Кодекс оппонента 10 страница

К метонимии очень близка синекдоха — перенос имени с целого на его часть и наоборот:«Над нашей территорией может беспрепятственно летать любой, кто достал «борт» и горючее» (Изв. 1996). Синекдоха этого типа может проникать в газету из жаргонов или создаваться автором в соответствии с его саркастическим отношением к тому, что он описывает. В том и в другом случае она снижает 'стилистический статус речи. Другая разновидность этого тропа — синекдоха числа, т. е. указание на единичный предмет для обозначения множества или наоборот,— обычно повышает стилистический ранг высказывания, поскольку единичный предмет, соединяющий в себе черты многих подобных предметов, существует лишь как абстракция, идеальный конструкт, и умозрительный, идеальный мир описывается текстами высокого стиля: «Указ оптимисты расценивают как хороший импульс для ударного труда российского пахаря на весенней борозде» (Т. 1996).

Использование синекдохи числа при описании отрицательно оцениваемых событий придает повествованию иронический оттенок: «Оскудевшее российское поле в лучшем случае получит раз в 30 удобрений меньше, чем в прежние, благополучные весны» (Т. 1996).

Ироническая окраска может также создаваться антономазией — употреблением имени собственного в нарицательном значении или наоборот:«Примерно в то же время в Азове готовился к отъезду в неведомые Палестины некто Альберт Жуковский» (Изв. 1996).

Отстраненное ироническое повествование стало чуть ли не главной чертой альтернативной советской литературы. В процессе демократизации средств массовой информации образ независимого наблюдателя, не принимающего старой системы ценностей и не навязывающего своей, все подвергающего непредвзятому критическому анализу, появился на страницах печати. В связи с этим важную роль начинает играть антифразис — употребление слова или выражения, несущего в себе оценку, противоположную той, которая явствует из контекста.Так, в рассмотренном выше примере имя собственное «Палестина» с заложенной в нем высокой оценкой (этот регион ассоциативно связан со святыми местами) употребляется вместо выражения «в неизвестном направлении», заключающего в себе отрицательную оценку. Антифразис имеет две разновидности: иронию (завышение оценки с целью ее понижения) и мейозис (занижение оценки с целью ее повышения). Так, фраза: «Короче, налицо некоторый повод для ликования крестьянства» (Т. 1996) — явно иронична, поскольку слово «ликование» относится к высокому стилю и содержит завышенную оценку того бытового явления, которое оно называет. Напротив, в предложении: «Мы (Эквадор. — Авт.) чувствуем свою вину за то, что банановая кожура очень часто появляется на московских улицах» (МК. 1996) — притворно занижена самооценка, т. е. читатель имеет дело с мейозисом.

Предельным, наиболее резким и жестким выражением иронии является сарказм: «Затем новенький кандидат в президенты вышел на улицу пообщаться в капелистый апрельский день с народом, часть которого охраняли спецслужбы, да так бдительно, что улица Куйбышева (Ильинка) была запружена спецмашинами и людьми в добротных черных пальто» (П. 1996).

Аллюзияв строгом смысле не является тропом или фигурой. Она представляет собой прием текстообразования, заключающийся в соотнесении создаваемого текста с каким-либо прецедентным фактом — литературным или историческим.Аллюзия — это намек на известные обстоятельства или тексты. Содержащие аллюзию высказывания помимо буквального смысла имеют второй план, заставляющий слушателя обратиться к тем или иным воспоминаниям, ощущением, ассоциациям. Текст как бы приобретает второе измерение, «вставляется» в культуру, что и породило термин «вертикальный контекст».

По содержанию аллюзии подразделяются на исторические и литературные. Первые строятся на упоминании исторического события или лица. Литературные аллюзии основаны на включении цитат из прецедентных текстов (часто в измененном виде), а также на упоминании названия, персонажа какого-либо литературного произведения либо эпизода из него. Встречаются и смешанные аллюзии, обладающие признаками как исторической, так и литературной аллюзии: «После августа девяносто первого в одно мгновение не стало трех китов, на которых все держалось: рухнула партия, развалилось союзное государство, приказала долго жить социалистическая ориентация. Все смешалось в России» (ОГ. 1993).

