А следователь Соколов все читал и читал. Практически не делая пауз, и ничего не выделяя интонацией.

–…Около 12-ти часов ночи, когда Августейшая Семья уже спала, сам Юровский разбудил Её и потребовал под определённым предлогом, чтобы Августейшая Семья и все, кто был с ней, сошли в нижний этаж. Алексея Николаевича нёс на руках Государь Император. Следственная власть убеждена, что предлог, под которым Юровский заманил Августейшую Семью в нижний этаж дома, состоял в необходимости якобы отъезда из Екатеринбурга. Посередине комнаты сели Государь Император и Алексей Николаевич. Рядом с ним стоял доктор Боткин. Сзади них у самой стены стояли Государыня Императрица и с нею три Княжны. Как только произошло это размещение, в комнату, где уже были Юровский, его помощник Никулин и Медведев, вошли упомянутые выше десять человек, приведённых Юровским в дом. Все они были вооружены револьверами…

Карандаш в руках Верховного правителя России завертелся быстрее. Эту картину Колчак видел, видел как будто своими глазами. Он чувствовал запах духов молодых дочерей Николая. Видел не по детски серьёзное лицо наследника…

Императрица внимательно смотрела на вошедших чекистов. Доктор Боткин слегка кашлянул и, прикрыв рот ладонью, машинально погладил бороду и усы. Николай Романов молчал.

Колчак всё это видел сам. Он хотел кричать, предупредить их о том, что сейчас всё будет кончено. Но крик застрял у него в горле. Воздуха как-то сразу не стало…

Яков Юровский покачал головой и достал из кармана листок бумаги. Едва взглянув в него, он поднял глаза и посмотрел прямо в лицо бывшему императору.

Ваши родственники хотели Вас спасти, но им этого не пришлось, и мы должны Вас расстрелять сами.

Глаза Николая Романова расширились от ужаса.

Что? Что?

– Вот что – усмехнулся Юровский и навёл револьвер прямо на голову Николая Романова. Рядом раздались выстрелы других палачей…

Жалобно хрустнул переломанный карандаш.

Смерть всех была моментальной, кроме Алексея Николаевича и княжны, видимо Анастасии Николаевны – голос следователя Соколова возвращал Колчака из того прохладного подвала в его тёплый и светлый кабинет – Алексея Николаевича добил из револьвера Юровский. Княжну – прикололи штыками.

Наследнику было четырнадцать. Совсем ребёнок. Анастасия Николаевна – ещё не сложившаяся до конца 16-летний девушка-подросток. Застенчивая, чуть полная.

– Штыками – прошептал Верховный правитель России – Штыками…

И громко спросил:

Кто были остальные убийцы?

В силу некоторых данных, установленных на предварительном следствии, убеждён, что большинство из этих десяти человек были немецкие пленные. Юровский, знавший немецкий язык, говорил с ними по-немецки.