Восток. – 2002.- № 3. – С. 63-71).

Т. Л. ШАУМЯН

ИНДИЙСКО-КИТАЙСКАЯ ГРАНИЦА: СПОРНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Восток. – 2002.- № 3. – С. 63-71).

Проблема формирования межгосударственных границ издавна была предметом ист следований специалистов в области международного права. В опубликованном еще в 1901 г. "Трактате по основам международного права" Харрис Тейлор писал, что в случае, если по каким-либо объективным или субъективным причинам существуют сомнения при определении пограничной линии, следует придерживаться основополагающего правила, которое может быть сформулировано следующим образом: "В случае, когда два государства разделяются цепью гор или холмов, линия водораздела образует пограничную линию (boundary line) или границу (frontier)"'. По мнению ряда экспертов, определение территориального суверенитета может быть достигнуто путем признания "так называемых естественных границ в соответствии с международным правом, или путем признания знаков делимитации, которые не вызывают сомнений, или достижением формальных договоренностей между заинтересованными соседними государствами, такими как пограничные соглашения, или специальные акты о признании государства в пределах фиксированных границ". Наконец, как считают эксперты, существовало непреложное правило, что реально существующие в течение длительного периода границы "должны подвергаться изменениям по возможности в меньшей степени".

Выступая в 1935 г. на заседании Королевского общества искусств в Лондоне знаток региона сэр Генри Макмагон обратил внимание на различие между понятиями "frontier", которое оксфордским словарем английского языка интерпретируется как "часть страны, граничащая с другой страной", и "border" или "boundary", которое объясняется как "граница страны", "пограничная линия". По мнению Г. Макмагона, первое понятие означает широкую полосу пограничной территории, которая при оп­ределенных обстоятельствах может рассматриваться как буферная зона между дву­мя государствами. Второе же понятие — это пограничная линия, которая определена устно и на картах, т.е. делимитирована, или фактически определена на месте, т.е. демаркирована. Таким образом, во втором случае понятие border (boundary) определяет границы суверенитета того или иного государства.

Гималаи - это естественная, практически малодоступная пограничная зона между двумя географическими, геополитическими и цивилизационными ареалами - Китаем и Индией. Гималайский регион включает территории Тибета, Непала, Сиккима и Бутана, составляющие географическую и этническую общность, связанную историческими и религиозными узами. Связи между территориями, расположенными по обе стороны Гималаев, осуществляются лишь через высокогорные перевалы и узкие долины горных рек. Расположенные сравнительно невысоко над уровнем моря перевалы на сиккимо-тибетской границе остаются проходимыми и в зимний период. Географические условия затрудняли связи как между самими государствами региона, так и с внешним миром, и фактическая изолированность способствовала консервации традиционных социально-экономических отношений и феодально-теократической системы власти (С. 63-64).

Известный индийский эксперт по пограничной проблеме К. Гопалачари дает следующее описание границы между Индией и Китаем: "На севере граница проходит по линии водораздела между системой реки Инд в Индии и системами рек Ярканд и Юрунг Каш в Китае. Далее на юг она проходит по водоразделу между рекой Сатледж в Тибете и Ганг в Индии. К востоку от Непала отроги Гималайского хребта образуют водораздел между впадающими в Брахмапутру с севера реками Тиста, Санкош, Рай-дак, Манас, Каменг, Кхру, Камба, Диханг и Дибанг в Сиккиме, Бутане и Северо-Восточном пограничном агентстве (СВПА или НЕФА), и впадающими с юга в реку Цангпо в Тибете. Этот гималайский водораздел, как бы окаймляющий тибетское плато, также носит название "крыша мира".

Горные хребты Гималаев и Каракорума, протянувшиеся от Ладакха до территории штата Аруначал-Прадеш (до 1973 г. - Северо-Восточное пограничное агентство, затем до 1987 г. - союзная территория), с запада на восток и с севера на юг, отделяют Индостан от Тибета и других районов Китайской Центральной Азии и образуют главный водораздел между реками, стекающими на юг в сторону Индии, и на север, в направлении Тибета. По долинам рек происходили миграции населения внутри региона, и именно реки служили путями коммуникаций между Индией и Центральной Азией.

