Месяц Огня Очага, 1, год 433 Третьей Эры. Кватч. Мартин.

Два дня спустя, когда Магнус завис над горизонтом, я остановился на свой последний привал перед Кватчем. До города, если судить по карте, оставалось не так уж и много, а если посмотреть на северо-восток, то и вовсе казалось, что до городских стен рукой подать, но до наступления темноты я все равно не успевал. А спрямить дорогу не получалось - Кватч расположился на высоком каменистом холме с крутыми, почти отвесными склонами, из которых вырастали городские стены. Подойти к городу можно было только с одной стороны. Там, где и пролегла дорога. Идеальное расположение с точки зрения обороны...

Пегая кобыла, помимо видимых с первого взгляда недостатков, во время пути успела показать себя во всей красе, заставив меня усомниться в чистоте помыслов добрейшего настоятеля Мабореля, который мне её и одолжил. Единственное её достоинство заключалось в невероятном спокойствии, в котором она пребывала даже тогда, когда из придорожных кустов выскакивал какой-нибудь хищник. Мне ни разу после нападений зверей не пришлось гоняться за ней по окрестностям - лошадка ограничивалась тем, что, пока я отбивался от очередного волка, лениво топала до ближайших кустов, которые принималась неторопливо объедать. И в этом крылся её главный недостаток - она ела почти все время. Это чудовищное создание жрало все, до чего успевало дотянуться за время пути, а успевало оно немало: самый быстрый аллюр, в который я сумел её поднять - неторопливая тряская рысца. Настолько тряская, что я продержался всего несколько минут езды, прежде чем сдался и снова пустил кобылу шагом. После чего уже ничто не могло отвлечь её от еды. К тому же хитрая скотина довольно скоро сообразила, что за всадник ей достался, и теперь никакие понукания на неё не действовали. Тот первый рывок галопом, окончившийся, кстати, моим полётом в кусты на первом же повороте дороги, был, наверное, всего лишь моим кошмаром. Я скрипел зубами, колотил пятками по лошадиным бокам, дёргал поводья - бесполезно. Хотя нет - попытка хлопнуть её по крупу, примерно как это сделал Эронор, привела к тому, что я снова улетел в кусты. Только, в отличие от первого раза, не вбок, а через лошадиную голову. Возвращаться с позором в приорат не хотелось, пришлось приспосабливаться, вспоминая посадку и действия виденных в детстве имперских кавалеристов.

Через полдня поездки мне стало казаться, что я сижу не в седле, а на раскалённой сковородке. А к вечеру первого дня, когда я, съехав с конской спины и пытаясь собрать в кучу принявшие форму колеса ноги, сделал шаг и плюхнулся на свою многострадальную задницу, я понял, что тысячу раз правы были многие поколения данмеров, считая лошадь пищей, а не транспортом. О чем в сердцах и сообщил пегой кобыле. Громко и красочно, нимало не заботясь о возможных посторонних ушах - если бы поблизости находился кто-то ещё, он уже примчался бы на мой вопль радости от приземления. К счастью, малое целительное заклинание сработало без сбоев. На следующий день я догадался применить его намного раньше и потом не забывал, спасая себя от повторения вечернего кошмара. А к вечеру совершенно случайно попал в ритм движения и... меня перестало подбрасывать и колотить задницей о жёсткое седло на каждом шагу лошади. Точнее, подбрасывать как раз не перестало, просто я понял, как это делается, и теперь размеренно приподнимался и опускался в седло в такт конской рыси. И, дремора меня поцелуй, мне этот способ передвижения начал нравиться! Особенно после того, как пегая, повинуясь поводьям, оторвалась, наконец, от травы и, гневно фыркая и тряся головой на каждом шагу, довольно бодро потрусила вперёд. Я все-таки победил.

Искать священника в незнакомом городе ночью, когда на улицах можно встретить разве что патруль из городских стражников или, в случае большой удачи... или неудачи, как посмотреть - воров или грабителей "на деле"? Дураку понятно, что он в соборе, но, во-первых, собор ещё надо найти - в памяти были ещё свежи воспоминания о том, как я полночи блукал по Имперскому городу, а во-вторых, в помещения для служителей меня никто не пустил бы даже днём. А уж поздним вечером, или ночью тем более. Не в главном же нефе его ждать? Ещё не хватало заснуть прямо на скамье для прихожан. Не то, чтобы я верил в могущество Девяти - воспитание не то, но вдруг отец Мартин ревностный фанатик и сочтёт мой храп осквернением святого места? Он же после этого со мной разговаривать не станет. Нет уж, лучше подъехать к городу утром.

Ночью меня разбудил отдалённый грохот, сопровождаемый едва заметной дрожью земли. Испугавшись обвала, я вскочил, однако, посмотрев на даже во сне что-то жующую лошадь, немного успокоился - в болотистом Морровинде землетрясений почти не бывает, только в горах, на границе с Сиродиилом и в окрестностях Красной Горы. Впрочем, отец говорил, что животные всегда безошибочно знают, когда надо спасаться. Даже самые безмозглые. Поразмыслив, стоит ли доверять чутью кобылы, я плюнул и лёг обратно. Все равно я не представляю, куда надо бежать при землетрясении, да и не убежишь от судьбы, как ни старайся. Фатализм Уриэля, упокой Талос (или Акатош?.. тьфу, да хоть кто-нибудь!) его душу, похоже, заразен... Я уже засыпал, когда мне показалось, что я вижу высоко на холме, за стенами Кватча какое-то темно-багровое зарево.

"Пожар там у них, что ли..." - сонно успел подумать я, прежде чем отключиться.

Я как раз подъехал к развилке, от которой и начиналась виляющая, словно её проложил обожравшийся лунного сахара каджит, дорога на Кватч, когда передо мной, едва не врезавшись головой в нос обалдевшей от неожиданности лошади, выскочил долговязый альтмер. Все виденные мной до этого выходцы с Саммерсета выглядели примерно одинаково. Это вам не представители Великих Домов, которых с полудикими эшлендерами объединяет только расовая принадлежность - все они, то есть мы, - данмеры. Альмеры же, независимо от родовой принадлежности, всегда выглядят и ведут себя одинаково - более или менее холеные, высокомерные желтомордые ублюдки. Этот же выглядел так, словно его сначала перепутали с женщиной, а потом попытались засунуть в горящий камин: всклокоченный, в изорванной, во многих местах прожжённой и покрытой пеплом и сажей одежде, сквозь прорехи в которой были видны многочисленные ссадины и кровоподтёки. Выкаченные слезящиеся глаза слепо таращились в пространство и были наполнены каким-то первобытным ужасом, отчего у меня по спине поползли ледяные мурашки...