В газетных текстах используются следующие разновидности литературной аллюзии:

1. Литературные цитаты-реминисценции, имена персонажей, названия произведений и т. д.: «Человек — это звучит горько» (КП. 1995); «Все счастливые жители нашей деревни похожи друг на друга, а несчастные? Каждый «по-своему» (Изв. 1996).

2. Видоизмененные высказывания ученых, политиков, деятелей культуры и т. д.: «Возникла почти революционная ситуация, когда низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут управлять никак. Ни по-старому, ни по-новому» (КП. 1995).

3. Библеизмы (факты, имена, фразы из Ветхого и Нового Завета): «Служба воздушного движения грубо нарушила наставления по производству полетов — своего рода «Отче наш» авиаторов» (Изв. 1996).

4. Цитаты, в том числе трансформированные, из популярных песен: «Любимый урка может спать спокойно» (КП. 1993); «Что ж в июне капитан может стать майором» (Изв. 1996).

5. Измененные названия теле- и видеофильмов, фразы из популярных фильмов и телепрограмм, рекламы: «Виртуальный офис — это реальность» (МН. 1996); «Внимание: всем послам!» (МК. 1993); «Куриные окорочка все-таки полетят в Россию» (Изв. 1996).

6. Трансформированные крылатые выражения: «Теперь все будет просто: пришел, увидел, поменял» (МК. 1996); «Третья сила» умерла. Да здравствует «Третья сила»?» (МК. 1996).

7. Названия живописных полотен, скульптур и других произведений искусства: «Однако юные бойцы оппозиции отвергают насилие и уверяют, что не возьмут в руки оружие пролетариата» (Изв. 1996); «Перекуем Иванов на Абаев» (МК. 1996).

Разумеется, здесь перечислены далеко не все разновидности литературной аллюзии. Но и по приведенным примерам видно, что вертикальный контекст в печати нередко строится из компонентов так называемой массовой культуры. Это вполне естественно для данной сферы общения: пресса ориентирована на массового адресата. Последнее, несомненно, сказывается на «качестве» аллюзий: ведь для того, чтобы разгадать «аллюзийный ребус», нужно понять смысл аллюзии и хотя бы приблизительно знать ее источник.

И все же в печати часто встречаются сложно построенные, эстетически привлекательные, насыщенные глубоким смыслом аллюзии. Такие аллюзии чаще всего многофункциональны: они раздвигают временные рамки и расширяют культурное пространство текста; обогащают его смысловыми и эмоциональными оттенками (в том числе создают предпосылки для возникновения у читателя разнообразных ассоциаций); служат средством выражения оценки и создания комического эффекта; используются для усиления аргументации; наконец, способствуют формированию имиджа журналиста как человека высокой культуры, ср.: «Звезда, под которой родился будущий член Политбюро, оказалась пятиконечной, красной и счастливой. Он принадлежал к первому чисто советскому поколению, с младых ногтей убежденному в том, что учение Маркса всесильно, потому что верно, а верно, потому что всесильно» (МН. 1994). Типично аллюзийный прием — «расширение» известного ленинского высказывания о марксизме путем перестановки слов, обозначающих причину и следствие, — значительно модифицирует смысл фразы и придает ей характер иронической оценки.

Как и вообще в прессе, в сфере создания и использования аллюзий в печати наряду с тенденцией к экспрессивности (которая здесь, несомненно, является ведущей) действует и тенденция к стандартизованности. Создаются своего рода аллюзийные стереотипы, которые с небольшими видоизменениями (или вообще без изменений) тиражируются разными изданиями: «Любимый урка может спать спокойно» (КП. 1993) — «Любимый город может спать спокойно?» (Изв. 1996); «Сколь бы фантастически много денег ни было — Боливар не вынесет двоих» (КП. 1994) — «Боливар не вынесет двоих» (заголовок: МК. 1995). Все сказанное об аллюзиях еще раз подтверждает вывод В. Г. Костомарова о природе языка прессы: «Явным отличием газетного языка служит то, что вследствие высокой и интенсивной воспроизводимости отдельных вырабатываемых средств языка он как раз не претендует на их закрепление и, напротив, императивно тяготеет к их непрерывному обновлению» [14, 257].

