Исповедь1:Искупление

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На этот раз пробуждение было настолько спокойным и умиротворенным, что это слегка пугало. Теплой рукой Морфей проводил меня за пределы сна и легонько подтолкнул к двери, за которой скрывалась реальность. Та самая реальность, в которой я предпочла бы никогда не оказываться.

Пролежав несколько долгих минут с закрытыми глазами, я поминутно восстанавливала прошедший сон. Это было впервые. Я помнила его от начала и до конца. Каждый жест. Каждое сказанное слово. Обычно после сна я еще какое-то время чувствовала пережитые в нем эмоции, но никогда не могла вспомнить его так детально. Но не в этот раз.

Все еще чувствуя на щеках прикосновение горячих бабушкиных рук, я лежала, погрузившись в пушистый матрас. На лице наверняка блуждала блаженная улыбка. Сумасшествие? Пускай! Я не увижу ее больше. И этот сон – все, что осталось от нее. Пусть эти минуты продлятся как можно дольше. И даже мысль о том, что где-то рядом за мной наблюдает оборотень, не портила настроения.

Черт! Резко вскочив, я села на кровати, прижимая к груди одеяло. Голова закружилась. В глазах расплывались разноцветные круги. Глубоко вздохнув, тряхнула головой, пытаясь успокоить бешенное сердцебиение. Что это было, черт возьми? На доли секунд я поддалась сумасшествию, поверив во все эти бредни о мифическом проклятии и волках. Мозг закипал, пытаясь сбросить остатки сна, и полностью погрузится в реальность.

Испуганно оглядываясь по сторонам, я не могла понять, где нахожусь.

Паника вновь накрыла плотным покрывалом. Неужели я действительно сошла с ума и нахожусь в палате для лишившихся рассудка больных? Белые стены. Уютная кровать с белым одеялом и такими же белоснежными наволочками. Круглое окно, закрытое плотной занавеской было какого-то странно маленького размера. В общем-то, кроме окна и кровати в комнате с низким потолком больше ничего и не было. Аккуратно спустив босые ноги на пол, я попыталась встать. Качнувшись и почувствовав головокружение, снова опустилась на мягкий матрас и потерла пальцами виски.

Что со мной? И где я, черт подери? Голова напоминала скворечник с огромной зияющей дырой в центре. Где все воспоминания? И где этот псих? Даже его отсутствие сейчас настораживало. Это, что дурной сон? Может его и не было вовсе? Не было никакого переулка, отеля и... яд! Он сказал, что отравил меня! Я... я... мертва?

Притянув к себе колени и схватив голову руками, я подавила дикий крик. Сидя в центре большой белоснежной кровати, раскачивалась из стороны в сторону, как спятивший псих. Я хотела ущипнуть себя, почувствовать боль. Убедиться, что я все еще жива. Но разве мертвые не ощущают боли? Нет, конечно же нет. А вдруг... Черт! Я не знаю... Горячие слезы крупными, солеными каплями скатывались по щекам. Я так устала от слез. От постоянного страха и непонимания. От того, что собственное воображение, словно изощренный садист, рисует такие радужные, но такие ужасные картины моего будущего. Я устала бояться. И боялась устать бороться со страхом. Отказаться от этой борьбы. Смириться. Сдаться. Это замкнутый круг. Есть ли из него выход?

Мысли роем вились в голове, разрывая ее на части. Рваные клочки воспоминаний острыми иглами впивались в сознание. Сон. Реальность. Снова сон. И снова реальность. Где границы всего этого? Что из этих обрывков действительно реальность, а что выдумка ставшего злейшим врагом воображения? Тот дом, что стоял на холме? Платье, что было так безжалостно порвано? Или дешевый мотель с прогнившими стенами, где ненормальный Огр напоил меня отравленным кофе?

- Патрина! Патрина! Ты слышишь меня? Черт!

Я не сразу почувствовала, как сильные руки яростно трясли меня за плечи. Видя, что я не реагирую, Рауль сгреб мое податливое тело в охапку. Прижав к груди, качал в своих объятиях, как в колыбели, произнося что-то на непонятном мне языке. Но, даже не зная их значения, я поняла, что они не подлежали цензуре. Чувствуя себя безнадежной дурой, я слабо улыбнулась. Короткий ироничный смешок слетел с губ. Значит, я жива! И не сошла с ума. Трещавшие от его хватки ребра подарили мне в доказательство желанную боль. Возможно, я только пока жива. И мое сознание не так уж кристально чисто...