- Беги-ии!!! - взвыл безумец прямо в морду лошади, схватив её под уздцы.

Только то, что он повис на узде, вцепившись в ремни поводьев мёртвой хваткой, его и спасло. Такой звериный вой из уст разумного способен вывести из состояния равновесия кого угодно. К тому же разум этого мера явно покинул. Поэтому я даже не особенно удивился тому, что моя лошадка, неоднократно поражавшая меня своим спокойствием, не покидавшим её даже при нападениях лесных волков и каких-то мелких крылатых созданий, которых я до того не встречал, с испуганным ржанием взвилась на дыбы, молотя копытами. Меня и самого проняло так, что я едва не вывалился из седла ещё до того, как она попыталась меня сбросить.

- Бе-еги-ии!!! - снова взревел альтмер, коротким рывком дёрнув зажатые в кулаке поводья вниз.

То, что сам он при этом висел, не касаясь ногами земли, между рассекающими со свистом воздух подкованными конскими копытами, его, похоже, не волновало.

Мурашки снова промаршировали по моей спине, потому что моя кобыла протестующе взвизгнула, но тяжело опустилась на все четыре ноги. До этого я только слышал, что безумцы намного сильнее обычных людей или меров. И вполне обошёлся бы без возможности увидеть это своими глазами.

Взгляд альтмера внезапно прояснился. Светло-карие, почти жёлтые глаза вперились в меня.

- Беги, парень, - чётко и внятно, но уже нормальным голосом произнёс он. - Слышишь? Там смерть. Ничего, кроме смерти!

Видя мой непонимающий взгляд, он пояснил:

- Кватча больше нет. Этой ночью дэйдра сожгли его.

Альтмер убрал руку с поводьев моей лошади, словно только сейчас заметив, что все ещё держит их, и отошёл на шаг.

- Как это - нет? Как это возможно - вот так просто уничтожить целый город? За одну ночь? И причём тут дэйдра? - неужели он это всерьёз... или мне все же не повезло наткнуться на местного юродивого, и он сейчас излагает мне свои кошмары?

Вот только откуда это чувство пришедшей беды?.. Неужели... неужели я опоздал?

- Тогда иди! - голосом, от звука которого я мгновенно покрылся холодным потом, а моя кобыла снова тревожно захрапела, нервно прижимая уши, произнёс он. - Иди и смотри! Дэйдра ждут тебя! Они всех нас ждут! - с каждым словом его глаза все заметнее застилала пелена безумия. - Ты умрёшь там, данмер! Да, ты умрёшь... Мы все - умрём!

Проорав последние слова мне в лицо, он резко развернулся и вломился в растущий вдоль дороги густой кустарник, словно не замечая раздирающих кожу обломанных ветвей. А я, подгоняемый стремительно растущим плохим предчувствием, поехал к Кватчу. Галопом...

Запах. Его я ощутил задолго до того, как увидел лагерь тех, кто спасся. Запах беды. Горький, царапающий глотку запах гари, оттенённый едва различимым смрадом горелой плоти. Этот запах невозможно перепутать с тёплым ароматом очажного огня и жарящегося мяса. Дурное предчувствие железным кулаком стиснуло сердце, когда я не заметил среди сидящих с безразличным видом на земле, спящих на кое-как устроенных лежанках или немногих занимающихся чем-то больше похожим на осмысленную деятельность горожан никого, одетого в монашескую рясу. С невероятной ясностью я осознал, что Мартина в лагере, скорее всего, нет... Можно было вернуться и доложить Джоффри о случившемся, но долг и честь сына Дома Редоран, пусть и изгнанного, требовали убедиться в тщетности поисков.

Ведя лошадь в поводу, я медленно шёл мимо раскинутых шатров, пытаясь найти если не самого священника - надежды на это у меня почти не осталось - то кого-то, кто смог бы ответить на мои вопросы. Но все встреченные мной горожане были слишком погружены в себя и своё горе и на присутствие кого-то рядом почти не реагировали. Некоторые при моем приближении к ним, стремились уйти, ещё меньше проявляли интерес, подходили, вглядывались в лицо... и, не произнеся ни слова, возвращались на место. Только выскочившая откуда-то сзади хрупкая человечка со светлыми волосами, удивительно хорошенькая, несмотря на грязь и огромный, на пол-лица, кровоподтёк, зачем-то старалась держаться рядом, поминутно оглядываясь назад. Меня это здорово нервировало, но, всякий раз, собираясь рявкнуть на неё, чтобы она отстала, я натыкался на застывшее на полудетском личике болезненно беспомощное выражение и захлопывал рот, так ничего и не сказав.

- Это все запах,- вдруг доверительно сообщила она, беря меня под руку и заглядывая мне в лицо широко распахнутыми глазами, цвет которых невозможно было разглядеть из-за расширенных во всю радужку зрачков. - Запах дыма и... и чего-то горелого. Там... в руинах... И ещё чего-то, - тонкие пальцы на миг когтями впились в моё плечо, - чего-то... худшего.

Несмотря на чистый журчащий голосок и извиняющиеся интонации светловолосого чуда, я второй раз за утро облился холодным потом. Что же тут происходило, что уже второй заговоривший со мной горожанин... настолько, мягко говоря, не в себе?

- Пойдём, С-сигрид, - рядом, тонко зазвенев золотыми колечками на височных гребнях, возникла немолодая аргонианка. - Пойдём, тебе надо прилечь.

- Что... ах, да, - отстранённо кивнула девушка. - Пойдём... этот запах дыма в руинах... пойдём приляжем, пойдём. Да-да, пойдём...

Аргонианка аккуратно и бережно отцепила пальчики Сигрид от моего рукава и, что-то тихо нашёптывая, повела куда-то вглубь лагеря, не забыв напоследок смерить меня неприязненным взглядом. А я, наконец, вздохнул с облегчением. Девушку было жаль, но слишком уж неуютно мне было в её обществе.

- Она оправится, - раздавшийся за спиной хриплый голос выдернул меня из размышлений, заставив подпрыгнуть от неожиданности.

