лет на улице не была. Не хочешь подышать свежим воздухом?

– Почему бы и нет? Заодно покажешь мне свои владения.

Ли заперла тяжелую дверь черного хода и положила ключ в карман замшевого пальто. Они молча шагали вниз по пологому склону, к лужайкам и декоративному прудику, за которым высился лес. Над засыпанной сухими листьями тропинкой, размякшей от зимних дождей, нависали вечнозеленые ветви лавровишни. Сквозь просветы в кронах блестело холодное солнце.

– Мое любимое место, – улыбнулась Ли, указывая вперед, где заканчивался зеленый туннель лавровишен, открывая вид на луга и сверкающую серебром реку. На берегу паслись лошади.

– Какая красота! Летом я хочу поставить тут скамейки.

Она посмотрела вдаль, и улыбка медленно сползла с лица.

– Я понимаю, что тебе не хочется говорить об этом, – сказал Бен, догадавшись, о чем она думает, – но мы должны выяснить, что происходит.

Ли опустила взгляд.

– Понятия не имею.

– Может быть, в твоей квартире искали что-то ценное?

Ли вздохнула.

– Я сняла ее на время выступлений в оперном театре. Моих вещей в квартире почти не было, да и сама я в ней почти не бывала.

– А ты уверена, что, когда ты туда въехала, в квартире было пусто? Предыдущие жильцы ничего не могли оставить?

– Когда я ее сняла, там ничего не оставалось, – покачала головой Ли. – Нет, охотятся за мной, но я понятия не имею, что именно им нужно…

Бен молча потрепал ее по плечу, чувствуя напряженные мышцы. Ли отступила на шаг, уклоняясь от прикосновения.

Они гуляли почти целый час. Бен посмотрел на небо: того и гляди, дождь польет.

– Пойдем-ка домой, – предложил он.

К тому времени, когда они вышли из леса и вернулись к дому, солнце закрыли свинцовые облака. Поднялся ветерок, и в воздухе повисли мелкие капли.

Ли открыла дверь, Бен первым прошел по коридору на кухню, где оставил рюкзак, и хотел было вытащить свой мобильник, но вдруг застыл и прищурился.

– В чем дело? – поинтересовалась озадаченная Ли.

Он предостерегающе посмотрел на нее и прижал палец к губам. Ли жестами выразила недоумение. Бен молча схватил ее за руку, подтащил к кладовке и бесцеремонно втолкнул туда.

– Бен… – начала испуганная и растерянная Ли.

– Сиди тихо, – прошептал он и закрыл дверь.

Оглянувшись, Бен взял с газовой плиты тяжелую чугунную сковороду, выскользнул из кухни и бесшумно двинулся по коридору.

В кабинете, спиной к двери, стояли двое в масках, одетые в одинаковые военные куртки и вооруженные полуавтоматическими пистолетами. Незваные гости успели перевернуть комнату вверх дном: коробки с вещами вскрыли, высыпав содержимое на пол, повсюду валялись ноты, письма и документы. Налетчики не услышали, как в дверях возник Бен: один рылся в чемодане, небрежно разбрасывая одежду во все стороны; другой присел на корточки возле камина, вспарывая ножом большую картонную коробку. Из вскрытой коробки посыпались книги, папки и листы бумаги. Порывшись внутри, бандит вытащил плоскую архивную коробку для хранения документов, внимательно оглядел ее и махнул напарнику. Тот успел наполовину обернуться, когда Бен расколол ему череп сковородой: ее край вонзился в кость, словно топор, и мужчина рухнул на пол, дрыгнув ногами.

Его приятель отбросил папку в сторону и потянулся к оружию, но Бен оказался проворнее и ударил его в горло – не слишком сильно: чтобы не убить, а всего лишь обезвредить.

Бен сжал пальцы на горле упавшего противника.

– На кого работаешь? – тихо спросил он, вытаскивая пистолет из дрожащей руки налетчика – ничего себе, тяжелый «пара-орднанс» сорок пятого калибра, с вместительной обоймой, взведенный и поставленный на предохранитель. От сверкающего пистолета еще пахло смазкой.

Бен предпочитал прямолинейную тактику допроса. Он снял предохранитель и приложил дуло к виску бандита.

