ГЕРАКЛИТ 109

стоянно через дыхание, а во время бодрствования и че­рез глаза и уши (А16, ср. 75, 89,26. Благодаря этому общению с всеобщим логосом (к-рым она как бы питается, пропуская его сквозь тело), душа живет и познает, или, в терминологии Г., растит свой собственный логос (115), постоянно обновляясь и отодвигая свои «пределы»: как «в одну и ту же реку ты не вступишь дважды» (91^а), так и «пределов души ты не отыщешь, хотя бы ты весь путь црошёл — столь обширен её логос» (45), ибо «на вступающих в одну и ту же реку все новые и новые во­ды текут; а души из влаги (?) воспаряются» (12). Сам логос, вероятно, мыслится как круговорот или поток душ-воспарений, в к-ром мы как бы купаемся. Такая трактовка образа реки не исключает наличия у Г. зна­менитого тезиса о том, что всё течёт (не засвидетель­ствованного в фрагментах, а потому отвергаемого мн. учёными как ошибочное толкование образа реки, вос­ходящее к Кратилу и Платону): участие и центр. поло­жение логоса в общем круговороте элементов (36,12,77) оправдывает распространение этого образа на все вещи, но с существенной оговоркой: всё течёт не как попало, а повинуясь законам единого мудрого (64).

Мир этот, но Г., никем не создани есть «вечно живой огонь, мерно загорающийся и мерно потухающий» (30). На этот огонь «обмениваются все вещи» (90), выплавлен­ные из него, как слитки из золотого песка (Аристо­тель 304а 20). Детали космогонии и космологии Г. трудно восстановимы. Сюда, вероятно, относятся фраг­менты о превращениях «элементов» (31, 76, 60, 102), уче­ние о «недостатке» и «избытке» огня (мировом пожаре) (65, А 10) и др.

Г.— первый греч. философ, вышедший за рамки чис­то натурфилос. построений мистики чисел и религ.-этич. исканий и попытавшийся определить единую объ-ективно-логич. закономерность (диалектику), лежащую в основе всякого процесса и состояния, разработать элементарную теорию познания и использовать полу­ченные т. о. общефилос. выводы для объяснения ряда частных физич., политич., этико-религ. и социальных проблем своей эпохи.

* Свидетельства и фрагменты: DK I, 139—90; raclito. Testimonialize e imitazioni, introd., trad, e comm. a cura di R. Mondolfo e L. Taran, Firenze, 1972; Marcovich M., Eracllto, Frammenti, Firenze, 1978».

• Муравьев С. H., Жизнь Г. Э., «ВДИ», 1974, № 4, с. 3—23 и 197—218; 1975, JV« 1, с. 27—Ί8 и 229—44; 1976, № 2, с. 47—71; Лебедев А. В., Новый фрагмент Г., там же, 1979, № 2, с. 3—23; 1980, H 1, с. 29—48; Heroclftus of Ephesus. Cos­mic fragmants, ed. with an introd. and comm. by G. S. Kirk, Canib., 1954; L'annee philologique, t. 16, P., 1970 и след, тома (библ.); RoussosEv. N.. Heraklit-BibJiographie, Darmstadt, 1971; West M. L., Early Greek philosophy and the orient, Oxf., 1971, p. 137—202; Bollack J., Wismann H., Heraclite ou La Separation, P., 1972; Battegazzore A. M., Gestualita e oracoiarita in Eraclito, Genova, 1979.

C. H. Муравьёв.

ГЕРБАРТ (Herbart) Иоганн Фридрих (4.5.1776, Оль-денбург,— 14.8,1841, Гёттинген), нем. философ-идеа­лист и педагог. Рано сложившаяся философия Г. («Осн. моменты метафизики и логики» — «Hauptpunkte der Metaphysik und Logik», 1807) явилась развитием идей Канта в направлении филос. реализма, с включением многих важных элементов философии Лейбница. Осн. филос. соч. Г.— «Общая метафизика с началами филос. учения о природе» («Allgemeine Metaphysik, nebst den Anfängen der philosophischen Naturlehre», Bd l—2, 1828—29). В центре метафизики Г.— понятие «вещи в себе», отличное от кантовского: посредством критики обыденного понятия «вещи» Г. приходит к понятию «реала» кал конечного элемента и носителя бытия (на­подобие монады у Лейбница). Обыденное понятие вещи соответствует комплексу простых сущностей, путь к познанию к-рых открывают свойства вещи, данные в ощущении. Т. о., явленная вещь есть более или менее постоянная связь (Г. называет эту часть метафизики си-нехологией; от греч. συνέχει/α — связность, непрерыв-