Развернувшись, я едва не уткнулся носом в грудь говорившего - рослого пожилого редгарда с неожиданно ясным осмысленным взглядом. Тяжёлым. Подозрительным. Торопливо сделав пару шагов назад, чтобы не запрокидывать голову при разговоре - ненавижу смотреть на собеседника снизу вверх! - я уставился на него, мысленно проговаривая, что я думаю о тех, кто вот так подкрадывается сзади.

Через минуту молчаливой игры в гляделки, я сдался.

- Ксарес, - представился я, - из приората Вейнон.

- Болдон, - немного расслабившись, кивнул в ответ он. - Из... из Кватча. Значит, говоришь, ты из приората? Мальчишка-данмер, от которого за лигу несёт Морровиндом, - из обители служителей Талоса? Хм... любопытно. Послушник? Вряд ли. Скорее, брат-мирянин, готовящийся в рыцари... - редгард говорил словно бы сам с собой, тем не менее, зорко поглядывая на меня.

Я похолодел. Идея Джоффри отправить меня вместо одного из проверенных Клинков, кажется, была неудачной. Что отвечать? Официального статуса при монастыре у меня нет. Кто я - чужак? Беглый заключённый? Ага, самое то, чтобы окружающие прониклись ко мне любовью и уважением. Курьер? Хм, близко к истине... и достаточно правдоподобно. То, что после передачи сообщения от Джоффри, мне полагается сгрести Мартина в охапку и как можно скорее увезти в Вейнон, можно и не озвучивать. Если он ещё жив... на что надежда тает с каждой минутой.

Большая коричневая ладонь поднялась и легла на гриву моей лошади, ласково потрепав жёсткий рыжий волос. Кобыла тихонько фыркнула и дёрнула повод, пытаясь повернуть голову. Я не стал препятствовать - Болдон, в отличие от большинства, казался вполне здравомыслящим.

- Коняшка-то у тебя неказистая, - редгард почесал кобыле лоб под бело-рыжей чёлкой, снова заставив её зафыркать от удовольствия. - Неужто своя?

- Настоятеля, - тщательно скрывая облегчение от сменившейся темы разговора, ответил я. - Знали бы вы, сэра, каково на ней ездить... А я ещё, дурак, обрадовался, когда мне разрешили её взять.

Болдон хмыкнул.

- Честно говоря, я вообще впервые вижу данмера, который не попытался сожрать доверенную ему лошадь под предлогом нападения волков или каких-то других диких тварей. То есть я, конечно, знаю, что такое бывает, но...

- Я полукровка, сэра. И конину терпеть не могу.

- Вот как? Это многое объясняет.

Этот разговор ни о чем мог продолжаться ещё долго, но мне надо было как можно быстрее разузнать, жив ли Мартин и, если да, то где его можно найти.

- Сэра Болдон, - произнёс я. - Вы можете мне рассказать, что тут произошло?

Тот резко помрачнел, как-то сгорбился и медленно заговорил:

- Поздно ночью, когда город давно спал, открылись врата в Обливион. Я сам их видел. Из них... из самых больших, вышла какая-то огромная тварь... из всех врат высыпали дэйдра. Они подожгли город... а потом устроили резню. Они убивали всех, кто выбегал из пылающих домов, пытаясь спастись! Дети... Эти твари не щадили даже детей, - сжав кулаки, с бессильной яростью прорычал он. - Если бы не Савлиан Матиус, сумевший организовать оборону, выживших было бы намного меньше... Он и сейчас там, на баррикадах... сдерживает их.

- Кто такой Савлиан Матиус?

- Капитан городской стражи, - пояснил Болдон. - Если он тебе нужен, ты найдёшь его на баррикадах перед воротами. Именно там открылись последние врата в Обливион - чтобы отрезать нам путь к спасению.

На мой невысказанный вопрос он невесело усмехнулся.

- Все просто, парень. Я был одним из тех, кто помогал людям выбраться. Но я все же несколько... староват для того, чтобы сражаться вместе со стражей. Да и не боец я, если уж на то пошло. К тому же, - новая усмешка была ещё безрадостней первой, - тут, внизу, нужен кто-то, не потерявший способности мыслить здраво. Поэтому я здесь.

Я напряжённо размышлял. С одной стороны, чтобы найти священника, я должен задавать вопросы. А с другой...

- Я так и не спросил тебя, зачем ты здесь? - спросил вдруг Болдон.

- Я ищу человека по имени Мартин, - решившись, ответил я.

Он нахмурился.

- Ты... имеешь в виду священника? - увидев мой кивок, он печально покачал головой. - Боюсь, ты напрасно потратил время. Здесь, внизу, его нет.

- Я уже понял, - мрачно кивнул я.

- Прости, но я не думаю, что он жив. Хотя... я не уверен, но, по-моему, я видел его. Он вёл нескольких людей к собору Акатоша - это на южной площади, напротив городских ворот. И все же, хотя я уверен, что святое место способно защитить укрывшихся под его сводами от дэйдра, выход из Кватча все равно блокирован врагом. Отступись. Ты просто погибнешь напрасно, если попытаешься туда сунуться.

Дэйдра. Вот дерьмо... Но у меня нет выбора.

- Я не могу, - бросив поводья лошади ему, я решительно зашагал вверх по дороге.

Поворот и снова вверх. Увидев на обочине стоящую ко мне спиной фигуру в монашеской рясе, я едва не припустил бегом, но сдержался. И как оказалось, не напрасно. Монах, встреченный мной, Мартином быть не мог хотя бы в силу возраста. Нужный мне человек, исходя из рассказа Джоффри, не мог быть старше тридцати трёх лет, а этому было далеко за шестьдесят. Смерив меня неприязненным взглядом, он угрюмо отвернулся, что-то глухо бормоча. Подумав, что вряд ли услышу от него что-то новое, я прошёл мимо.

Поворот. Оправившийся от неожиданного потрясения разум начал анализировать ситуацию. Какова вероятность, что Кватч был разрушен случайным прорывом из Обливиона? Просто потому что Драконьи Огни, которые, если верить Джоффри, поддерживали целостность границы между Нирном и Обливионом, уже более трёх дней как погасли? Официальных-то наследников Уриэля не осталось. А о существовании ещё одного носителя крови Септимов знают единицы...

Стоп!

Мартин Септим. Кровь королей. Кватч. Дэйдра.

Твою ма-ать...