– Быстро отвечай, или получишь пулю.

Глаза в овальных прорезях маски закатились. Бен слегка ослабил хватку на горле пленника и глянул на валявшуюся на полу архивную коробку: на ней стояла сделанная аккуратным почерком надпись – «Письмо Моцарта». Бен сильнее прижал дуло к виску грабителя:

– Что вы здесь искали?

Дверь с треском распахнулась. Третий бандит ворвался в комнату, стреляя из пистолета. Укрыться было негде, тяжелая пуля просвистела над самым ухом Бена. Он схватил пленника и выставил перед собой. Тот дернулся от попавшей пули и нечаянно толкнул коробку в камин.

«Пара-орднанс» дважды вздрогнул, грянули два выстрела. Нападающий перегнулся пополам и сполз по стене на пол.

Бен отпустил послужившего щитом пленника. Содержимое коробки разлетелось, попавшая в камин бумага свернулась и почернела, тронутая языками пламени. Загорелся уголок коврика. Бен растоптал огонь и вытащил из камина остатки бумаги.

Подойдя к третьему бандиту, он внимательно осмотрел его: одежда, маска и оружие такие же, как у первых двух. Одна пуля попала в грудь, вторая снесла верхнюю часть черепа: дуло пистолета подпрыгнуло вверх от отдачи.

Бен вздохнул: ни одного из троих уже не допросишь.

Где-то хлопнула дверь. Странно. Ли куда-то вышла? Он вскочил и помчался по широкому коридору. Послышались крики, шум мотора, захрустел гравий на дорожке перед домом.

Скользя по натертому паркету, Бен выбежал в прихожую и, распахнув дверь, успел заметить, как четвертый бандит прыгнул в фургон, рванувший прочь от дома.

Прицелившись, Бен проделал шесть дырок в задних дверях фургона – во все стороны брызнули осколки стекла. Машину занесло, но водитель не останавливался. Бен выстрелил еще три раза в быстро уменьшающуюся цель, стараясь пробить шины. Фургон стремительно удалялся и вскоре пропал из виду.

Едва Бен открыл дверь кладовой, как оттуда с воплем выскочила Ли, изо всех сил ударив металлическим фонариком – если б попала по голове, то кома обеспечена.

Бена она явно не узнала: бледная как мел, она глядела на него диким взглядом и тяжело дышала. Бену пришлось потрясти ее за плечи.

– Ли, это я!

Она пришла в себя.

– У нас побывали незваные гости, – сообщил он, – но теперь опасность позади. Хотя нам все равно лучше убраться отсюда, пока не заявились их друзья.

– Ты куда? – спросила Ли.

Ее била крупная дрожь.

– Соберу твои вещи, – ответил Бен и взял рюкзак. Закрыв за собой дверь кабинета, он собрал обугленные бумаги: некоторые рассыпались от прикосновения.

Среди документов обнаружился небольшой запечатанный конверт: примерно четыре на четыре дюйма, плотный, легкий и тонкий, один уголок обгорел в огне. Конверт отправили на адрес Ли в Монте-Карло, почтовый штемпель поставили в Вене – через день после смерти Оливера.

Бен запихал все подряд в коробку – по надписи «Письмо Моцарта» расползлось пятно крови. Коробку он положил в рюкзак, забрал у мертвецов одинаковые пистолеты сорок пятого калибра, а также запасные обоймы. Судя по всему, ребята были профессионалами: никаких документов, удостоверяющих личность, при них не обнаружилось.

Бен заметил, как поворачивается дверная ручка, – Ли вошла прежде, чем он успел ее остановить.

Распростертые на полу мертвецы в масках, лужа крови, алое пятно на стене, сковорода, застрявшая в черепе… От такого зрелища Ли замерла и пошатнулась.

– Тебе не стоило сюда заходить.

Бен подхватил ее под локоть и вывел из комнаты.

– Кто это сделал? Ты? – спросила она едва слышно.

– Потом расскажу. Ты готова к отъезду?

Она слабо кивнула.

Бен посмотрел на часы: прошло десять минут с тех пор, как бандиты сбежали.

– Надо пройти через луг и поискать какое-нибудь средство передвижения.

– У меня здесь машина, – сказала Ли. – В гараже за домом.