ГЛАВА 62

Три дня спустя

Отель «Бристоль», Вена

Бен вошел в фойе роскошного отеля. Одежда казалась слишком новой и жесткой, при каждом движении бок пронзала боль.

В фойе собралась толпа журналистов и фотографов. Бен знал, что Филипп Арагон с армией помощников снял целый этаж в отеле, чтобы давать здесь пресс-конференции: от желающих получить интервью отбоя не было. Захват полицией виллы фон Адлера стал новостью номер один, сенсацией, какой не видывали много лет, и Арагон оказался в ее центре. Три дня Бен намеренно не смотрел телевизор и не слушал радио, и все равно кое-какие новости просачивались.

За последние три дня Филипп Арагон нажал на столько тайных рычагов, что большинству политиков и не снилось. Благодаря его влиянию на самом верху удалось замазать некоторые подробности дела, скрыв их от средств массовой информации. По официальной версии, все убийства на вилле совершены людьми самого Кролла – Бен и его команда никогда там не появлялись.

Понадобилось двое суток, чтобы привести виллу в порядок. От сгоревшего вертолета остались лишь обломки, разбросанные взрывом по лесу. Следов Джека Гласса не нашли. Впрочем, при температуре горения авиационного керосина человеческое тело сгорает дотла, включая зубы и кости, – Бену приходилось видеть такое раньше.

Сквозь толчею в фойе к нему пробился мужчина – примерно одного возраста с Беном, но уже с лысиной и очень худощавый, если не сказать тощий.

– Меня зовут Адриен Лакан, – сказал он погромче, чтобы перекричать гул толпы, и протянул руку. – Я личный секретарь Филиппа Арагона. Рад, что вы смогли прийти, месье Хоуп.

Лакан провел Бена к лифту – вокруг засверкали вспышки камер. Бен отвернул лицо. Охранники оттеснили журналистов, которые стянулись со всех сторон.

– Просто сумасшедший дом, – покачал головой Лакан, нажимая кнопку верхнего этажа. – В жизни не видел ничего подобного.

В шикарных апартаментах Арагона непрерывно звонили телефоны, стоял шум и гам: одни помощники суетились, озабоченно бегая туда-сюда с наушниками и микрофонами, другие собрались вокруг расставленных на столах телевизоров, показывавших различные программы новостей. Две женщины просматривали огромную стопку газет.

Посреди этого бедлама Арагон сидел на столе, перебирая бумаги и разговаривая по мобильнику. Воротничок рубашки был небрежно расстегнут, политик выглядел свежим и энергичным, несмотря на пластырь на лбу, прикрывавший зашитую ссадину. Увидев Бена, он широко улыбнулся, положил кипу бумаг на стол и, закончив разговор, приветливо поздоровался с гостем.

– Не забудьте о назначенном интервью, – предупредил Лакан.

Арагон отмахнулся и взял Бена под локоть.

– Извините, вот тут потише. – Он провел Бена сквозь суетливую толпу помощников в комнатку и закрыл дверь. – Спасибо, что пришли.

Арагон держался молодцом. Он выглядел, как всегда, спокойным и уверенным, но теперь в нем появился огонек, готовность драться, как у бойца на ринге, которой раньше Бен не замечал.

– Вы сказали, что это важно.

– Так и есть. Я хотел кое-что обсудить с вами, пока вы не уехали. Вы ведь сегодня улетаете?

– Рейс через несколько часов, – кивнул Бен.

– В Ирландию? Никогда там не бывал. Как там, в Ирландии?

– Много зелени. Мало людей. Тишина.

– Порой мне тоже хочется уединиться в тихом местечке. – Арагон кивнул на дверь, за которой царила суматоха. – Сейчас я бы уехал и не вернулся. Везет же вам.

Бен отнюдь не чувствовал себя везунчиком.

– Вы всегда можете все это бросить, – ответил он. – Вернитесь к тому, чем занимались раньше. Архитекторам не грозит опасность быть убитыми или похищенными.