От неожиданного озарения я споткнулся, помянул было дремора, но тут же осёкся - не накликать бы. Воевать с прислужниками Мехруна Дагона в мои планы не входило. А они наверняка здесь. Твари. Разрушить и вырезать целый город только для того, чтобы не утруждаться с поисками одного конкретного человека. Ну и, разумеется, поразвлечься - мы, данмеры, как ни одна другая раса знаем, как относятся властители дэйдра и их слуги к смертным. Как к забавным игрушкам. Которые при желании или в случае нужды можно с лёгкостью сломать. Конечно, последний Септим опасен для Принца Разрушения уже самим своим существованием. Дагону наплевать, что тот понятия не имеет о своём происхождении - это дело легко поправимое. Вот он я, припёрся дремо... э-э, Неревар знает, откуда, чтобы просветить скромного священника о его нескромном статусе.

Вопрос в том, как его нашли? Кроме самого Уриэля о том, кто такой Мартин, знал только самый преданный Императору человек - Джоффри. Теперь ещё и я. О том, что есть ещё один живой наследник, я проговорился Баурусу. Но тот не знает ни имени, ни тем более места, где искать последнего сына Императора. Да и не похож молодой редгард на предателя. Слишком искренним было его горе, когда он увидел своего повелителя мёртвым. К тому же ничто ему не мешало, узнав о сыне Уриэля, забрать у меня Амулет - вместе с жизнью, разумеется: свидетели в таком деле только помеха, - отправиться в Вейнон самому, получить те же инструкции, что и я сейчас, а потом... Я сплюнул и потряс головой, сбившись с шага. Не сходится. Не схо-дит-ся. Шпион-человек просто тихо прирезал бы ничего не подозревающего священника. Был наследник - и нет наследника. Хотя те красноплащники, которых мне довелось встретить в переходах имперских сооружений, вели себя, как настоящие фанатики. Так что тихое убийство отпадает. Они бы проорали о своём "подвиге" на каждом перекрёстке. Но все равно не сходится...

В следующий момент я понял, что я безнадёжный идиот. Ведь мне же ещё обезумевший альтмер, ненадолго придя в себя, сказал:

"Кватча больше нет. Этой ночью дэйдра сожгли его".

Дэйдра. Не люди.

А Болдон выразился ещё более ясно:

"Поздно ночью, когда город давно спал, открылись врата в Обливион."

Все просто. Мехрун Дагон, видимо, попытался пробиться на Тамриэль, но барьер между Нирном и планом Обливиона оказался для него ещё слишком крепок. Видимо, наличие живого носителя крови Королей каким-то образом влияет... Ох...

Я остановился на середине очередного подъёма, переводя дух - крутой подъем дался мне нелегко. Доспехи, казалось, прибавили в весе втрое против обычного. Заодно ещё раз обдумал получившийся вывод. Мартина нашли не человеческие... не смертные шпионы, его выследили дэйдра по приказу своего властителя, Мехруна Дагона. И если бы я приехал на день раньше, врата могли открыться рядом с местом нашего привала по дороге в Вейнон. От нас бы даже воспоминаний не оставили...

Налетевший со стороны города ветерок принёс новую волну смрада и тихий звук, похожий на далёкий гром. Фыркнув и мотнув от отвращения головой не хуже моей кобылы, я случайно бросил взгляд на небо над верхушками леса... и остолбенел. Прозрачную безоблачную синеву первого осеннего утра сменили краски штормового заката, а я даже не заметил, когда это произошло. Клубящиеся от горизонта до горизонта тёмные облака то и дело освещались багровыми жутковатыми сполохами молний, заставляя невольно ёжиться в смутной тревоге.

Я с трудом подавил желание развернуться и уйти обратно. До городских ворот оставалось всего ничего, но мрачная обстановка с каждым ударом сердца давила все сильнее, заставляя все чаще нервно посматривать вперёд, туда, откуда вдруг послышались звуки схватки. Внезапное осознание, что кто-то другой терпит это давление уже несколько часов, более того, не сдаётся, продолжает сражаться, заставило собраться и решительно преодолеть последние метры подъёма.

Их было чуть больше двух десятков - оставшихся в живых защитников Кватча. Грязные, усталые... все в крови и со следами торопливой перевязки. Прямо на моих глазах долговязый светловолосый лучник, в котором мера можно было узнать только по острым ушам - шлема на нем не было - уронил оружие и с не по-эльфийски забористой руганью латной перчаткой прихлопнул язычки пламени от попавшего в бедро огненного шара. Ощущения, надо думать, были ещё те, потому что в следующее мгновение он со стоном тяжело опустился на колено здоровой ноги, но тут же, превозмогая боль, потянулся к своему луку. Его товарищи, даже не глянули в сторону раненого, методично посылая стрелы куда-то вперёд - невысокий скальный уступ, дополнительно укреплённый добротной каменной кладкой, возвышаясь над дорогой до самой баррикады, загораживал мне вид на городские ворота и происходящее перед ними. Ясно, раз в сознании, значит, не так уж серьёзно ранен, чтобы отвлекаться на него во время боя. Потерпит.

Моё появление не осталось незамеченным. Стоило мне приблизиться к баррикаде ещё на несколько шагов, как раненый мер повернулся в мою сторону, сжав зубы от боли в обожжённой ноге и нашаривая в полупустом колчане стрелу.

- Командир, - негромко, но отчётливо произнёс он, - у нас гости.

- Опять? - простонал чей-то молодой голос. - Только что ведь отбились!

- Успокойся. Это всего лишь данмер, - криво усмехнулся лучник, не отрывая взгляда от моего лица. - Совсем мальчишка. По данмерским меркам, конечно. Так-то он наверняка раза в два старше тебя, приятель.

Натягивать тетиву он не торопился, но я не сомневался, что в случае необходимости он за пару вздохов утыкает меня стрелами. Поэтому не спешил доставать оружие в ответ на эту демонстрацию недоверия. Тем более что на подмогу к нему, на всякий случай достав меч из ножен, спешил немолодой кряжистый сиродиил.

- Я должен обрадоваться? - капризно поинтересовался тот же голос. - Скажи чему, Мерандил, и я обязательно порадуюсь. Он, что - данмерский легендарный Вивек? Было бы неплохо. А может, магиус... или как там колдуны друг друга называют? Или это переодетая парнем красноокая красотка, способная заткнуть за пояс малышку Сигрид, пришла подбодрить своих защитников? Так пусть не стесняется...

Пренебрежение, с которым было произнесено имя светловолосой девушки, долго преследовавшей меня внизу, меня почему-то задело больше, чем сравнение меня с девицей. Возможно из-за того, что она мне просто понравилась, несмотря на явное безумие, а возможно, потому что теперь, скорее всего, имя красавицы из-за случившегося с ней несчастья до конца её дней будут произносить именно с такими интонациями. Только слово "малышка" постепенно заменится словом "дурочка".