Действие в средствах массовой информации двух тенденций — к стандартизованности и экспрессивности, — разумеется, не ограничивается использованием тропов и фигур речи. Например, стремление к речевой выразительности нередко проявляется в создании новых наименований, отсутствующих в словаре, — окказионализмов.Вот несколько примеров из газет последних лет: путчелюб, кинороддом, гайдарономика, съезданутый, восъмидерасты, коржаковизм, демократ-расстрига. На следующий день после произошедшего несколько лет назад катастрофического падения курса рубля газеты выходили с заголовками типа: Рублепад; Отрублились.

Стремление к экспрессии порой приводит к противоположному результату — к созданию штампа, одному из воплощений стандарта. Штампы были очень широко распространены в печати советского периода. Штамп представляет собой изначально образное, но в силу своего постоянного употребления утратившее свою экспрессию выражение. Наиболее яркий пример штампа — это не так давно часто встречавшиеся на страницах газет метафоры и перифразы (описательные обороты, заменяющие прямые наименования), наподобие следующих: черное золото (нефть) зеленый часовой (лес), флагман индустрии, эстафета поколений, правофланговые пятилетки, труженики полей, работники прилавка. Штамп — это «окаменелая фразеология», в которой неправомерно продолжают «усматривать стилистическое назначение воздействия» [11, 158].

Именно псевдообразность штампа служит основной причиной его негативной оценки, которая, кстати, может быть выражена не только прямым оценочным суждением, но и пародией или оценкой образом в художественном тексте, ср.: «Нацелив на верстку острый свой карандаш, Ермолкин пристально вглядывался в напечатанные слова и ястребом кидался, если попадалось среди них хоть одно яшвое. Все обыкновенные слова казались ему недостойными наглей необыкновенной эпохи, и он тут же выправлял слово «дом» на «здание» или «строение», «красноармеец» на «красный воин». Не было у него в газете ни крестьян, ни лошадей, ни верблюдов, а были труженики полей, конское поголовье икорабли пустыни. Люди, упомянутые в газете, не говорили, а заявляли, не спрашивали, а обращали своей вопрос. Немецких летчиков Ермолкин называл фашистскими стервятниками, советских летчиков — сталинскими соколами, а небо — воздушным бассейном или пятым океаном. Особое место занимало у него в словаре слово «золото». Золотом называлось все, что возможно. Уголь и нефть — «черное золото». Хлопок — «белое золото», газ — «голубое золото». Говорят, однажды ему попала заметка о старателях, добытчиках золота, он вернул заметку ответственному секретарю с вопросом, какое именно золото имеется в виду. Тот ответил: обыкновенное. Так потом и было написано в газете: добытчики золота обыкновенного» (Войнович В. Претендент на престол). Данная оценка-образ позволяет судить и о других причинах (помимо псевдоэкспрессии) негативной оценки штампов. Это, например, их идеологизированная оценочность; оттенки псевдопатетики, привносимые ими в текст; наконец, возможность использования их в качестве одного из средств языковой лжи и демагогии.

Штампы не следует смешивать с клише — «положительными конструктивными единицами» (Н. Н. Кохтев), которые представляют собой не претендующие на образность и экспрессивность обороты, служащие для экономии мыслительных усилий, упрощения операций по созданию и восприятию текста, без которых, как отмечал швейцарский лингвист Ш. Балли, нельзя было бы писать «быстро и правильно». Это сочетания типа: мирное сосуществование, понижение уровня жизни, государственное регулирование цен. Часто они создаются по типовым моделям на основе базовых слов: проблема (научная, хозяйственная, правовая); вопрос (балканский, сложный, бытовой); дух (времени, перемен); мир (науки, бизнеса, детства).