- Ты отравил меня?

- Все хорошо. Успокойся. Я здесь. Рядом. Больше я не оставлю тебя одну.

- Ты отравил меня!

Так глупо радуясь тому, что яд не подействовал, я плакала, уткнувшись в его плечо. Как это странно искать защиты у своего несостоявшегося палача. Но мне необходимо ощутить сейчас тепло его тела, жар, исходивший от его пахнущей мускусом кожи, а не могильный холод сырой земли. От этой мысли кожа покрылась мурашками. Меня трясло. В желании согреться я ближе притиснулась к нему, запустив руки ему в волосы и плотнее прижавшись грудью к его широкой груди. Такой большой, такой успокаивающе-надежной... наверное, я действительно повредилась рассудком...

Рауль напрягся. Вены на его шее вздулись, пульсируя часто, словно собирались вот-вот взорваться. Зарывшись носом в мои волосы, глубоко втянул в себя воздух и снова выругался.

- Зачем ты это сделал? – я почти прохныкала это, уткнувшись в его шею, и пытаясь успокоить бешено бьющуюся жилку.

Рауль молчал. Я ждала. Мучительно долго. Вспоминая каждый момент прошлого пробуждения, я пыталась понять, почему он поступил так со мной. Из-за его больных фантазий? Или из-за того, что я просто неудачница, которая встретила на пути психа и теперь совершенно нелогично ищет у него же защиты от него самого! Кого мне теперь боятся? Его или себя? Не пытаясь отогнать подступившую истерику, я ударила его в грудь. Все тоже молчание было мне ответом. Еще и еще. Удар за ударом. Снова тишина. Но для меня она подобна крику. Еще раз, еще, ещеещеещеещееще... Он терпел. Терпел и не говорил ни слова. И даже не пытался меня сдержать. Просто стоял и молча сносил все удары.

Не видя от слез куда попадаю, я колотила все, до чего могла достать. Грудь. Лицо. Руки. Никакие мои усилия не заставили его ослабить хватку. И через несколько минут тщетных попыток причинить ему боль, я обмякла, повиснув в его руках, как тряпичная кукла.

- Зачем?

Не ответив, Рауль аккуратно положил меня обратно на мягкую постель. Взяв мои ладони, мягко подул на горевшую кожу. Провел по ней пальцем.

- Больно?

Его хриплый голос, как раздражитель прошелся по натянутым нервам. Голова кружилась так, что перед глазами все расплывалось. Горло свело судорогой. Как он смеет проявлять заботу, когда не так давно предложил мне яд на голодный желудок?

Я вырвала свои ладони из его рук. Сил на борьбу не осталось, и я просто отвернулась, чтобы не видеть его лицо. И не важно какие эмоции я там увижу. Привычную злость, ненависть. Или эту новую для него ипостась «Забота». А может полное равнодушие, что было бы более подходящим для такого мерзавца.

Легким касанием он попытался убрать прядь слипшихся волос, упавших мне на лицо. Меня словно ударило током. Его прикосновения жгли и доставляли боль где-то глубоко в груди. Я не дала себе времени на размышления, «что это было», и тут же попыталась вскочить, не обращая внимания на головокружение и приступ тошноты. Придавив к кровати огромными руками, он с тревогой вглядывался в мое лицо.

- Мне нужно сесть.

- Тебе нужен отдых.

Его голос не знал другой интонации кроме власно-повелительной и чертовски-раздражающей. Даже это звучало, как приказ. Да это и был приказ. Я безуспешно попыталась оттолкнуть его, уперев руки в стальную грудь. Не замечая тщетных попыток, он разглядывал меня, так как будто видел впервые.

- Меня тошнит. Дай мне сесть!

Ослабив давление рук, он взял меня за плечи и, приподняв подушку, облокотил на нее. В этом полусидящем положении, тошнота слегка отступила. Не задумываясь, я залепила ему звонкую пощечину. Его голова даже не дернулась, как будто я ударила не человека, а бетонную стену. Видя, как расширились в гневе его зрачки, я тут же сжалась в комок в ожидании его ответа. Сил на борьбу не было. Прижав горевшую ладонь к груди, я со страхом смотрела в горящие глаза. Он терпел, когда я истерично колотила его до этого, но терпению, как видно, пришел конец. Или мне...