Этнический состав населения Гималайского региона разнообразен, и государственные границы в Гималаях далеко не всегда совпадают с этническими. Население территорий, расположенных как к северу, так и к югу от Гималаев, имеет много общего с точки зрения этнических характеристик, религиозной принадлежности, хозяйственной деятельности и т.д. Племена, населяющие приграничные районы северо-востока Индии (нага, мизо и др.) и Ладакха, а также коренное население Сиккима и Бутана по этническим и религиозным признакам тяготеют больше к Тибету и Синьцзяну. Непальцы в этническом, историческом и культурном отношении близки населению Индии. Следует учитывать также и активные миграционные процессы в регионе, обусловленные в частности, тем, что в Гималаях и прилегающих к ним районах находятся священные места индуистов и буддистов. Важными факторами стали развитие торговли и массовые перемещения в связи с событиями политического характера (поток тибетских беженцев после антикитайского восстания 1959 г. в Бутан, Непал и северные районы Индии и миграции лепчаиз Сиккима в Бутан и Непал, а непальцев - в Сикким).

Большая часть населения к югу от Гималаев являются индуистами, а к северу -буддистами. Важная составная часть Гималайского региона - Тибет - является общепризнанным центром мирового буддизма, куда традиционно стекались и стекаются паломники из различных уголков Азии, из других стран и регионов мира. Это обстоятельство, а также особое стратегическое положение Тибета в центре азиатского материка, на стыке границ крупнейших азиатских цивилизаций, сыграли не последнюю роль в том, что гималайский регион в XIX - начале XX в. стал объектом острой борьбы между англо-индийскими колониальными властями и правящими кругами маньчжурской династии. При этом можно сказать, используя современное понятие, что обе стороны вели здесь "игру с нулевым результатом": укрепление позиций одного из азиатских гигантов рассматривалось другим как противоречащее его интересам. Оба они осознавали, однако, что распространение контроля над регионом какой-либо третьей силы равносильно созданию в самом центре Азии плацдарма, направленного против интересов как Британской Индии, так и Цинской империи.

На склонах Гималаев между Индией и Тибетом как бы "зажаты" небольшие королевства Непал и Бутан и княжество Сикким, являющееся в настоящее время штатом Индии (С. 64-65). После достижения независимости правительство Индии продолжало рассматривать проблему обеспечения безопасности республики в рамках всего южноазиатского региона и, учитывая важное стратегическое положение Гималаев, в 1949-1950 гг. приступило к осуществлению мер, направленных на закрепление в договорном порядке тех отношений с гималайскими районами, которые сложились еще в колониальный период.

Так, 9 августа 1949 г. Дарджилинге был подписан договор между Индией и Бутаном, в соответствии с которым бутанское правительство соглашалось "следовать советам Индии в вопросах внешних сношений", сохраняя автономию во внутренних делах; Индия принимала на себя обязательство оказывать Бутану значительную экономическую помощь. 5 декабря 1950 г. в Гангтоке Индия и Сикким подписали договор, согласно которому Сикким провозглашался "протекторатом" Индии, пользующимся "автономией во внутренних делах". Правитедьство Индии брало на себя ответственность "за оборону и территориальную целостность" княжества и в связи с этим приобретало "право применять такие меры, которые сочтет необходимыми, включая ввод войск, строительство и укрепление стратегических дорог и прочих средств связи, консультируясь по этим вопросам с правительством Сиккима". Индия получала полный контроль над внешними сношениями Сиккима взамен чего обязывалась оказывать ему всестороннюю экономическую помощь. В Индии этот договор был воспринят как "гарантия" и "важный шаг в деле укрепления обороноспособностиграниц".

Непал практически никогда не входил в состав Британской колониальной империи, а как бы находился в ее "тени". Подписанный 31 июля 1950 г. Индо-Непальский договор признавал суверенитет, территориальную целостность и независимость Непала. Договор предусматривал, что оба правительства будут "информировать" друг друга о каких-либо разногласиях и недопонимании, которые могут возникнуть у каждого из них с их соседями. В тот же день состоялся взаимный обмен письмами, в которых указывалось, что каждое государство не допустит угрозы безопасности другому со стороны агрессора, а в случае возникновения подобной угрозы будет принимать эффективные контрмеры.