Наряду с действием тенденций к стандарту и экспрессии одной из характерных черт дискурса периодической печати является полистилизм — возможность использования языковых средств, различных по стилевой принадлежности и нормативному статусу:книжных и разговорных, относящихся к основному фонду словаря и его периферии, пафосных и сниженных, терминов и жаргонизмов. Важно, чтобы их употребление диктовалось критериями «уместности и сообразности», а не языковым вкусом лингвистически невзыскательного читателя и тем более не стремлением к подражанию «языку улицы». Средства массовой информации в значительной степени определяют нормы языка и общения, и тем более велика их ответственность за то, чтобы эти нормы отвечали лучшим культурным традициям.

Контрольные вопросы

1.Какова основная черта языка газеты?

2. Что такое фигуры речи? Какие группы фигур речи встречаются в текстах периодической печати?

3. Что такое тропы? Какие тропы можно встретить на страницах печати?

4. Каковы функции фигур речи и тропов в текстах периодической печати?

5. Что такое аллюзия? Какие типы аллюзий вы знаете? Какую роль играет аллюзия в газетном тексте?

6. Чем различаются штампы и клише?

Резюме

Специфика языка средств массовой информации определяется особенностями коммуникативной ситуации, которую он обслуживает. Дискурс массовой коммуникации характеризуется как дистантный, с индивидуально-коллективным субъектом и неизвестным, количественно неопределенным массовым рассредоточенным адресатом. Цель коммуникации включает информационную, комментарийно-оценочную, познавательно-просветительную, персуазивную (воздействующую) и гедонистическую составляющие, причем информационная функция считается первичной. Важнейшей категорией дискурса массовой коммуникации является информационное поле. В значительной степени оно формируется за счет иерархически организованной новостийной информации и при отсутствии тематических ограничений должно принимать вид адекватно отражающей действительность информационной мозаики, однако реально могут возникать «сдвиги» в сторону позитивной или негативной информации. Общепризнанными считаются только два вида ограничений на распространение информации — институциональное (юридически закрепленное) и конвенциональное (прежде всего этическое), все остальные ограничения являются нарушением информационной нормы. К ним, в частности, относится распространение недостоверной информации. Практика «черной» и «серой» пропаганды выработала дезинформационные универсалии, однако и читатель, в свою очередь, научился узнавать в тексте приемы, маскирующие ложь, — маркеры лжи. Оценка (прагматическая сторона информации) неотделима от фактов (предметно-логической составляющей информации). В ней выражены позиция автора, его система ценностей, представления о происходящем. Оценка тесно связана с категориями свой/чужой, искренний/лживый. В журналистской практике сложились типовые объекты оценивания: оппоненты, их высказывания и действия, отдельные слои населения, общественные институты, общественные явления. Оценка является важным, а иногда и основным средством аргументации и может меняться вплоть до полярной в зависимости от целей коммуникации или под влиянием социальных факторов. Ее использование в аргументативной функции регулируется этическими нормами и риторическими правилами. Эти ограничения удается обходить с помощью косвенных оценок, к которым, в частности, относятся контексты самодискредитации. Риторическое усиление речи достигается с помощью стилистических фигур и тропов. Их использование отвечает двум основным тенденциям языка газеты: стремлению к стандартизованности и к экспрессивности. Основная выразительная нагрузка падает в газете на четыре типа фигур: вопросы, повторы, аппликации и структурно-графические выделения. Тропы не только украшают текст, но и помогают осмыслить действительность, структурируя ее и смещая акценты. Некоторые изначально выразительные средства языка, употребляемые в печати, постепенно превращаются в штампы, которые являются одним из воплощений стандарта. Средства массовой информации в значительной степени определяют нормы языка и общения, и тем более велика их ответственность за то, чтобы эти нормы отвечали лучшим культурным традициям.