Под тонкой кожей на квадратных скулах яростно зашевелились желавки.

- Я прощу тебе это. Но сделаешь так еще раз...
С ужасом я вспомнила его угрозу, когда он решил, что мое желание выжить - это всего лишь детская шалость, и наказание требуется той же степени. От воспоминаний о его ладони на воспаленных ягодицах, кожа покрылась мурашками.
- Нет, рыжая! Это уже не детская шалость. Все по-взрослому...

Глубоко выдохнув, я выкрикнула охрипшим голосом.

- Ты отравил меня!

Ни малейшей толики раскаяния не отразилось на суровом лице.

- Мы попали в зону турбулентности. Тебя разбудила небольшая тряска. Тебе нужен отдых, что бы набраться сил.

С округлившимися глазами, я пыталась осмыслить его слова. Страх и злость отошли на второй план.

- В зону... турбулентности? Что это значит? Мы ведь... Мы... Нет! Не может быть! Ты бы не посмел!

Я оглядывалась по сторонам, как будто ожидая увидеть облака вместо белых стен. Этого. Не может. Быть!

Его взгляд был красноречивее всяческих слов.

- Мы в двух тысячах миль над землей. – и посмотрев на наручные часы, добавил. – И менее, чем через два часа приземлимся в аэропорту Шотландии.

- Что?

Рауль молчал, внимательно вглядываясь в мое лицо. Словно изучая, его пристальный взгляд впивался в меня, как рентгеновский луч. Как будто он пытался разглядеть больше, чем мог увидеть любой другой. Взяв мое лицо за подбородок, повернул его из стороны в сторону. Дернувшись, я вжалась в подушку, желая быть как можно дальше от него.

- Какого черта? – я попыталась вырваться. От резкого движения в голове, как будто что-то лопнуло и разлетелось на осколки. В глазах снова потемнело.

Его лицо не изменилось, храня все тоже напряженное выражение.

- Что тебе снилось?

Я попыталась вскочить с кровати, пропустив его слова мимо ушей.

- В Шотландии? Как ты посмел перевозить меня без согласия? И как ты вообще умудрился пробраться со мной на самолет?

Было странно ощущать себя летящей в самолете. Никаких привычных сидений и улыбающихся бортпроводниц. Я же лежу на кровати в отдельной комнате!

Его странное спокойствие в этот момент настолько выводило из себя, что мне пришлось приложить титаническое усилие, что бы вновь не вцепиться в покрытое щетиной лицо.

- Это мой самолет. И я пользуюсь частной авиалинией. Твоя очередь.

Нахмурившись и натянув одеяло до подбородка, я убеждала себя в нереальности происходящего.

- Ты спятил?

- Ответь мне. Что. Тебе. Снилось?

Вцепившись в край одеяла, он неумолимо тянул его на себя.

- Я... я не помню. Оставь меня.

Я почувствовала себя настолько беззащитной, находясь с ним один на один на высоте в паре тысяч миль. Руки задрожали, желудок снова свело в приступе болезненной тошноты.

- Не смей врать мне, рыжая.

- Я... я... – я захныкала. - Меня сейчас стошнит.

Зажав рот рукой, я пыталась оттолкнуть его, что бы встать. Схватив и без усилий подняв на руки, Рауль пронес меня через небольшое пространство комнаты. Чувствуя, что желудок вот-вот вывернет наизнанку, я не стала сопротивляться.

Открыв ногой такую же белую, как и комната дверь, завел в комнату, которая по величине напоминала большую коробку. Увидев унитаз, я спрыгнула с его рук. Пошатываясь, подлетела к нему, склонилась. Желудок сводили болезненные спазмы.

- Уйди.

Вместо ответа Рауль подошел ко мне сзади и, собрав волосы в хвост, убрал их в сторону от лица. Мои протесты были прерваны потоком разъедающей желчи.

Стыд и злость отошли на второй план. Держась руками за живот, который жгло огнем, я чувствовала во рту привкус того самого кофе, что пила в отеле Барселоны.