Правительство КНР также предпринимало меры как военного, так и политического характера для укрепления своих позиций в Гималаях: в 1950 г. на территорию Тибета были введены части Народно-освободительной армии Китая, а 23 мая 1951 г. в Пекине было подписано "Соглашение между Центральным народным правительством Китая и местным правительством Тибета о мероприятиях по мирному освобождению Тибета", провозгласившее национальную автономию Тибета "под общим руководством Центрального народного правительства" КНР. Таким образом, Тибет перестал играть роль "буфера" между территориями Китая и Индии, и две крупнейшие азиатские державы пришли в непосредственное соприкосновение на значительных участках гималайской границы.

Гималаи - это пограничная зона, буферная территория между Китаем и Индией, где реальное проведение пограничной линии крайне затруднено в силу особенностей географических условий и незначительной заселенности приграничных районов. Если абстрагироваться от соображений чисто политического характера, то именно отсутствие четкой демаркированной линии на отдельных участках границы изначально и явилось основой сохраняющегося пограничного спора в Гималаях между Индией и Китаем.

Предъявляя территориальные притязания к Индии, китайская сторона утверждала, что исторически законного определения пограничной линии никогда не существовало и что вся граница является результатом экспансионистской политики британского империализма. В ноте МИД КНР посольству Республики Индия от 26 декабря 1959 г. говорилось, что "китайско-индийская граница никогда не была установлена, Англия в этом отношении оставила в наследие некоторые спорные вопросы, а Правительство Индии предъявило Китаю целый ряд неприемлемых обвинений, в силу всего этого споры стали неизбежными" (С. 65-66). По мнению индийской стороны, вся линия границы определена либо договорами и соглашениями, либо традицией, хотя на местности не всегда демаркирована. Как бы то ни было, существовала традиционная, принятая обеими сторонами пограничная линия, которая в течение веков не нарушалась и через которую шли паломники и торговцы. При этом и Индия, и Китай практически осуществляли политический, военный и административный контроль над теми участками спорных территорий, которые они считали жизненно важными для обеспечения собственной безопасности.

В ходе многолетней полемики между Индией и Китаем по пограничной проблеме каждая из сторон использовала свою систему аргументации и интерпретировала одни и те же исторические факты и документы в приемлемой для себя форме, в результате чего их трактовка подчас носит диаметрально противоположный характер.

Граница между Индией и Китаем общей протяженностью около 3.5 тыс. км проходит вдоль высочайшего в мире Гималайского хребта и делится на три участка.

Западный участок - протяженностью около 1600 км - граница индийского штата Джамму и Кашмир с Синьцзяном и Тибетом, которая начинается от перевала Кара-корум на самом севере Кашмира и проходит до границы с Тибетом в районе Спити. Ситуация на этом участке границы осложняется тем, что приблизительно одна пятая ее часть - это граница Китая с частью территории Кашмира, находящейся под юрисдикцией Пакистана. Более того, Пакистан в соответствии с соглашением с Китаем, подписанным в марте 1963 г., передал ему часть территории Джамму и Кашмира, которую Индия считает своей. Поэтому процесс пограничного урегулирования на этом участке затрагивает пакистано-китайские отношения, что осложняет достижение договоренности. В целом Китай, как считают в Индии, оккупирует здесь около 33 тыс. кв. км территории Аксай Чин, занятых им в 1955-1959 гг. и закрепленных в результате военных действий 1962 г. виду малонаселенности и труднодоступности с индийской территории этот район для Индии хозяйственной ценности не имеет, вопрос же его принадлежности - дело ее престижа, национального суверенитета, восстановления "чести нации". Для Китая реальная ценность этой территории состоит в том, что по ней проходит участок (около ста километров) построенной в середине 1950-х годов стратегической Синьцзян-Тибетской дороги. В этом же районе сторонами оспариваются участки границы между Тибетом и Ладакхом от долины Чангченмо до Спити, а также отдельные территории в районах Чушул и Демчок.