Литература

1.Апресян Ю. Д. Прагматическая информация для толкового словаря // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988.

2. Артемов В. Л. Основные направления исследования и современное состояние теории массовой коммуникации за рубежом // Психолингвистические проблемы массовой коммуникации. М., 1974.

3. Багиров Э. Г. О знаковой природе и своеобразии языка телевидения как средства массовой коммуникации // Предмет семиотики: Теоретические и практические проблемы взаимодействия средств массовой коммуникации. М., 1975.

4. Баранов А. Н., Казакевич Е. Г. Парламентские дебаты: традиции и новации. М., 1991.

5. Баранов А. Н., Паршин В. В. Языковые механизмы вариативной интерпретации действительности как средство воздействия на сознание // Роль языка в средствах массовой коммуникации. М., 1986.

6. Болинджер Д. Истина — проблема лингвистическая//Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987.

7. Былинский К. И. Язык газеты. М., 1997.

8. Вайнрих X. Лингвистика лжи // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987.

9. Вакуров В. Н., Кохтев Н. Н., Солганик Г. Я. Стилистика газетных жанров. М., 1978.

10.Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958.

11.Винокур Г. О. Культура языка. 2-е изд. М., 1929.

12.Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.

13.Джоуэтт Г. О'Доннел В. Пропаганда и внушение: Реферат. М. 1988.

14.Костомаров В. Г. Русский язык на газетной полосе. М 1971.

15.Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. М., 1994.

16.Кривенко Б. В. Язык массовой коммуникации: лексико-семиотический аспект. Воронеж, 1993.

17.Левин Ю.И. О семиотике искажения истины//Информационные вопросы семиотики, лингвистики и автоматического перевода. Вып. 4. М., 1974.

18.Медведева С. Ю. Специфика языка печати как средства массовой коммуникации//Роль языка в средствах массовой коммуникации. М, 1986.

19.Онтология языка как общественного явления. М., 1983.

20.Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М., 1990.

21.Свинцов В. И. Истинностные аспекты коммуникации и проблемы совершенствования речевого общения//Оптимизация речевого воздействия. М., 1990.

22.Техника дезинформации и обмана. М., 1978.

23.Шмелев Д. Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. М., 1977.

24.Язык газеты. М.—Л., 1941,

25.Язык и стиль буржуазной пропаганды. М., 1988.

26.Язык и стиль средств массовой информации и пропаганды. М., 1980.

Список сокращений:

Д — «День»

3— «Завтра»

Изв.— «Известия»

КП — «Комсомольская правда»

Кур.— «Куранты»

ЛГ — «Литературная газета»

М — «Молния»

МК — «Московский комсомолец»

МН — «Московские новости»

НГ — «Независимая газета»

ОГ — «Общая газета»

П— «Правда»

ПТ — «Пульс Тушина»

РГ — «Российская газета»

С — «Сегодня»

СР — «Советская Россия»

Т — «Труд»

Программа курса «Культура русской речи» (для гуманитарных вузов)

Л. К. Граудина, Е. Н. Ширяев

I. Вводная глава.Краткие сведения из истории изучения речевой культуры. Влияние античных и европейских традиций на представления о качествах и свойствах совершенной речи: общность европейского культурного фонда и традиционная связь России с этим фондом (Д. С. Лихачев). Школы риторики и красноречия в Древней Греции и Риме (риторические труды Аристотеля, Цицерона, Квинтилиана и др.). Переосмысление античного культурного наследия в Европе.

