:
Глава пятая. КУТЫЕ ЕБЯТА 3
Несколько позже к доверительной беседе следователей-"важняков" присоединился и Грязнов, который сам не пожелал лишить себя такого удовольствия. Так что обмен информацией и мнениями оказался не только полезным, но и весьма плодотворным. Кое-что существенное добавила и телефонная информация от Татьяны Кирилловны, которой Грязнов позвонил для уточнения отдельных деталей. Касалось это, в частности, и акций, приобретенных ее супругом на не совсем законных основаниях.
Некоторые новые факты, ускользнувшие от внимания Платонова при первых допросах свидетелей, прояснили ситуацию с разгромом «Алко-сервиса». И поставили следователя перед необходимостью обратить самое пристальное внимание на эту фирму, где почему-то в срочном порядке сменилось все руководство. Пока там, естественно, не навели свой порядок новые люди, следовало изъять и изучить прежнюю документацию.
Не забыл Турецкий упомянуть и замеченную им слежку за вдовой Силина, назвал фамилию Свешникова из ЧОПа «Вихрь». Платонов слышал об этой фирме, зарегистрированной в Подольске. Но пока к ней претензий у правоохранительных органов вроде бы не было. И тем не менее…
Словом, было о чем подумать. И потому с раннего утра в понедельник Платонов, напутствуемый москвичами, с удовольствием оказавшими ему посильную помощь, получил санкцию прокурора на составленных им, Платоновым, постановлениях о проведении обыска в помещении фирмы «Алко-сервис» и на выемку всей необходимой для следствия документации.
Вопрос задержания подозреваемых в убийстве должен был решаться прямо на месте. Тут уж Грязнов подсуетился и помог подкрепить проведение платоновской операции взводом СОБа из областного УБОПа.
А Турецкий подбросил следователю свою идею: предложил привезти из Каменки дачных сторожей и предъявить им сотрудников «Вихря», работающих на охране офиса фирмы и складов, а также личных телохранителей нового руководства. Мало ли что бывает! Вдруг?
Когда Платонов уехал, Грязнов шутливо поинтересовался:
– Чего это ты так ретиво ринулся помогать ему?
– Мне показалось, что он – честный мужик, Славка… А вообще, это нам с тобой более или менее повезло с начальством – с самого начала. Вот мы и важные такие. Наверняка он это почувствовал, но пережил неприязнь – ради дела, а мне такие люди нравятся.
– Не спорю…
На этом, собственно, разговор и закончился. Было уже поздно, а завтра – рабочий день. И каждый из друзей мысленно пожелал Платонову удачи. Уходя, Грязнов кинул как бы между прочим:
– А у Татьяны домашние неприятности. Этот козел собрал сумку, хлопнул дверью и был таков. Говорит, наверняка к бывшей жене…
– Собираешься посочувствовать? – ухмыльнулся Турецкий.
– Балда, она ж – моя сотрудница! Я про этого юриста… Уверен, что ему известны некие проделки Силина. Поверь моему опыту: у нас непорочных и незапятнанных не убивают, хоть маленькая, а причина все равно есть. Вот и этот вдруг разнервничался…
– Откуда ты все знаешь? – сделал изумленные глаза Турецкий.
– Сама сказала… Он начал, а она не выдержала, ну и… Скандал в благородном семействе.
– Ох, Вячеслав! – восхитился Турецкий. – Читал я когда-то… когда еще было время книжки читать, про одного такого деятеля – вроде тебя. Важный весь, умный, с большим жизненным опытом! Судья! И вот довелось ему супругов мирить. Так он до того увлекся, что просто вынужден был трахнуть несговорчивую супругу. Думал сделать как лучше, а получилось…
– Как всегда? – захохотал Грязнов.
– Что ты! Гораздо хуже! Те-то двое окончательно разбежались. А вот ему пришлось всю оставшуюся жизнь прятаться от разыскивающей его дамочки. Словом, перестарался, на свою голову… А насчет незапятнанных я так скажу: в алкогольном бизнесе их быть не может. Глупо, конечно, прозвучит, но раз убили, значит, было за что. Вот пусть теперь Платоша и поищет, а у меня и своих забот по горло…
Закрыв за Грязновым дверь, Турецкий вдруг вспомнил, что за весь вечер Славка ни разу не упомянул имени Элины. И хоть поводов для «жеребятинки» было более чем предостаточно, однако в нетактичности Вячеслава не упрекнешь…
Уже через пятнадцать минут после начала допроса Платонов понял, что ждать от Сергея Авдеева нечего. Либо он полнейший идиот, либо умник, каких свет не видывал. На должность гендиректора данного предприятия он был назначен общим собранием акционеров во главе с собственным отцом, которого этот великовозрастный недоросль называл батей. Когда и каким образом «батя» стал владельцем контрольного пакета акций – совсем другая тема, и с ней следовало разбираться отдельно, но Платонову было ясно, что президент одного из крупнейших коммерческих банков мог без труда «избрать» своего отпрыска кем угодно, хоть Господом Богом. И это все, что удалось выжать из молодого Авдеева – типичного качка с пустыми глазами и развязными манерами.