Дождавшись, когда спазмы прекратятся, Рауль поднял с пола мое обмякшее тело. Поднеся к раковине, поставил на ноги. Смочив теплой водой полотенце, обтер лицо. Не в силах стоять на ногах, я облокотилась лбом о его плечо. Набрав воды в стаканчик для полоскания, поднес к моему рту.

- Прополощи.

Послушно сделав глоток, я поморщилась от обжигающей горло жидкости. Он снова придерживал и меня и мои волосы, пока я несколько раз прополоскала рот. Извергнув из себя все, что исторг желудок, я почувствовала облегчение. На шатающихся ногах сделала несколько шагов, дойдя до двери. Но, только взявшись за ее ручку, ощутила на талии большие, горячие руки.

- Ты еще слишком слаба.

- Оставь меня.

- Патрина...

Резко развернувшись в его руках, встретилась с ним лицом к лицу.

- Ты отравил меня! Не моргнув и глазом набил мое брюхо ядом, паршивый ублюдок! Не делай вид, что сожалеешь. И убери руки. Я сама способна дойти до кровати.

Рванув дверь, я выскочила за пределы небольшой ванной. Пролетев мимо кровати, подскочила еще к одной белоснежной двери, которую можно было бы просто не заметить в этих белых стенах. Дернув на себя ручку, громко ахнула. Мы действительно были в самолете. И да! Мне было просто необходимо визуальное подтверждение, я не верю на слово тому, кто под видом кофе, заботливо предлагает чашечку яда!

Несколько отдельных секций с обтянутыми бежевой кожей креслами. Стеклянные столики в центре каждой. Плазменный экран. Компьютеры. И даже небольшая барная стойка. И каждая стена с небольшими иллюминаторами, сквозь которые пробивался солнечный свет. Черт!

Задрожав, я прошла к стойке, ощущая свое тело, как чье-то чужое и непослушное. Мне необходим освежающий глоток воды. Зайдя за стойку, я со стоном запустила руку в ведерко со льдом, в котором была бутылка минеральной воды «Dissio». Да одна эта бутылка стоит больше чем весь мой гардероб! Не знаю почему, но это разозлило меня на столько, что глаза наверняка покраснели. Этот псих обладал частным самолетом, в котором была вода, стоимостью в мой недельный заработок. И как мне чувствовать себя теперь, кем то иным, как не игрушкой в руках богатенького психопата, который наверняка считает, что весь мир должен валятся у его ног?

Набрав пригоршню льда, со стоном прижала его к шее. Разгоряченная от злости кожа, была настолько благодарна, что готова была зашипеть и растворить лед в мгновение. Тая, он стекал по груди, плавно проскальзывая за распахнутый ворот рубашки. Черт! Его рубашки! Как же я... Я настолько выбита из привычной колеи, что не только позволяю манипулировать собой этому психу, но уже совершенно потеряла грань этой сумасшедшей реальности. Со свирепым выдохом, швырнула оставшийся в руке лед на пол. Кулаки сжались так, что ногти царапали кожу.

Я готова была убить его! Того, кто стоял сзади. Не слыша его дыхания, я знала, что он там. Чувствовала спиной его взгляд.

- Ну и как тебе?

Я знаю, что он понял, о чем я.

- Стоило потраченных усилий. – ленивый бархатный голос, как прикосновение влажного языка прошлись по позвоночнику.

Я резко обернулась, пронзив его спокойную фигуру, уютно примостившуюся в проеме двери и облокотившуюся на косяк, ненавидящим взглядом.

- Как ты посмел прикасаться ко мне? Как посмел раздеть? – отвращение отразилось на моем лице. – Ты лапал меня своими руками!

Он был совершенно спокоен.

- Минуту назад ты сама жалась ко мне... и моим рукам.

Напоминание об этом, заставило покрыться меня багровыми пятнами с головы до кончиков пальцев.

- Ничтожество!

Открыв небольшой ящик, напоминающий сейф, я собиралась схватить оттуда бутылку самого дорогого и тяжелого пойла и швырнуть в него. Глаза мои округлились. Из легких вышел весь воздух. Среди нескольких бутылок и рюмок с бокалами лежал небольшой черный пистолет! Дрожащей рукой я взялась за его рукоятку. На курсах самообороны нас учили пользоваться этими штуками... Жаль, что я их почти не посещала. Но ОН об этом не знает!