- Заткнись, - коротко рыкнул сиродиил, скосив глаза на не видимого мне болтуна. - Бодрый слишком? Так иди, следи за этой треклятой аркой! Да в оба глаза следи! А ты кто такой? - это уже адресовалось мне. - Немедленно марш в лагерь!

- Я ищу Савлиана Матиуса, мутсэра, - быстро, пока он не успел меня перебить следующей гневной тирадой, произнёс я. - Мне сказали, что я могу найти его здесь.

- Ну, допустим, ты его нашёл, - сиродиил вложил меч обратно в ножны. Пристально вгляделся в меня. - И зачем же ты меня искал... вварденфеллец? Думаю, не ошибусь, если предположу, что ты из Дома Редоран?

- Откуда?.. - я осёкся.

- Акцент. Едва заметный, но всё же. Твое обращение к собеседнику - "мутсэра" - в Сиродииле так не говорят. Кроме разве что данмеров Чейдинхолла - недавних переселенцев из Морровинда, вроде тебя. И характерные повадки, - усмехнулся Матиус. - В молодости я служил неподалёку от Альд'Руна, в форте Пёстрой Бабочки с орками - там только они и выдерживали... я вот тоже не прижился. Но редоранца и сейчас узнаю с первого взгляда. Так зачем я тебе понадобился?

- Я искал священника по имени Мартин, - ответил я, с трудом проглотив привычное с детства обращение - насмешка, пусть лёгкая и добродушная, в голосе сиродиила мне не понравилась. - В лагере его нет, но мне было сказано поинтересоваться у вас, поскольку кто-то видел его возле собора, в городе.

- Почему я должен тебе что-то рассказывать? - настороженно спросил Матиус.

Гуарова задница... я же не представился. Ну не дурак ли? Извинившись, я исправил свою ошибку.

- Из Вейнона? - удивлённо поднял брови капитан. - Из монастыря? Ты?!

- Ну да, - недоуменно кивнул я. - А что?

- И кто же тебя послал?

- Брат Джоффри, - сорвалось с языка прежде, чем я успел придумать что-то иное.

О чем я немедленно пожалел. Это же надо было так опростоволоситься... Скоро на вопросы буду вообще открыто сообщать, что ищу наследника Септимов. То-то красноплащники обрадуются...

Показалось мне, или во взгляде Матиуса мелькнуло что-то похожее на изумление? Кажется, они знакомы. Но к добру ли это?

Однако следующие его слова меня успокоили.

- Что ж... Могу тебя порадовать, - повернувшись, он направился обратно к баррикаде, жестом пригласив меня следовать за собой, - когда я видел брата Мартина в последний раз, он был жив и вроде бы невредим, насколько это возможно в сложившихся условиях - ты наверняка уже слышал, что здесь произошло. Он увёл группу людей в собор Акатоша. Но это единственное, что я могу сказать обнадёживающего. Мы потеряли город, а немногие выжившие отрезаны от нас вратами Обливиона!

В этот момент мы, наконец, подошли к баррикаде. Савлиан зло махнул рукой влево, в сторону стен...

Этонаходилось прямо напротив городских ворот. Огромная неправильная арка, кажущаяся почти прекрасной в своём уродстве. Камень и пламя. Темные, металлически поблёскивающие, с густо-багровыми прожилками искривлённые колонны, вздымающиеся к багряному небу гротескной пародией на дэйдрический глиф "Ойт", которым с начала времен обозначалось все, принадлежащее Обливиону, по обе стороны от которых хищно щетинились гигантские шипы черно-алого вулканического стекла, словно окровавленные когти, прорвавшие не только спёкшуюся, словно от жара, брусчатку площади перед городскими воротами, но саму ткань пространства. И гудящая между ними стена пламени, то и дело с гулким рокотом сыплющая оранжевыми искрами.

Врата Обливиона.

Раз взглянув, невозможно было надолго отвести взгляд. Поймав себя на том, что снова и снова рассматриваю врата, я отвернулся, сосредоточившись на собеседнике.

- Да, - понимающе кивнул Савлиан, - они притягивают. Пугают, вызывают отвращение своим уродством, но все равно - на них хочется смотреть. И пока они открыты, я не могу сделать ничего - пытаться вывести людей из города опасно, поскольку из врат через каждые несколько минут выходит пополнение. Если я оставлю баррикаду, они уничтожат лагерь внизу. А потом возьмут нас с оставшимися гражданскими в клещи. В соборе они хотя бы в безопасности...

Я напряжённо думал. Нужно убедиться, что священник жив и в безопасности.

- Мимо врат можно пройти?

- Зачем тебе это? - капитан подобрался, настороженно прищурившись.

- Мне нужно пробраться в город, - не стал отмалчиваться я.

- Можно, но за городскими стенами тоже хозяйничают дэйдра. Ты просто не дойдёшь в одиночку.

- Я не собираюсь переть напролом, - покачал я головой. - К тому же это не просто прихоть.

- Не сомневаюсь, - хмыкнул Савлиан. - При всех недостатках данмеров, склонность к неоправданному риску вам не присуща. К тому же я немного наслышан о Доме Редоран.

- Командир! - раздался крик кого-то из стражников. - Дэйдра!

Капитан тут же сорвался с места, на ходу доставая меч. Я пристроился следом. Мне надо попасть в Кватч. Во что бы то ни стало.

От первого огненного шара я увернулся. Второй принял на щит. Пламя растеклось по жёсткой коже, стремясь к телу жаркой волной. Нагревшиеся доспехи заставили болезненно поморщиться: мои сородичи менее чувствительны к воздействию огня, чем остальные расы Нирна, но я-то не чистокровный данмер. И, почти наверняка, не такой... огнеупорный.

Пробраться мимо врат Обливиона оказалось совсем не сложно. Нескольких выскочивших из них скампов быстро перебили стражники. Моё участие в бою свелось к тому, чтобы не путаться у них под ногами и не лезть под стрелы. Помня слова Матиуса, что удара в спину можно пока не опасаться, поскольку следующие обычно появлялись спустя какой-то короткий промежуток времени, я осторожно приоткрыл тяжёлую створку городских ворот, мысленно поблагодарив того, кто недавно смазывал огромные петли, желая ему здоровья, если он выжил, или спокойного посмертия согласно его вере, если он погиб. Его аккуратность повысила мои шансы пробраться в город незамеченным. Если я не хочу в одиночку воевать со всеми дэйдра в округе, незаметность - самое полезное моё умение.