Но если его роль в руководстве фирмой была чисто номинальной, формальной, то кто же на самом деле командовал ею? Не сам же банкир! Кто вел строительство? Кто вообще выполнял указания? А самое главное – чьи?
Ни о каких учредительных документах Авдеев-младший понятия не имел. Как и об учредительских акциях. Ничего не мог он сообщить и о своем предшественнике. Никакого впечатления не произвело на него и сообщение о находке трупа Силина. Дурак? Нет. Игрок? Куда ему! Но ведь тут – или-или.
Побившись безрезультатно о стенку его непроницаемого лба, Платонов довольно резко объяснил Авдееву, что его несогласие сотрудничать со следствием в раскрытии преступления лишает его смягчающих обстоятельств при вынесении наказания. У следствия же есть все основания полагать, что убийство прежнего руководителя было спланировано и осуществлено теми лицами, которые ныне руководят фирмой. Конкретные обвинения будут предъявлены задержанным в установленные законом сроки.
Что– то сместилось в сознании Авдеева. Задержание, обвинение -это были уже не слова следователя, а конкретные действия, которые в расчет ранее никак не принимались.
Между тем все в помещениях офиса было перевернуто вверх дном. Двое понятых только беспомощно кивали, когда им предъявлялись все новые и новые материалы – ведомости, накладные, прочие бумаги, которые тут же заносились в протокол. И конца этому не было видно. А понятые нервничали. Это были двое сотрудников строительной организации, которая занималась здесь восстановительным ремонтом помещений после случившегося пожара. И поскольку они пребывали тут при обыске и выемке документации, значит, их собственная работа стояла. Правда, следователь их успокоил, сообщив, что будут изъяты все документы, договор с ними в том числе, дискеты из компьютеров и печати фирмы. Следовательно, тут вообще всякая деятельность приостановится. уководитель же фирмы временно переместится в следственный изолятор.
А вот такая постановка вопроса уже совсем не понравилась Авдееву-младшему. По безоблачному лицу его словно пробежала быстрая тень. Мелькнула – и все. Характерец, однако, не мог не отметить Платонов. Тут уж о дурости речи быть не может. Понимает. И – не боится. Хотя и внутренне волнуется…
Следователь был совсем близок к истине.
Сергей Авдеев всю недлинную свою жизнь чувствовал себя за родительской спиной бесстрашно и уютно. А сейчас он пребывал в ярости и полнейшей растерянности. Но старался ничем не выдать своего состояния. Ну, батя! Ну, подставил! Говорит: «азберемся!» А хрен ли тут разбираться, когда кругом менты обложили, гребут и протоколируют, забирают все, без чего фирма не может даже элементарно функционировать! А этот сука-следак, что командует бригадой, задает вопросы, на которые и отвечать нельзя, и не отвечать опасно, ссылаясь без конца на свое незнание проблем. Ну да, если ты и в самом деле ни хрена не сечешь, как же фирмой-то руководишь! Кто поверит?! Вот же гадство…
И Синий сбежал, как последний фраер! Ну оно понятно: в дубари не подписывался! Покойником никто стать не желает. Батя его нарочно приставил, чтоб за порядком следил, в нужную минуту совет дал необходимый, чтоб братву свою в жестких руках держал и убирал все, что мешает. Конечно, с его биографией только с ментами беседы вести! Вот пусть батя теперь посмеется…
А следак оказался настырный и про СИЗО не просто так помянул. Нет, батя такого не допустит, вызволит. Но – когда? «Узнай, – говорит, – чего хотят?» Вот и узнал! А толку?…
Сам Сергей ни в каких делах с Силиным замешан не был. И батя бы не позволил. Для этой работы есть Леха Синий с его бригадой. Есть на крайний случай парни из «Вихря», которых – вон, в окно видно, – шмонают сейчас собровцы. У этих шибко не покрутишься, враз так утихомирят, что мало не покажется.