Взяв в руки пистолет, который честно говоря, меня больше пугал, чем вселял уверенность, я направила его дуло точно в грудь Рауля.

Его брови сошлись на переносице. Опустив руки по бокам, он смотрел на меня, дыша тяжело, как свирепый бык.

- Положи это.

Тихие слова, пронзили слух, как будто он прокричал мне их в самое ухо.

Я обещаю, что не притронусь к тебе.
Показать полностью..
Он приподнял руки, после медленно, словно боясь моего срыва, протянул мне их ладонями вверх.
- Ты обещал не делать мне больно и через несколько часов напоил ядом, урод!
- Он не действует на таких, как мы.
- Таких как мы, кретин? Тогда ты был уверен в этом на все сто?
Я истерично кричала. А он молча смотрел на меня. Впервые я видела, что этот Мистер Совершенство не мог найти нужных слов. Он не был уверен! Мать его, не был! Вместо ответа Рауль сделал один робкий шаг в мою сторону.
Истерика почти достигла своего пика и готовилась к красочному апогею!Я обещаю, что не притронусь к тебе.
Показать полностью..
Он приподнял руки, после медленно, словно боясь моего срыва, протянул мне их ладонями вверх.
- Ты обещал не делать мне больно и через несколько часов напоил ядом, урод!
- Он не действует на таких, как мы.
- Таких как мы, кретин? Тогда ты был уверен в этом на все сто?
Я истерично кричала. А он молча смотрел на меня. Впервые я видела, что этот Мистер Совершенство не мог найти нужных слов. Он не был уверен! Мать его, не был! Вместо ответа Рауль сделал один робкий шаг в мою сторону.
Истерика почти достигла своего пика и готовилась к красочному апогею!Я обещаю, что не притронусь к тебе.
Показать полностью..
Он приподнял руки, после медленно, словно боясь моего срыва, протянул мне их ладонями вверх.
- Ты обещал не делать мне больно и через несколько часов напоил ядом, урод!
- Он не действует на таких, как мы.
- Таких как мы, кретин? Тогда ты был уверен в этом на все сто?
Я истерично кричала. А он молча смотрел на меня. Впервые я видела, что этот Мистер Совершенство не мог найти нужных слов. Он не был уверен! Мать его, не был! Вместо ответа Рауль сделал один робкий шаг в мою сторону.
Истерика почти достигла своего пика и готовилась к красочному апогею!- Не приближайся! Я выстрелю, клянусь.

Рука дрожала так сильно, что я обхватила пистолет двумя ладошками. Лоб покрылся мелкими бисеринками пота.

- Рыжая, это игрушка для взрослых. Положи его на место, и я забуду эту выходку. Я обещаю, что не притронусь к тебе.

Он слегка приподнял руки, после чего медленно, словно боясь спугнуть, протянул мне их ладонями вверх.

- Ты обещал не делать мне больно и через несколько часов напоил ядом, урод!

- Для таких как мы он большого вреда не принесет.

- Таких как мы, кретин? Тогда ты был уверен в этом на все сто?
Я истерично кричала. А он молча смотрел на меня. Впервые я видела, что этот Мистер Совершенство не мог найти нужных слов. Он не был уверен! Мать его, не был! Вместо ответа Рауль сделал один робкий шаг в мою сторону.
Истерика почти достигла своего пика и готовилась к красочному апогею!Я обещаю, что не притронусь к тебе.
Показать полностью..
Он приподнял руки, после медленно, словно боясь моего срыва, протянул мне их ладонями вверх.
- Ты обещал не делать мне больно и через несколько часов напоил ядом, урод!
- Он не действует на таких, как мы.
- Таких как мы, кретин? Тогда ты был уверен в этом на все сто?
Я истерично кричала. А он молча смотрел на меня. Впервые я видела, что этот Мистер Совершенство не мог найти нужных слов. Он не был уверен! Мать его, не был! Вместо ответа Рауль сделал один робкий шаг в мою сторону.
Истерика почти достигла своего пика и готовилась к красочному апогею!Я обещаю, что не притронусь к тебе.
Показать полностью..
Он приподнял руки, после медленно, словно боясь моего срыва, протянул мне их ладонями вверх.
- Ты обещал не делать мне больно и через несколько часов напоил ядом, урод!
- Он не действует на таких, как мы.
- Таких как мы, кретин? Тогда ты был уверен в этом на все сто?
Я истерично кричала. А он молча смотрел на меня. Впервые я видела, что этот Мистер Совершенство не мог найти нужных слов. Он не был уверен! Мать его, не был! Вместо ответа Рауль сделал один робкий шаг в мою сторону.
Истерика почти достигла своего пика и готовилась к красочному апогею!