– Вы говорите совсем как моя жена Колетт.

– Ваша жена, должно быть, мудрая женщина, – заметил Бен.

– А ведь вы сами постоянно рискуете.

– Работа у меня такая.

– Вы мне очень помогли, – сказал Арагон. – Я этого никогда не забуду.

– Я не для вас старался, – с улыбкой ответил Бен.

– Я ценю вашу откровенность. Тем не менее очень вам благодарен. – Арагон вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой белый конверт. – Вот, возьмите.

На лицевой стороне конверта стояло имя Бена.

– Откройте, – предложил Арагон, с довольным видом откинувшись на спинку кресла.

Вскрыв конверт, Бен вытащил из него листок бумаги – чек, выписанный Арагоном на имя Бенедикта Хоупа. В сумме значилась единица и целый ряд нулей.

– Ничего не понимаю, – удивился он. – За что?

– Я забыл вам сказать, что предлагал награду в один миллион евро тому, кто поможет найти убийц Роже, – объяснил Арагон. – Вы помогли нам их взять, так что деньги ваши. Тратьте на здоровье.

Бен уставился на чек.

– Спасибо, Филипп.

Арагон улыбнулся:

– Ну вот и ладно. Счастливого вам возвращения домой. Думаю, мы еще увидимся.

– Нет, вы не поняли. Я имел в виду, спасибо, не надо, – заявил Бен, возвращая чек.

– Вы отказываетесь от награды?

Бен кивнул.

– Но ведь вы ее заслужили! – настаивал Арагон.

– Лучше позаботьтесь о вдове Сэнди Кука с детишками, – ответил Бен. – Остальное отдайте на благотворительность. Мне деньги не нужны, пусть они пойдут на добрые дела.

Кински не сразу доковылял до двери на костылях.

– Рад видеть тебя на ногах, Маркус, – сказал Бен, входя в дом.

Кински был в халате, нечесаный и с многодневной щетиной на бледном лице. Под глазами чернели круги.

Бен огляделся. Даже не верилось, что в этом современном домике в пригороде живет суровый полицейский. Все слишком ухожено, чисто, на столах вазочки с цветами – сразу чувствуется женская рука. Должно быть, Хельга постаралась.

Приходу гостя Маркус явно обрадовался. Бен посмотрел на закованную в гипс ногу – только пальцы наружу торчат. Гипс покрывали надписи с пожеланиями скорейшего выздоровления.

Кински перехватил его взгляд.

– Чешется, сил нет! Снять бы эту штуковину поскорее, к чертовой бабушке.

– Как дочка? – спросил Бен, следуя за ковыляющим хозяином по коридору.

– Смурная немного. Ничего, отойдет. Она сильная девочка. – Кински бросил взгляд на пакет в руке Бена. – Что там у тебя?

– Подарок принес. – Он вытащил большого плюшевого мишку, которого второпях купил по дороге. – Надеюсь, Кларе понравится.

– Вот сам и отдай. – Кински дохромал до лестницы и встал, опираясь на костыли. – Клара! К тебе гость! – крикнул он.

Из дверей наверху высунулась голова. Увидев Бена, девочка вспыхнула от радости, слетела по ступенькам и обняла гостя.

Слава богу, она вновь улыбается. Последний раз, когда он ее видел, у ребенка был потерянный взгляд. Хотя Кларе многое пришлось пережить, возможно, ее отец прав: она справится.

– Ты, наверное, слишком большая для таких подарков, – сказал Бен, вручая ей медведя.

Клара прижала игрушку к груди.

– Я назову его Беном! – радостно улыбнулась она. – А у меня есть еще один новый друг! Папа, можно я покажу?

Кински кивнул. Клара весело побежала по коридору с мишкой в руках.

– Маффи! – крикнула она.