Я успел пройти полпути до собора, прежде чем меня обнаружили. И теперь прикидывал, принять бой с двумя скампами сразу или попробовать прорваться к собору. Приняв решение, нырнул за обломок какой-то стены, спасаясь от обстрела, и торопливо расчехлил лук. Стоит попробовать ранить хотя бы одного...

Первый завертелся волчком и закудахтал что-то нечленораздельное, выдёргивая стрелу из бедра, но второй в этот момент едва не попал в меня очередным огненным "подарочком", сбив прицел и заставив искать укрытие за облюбованным мной обломком. В сущности, мне повезло, что на пути у меня встретились именно скампы. Они не слишком умны, драчливые и, как правило, шумные. Так что можно не опасаться, что на их вопли сбегутся все остальные. Кроме разве что некрупных двуногих ящеров, известных среди эшлендеров Морровинда под прозванием "ужас клана" или кланфир. Эти могут явиться к месту драки в надежде на добычу. Так что имеет смысл поторопиться до прихода подкрепления.

Осторожно выглянув, я убедился, что твари, хотя и не спешат к моему укрытию, успели заметно приблизиться. Натянув тетиву так, что плечи лука затрещали - мои тоже, но это я предпочёл проигнорировать - я выстрелил во второго скампа. В голову. Видимо, предки в этот момент встали у меня за спиной, потому что ушастый уродец, кувыркаясь, отлетел назад со стрелой в глазу. Но порадоваться удачному выстрелу мне не удалось, потому что его разъярённый ранением собрат с яростным кудахтаньем бросился на меня. Я только успел выхватить меч, перед тем, как в меня с силой врезался этот клубок тугих жил, выбив из лёгких весь воздух, и тут же отскочил для новой атаки. Следующий удар, принятый мной на щит, едва не стоил мне зубов и левой руки, но зато моему противнику достался локоть острой стали в ребра.

Вытащив клинок из трупа, я снова спрятался. Не потому что кого-то увидел, а чтобы немного передохнуть. Вспомнилась колкая насмешка каджита, попытавшегося меня обобрать возле Пепельной крепости по дороге в Вейнон - "Ты дерёшься, как девчонка!" Противно признавать, но он в чем-то был прав. Я отлично, пусть и не мастерски владею кинжалом. Я неплохо разбираюсь в травах, хотя с местными предстоит ещё разобраться - их свойства мне пока неизвестны, слишком уж сильно они отличаются от привычных для меня растений. Беда в том, что эти умения сейчас для меня почти бесполезны. И надо же было так влипнуть...

Кстати, об алхимических изысканиях...

Я с сомнением посмотрел на видимую из моего укрытия ногу убитого скампа, стараясь заглушить голос своей жадности. Если мне не изменяет память, кожа скампов используется алхимиками для... гуарова задница... забыл! И это я, который мечтал сам стать алхимиком! Неважно, главное, что спрос на неё наверняка будет. А у меня туго с деньгами...

И совершенно нет времени на то, чтобы сдирать вонючую шкуру с этой твари. И возможности таскать её с собой по всему Сиродиилу в поисках алхимика тоже нет. У меня, поцелуй меня дремора, есть незаконченное дело, в котором я увяз с головой и даже глубже. Вот доставлю священника в Вейнон, тогда можно будет и о занятиях алхимией подумать... Хотя, если вспомнить, что я думал то же самое, когда нёс Амулет Королей в Вейнон, не удивлюсь, если найдётся что-то ещё.

Дальнейший путь к собору можно было назвать вполне спокойным, несмотря на то, что передвигаться пришлось короткими перебежками от укрытия к укрытию, иногда рискуя как следует поджариться. Кроме бесцельно бродящих в руинах скампов, я увидел нескольких кланфиров, а в развалинах одного из домов заметил закованную в доспехи высокую человеческую фигуру. Вот только вряд ли человек мог бы так спокойно и неторопливо, если не сказать вальяжно, шагать через пламя. Да и красновато отблёскивающие доспехи показались неприятно знакомыми... Я знал только один вид дэйдра, похожих на человека. Одного из них я однажды видел. Но мельком и в далёком детстве - в храме в Маар Гане. И тогда мне хватило одного короткого взгляда горящих жутким огнём глаз на жуткой татуированной роже, чтобы желание разглядывать рогоносца исчезло без следа, а сам я спрятался за отца, который меня туда и привёл. Точнее, я с ним сам напросился. А потом несколько дней будил родных своими воплями, когда мне снились кошмары.

Дремора.

Впрочем, нет. Есть же ещё золотые святоши и соблазнители, но им тут нечего делать - первые служат Шеогорату, а вторые... забыл(1). По большому счёту это и неважно, дело в другом - ни те, ни другие не подчиняются Мехруну Дагону. В отличие от дремора.

Встречаться с прислужником Дагона я не имел ни малейшего желания, потому как всерьёз опасался, что он меня просто размажет. Поэтому я немедленно затаился, даже дыша через раз, пока неизвестный не скрылся из вида. Только после этого я рискнул продолжить свой путь.

В собор я и вовсе попал не по-людски. В последний момент меня все-таки заметили. Это я понял, когда в створку двери, совсем рядом с моей головой врезался огненный шар. От неожиданности я подпрыгнул и выдал такой загиб, что услышь меня сейчас отец, сидеть я не смог бы месяц - такое не то, что в приличном, а и в не совсем приличном обществе в полный голос не произносят. Только шёпотом. В комплект входили шумная торговая площадь, десять мёртвых зверолюдей-мужеложцев, охваченных неутолённой страстью и мои пожелания адресату испытать с ними извращенные формы плотской любви.

Мой прыжок спас мне если не жизнь, то внешность точно - следующий шар попал не в голову, а в спину. В этот момент я в первый раз за все время пожалел об отсутствии шлема - жить обгорелым уродом до конца дней не хотелось, это не те шрамы, которые украшают мужчину. Да, будучи наполовину темным эльфом, я защищён от действия огня намного лучше, чем большинство людей и меров, но прямое попадание сгустка магического пламени доконало бы и чистокровного данмера. Волосы я просто стягивал шнурком на затылке и прятал под кольчугу - это оказалось намного практичнее, чем коротко обрезать и регулярно стричься, чтобы отрастающие пряди не лезли в глаза - а единожды надев шлем, тут же его снял: мало того, что обзора никакого, так я ещё и наполовину оглох. И это не говоря уже о том, что в нем попросту жарко. А в морозы от настывшего металла наверняка будет холодно. Да, глупо, и я теперь в этом убедился, но тогда, сначала в Имперском городе, а потом и по дороге сначала в Вейнон, затем сюда, в Кватч, при виде мокрых и красных физиономий легионеров, изнывающих от жары в своих глухих шлемах, следовать их примеру совершенно не хотелось.