По мнению индийской стороны, западный участок границы был установлен целым рядом международных договоров, в первую очередь Тибето-Ладакхским договором, подписанным еще в 1684 г., и подтвержден описаниями англичан У. Муркрофта, майора Ллойда и капитана А. Джерарда, совершивших поездки в районы Ладакха и Аксай Чина в первой половине XIX в., а также мирным договором, подписанным в сентябре 1842 г. между правителем Джамму Гулаб Сингхом, с одной стороны, и представителями императора Китая и тибетским ламой Гуру - с другой.

16 марта 1846 г. в Амритсаре был заключен договор между Гулаб Сингхом и британскими колониальными властями Индии, который предусматривал создание специальных комиссий для определения восточной границы владений Гулаб Сингха. Ладакхо-тибетская граница, которая была утверждена в результате деятельности пограничных комиссий 1846 и 1847 гг. и подписания Тибето-Ладакхского соглашения 1852 г., в основном совпадает с требованиями индийской стороны. На карте путешествий одного из чиновников британской географической службы в Индии У.Г. Джонсона, опубликованной в 1865 г., Аксай Чин показан как территория Индии (С.66).

В 90-х годах XIX в. резко обострилась борьба между Англией, Китаем и Россией за влияние в Центральной Азии. В этих условиях проблема разграничения в районах Синьцзяна и Кашмира приобрела особую значимость.

Китайские власти заявили о своих притязаниях на район перевала Каракорум и составили карту, на которой не только спорный район, но и вся территория Аксай Чин была включена в состав Китая. В условиях дальнейшего осложнения англо-русских отношений британские власти не сочли целесообразным еще больше обострять отношения с Цинами. Поэтому британский консул в Кашгаре Дж. Маккартни предложил компромисс: учитывая незаселенность и труднодоступность района Аксай Чин, он высказался за раздел его по проходящей с востока на запад линии холмов Лак Цанг, т.е. по линии водораздела между бассейнами рек Инд и Тарим. Часть Аксай Чина, расположенная к северу от этой линии, должна была считаться китайской; находящееся к югу от нее плато Лингцитанг включалось во владения Британской империи. Летом 1898 г. правительство Британской Индии приняло это предложение, и 14 марта 1899 г. китайскому министерству иностранных дел была направлена соответствующая нота британским послом в Пекине К. Макдональдом. Предложенная линия раз­граничения получила название линии Маккартни - Макдональда. Пекин и местные власти Синьцзяна не высказали возражений по поводу английского предложения.

Однако в Великобритании существовала группировка, придерживавшаяся иной точки зрения. Так, руководитель британской военной разведки в 1886-1897 гг. Дж. Ардаг считал, что в условиях нарастания "русской угрозы" в Центральной Азии необходимо отодвинуть рубежи британских владений как можно дальше вглубь Китая, проведя пограничную линию по хребту Куэньлунь и включив в пределы британских владений истоки рек Яркенд и Каракаш.

Если администрация Британской Индии во главе с лордом Элджином отказалась принять предложение Дж. Ардага и согласилась с линией Маккартни-Макдональда, то с приходом к власти нового вице-короля Индии лорда Керзона, ярого сторонника наступательной антироссийской политики в Центральной Азии, точка зрения английской стороны решительно меняется. Как отмечает известный исследователь этой проблемы А. Лэмб, с 1899 г. линия Ардага становится принятой "британской доктриной". О линии же Маккартни-Макдональда забыли до тех пор, пока китайская сторона в период индийско-китайского пограничного конфликта 1959-1962 гг. не вспомнила о ноте К. Макдональда.

Тот же А. Лэмб утверждает, что с 1927 по 1940 г. ни британская, ни китайская администрации не осуществляли контроль над Аксай Чином, куда изредка проникали лишь случайные охотники, путешественники или пастухи. Индийские карты, опубликованные после достижения Индией независимости, включали всю территорию Аксай Чин в состав Индии.

Премьер-министр Индии Дж. Неру, выступая в Совете штатов 10 сентября 1959 г. заявил, что этот район "никогда не находился под какой-либо администрацией", а 23 ноября там же сказал, что "при английском господстве... в этом районе не было никакого населения и не было никаких аванпостов". Эти выступления индийского премьера широко использовались китайской стороной для подтверждения своей правоты.