Щенок ротвейлера, пушистый комочек черного меха размером с кролика, неуклюже выскочил из гостиной на больших не по росту лапах и склонил голову набок, глядя на гостя огромными любопытными глазами. Как и у Макса, у щенка были коричневые полоски на месте бровей.

– Пойди поиграй с Маффи, – велел Кински дочери. – Нам с Беном надо поговорить.

Он провел гостя на кухню, прислонил костыли к столу и сел, выставив перед собой ногу в гипсе. Из буфета Кински достал два стакана и бутылку виски, налил стаканы до краев и подвинул один Бену.

Не выдержав, он попытался просунуть пальцы под гипс, сдался и в раздражении отхлебнул сразу полстакана бурбона.

– Я думал, ты завязал, – заметил Бен.

– Уже развязал. Помогает отвлечься, когда нога невыносимо чешется, черт бы ее побрал.

– Арагон сказал, что ты возглавляешь расследование.

Кински кивнул.

– По-моему, дело затянется надолго. Они собрали самых ушлых адвокатов, какие только есть на свете. Этим подонкам ох как нужны адвокаты.

– Сорняки можно срезать, но корни-то останутся.

Кински пожал плечами.

– Хотя бы что-то…

Они молча выпили.

– Я тебе по гроб жизни благодарен за то, что ты спас Клару, – тихо сказал Кински. – Хотел бы я тогда оказаться с тобой рядом.

– Мне очень жаль, что Хильдегард погибла.

Кински поднес стакан к губам, осушил до дна, потом медленно выдохнул.

– Бен, когда мне сообщили про Ли… – Он замолчал, опустив небритый подбородок на грудь.

Бен положил руку на плечо полицейского.

– Спасибо, Маркус.

Через полтора часа Бен сидел в мягком кресле, оглядывая роскошное убранство частной клиники. Комната была заставлена растениями и цветами, в углу стояла рождественская елка. За окнами сыпал снежок, но внутри было тепло.

Из скрытых динамиков доносилась негромкая музыка – кажется, Моцарт. Бен не знал, что именно, да и знать не хотел. Черт бы побрал этого Моцарта! Музыка напомнила про Оливера и Ли. Бен вдруг остро пожалел, что в кармане нет привычной фляжки.

– Привет, Ив! – поздоровался он.

Она остановилась на пороге, неуверенно улыбаясь, потом подошла к нему. Девушка была одета в темно-синий спортивный костюм с отрезанным рукавом: рука висела на перевязи, закованная в гипс от локтя до кончиков пальцев, – никто не написал на нем пожеланий скорейшего выздоровления.

– Как рука? – спросил Бен.

– Вряд ли я теперь смогу играть на гитаре, – ответила Ив, садясь в соседнее кресло. – Сделали операцию, посмотрим, как будет дальше. Хорошо хоть не сильно болит – если глотать обезболивающее горстями.

Она улыбнулась, хотя лицо выглядело бледным и осунувшимся.

Бен повернулся в кресле, поморщившись от острой боли в ребрах.

– Я смотрю, мы тут оба покалеченные, – сказала Ив. – Что с тобой?

– Так, ничего, жить буду, – ответил Бен. – Просто мышцы свело.

– Я удивилась, когда ты позвонил. Не думала, что мы снова увидимся. Спасибо, что зашел меня проведать.

– Я рад, что Арагон о тебе позаботился.

– Да уж, лечат здесь по первому разряду. – Ив замолчала. – Я многим обязана Филиппу. Он сделал для меня больше, чем я того заслуживаю.

– Филипп – славный парень, – согласился Бен. – По сравнению с другими политиками.

– Он мне очень помог. Возможно, я получу всего лишь условный приговор. Для меня жизнь началась заново.

Бен кивнул. Они оба понимали, что Ив легко отделалась. Бен лучше ее знал, как сильно пришлось постараться Арагону и какие связи использовать, чтобы добиться поблажек. По сравнению с сочувствием, которое проявлял по отношению к людям Арагон, Бен казался самому себе очень черствым человеком.