Искренне веря, что прячущиеся внутри люди надёжно забаррикадировались от вторжения извне и на открывание дверей уйдёт довольно много времени, я развернулся к входу в собор спиной и прижался к тёплым доскам. Доставать лук не было времени, к тому же им, в отличие от щита, от пламени не больно-то прикроешься. Я не настолько тщеславен, чтобы жить, тратя на свою внешность большую часть времени и денег, но и пугать своим видом детей в мои планы на будущее тоже не входит.

Скамп, к моей радости, был только один. Если мне снова повезёт и на звуки драки не явятся другие дэйдра (тут я с лёгкой дрожью вспомнил замеченного дремора и мысленно пожелал ему провалиться обратно в Обливион), я могу отделаться довольно легко.

Яростно верещащий уродец выпустил в меня ещё два огненных заряда, прежде чем броситься врукопашную. Я прижался к двери плотнее, держа перед собой затлевший, наконец, от магического огня щит и готовясь атаковать.

Все случилось почти одновременно. В момент прыжка я с силой ударил скампа по приглашающе вывернутой жилистой шее - эту особенность открывать шею я заметил у того, который меня помял по пути сюда, и решил, что грех не воспользоваться столь щедрым предложением - и тут у меня за спиной громыхнул засов, и двери стали медленно открываться. Уже, по сути, мёртвая тварь по инерции врезалась в меня, заливая с головы до ног горячей кровью из разрубленной вены... и под мой раздосадованный вопль "Залюби тебя дремора!!" нас, попутно прибив кого-то резко распахнувшейся от удара створкой, внесло в собор.

Наверное, я все-таки проклят...

Моё эффектное появление спиной вперёд и в обнимку со скампом немного разрядило обстановку тревожного выжидания. Когда я пришёл в себя после жёсткого приземления и, вполголоса костеря оказавшуюся неожиданно тяжёлой тварь на чем Нирн стоит, завозился, кто-то из подошедших помочь хихикнул:

- Нельзя ли помедленнее? Я не успеваю записывать, - как раз в тот момент, когда я приподнял вонючую тушу, чтобы спихнуть её на пол.

От неожиданности я хрюкнул и уронил скампа обратно на себя. Разрываясь между желанием заржать от комизма ситуации и сблевать от распространяемого тварью удушающего смрада, я пропыхтел:

- Если ты снимешь с меня эту падаль, то самое интересное я тебе, так и быть, продиктую.

- Даже то, что сказал за дверью? - поинтересовался женский голос, в то время как четыре руки подхватили скампа и сбросили рядом.

- Аа-э-э... - меня, оказывается, слышали.

Хуже того, я ведь додумался высказаться на тамриэлисе. Языке, который является общим для всех народов Империи, и который понимают даже северные разбойники, чтоб им закоченеть в своём Скайриме...

- Ух ты, - весело хмыкнул тот же голос, - ты только посмотри на это - он смутился! Фиолетовый эльфёнок, надо же. Какая прелесть!

Меня, под беззлобное поддразнивание веселящихся стражников, быстро и аккуратно поставили на ноги. Вот только смотреть на свою собеседницу я не спешил, чувствуя, как от стыда горят уши. Фиолетовым. Позорище...

Мартин обнаружился в глубине собора. Сумрак размыл его черты и в первую минуту мне показалось, что перед алтарём Девяти, задумчиво постукивая пальцами по белому мрамору, стоит Уриэль. Живой.

Сердце болезненно стукнуло в ребра. Охнув "Не может быть!", я невольно шагнул в неф, не зная, радоваться ли мне чуду или опасаться его. Но стоило мне всмотреться внимательнее, наваждение пропало. Человек, стоящий перед алтарём, оказался, как я и предполагал, довольно молодым. Я родился за три года до того, как свершился переворот, инициированный Джагаром Тарном, Мартин же, очевидно, уже после того, как он был раскрыт, а Уриэль освобождён из заточения в Обливионе. Вот только я, будучи наполовину босмером, едва достиг порога совершеннолетия, а про него уже можно было сказать - "среднего возраста". Удивительно, что никто до сей поры не обратил внимания на их поразительное сходство. Хотя много ли жителей Тамриэля видели своего правителя вживую? А изображения на монетах, как я убедился, заметно отличаются от оригинала. И ещё - на лице Уриэля за то короткое время, что мне случилось быть рядом, я ни разу не видел такого угрюмого выражения, какое сейчас было у его последнего сына.

Коротко рассказав изнывающим от тревоги и любопытства стражникам о происходящем снаружи, я спросил о Мартине, и, получив подтверждение своим наблюдениям, направился к алтарю.

Подойдя, я молча встал рядом. Молча, потому что передо мной возникла нешуточная проблема - как рассказать Мартину, кто он такой? Незнакомому человеку, абсолютно неготовому к ещё одному потрясению за сегодняшний день. Зарядить в лоб, мол, ты - сын Императора, человече, пойдём к Джоффри, он умно все тебе расскажет? Про папу, ага. Ещё решит, что я над ним издеваюсь. Хотя вряд ли - только безумец попрётся в кишащие дэйдра руины, чтобы... Нет. Он не подумает, что я издеваюсь, он просто примет меня за сумасшедшего, потому что не сможет поверить. Или все-таки сможет? Ведь для того, чтобы в одиночку пробраться к убежищу немногих уцелевших горожан, не обязательно сходить с ума. Нужно всего лишь иметь вескую на то причину. Причина у меня есть, стоит рядом и угрюмо косится на меня, явно пытаясь сообразить, какого... чего мне тут понадобилось.

Решение возникло неожиданно. Я просто понял, как все рассказать и, при необходимости, убедить в своей вменяемости, ведь я уже думал об этом, когда поднимался к развалинам Кватча от лагеря беженцев ...