Вся охрана была обезоружена, выстроена в шеренгу вдоль складской стены с руками на затылках, и с ними, причем с каждым по очереди, о чем-то разговаривал командир. Одного он вывел, кажется, это был Колька Свешников, – снег пошел, не видно, – и парня посадили в их автобус. А вот еще одного – туда же! Ну дают, блин!
– Вас что-то заинтересовало? – осведомился следователь, до омерзения внимательно наблюдавший за выражением лица Сергея.
– О чем вы? Не понял, – встрепенулся Авдеев-младший.
– Что вы увидели на улице?
– Ничего, – буркнул Сергей и отвернулся от окна. Вот же гад!
– Может быть, вы все-таки вспомните, куда уехал ваш отец?
– Я уже сказал: он не сообщает о том, где собирается отдохнуть. Наверняка опять на Багамах. Или в другом месте. Он сам звонит.
– Когда вернется, тоже не знаете?
Сергей лишь отрицательно покачал головой.
Эти менты поганые уже перевернули все вверх ногами, но продолжали обнюхивать и простукивать стены, вытряхивать ящики из шкафов. Им тут возни хватит, от тех, прежних, еще много всякого дерьма осталось.
И опять мысленно вернулся Сергей к сбежавшему Синему. Не дурак бригадир-то, быстро смекнул… Ему было чего бояться. Сергей никогда не лез в отцовские проблемы, потому что старался всегда делать грамотно то, что приказывали. Батя сам знает, что нужно и как. А кого убрать, чтоб и духом не пахло, или закопать, замочить, так на то и был Синий. Вот и покойник, из-за которого набежали менты, тоже его работа. Что он потом говорил-то? А-а, вот! У Силина, говорит, баба – классная телка! В большом порядке. На джипе как сумасшедшая гоняет… Нет, это не он, это Колька говорил. А за что его-то взяли?…
– Авдеев, очнитесь! – услышал он и нахмурился. Чего еще надо?
– Я сказал, что ничего не знаю, – отмахнулся по привычке.
– А я и не спрашиваю, – пожал плечами следователь. – Собирайтесь, поедете с нами.
– Это куда? – опешил Сергей.
– В следственный изолятор. Для продолжения наших бесед. Там будет удобнее. Одевайтесь, поедем.
– Мне позвонить…
– Нет необходимости, – жестко ответил следователь и кивнул менту, который тут же достал из-под меховой куртки пару наручников.
– Ну а это – совсем, блин!
Но следователь не обратил на эмоции Авдеева-младшего никакого внимания. Крикнул:
– Завершаем! Документы в автобус. Задержанного отдельно от остальных, в мою машину.
И вдруг Сергея осенило! Все думал: откуда взялись, да кто навел, а оказалось просто! Это ж все он – родственник, юрист гребаный! Сидел тут, мозги пудрил, а ушел перед самым налетом ментов! Вот почему тянул, акциями интересовался… Вот что должен знать Синий! Но – ищи его теперь…
Синего никто не искал. Он сидел, согнувшись в три погибели, в темном углу невысокой мансарды и даже вблизи напоминал кучу старого тряпья. Двое собровцев, заглянувшие сюда в поисках возможно спрятанного оружия, глянули направо, налево и ушли, не обнаружив ничего подозрительного.
Внизу долго еще слышались топот, шум передвигаемой мебели. Но, только выждав порядочное время, Синий позволил себе наконец перебраться поближе к чердачному окошку, мутному от пыли. И подумал, что будь с этими мордоворотами собака, припухать бы и ему в том сером автобусе, куда отправили уже двоих парней. Кого – не смог разглядеть сверху Синий, и это его очень беспокоило.
Сам человек предельно осторожный, когда это диктовали обстоятельства, Леха резко порицал постоянную нарочитую беспечность братков, входивших в его щербинскую бригаду. Оно и понятно: он был вдвое старше каждого из этих «спортсменов», гораздо опытнее, а коронован в «законники» на зоне. И не куплено было его звание, как у нынешних, молодых воров в законе, у «апельсинов», «лаврушников» всяких, за сотню тысяч баксов. Этим он и отличал себя от новой бандитской поросли, от молодых волков, которых приходилось нередко держать в крепком кулаке. Но, замечал Синий, в последнее время это все реже удавалось. Словно какое поветрие навалилось на братву, для которой скоро и авторитет будет не указ, отморозки – одно слово. На том и горят!…
Но – кого взяли? Вот сейчас самое главное. И Синий, он же Леха Грызлов, мучаясь неизвестностью, терпеливо ждал, как зверь в засаде, когда наконец покинут двор менты с собровцами.