Культурные центры по созданию риторик в России. Риторические школы в России XVII—XVIII вв. Этапы развития отечественной риторики в XVIII—XIX вв. Смена представлений о стиле и содержании хорошей речи, ее основных качествах и свойствах. Кризис риторики. Искусственное пресечение традиции обучения этому предмету в России. Создание основ стилистики и культуры речи в XX в. Идеи «новой» риторики, «прораставшие» с 80—90-х гг. в недрах лингвистики текста, теории типов речи, речевой деятельности и психолингвистики. Развитие двух направлений в теории языковой культуры: «1) культура как состояние, уровень (языка и речи), 2) культура как деятельность, т. е. культивирование (совершенствование) языка и речи» (А. Едличка). Перспективность реализации идей первого направления. Роль общей культуры человека, развитие которой означает совершенствование культуроведческой компетенции личности. Современная теоретическая концепция культуры речи, предполагающая многокомпонентность составляющих ее частей — в нормативном, коммуникативном, этическом (включающем и проблемы речевого этикета) и эстетическом аспектах. Функционально-лингвистическая ориентация курса,требующая изложения основных проблем культуры речи с точки зрения функционально-речевой стратификации литературного языка.

Определение понятия культура речи. Вопрос о соотношении и взаимодействии литературного языка и языка художественной литературы в аспекте культуры речи.

Специфика культуры речи как научной дисциплины, для которой центральными являются: 1) проблема литературной нормы, её теоретическая и культурологическая интерпретация; 2) регулятивный аспект, предусматривающий поддержку и защиту русского языка от неблагоприятных и разрушительных влияний. Исторические основы нормализации русского литературного языка. Форtobi кодификации литературного языка. Типология ошибок, вызванных отклонениями от литературной нормы, охватывающей все синтагматические и парадигматические ряды языковых единиц; колебания нормы. Система вариантов на четырех уровнях литературного языка (орфоэпическом, орфографическом, грамматическом, лексическом).

Языковая политика и проблема лингвистического прогноза.

Особая культурная и научная значимость словарей-справочников ортологического типа, служащих непосредственным задачам культивирования языка и речи пользователя. Ориентация этих словарей на исправление ошибок и коллекционирование трудных случаев письменного и устного употребления. Разные типы ортологических словарей современного русского языка.

II. Культура разговорной речи.Нормы разговорной речи. Сфера использования — быт. Основная функция — непосредственное общение. Вопросы этикета и этики в разговорной речи. Говорящий и слушающий в стилистически значимой коммуникации. Социально психологические варианты речевого поведения в коммуникации. Условия воздействия живого слова. Искренность слова, ее свойства, виды и влияние. Злоупотребление словом. Эффективность общения. Причины коммуникативных неудач. Специфические ситуативные виды разговорной речи. Соблюдение нравственных норм в разных ситуациях общения (например, в ситуации приказа, просьбы, отказа и т. п.). Искусство ведения диалога и полилога. Риторические фигуры в разговорной речи. Эстетика разговорной речи.

III. Ораторская речь в системе функциональных стилей литературного языка.Культура ораторской речи, отличие ораторской прозы от разговорной речи, с одной стороны, и от письменной, с другой. Схема традиционной концепции обучения ораторской речи (риторики): инвенция (изобретение), диспозиция (расположение), элокуция (выражение), произношение, память. Логические, психологические и коммуникативные основы ораторской речи. Система общих мест (топика) и система ораторских доказательств (в рамках теории аргументации). Стилистические особенности коммуникативно Значимых фрагментов речи. Принцип проблемного и выразительного изложения мыслей. Функционально-смысловые типы речи. Роды и виды красноречия: социально-политическое, академическое и лекционное, судебное, духовное (церковно-богословское), социально-бытовое и т. д. Сравнительная характеристика видов красноречия по дифференцирующим признакам. Ср. классификацию, данную в программе курса лекций А. Ф. Кони по теме «Живое слово и приемы обращения с ним в различных областях»: «а) Речь судебная-Общие правила: доказывать и убеждать. Разница приемов обвинителя, защитника и гражданского истца. Пределы речи. Руководящие напутствия председателя, б) Речь политическая. Особые условия политической речи, ее успешные и безуспешные приемы. Образы. Умение разгадать общие всем чувства. Речь официальная, деловая, демагогическая. Осторожность в примерах. Точность в исторических ссылках, в) Речь педагогического характера. Центр ее тяжести. Роль синтеза и анализа. Различие приемов по наукам и предметам, г) Речь духовная: 1) проповедь. Значение и место текстов. Соответствие цели кругу слушателей. 2) Наставление и научение вне церкви». Память. Виды памяти: зрительная, слуховая, смешанная. Техника речи. Ритмика, паузы, интонация, дикция, жест.