- Я сказала, не двигайся громила, или я вышибу твои мозги.

Кажется, эту фразу я слышала в одном из так любимых мной вестернов. К черту все. Я дрожала уже всем телом, боясь взорваться, если он сделает хоть малейшее движение. Его пугающий взгляд был нацелен на меня. И казалось, моя пуля может не так сильно ранить, как этот вот взгляд зверя.

- Это современная модель «Бизера», не требующая возведения курка. Ты можешь произвести выстрел одним только нажатием на спусковой крючок. Но тогда нет гарантии точного попадания, потому то от удара по бойку твоя рука дрогнет... У тебя два варианта... Либо ты попадаешь в меня с первого раза, но и это вряд ли тебе поможет. Либо потеряешь время на то, что бы вручную возвести курок. Но учти, пока ты с ним возишься, я собираюсь свернуть твою хрупкую шейку, если ты сейчас же не выбросишь эту хреновину.

Каждое его слово било в цель, словно поочередный выстрел. И с каждым словом он неумолимо надвигался на меня, заставляя отступать, пока я не уткнулась спиной в шкафчик со спиртным.

Не было никакой надежды на то, что я смогу попасть в него. Руки дрожали так, что можно было запросто рассчитать радиус их движения. Но именно в этот момент, мне, наконец, удалось включить мозг. Холодный расчет. Только это может сыграть мне на руку. Другого шанса нет. И уже может не быть...

- Не приближайся! Стой на месте, или я... я...

- Такая смелая с пушкой в руках, что растеряла весь словарный запас, детка?

Ублюдок уверен, что я не попаду. Насмехается над моими жалкими попытками.

- Сложно не попасть с расстояния в ноль дюймов, ублюдок!

Все краски сползли с его лица, когда он увидел, как я приставила пистолет к виску. Горячие слезы покатились из глаз. Я блефовала, но испытывала панический страх. И он знал это, так же как и знал, что рука может в любой момент дрогнуть. Доведенная до предела, я плохо управляла собственным телом.

- Брось это, рыжая! Я не собираюсь причинять тебе боль. Убери пистолет, и мы просто поговорим.

- О чем? Как тебе использовать меня, что бы снять свое мифическое проклятие? Расчленить на жертвенном камне или выкачать к чертям всю кровь и закопать заживо? Что твориться в твоей больной башке? Я не должна находиться здесь... Не должна... Я хочу в СВОЙ номер, где есть моя одежда, и нет ТЕБЯ!

Он продолжал надвигаться. Единственная реальная угроза - это угроза лишить его шанса на спасение от долбанного проклятия и прострелить свою глупую голову, казалась мне теперь настолько идиотской..., что я боялась воплотить ее в жизнь, повинуясь собственным страхам и его словам! Я чокнулась. Сошла с ума. И окончательно сбрендила. Иначе какого черта я держу этот пистолет у собственного виска?

- Положи. На хер. Этот. Гребанный. Пистолет.

В ужасе, я распахнула глаза еще шире, когда увидела вместо стоящего неподалеку Рауля размытое черное пятно. Его силуэт подскочил ко мне в оду нано секунду. Вывернув руку, он прижал меня лицом к стене. Несколько ударов его кулака разгромили висевшую над моей головой полку, с бутылками алкоголя. Меня засыпало стеклом. Я даже не пыталась высвободиться. Сжавшись в комок, я мечтала слиться с этой стеной, каждую секунду ожидая, что следующий удар придется на мое тело. Рауль рычал. Придавив меня своим телом, дышал тяжело, как после забойного пробега.

- Никогда больше...

Он замолчал, как будто что-то мешало ему говорить. Развернув меня одним резким движением, сжал челюсти. На секунду прикрыл глаза. Ярость бурлила в нем. Он пытался восстановить дыхание и успокоиться!