Увидел он, как вывели из подъезда и без всякого почтения сунули башкой вперед на заднее сиденье «жигуля» Серегу Авдеева. Ну этот долго не позагорает, папашка отмажет…
Синий вынул из глубокого внутреннего кармана трубку сотового телефона и вспомнил, как его буквально потом прошибло, когда здесь появились те собровцы. Именно в этот момент он подумал, что не отключил телефон и он мог зазвонить в любую минуту. И шевельнуться нельзя, и всей шкурой чуешь, как хана приближается. Помогли, видать, мольбы, не зазвонила трубка, не выдала присутствия. А оказалось, что зря мандражил, телефончик-то отключенный был!
Выждал Синий, когда наконец тронулся ментовский караван, и только тогда, осторожно ступая по скрипящим ступеням старой деревянной лестницы, спустился в офис. Там как слон погулял. Сидела, не зная, что делать и с чего начинать наводить порядок, чувырла эта, Анжелика, мать ее. Увидев пыльного, будто из старого сундука вынутого, Грызлова с телефонной трубкой в руках, секретарша сделала изумленные глаза, но Леха тут же прижал палец к губам: молчи, мол!
Оглядел разгром, осуждающе покачал головой и сказал:
– Ступай на двор, погляди, все ли уехали? А потом позови сюда старшего охраны. Но про меня – молчок. Скажи: к телефону его.
Чувырла, испуганно кивая, пошла выполнять. Она бабьей своей сущностью хорошо чувствовала постоянную опасность, исходящую от этого молчаливого темного человека, которого еще ни разу не видела улыбающимся.
Явился охранник. Тоже удивился, увидев Синего. Надо же, не нашли!
– А где Кузьмич? – сердито спросил Синий, имея в виду старшего.
– А его это… с собой увезли. Показания брать, – не очень уважительно ответил охранник.
– Кого еще взяли?
– Из наших – Кольку Свешникова, ну и Кузьмич вот… поехал. А еще этот, маленький-то…
– Сенька, что ли? – нахмурился Грызлов.
– Ага, он, значит: «Чего?! За что?!» А ему: «Сам вспомнишь!» И – в автобус, чтоб не выступал.
– Точно? Так и сказали: «Вспомнишь»?
– Чего слышал, – пожал плечами охранник.
Знал Леха, что должен был вспомнить Сенька Хмырь, прозванный так за свою необузданную наглость, и потому картинка ближайшего будущего рисовалась вовсе не привлекательной.
– Ладно, иди, скажи там: указания, что делать дальше, получите позже. Меня ты не видел. Давайте без хипешу…
Грызлов прошел в кабинет гендиректора, где царил такой же беспорядок, что и по всему, видать, помещению, и наконец решился, набрал нужный номер телефона.
Трубку долго не брали. Но вот послышался хриплый, словно с перепоя, голос:
– Чего надо. Синий? – Это у хозяина высветился номер звонившего.
– Мне ни хера не надо, а вот тебе – надо, – раздраженно ответил Грызлов. Он вообще не гнулся перед хозяином. Ты сказал, я сделал, гони «капусту». Поэтому, не шибко вдаваясь в подробности, которых, в общем-то, и не знал Леха, рассказал он папаше Сереги о том, что за шмон устроили тут менты. И самого гендиректора с собой увезли. Никто пока не знает куда. А про охранника и своего Сеньку говорить не стал, добавил лишь, что еще пару мужиков забрали, чтоб не базарили. Но это – так, между делом. А вот шмон был произведен капитальный, выгребли подчистую.
Авдеев– старший недолго раздумывал. Спросил, есть ли под рукой транспорт, и велел срочно прибыть на его дачу в Успенское. И чтоб ни одна живая душа!…
Это понятное дело: для всех банкир сейчас на теплых морях, здоровье поправляет. Двое разве что и знали, где он на самом деле.
Уезжая, Грызлов подробно расспросил чувырлу, кто здесь был, чего делали, чего искали, что забрали, о чем вели разговоры. Та рассказала, что могла, поскольку и сама находилась почти в отключке, пока здесь шел обыск и забирали все финансовые документы. Несколько ящиков увезли с собой. Синий велел ей о нем молчать, вообще рта не раскрывать, если кто спросит, и сидеть ждать указаний. Сказал, что позвонит в конце дня. С тем и отбыл.
: 2015-09-14; : 87; !; |