IV. Культура дискутивно-полемической речи.Изложение некоторых принципов теории спора в лингвопрагматическом аспекте.

Понятие спора. Логические и психологические предпосылки спора. Цель спора. Два основных рода споров: 1) спор как средство совместного уяснения вопросов (споры научные) и 2) спор как средство психологического воздействия и прямого или непрямого подчинения одной стороны другой (споры политические, религиозные). Значение споров в истории развития человеческой мысли. Споры в Древней Греции (споры софистов и эристиков с представителями философии Сократа и Платона), споры политические.

Пути отстаивания позиции в споре: 1) пути логические. Доказательство правильности своих утверждений. Указание оснований, из которых они с необходимостью вытекают. Развитие следствий, подтверждающих правильность обоснованных положений; 2) пути психологические. Приемы запутывания противника. Применение чисто психологических приемов воздействия: вызывание в противнике чувства неуверенности в себе, воздействие на слушателей и перетягивание их на свою сторону с целью подавить сознание противника и т. д.

Некоторые виды споров, встречающихся на практике: 1) научные споры. Общеобязательность оснований и общезначимость выводов как необходимые требования, подлежащие удовлетворению. Гипотетичность всех подлежащих защите положений. Принципиальная свобода спорящих по отношению к предмету спора, друг к другу и к аудитории. Подчиненность спорящих лишь контролю объективного человеческого разума; 2) политические споры. Невозможность переубеждения другой стороны. Равнодушие к задаче выяснения предмета спора, вытекающее из стремления навязать готовое решение противной стороне или кругу лиц, причастных к спору. Равноценность всех способов, как логических, так и нелогических, поскольку они способствуют ослаблению позиции противника. Устранение противника с поля состязания как высшая цель спора. Возможная враждебность, презрение, уничижение как формы отношения спорящих друг к другу. Использование оценочных языковых средств в процессе спора.

Проблемы этикета и этики в ситуации спора. Семантико-прагматические параметры разных типов дискуссивного текста. Дифференциальные характеристики понятий спор — дискуссия — полемика — диспут — дебаты.

V. Культура научной и профессиональной речи.История вопроса. Аттестация понятия специальный язык. Сфера использования — наука, техника, образование. Место стиля в функционально-стилистической системе языка. Многожанровость языка для специальных целей. Основные лингвистические черты языка для специальных целей. Терминологичность словарного состава как ведущий признак научного стиля. Основные терминологические группы и их лексико-семантические особенности. Особые черты синтаксической структуры специальных текстов. Норма в терминологии. Лингвистические требования к стандартизуемой терминологии. Профессиональный вариант нормы. Унификация и стандартизация терминов. Гармонизация терминологий.

VI. Культура деловой речи.Сфера употребления — регулирование деловых отношений. Особенности и нормы официально-делового стиля. Ситуативная характеристика деловой речи. Жанры документации. Композиционные особенности служебных документов. Культура составления документа: способы изложения материала, соразмерность частей, отбор речевых форм и т. п. Аргументация в разных категориях деловых документов. Диапазон используемых речевых средств. Значение точных формулировок в деловом документе. Ясность и лаконичность стиля. Сознательная установка на стандартизацию языка при отображении типовых ситуаций делового общения. Деловой этикет: личное и письменное общение.

Стилистика деловой речи. Лексические, фразеологические и грамматические средства официально-делового стиля. Правила оформления документов. Характеристика словарей и пособий, из которых можно почерпнуть конкретные сведения, касающиеся деловой речи (см. книги по стилистике деловой речи и т. п.).