В то же время, по мнению ряда экспертов, каких-либо убедительных свидетельств законного присутствия Китая к западу от Куэньлуня не было. Это подтверждается и картой, представленной в 1893 г. высокопоставленным китайским чиновником Хуан Таченом в представительство Британской Индии в Кашгаре. Такого же рода карта была опубликована китайскими властями в 1917 г. Отсутствие китайского "следа" было подтверждено и отчетами о сборе налогов индийскими и китайскими чиновниками, опубликованными в 1961 г. (С. 67).

В уже упоминавшейся ноте от 26 декабря 1959 г. МИД КНР приводит свою трактовку тибето-ладакхского договора 1842 г. Китайская сторона считает, что в тексте договора "лишь указано о том, что граница между Ладакхом и Тибетом должна быть сохранена в таком состоянии, в каком она была, и что обе стороны должны осуществлять управление в пределах своих территорий и не нападать друг на друга, в нем совершенно не было никаких установлений или намеков о конкретном расположении границы". Далее в ноте отмечалось, что договор был заключен местными властями Тибетского района Китая и властями Кашмира, в то время как примерно 80% спорной территории принадлежит той части Китая - Синьцзяну, который не был участником договора. Предложение о границе 1899 г. рассматривается китайской стороной как "одностороннее", на основании которого нельзя "присвоить себе территорию другой страны".

В письме руководителям стран Азии и Африки 15 ноября 1962 г., т.е. в разгар пограничного конфликта в Гималаях, премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай выдвинул свою интерпретацию положения на западном участке границы. Он, в частности, писал, что в 1960-х годах XIX в. "английский империализм в поисках удобного пути для вторжения в глубь Синьцзяна с вожделением обратил свой взор на Аксай Чин... и послал туда своих военных разведчиков для ведения незаконной исследовательской деятельности. Эти разведчики, претворяя волю английского империализма, наметили различные линии раздела Синьцзяна". Китайский премьер далее отметил, что британские власти пытались "стереть традиционную привычную пограничную линию, сложившуюся между Китаем и Индией в течение длительного периода времени, и добиться своей империалистической агрессивной цели путем раздела китайской территории и расширения территории Британской Индии". Правда, как полагал Чжоу Эньлай, у Англии "не хватило смелости" отрицать наличие традиционной пограничной линии. Поэтому на английских и индийских картах, опубликованных с 1865 по 1954 г., "линия западного участка границы либо не обозначалась, либо обозначалась в неясной форме, но с указанием, что она является неустановленной".

Китайская сторона считает претензии Индии на Аксай Чин "надуманными и лишенными всяких оснований". В качестве аргументов приводятся такие факты, как вступление Народно-освободительной армии Китая в 1950 г. в Тибет именно через территорию Аксай Чин, и, главное, строительство в 1956-1957 гг. "гигантской по масштабам Синьцзян-Тибетской шоссейной дороги", о существовании которой Индия узнала из публикации в китайском иллюстрированном журнале. При этом Чжоу Эньлай специально обратил внимание на то, что вплоть до 1958 г. Индия никогда не утверждала, что этот район принадлежит ей, и в момент конфликта заявила, что Китай появился здесь лишь в 1957 г. Китайский премьер отметил также, что здесь постоянно пасут свой скот киргизы и уйгуры, проживающие в Синьцзяне, а само название Аксай Чин по-уйгурски означает "Белокаменная отмель Китая".

Некоторые китайские эксперты утверждают, что Китай еще в 1950-1959 гг. осуществлял перевозки по аксайчинской шоссейной дороге, однако индийская сторона опровергает эту информацию, и заявляет, что в конце 1959 г., за пять месяцев до визита в Индию Чжоу Эньлая, еще не было свидетельств китайского присутствия в таких районах, как долины Чуп Чап, Галван, районы Ланакха-Дамчок, Чангченмо, Пангонг, Конгка Ла и др. Эти районы были заняты китайскими войсками в 1960 г. и позже. Поэтому, как считает индийская сторона, любое урегулирование требует освобождения Китаем этих районов. Если абстрагироваться от идеологизированной риторики, то китайская сторона при оценке ситуации на западном участке границы приводит в своей собственной интерпретации те же самые факты, которыми по существу оперирует Индия. Разница лишь в том, что индийская сторона, опираясь на существующие международные договора и соглашения, признает их легальный характер, в то время как китайская пытается доказать, что они не имеют никакой законной силы (С. 68).