Рассказал. Убедил. Дал подумать. Дождался признаков осознания глубины жо... всей сложности сложившейся ситуации в его взгляде. Но когда разговор зашёл о необходимости выбраться из города и немедленно отправляться в Вейнон, этот... этот... упёрся, как баран. Людей он, видите ли, бросать не хочет. Я чуть не взвыл с досады. Ведь вроде не дурак, должен понимать, что его жизнь намного важнее, чем жизни всех остальных, здесь присутствующих, вместе взятых. Включая мою собственную, для меня особенно ценную. Как?! Ну как, во имя шестнадцати властителей дэйдра, я в одиночку обеспечу безопасный выход из города? И за шиворот его не утащишь - мало того, что он выше меня больше чем на полголовы, так ещё и силой явно не обделен. К тому же, готов спорить, при попытке применить силу к священнику, меня мгновенно скрутят стражники, которые сейчас, тревожно косясь на нас, старательно прикидываются мебелью.

Устав спорить, я плюхнулся на пол и прислонился спиной к алтарю. Слонявшаяся поблизости пожилая сиродиилка что-то прошипела себе под нос, демонстративно переступая через мои вытянутые ноги, но я проигнорировал её. Священник тоже неодобрительно нахмурился. Ничего, потерпит. Не развалится его алтарь. А мне подумать надо, как с наименьшими потерями решить проблему, которую он создал своей твердолобой принципиальностью. И нашёл же время...

- Это, что - демонстрация упрямства? - поинтересовался он, сразу напомнив мне отца и его интонации в воспитательных беседах после моих особо идиотских выходок.

Мимо. Это мне бы сейчас стоило говорить таким тоном. И ещё кто-то будет мне говорить, что люди взрослеют быстрее...

- Нет. Я думаю. И, предупреждая твой вопрос, сэра, думаю, что я могу сделать для того, чтобы эти люди смогли отсюда выйти, раз уж ты готов ради безопасности нескольких рисковать всем Тамриэлем.

Зря я это сказал. Он вспыхнул и отшатнулся, словно я его ударил. А уж сколько эмоций на лице! Хотя его тоже можно понять...

- Извини, - вздохнул я, поняв, что перегнул палку. - Но мы оказались по шею в дерьме, а ты совсем не облегчаешь мне задачу.

С минуту он смотрел на меня так, словно раздумывал, не дать ли мне в морду. Потом резко кивнул и произнёс:

- Если ты найдёшь способ вывести людей из города, я поеду с тобой.

- Принято. А если я в процессе сдохну, обещай, что поедешь туда сам. Найдёшь человека по имени Джоффри... он знает, что делать,- я криво усмехнулся, поймав себя на том, что цитирую последние слова покойного Императора.

Вот только он произносил их, точно зная, что умрёт, а я надеюсь выжить.

Савлиан Матиус был немало удивлён.

- Ты? Живой? Неужели даже не ранен?

- Почти, - я на крохах упрямства забежал за баррикаду и тряпичной куклой осел на землю, пытаясь отдышаться - отбитые скампами ребра немилосердно болели после пробежки, а подлечиться раньше я как-то не догадался. - Немного помятый, но живой и, в общем-то, почти целый.

Подняв трясущуюся руку со сложенными в жесте активации малого исцеления пальцами, я пробормотал заклинание. Стало легче. После второго раза я смог сесть, а после четвёртого - подняться на ноги.

- Ого, - присвистнул кто-то из стражников, - впечатляет. А других лечить можешь?

- Да я и себя-то с трудом, - хмыкнул я. - Магии не хватает. Да и заклинаний знаю всего два. Но научить могу - это не тайна. Другое дело, что может не получиться.

Научиться, естественно, захотели все.

Пока стражники с различным успехом опробовали новое умение, я подошёл к следящему за вратами Савлиану.

- Что скажешь? Нашёл, что искал? - не отрывая взгляда от пылающей арки врат, поинтересовался он.

- Нашёл, - вздохнул я. - Теперь не знаю, что делать.

- Все совсем плохо?

Я встал рядом и тоже уставился на врата.

- Как сказать. С одной стороны, все очень даже хорошо. Просто замечательно, я бы сказал. А с другой... Подскажите, как безопасно вывести людей из города?

- Закрыть врата Обливиона, - немедленно ответил капитан.

- Я вообще-то совета просил, - раздражённо буркнул я.

- А это он и есть, - ещё более зло рыкнул он.

- Разве это возможно?

- Возможно. Взгляни вон туда, - Савлиан указал рукой. - Видишь? А теперь посмотри туда и туда, - ещё два взмаха. - На этих местах тоже были врата Обливиона. А в центре площади, - он для наглядности опять ткнул пальцем. - Были самые большие, Великие Врата.

Я посмотрел. Теперь, после его объяснений, то, что казалось мне невнятными обломками городских стен и частями одних ныне стоящих врат, оказалось следами от нескольких.

- Увидел? - уже вполне миролюбиво поинтересовался Савлиан. - Это значит, что их можно закрыть.

- Угу, - кивнул я, - только вот, насколько я понимаю, сделать это можно только оттуда.

- Верно, - Матиус снова помрачнел. - Все эти врата закрыли не мы. Враг сам закрыл их с той стороны. А потом оттуда же открыл эти, перед воротами. Я отправил туда отряд своих парней. Они не вернулись. - Он тяжело вздохнул. - Конечно, мне бы хотелось верить, что они пока не вернулись... но на это надежды мало.

Деваться было некуда. Оставалось только помянуть недобрым словом - хотя не столько недобрым, сколько неприличным - Императора с его речами о судьбе, Джоффри с его тайными заданиями, Мартина с его дурацкими принципами... и себя самого, с моимипринципами, слишком прочно когда-то вколоченными в меня наставниками в Альд'Руне. Потому что любой другой давно наплевал бы и на честь, и на долг, и на гордость, и на все остальное, сделав ноги куда-нибудь подальше, если бы узнал, что ему придётся отправиться в Обливион. Хуже того - в Мёртвые Земли, владения Мехруна Дагона, Принца Разрушения.

____________________________________________________________________________________________________

1 - соблазнители (мазкен) - дэйдра, служащие Ноктюрнал. Во время вторжения войск Дагона в царство Ноктюрнал, некоторые из мазкен переметнулись на сторону Дагона и стали составлять часть его войска, однако их принятие вызвало недовольство среди армии Дагона, в частности, среди высших офицеров дремора. Что произошло с этими мазкен потом - неизвестно, в Кризисе Обливиона они участия не принимали. Однако они были замечены в плане Шеогората.