Глава 5. Сказка о добрых и злых большевиках.

Мы не ведём войны против отдельных лиц. Мы истребляем «буржуазию» как класс. Не ищите на следствии материала и доказательств того, что обвиняемый действовал делом, или словом против Советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность «красного террора».

М.И. Лацис, член коллегии ВЧК, газета «Правда» 25.12. 1918 года

Граф Николай Владимирович Татищев стоял на краю гидрокрейсера «Румыния» и смотрел в синее январское небо. Несмотря на ярко светившее солнце, капитан гвардии абсолютно закоченел, потому, что стоял на палубе в одном нижнем белье. Проплывавшие мимо облака были единственным, на что мог смотреть Николай Владимирович. И не то, чтобы граф очень любил смотреть на небо, просто ничего другого он видеть уже не мог. Оттого, глядя именно на прозрачные крымские облака, капитан русской гвардии вспоминал всю прожитую им жизнь.

Его руки до предела отведённые назад и связанные верёвками у локтей и кистей, страшно затекли. Начинали ныть и ноги графа Татищева, грубо перетянутые в нескольких местах и крепким морским узлом привязанные к тяжёлому грузу. Голова, оттянутая за шею назад, к намертво закреплённым рукам и ногам, была устремлена в небо. Именно поэтому Николай Владимирович и не мог видеть ничего кроме облаков. Натянутая, как тетива верёвка, глубоко врезалась в горло и нестерпимо душила.

Рядом на краю палубы «Румынии», стояли такие же связанные и беспомощные люди. Сейчас граф не мог их видеть, но он знал, что они стоят справа и слева от него – они вместе сидели в трюме проклятого гидрокрейсера.

Господи, спаси и помилуй, господи, – неистово шептал кто-то справа от капитана.

Молись, молись шкура – раздался сзади злобный голос – Все одно не поможет!

Подполковник Константин Павлович Сеславин, штабс-ротмистр Федор Фёдорович Савенков, штабс-капитан Пётр Ипполитович Комарницкий, полковник Арнольд Валерианович Севримович, подполковник Евгений Алексеевич Ясинский – всех их Николай Владимирович Татищев знал лично. Это жители Евпатории, офицеры отдававшие долг Родине на полях сражений Первой мировой войны, в том числе и в Румынии. Какая горькая ирония судьбы! Германские и австрийские пули их миновали – а злобная месть взбесившихся матросов застала врасплох.

Да, что ж вы делаете! Люди вы или нет? – заходился где-то слева в истерике женский голос.

Вероятно, это – Ирина Петровна, жена инженера, с забавной для русского уха фамилией Мамай. Татищев знал её первого мужа, Сергея Егоровича Крицкого и даже частенько поигрывал с ним в карты. И стоило ей, потом менять столь пристойно звучащую фамилию на «Мамай»!?