Центральный участок: граница индийских штатов Химачал-Прадеш и Уттар-Прадеш с Тибетом, проходящая вдоль Гималайского хребта от р. Сатледж до границы с Непалом. Его протяженность - около 640 км. С точки зрения Индии, вопрос о пограничной линии на этом участке был решен в результате подписания в 1954 г. Соглашения о торговле и связях между Индией и Тибетским районом Китая, где были обозначены шесть перевалов-переходов: Шипки, Мана, Нити, Кунгри Бингри, Дарма и Липу Лек - через которые могли передвигаться торговцы и паломники из одной страны в другую, что давало основания считать их пограничными, а границу - установленной. Китайская сторона считает такую систему аргументации "несостоятельной", мотивируя свою позицию тем, что в ходе переговоров о подписании Соглашения заместитель министра иностранных дел КНР Чжан Ханьфу в беседе с послом Индии в КНР Рангунатхом заявил, что "в нынешних переговорах китайская сторона не желает затрагивать вопроса о границе". По мнению Чжоу Эньлая, на центральном участке границы Индия с 1954 г., помимо "давно унаследованных от английского империализма захваченных им Сан и Чунша", захватила еще несколько неселенных пунктов, а также перевал Шипки. Таким образом, Китай оспаривает, что Индии принадлежит около 2 тыс. кв. км там, где находятся важные горные перевалы Спити, Бара Хоти, Ниланг и Шипки. Китайская сторона в качестве аргумента в пользу своей версии утверждает, что эти районы традиционно находились под управлением местных властей Тибета, и население спорных районов почти полностью состоит из тибетцев.

Восточный участок: граница индийского штата Аруначал-Прадеш, проходящая В основном по так называемой линии Макмагона между участками границы Индии с Бирмой и Непалом. Ее протяженность - около 1100 км. Эта пограничная линия получила название по имени британского представителя на трехсторонней англо-тибето-китайской конференции в Симле в 1913-1914 гг. Китайская сторона считает Симлскую конвенцию незаконной и ставит вопрос о совершенно иной пограничной линии, проходящей у подножья Гималаев южнее линии Макмагона примерно на 100 км, и претендует на территорию около 90 тыс. кв. км, расположенную между этими двумя линиями. Кроме того, Китай заявляет, что на некоторых участках Индия установила пограничные посты севернее "незаконной" линии Макмагона.

Линия Макмагона проходила по Гималайскому водоразделу на пограничной территории Ассама, расположенного на северо-востоке Британской Индии и населенного воинственными горными племенами. Британские колониальные власти, оккупировавшие. Ассам в ходе англо-бирманской войны 1824-1826 гг., неоднократно пытались подавить антианглийские выступления ассамских племен, направляя в горные районы карательные экспедиции. В 1873-1876 гг. англичане провели в Ассаме так называемые Внешнюю и Внутреннюю линии. Внешняя линия проходила по водоразделу и считалась международной границей. Внутренняя линия, проходившая по подножью ассамских гор и отделявшая ассамскую равнину от полосы племен, преследовала цель несколько ограничить проникновение в зону племен британских чайных плантаторов и военных, которые должны были получать специальные разрешения для ее перехода. Однако это не означало, что территория между двумя линиями находилась вне юрисдикции англичан, которые считали Внутреннюю линию административной, а не международной границей. На отдельных участках Внешняя линия совпадала с Внутренней. А. Лэмб полагает, что англичане рассматривали районы заселения племен в ассамских Гималаях между двумя пограничными линиями как находящиеся в британской сфере влияния.