- Какого хрена ты тут устроила? – его голос звенел от гнева.

Я все еще сжимала пистолет. И он даже не подумал его вырвать. Просто рванул мою руку кверху и с силой ударил ей об стену над моей головой. Пистолет упал к моим ногам вместе с последней надеждой...

- Пожалуйста! – обливаясь слезами, я готова была умалять его отпустить меня. Зажмурившись, чувствовала его горячее дыхание на щеке.

- Что, блядь, пожалуйста, дура?! Что?

Сцепив зубы, я скулила, ревела, молилась, но не могла выдавить ни слова.

- Ты... Блядь... Еще раз. Посмей только еще раз это сделать... Ты знаешь, что я с тобой тогда сделаю?

Все еще не открывая глаз, и сжав плотно веки, я беззвучно шевелила губами.

- Говори!

- Да!

Распахнув глаза, я сделала то, что он требовал. Не зная, что он от меня хочет, я согласна была дать ему все. Страх превратил меня в податливую марионетку.

Рауль едва отодвинулся. Плотно сжатые кулаки упирались в стену по обеим сторонам от меня. Я плавно сползла по стене, обливаясь слезами. Каждая косточка в теле стала мягкой. Нет сил. Совсем.

- Да! Да. Да...

Я повторяла это без конца, пока он не отошел на несколько шагов.

- Эй, брат! Держи себя в руках.

Я замерла услышав знакомый голос. Это тот кретин, что помог Раулю вывезти меня из Барселоны. Кажется, Тайг. Он стоял за спиной Рауля. Сейчас я была так напугана яростью Огра, что была благодарна появлению еще одного ублюдка. Комично, не правда ли? Может действительно стоило вышибить себе мозги?

Не знаю, чьи это были руки, что подняли меня с пола. Я не собиралась больше открывать глаза. Никогда. И отключила все. Мысли. Желания. Эмоции. Пустая, как та бутылка, которую опустошили и выбросили, я позволила взять свое обмякшее тело. Отнести обратно в комнату. Почувствовав, как меня поглотил мягкий матрас, натянула одеяло, укрывшись в нем с головой. Пусть весь мир катиться к черту! Пусть этот самолет больше никогда не приземлиться. Я не выберусь из своего укрытия. Дрожа всем телом, прислушивалась к шуму. Звук борьбы за стенами моей комнаты то усиливался, то нарастал и снова вспыхивал с новой силой. Убейте друг друга, ублюдки!

Самолет трясло. Или меня. Я не знаю...

Пролежав так около часа, я почувствовала, как самолет стал снижаться. Никто больше не заходил в мою комнату. Легкий удар шасси о землю. Хлопок двери. Мужское дыхание. И снова звук закрывающейся двери. Едва различимые голоса и обрывки фраз.

- Она пришла в себя?

- Нет.

- Ты мог убить ее, просрать на хрен свой единственный шанс!

- Нет.

- Ладно, остынь.

- Отъебись и увези ее к Ханне. Я прибуду позже.

- Спусти пар, приятель. Возьми двух, а лучше трех сразу. Альберт все приготовит.

Выбравшись из-под пушистого одеяла, я залезла на него сверху и прижала колени к груди. Глупо надеяться, что они уйдут и оставят меня здесь. И я не хочу давать повод выволакивать свое тело и снова куда-то тащить. Мне надоела эта борьба. Мысль о том, что лучше дать им то, что они хотят, разозлила. Все эти сны, непонятные разговоры, бредни и вымыслы... они сводят с ума. Я уже с трудом отличаю реальность от своих страхов! Но что они хотят от меня? Этот вопрос весел надо мной, как Домоклов меч.

Черно-белые рассуждения были прерваны звуком открывающейся двери. Я сжалась, ожидая вновь увидеть взбешенное лицо с расширенными зрачками.

- Собирайся.

Тайг швырнул на кровать к моим ногам несколько тряпок. Схватив их, прижала к груди. Это были хлопковые штаны простого покроя и бежевая футболка, этак на десяток размеров больше моего. Несколько минут он смотрел на меня изучающим взглядом. Я не шевелилась. Он же не ждет, что я буду одеваться при нем. Развернувшись, он вышел, бросив через плечо.

- Пять минут.