Лето 1485 года, замок Раглан

Несколько недель спустя в замок приходит известие о том, что королева Анна отошла в мир иной в Вестминстере. Кейт глубоко скорбит о ней, жалея, что у нее не было возможности помириться с королевой. Когда Анна высказала сомнения касательно короля Ричарда, Кейт посчитала это вероломством. Но разве у нее самой не было подозрений? Она, как никто другой, знала, насколько сильно эти сомнения мучат Анну. А после того как Кейт подслушала откровения Ричарда Герберта, эти жуткие мысли вновь возродились, и она погрузилась в еще большую тревогу, чем прежде.

Кейт боялась, что сойдет с ума, если не разберется с этим раз и навсегда. Страшные сомнения грызли ее. Она сойдет в могилу, одержимая этими мыслями. Теперь Кейт со страхом ждала известий о браке короля с Елизаветой Йорк. Если это случится, ей придется поверить, что слухи действительно имели основания. Но никаких известий не поступало. Напротив, ее единокровный брат Джон в одном из своих редких кратких писем написал из Шерифф-Хаттона, что Елизавета Йорк приехала туда вместе со своими сестрами. Это свидетельствовало о том, что никакой брак не планировался, по крайней мере, в ближайшем будущем.

Муж сказал, что король даровал им еще один источник дохода. Позднее Кейт подумала, что это, вероятно, было сделало для того, чтобы обеспечить преданность Уильяма, потому что следом за этим в Раглан пришли плохие новости. У ее отца были все основания отослать Елизавету Йорк в безопасное место на север, потому что в любую минуту ожидалось вторжение Генриха Тюдора. Уильям еще раз получил приказание защищать от него Уэльс и теперь отсутствовал все чаще — убеждал местных баронов оставаться верными королю, проверял оборонительные сооружения. Сам Ричард перебрался в Ноттингем, где он делал смотр силам, приведенным по его приказу лордами. Все королевство, казалось, спешило вооружиться.

Вот только на чьей стороне собирались воевать все эти вооруженные люди? Кейт боялась за отца, потому что слухи о таинственном исчезновении принцев значительно уменьшили число его сторонников — это было ясно. Сам Уильям, заезжая ненадолго домой, выражал сомнение в преданности знатнейших лордов, потому что некоторые из них уже переметнулись к Генриху Тюдору.

— Король слишком полагается на Норфолка, Нортумберленда и Стенли, — сказал он. — Но я бы не доверял Стенли. Его жена — мать изменника.

— Но в преданности Норфолка нет сомнений, — возразила Кейт. — А как насчет Нортумберленда?

— Кто может сказать наверняка? Будем надеяться, все они станут поддерживать короля, когда придет трудный час.

— Неужели будет сражение? — с тревогой спросила она.

— Несомненно. Если только прежде Генриха Тюдора не убьют или не похитят. Я обороняю побережье, так что высадиться здесь, на юге, он не сможет. Но чтобы дать сражение королевским силам, Тюдору придется пройти через Уэльс или Англию, и кто знает, что может случиться по пути.

— Я молю Бога, чтобы кто-нибудь из преданных подданных положил конец его

злобным козням! — воскликнула Кейт. — Не могу больше выносить эту неопределенность!

Уильям снова уехал — теперь он совершал постоянные инспекции вверенной ему территории: проверял, чтобы все, насколько это возможно, было надежно и безопасно и чтобы люди, которых он привлек, собрал и обучил, были готовы, а их командиры держались начеку. Кейт редко видела мужа. Они с графиней занимались подготовкой замка к осаде на тот случай, если Генрих Тюдор пойдет этим путем. Возможно, это была пустая трата сил, думала Кейт, просматривая с мажордомом очередной длинный список припасов, но рисковать они не хотели.

Стоял жаркий август. Трава пожухла под палящим солнцем, реки пересохли. Людям в доспехах сражаться в такую погоду будет нелегко, беспокоилась Кейт, от души надеясь, что до этого дело не дойдет.

От ее брата Джона пришло еще одно письмо. Написано оно было в восторженных тонах — и тому имелись основания, потому что мальчику предстояло отправиться в Кале, последний оплот Англии во Франции. И хотя он был еще слишком юн — всего одиннадцать лет, — чтобы исполнять возложенные на него обязанности, но собирался обучиться под руководством тех, кто пока что выполнял их за него.

«Представь, дорогая сестра, — писал он, — твой брат — капитан Кале». [67]

Уильям вернулся домой в дурном настроении.

— Я ненадолго. Генрих Тюдор высадился в Милфорд-Хейвене! — сообщил он. — Кармартен и Брекон остаются верными королю, но я опасаюсь, что некоторые изменники уже перебежали к Тюдору. Я отправил курьера на быстром скакуне предупредить короля Ричарда о вторжении.

Волна страха захлестнула Кейт. Он все же наступил, тот страшный день, которого они все опасались.

— Помоги мне Господь. Я не сумел помешать этим предателям пересечь реку Пембрук и присоединиться к Генриху Тюдору, — бушевал Уильям, громко топая по залу. — Я немного опоздал. Но, по крайней мере, я заблокировал южный проход в Англию. Однако этот мерзавец продвигается на север, а потому я снова должен тебя оставить. Сделаю все возможное, чтобы его перехватить. Мне и моим людям только и нужно что немного провизии и запас стрел.

— Будь осторожен, сын мой, — требовательным тоном сказала графиня. — Я буду все время молиться, чтобы ты вернулся живым, здоровым и с хорошими вестями.

— Да поможет вам Господь, милорд, — добавила Кейт с необычной сердечностью: ведь это ее отца отправлялся защищать Уильям.