В 1913 г. на англо-тибето-китайской конференции в Симле, созванной для определения статуса Тибета, британский представитель сэр Генри Макмагон предложил разделить Тибет на Внутренний (с преобладающим влиянием Китая) и автономный Внешний Тибет - буфер между Китаем и британскими владениями в Индии. Британский представитель обозначил на карте красной единой линией границу между Внутренним и Внешним Тибетом и границу Тибета с Ассамом и Бирмой, совпадавшую с Внешней линией границы (С. 69-70). Китайский представитель на переговорах Иван Чен поставил свои инициалы под текстом трехсторонней конвенции и приложенной к ней карте с линией, начертанной Г. Макмагоном. Однако китайские власти в Пекине категорически отказались ратифицировать это соглашение на основании решительного несогласия с линией границы между Внутренним и Внешним Тибетом и в последний момент вообще заявили о неправомочности Тибета как вассала Китая участвовать в международной конференции. Участок же линии Макмагона, устанавливавший границу Тибета с Ассамом и Бирмой, не вызвал сомнений у китайской стороны. В 1914 г. состоялся обмен нотами между британским и тибетским представителями на перего­ворах, в результате которого тибетская сторона также выразила согласие с версией границы между Тибетом, Ассамом и Бирмой.

В мае 1919г. вновь обсуждался вопрос о тибето-китайской границе, и на представленной Китаем карте обозначенная красным линия Макмагона оставалась неизменной и не вызывала дискуссий. В 1960 г. было подписано бирмано-китайское пограничное соглашение, согласно которому Китай официально признал в качестве международной границы бирманский участок линии Макмагона.

Тем не менее сейчас китайская сторона утверждает, что традиционная пограничная линия между Китаем и Индией проходит вдоль южного подножья Гималаев, и оспариваемая Индией территория, население которой состоит из тибетцев и родственных им национальностей, издавна принадлежит Китаю. Об этом, по его мнению, свидетельствуют и тибетские наименования географических пунктов, расположенных на этой территории.

Что касается линии Макмагона, то, как считал Чжоу Эньлай, британский империализм воспользовался Синьхайской революцией 1911 г., чтобы попытаться отторгнуть Тибет от Китая, и на этом фоне была созвана Симлская конференция 1913-1914 гг. Однако, как отмечал китайский премьер, на этой конференции английский представитель "не осмелился" открыто потребовать отторжения значительного участка территории Китая, и лишь за спиной делегата пекинского правительства британский и тибетский представители обменялись секретными нотами, а Г. Макмагон начертил свою "пресловутую" линию, которую китайское правительство никогда не признавало. Китайская сторона сейчас заявляет, что "сама Симлская конвенция не имеет юридической силы", а Индия требует от Китая "признания неравноправного договора, которого китайское правительство даже не подписало". Однако, по утверждению А. Лэмба, отнюдь не настроенного проиндийски, китайская сторона использовала свои претензии на территорию штата Аруначал-Прадеш как "символ отказа признать тот факт, что после 1912г. Тибет вышел из-под китайского контроля и превратился по всем своим целям и намерениям в независимое государство".

Приведя еще целый ряд аргументов, подтверждающих свою точку зрения, китайское руководство приходит "к следующему неопровержимому выводу: вся китайско-индийская граница, ни на западном, ни на центральном и ни на восточном участках, не была установлена. В договоре 1842 г., на который ссылается Правительство Индии, вообще не была определена никакая граница между Китаем и Индией на западном участке, а Синьцзянский район Китая, который наибольшим образом связан с этим участком границы, не был участником этого договора. В Соглашении 1954 г., на которое ссылается Правительство Индии, не был затронут вопрос о центральном или других участках границы между Китаем и Индией. Сама конвенция 1914 года, на которую ссылается Правительство Индии, не имеет юридической силы, а на состояв­шейся в 1914 году конференции вообще не обсуждался вопрос о границе между Китаем и Индией" (С. 70). Несомненно, существо территориального спора, реальные разногласия и формы и методы аргументации сторон по поводу прохождения пограничной линии или путей и методов ее установления, сами по себе носят достаточно противоречивый характер. Они определяются особенностями традиционных подходов к решению существующих проблем, характером политической культуры Индии и Китая в первые десятилетия после достижения ими независимости. Создается впечатление, что индийская сторона в большей степени стремится придерживаться "буквы и духа" существующих международных договоров и соглашений, в то время как Китай детально и скрупулезно анализирует их, находит в них "уязвимые места", которые активно использует для доказательства своей собственной правоты.

Ход индийско-китайского конфликта, его подъемы и спады показывают, что вряд ли его можно рассматривать как чисто территориальный: по мере его развития он все более политизировался, вписываясь во внешнеполитические концепции обеих стран на различных стадиях их становления и развития (С. 71).