– Мне ужасно стыдно за все, что я натворила, – призналась Ив, опуская глаза.

– А что тебе еще оставалось? И ведь в конце концов ты все исправила.

– Не я, а мы все исправили, – возразила она. – Что собираешься делать дальше? Поживешь еще немного в Австрии?

– Нет, я улетаю сегодня в Дублин.

– Жаль. Я бы с удовольствием с тобой пообщалась.

Бен грустно улыбнулся.

– Как-нибудь заглянешь в наши края? – спросила Ив.

– Может, и загляну.

– Разве ты не придешь на суд?

– Я ко всему этому не имею никакого отношения, – покачал головой Бен.

– А я – главный свидетель.

– Знаю. Все будет в порядке, – заверил ее Бен.

Он повернулся, чтобы уйти. Ив вышла с ним в коридор и вдруг остановилась.

– Погоди! Чуть не забыла!

Она поднялась на второй этаж и через мгновение вернулась, держа в руке хорошо знакомый Бену предмет – его старую кожаную куртку.

– После твоего звонка я попросила принести ее из моей квартиры.

– Я думал, что больше никогда ее не увижу!

– В тот день она осталась у меня.

Ив покраснела.

Бен взял куртку и перекинул ее через плечо – хорошо, что нашлась!

– Спасибо, – пробормотал он и повернулся к двери.

– Может, все-таки задержишься в Вене ненадолго?

– Да нет, поеду.

– Ничего, если я тебе как-нибудь позвоню?

Венский аэропорт Швехат лежал в двадцати километрах к юго-востоку. В такси Бен с облегчением снял недавно купленную куртку и надел вместо нее старую. В одном кармане он нашел свою фляжку, в другом – мобильник. Бен включил телефон, чтобы проверить, остался ли еще заряд в батарее, – остался.

Тогда он позвонил Кристе Флейг. Она молча выслушала его сообщение о том, что виновные в смерти Фреда получили по заслугам. В подробности Бен не вдавался.

– Следите за новостями. Кстати, вам, наверное, позвонит полицейский по фамилии Кински. Ему можно доверять.

После регистрации до вылета оставался еще час, и Бен точно знал, на что убьет время. Он уселся за стойку бара в зале ожидания и взял тройное виски. Виски хватило ненадолго, и Бен повторил. По-настоящему напивался он нечасто, но сегодня денек вроде подходящий, так почему бы не начать прямо сейчас? Из кармана куртки он достал пачку сигарет «Житан» и щелкнул зажигалкой. Втянув крепкий табачный дым глубоко в легкие, Бен медленно выдохнул струйку через нос и закрыл глаза. Перед мысленным взором мгновенно возникло лицо Ли.

– Rauchen verboten, – неодобрительно произнес бармен, указав на знак «Не курить».

Бен глянул на бармена так, что тот счел за лучшее ретироваться. Сидевшая за стойкой дамочка в брючном костюме недовольно хмыкнула, но промолчала. Бен допил виски и покрутил пустой стакан на полированной поверхности стойки, размышляя, не заказать ли еще один.

Зазвонил мобильник. Бен не стал отвечать на звонок.

Телефон замолчал.

Бен заказал еще виски, и бармен хмуро обслужил его.

Телефон опять зазвонил. Дамочка раздраженно уставилась на Бена: или ответь на звонок, или выключи дурацкий мобильник!

Он со вздохом поднес телефон к уху. Звонила женщина, но связь была плохая, толком ничего не понять.

– Ив, ты что-то хотела? – спросил Бен.

Рановато Ив надумала ему звонить…

– Какая еще Ив? – спросили в трубке.

– Что? – растерялся Бен и заткнул другое ухо чтобы не слышать шума в баре, музыки и объявлений о посадке.

– Это я, Ли! – закричал голос в трубке. – Ли!