Дружба ценою в жизнь.

Все персонажи вымышлены, любые совпадения с реальными личностями случайны. Ну, почти...

Очередной июньский день 2015 года медленно подошёл к концу, и одиноко стоящие невзрачные домики растворились в вечернем сумраке. Их скромные черепичные крыши с высоты птичьего полёта чем-то напоминали грибные шляпки, затаившиеся на поляне в ожидании утренних грибников, с первыми петухами вышедших в лес, чтобы доверху наполнить добычей свои плетёные лукошки... Идиллию нарушало только одно горящее окно в особняке человека, известного в Москве под именем граф Дронов, которое всю ночь, словно путеводная звезда, освещало окрестности тусклым светом энергосберегающей лампочки. За лёгкой занавеской то и дело суетливо мелькали силуэты семьи графа — жены и трёх его детей. Боль и досада отныне не покидали их роскошные апартаменты, так как всего каких-то пару часов назад глава семьи — граф Дронов был убит...

Расследовать дело о его гибели пригласили лучшего сыщика Москвы, ранее работавшего в правоохранительных органах — Валентина Григорьевича Тарасова, который из-за своей любви к различного рода пресмыкающимся носил прозвище Ящер. Он являлся крайне пунктуальным человеком, имевшим привычку (однако сам он называл это собственной фишкой) приходить на ту или иную встречу «по-королевски», то есть минута в минуту. Приём у семьи Дроновых был назначен ровно на полдень и, когда большие настенные часы в их гостиной закончили бить 12-й раз, во дворе послышался рёв мотоцикла...

На новеньком «Харлее» с хромированными ручками к особняку подъехал гражданин в тёмном одеянии. Заглушив мотор, он слез с железного коня, надел тёмные очки, шляпу, отцепил прикреплённую к багажнику трость и направился прямиком ко входу в дом. Но, едва открыв дверь, он встал, как вкопанный, и начал с неподдельным интересом вертеть головой по сторонам. Видимо, такое впечатление на него произвёл внутренний интерьер жилища: в середине огромного зала стоял резной прямоугольный стол, сделанный, очевидно, из редких пород дерева, покрытый бархатной скатертью. Возле него находилось огромное кресло с синей обивкой, своим видом чем-то напоминающее трон, а по бокам стола стояли стулья, как ни странно, тоже синего цвета, прекрасно дополняя сложившуюся композицию. Стены буквально увешивали копии картин известных художников, хотя, учитывая размер денежного состояния покойного графа, не исключено, что это были самые настоящие подлинники. Под потолком красовалась гигантская хрустальная люстра, сияющая, как алмаз высшей пробы. В левой части комнаты располагался камин, перед которым стояло кресло-качалка, а на полу лежал круглый персидский ковёр с длинным ворсом, украшенный изображением королевской лилии.

Гость, выдержав «МХАТовскую паузу», иронично произнёс: «Извините, что без бахил!», - и наконец шагнул внутрь особняка, громко хлопнув массивной входной дверью. Жена графа Дронова — Ирина с не меньшим интересом стала рассматривать его с ног до головы. А посмотреть, действительно, было на что: гость был одет в чёрную рубашку с едва заметными белыми вкраплениями и в хорошо выглаженные чёрные брюки. Его лаковые ботинки, отделанные позолоченной змеиной шкурой, излучали таинственный блеск, а голову украшала шляпа с ярким павлиньим пером. В руках, унизанных драгоценными перстнями и парой браслетов, он держал элегантную трость, рукоятка которой была выполнена в виде кобры с раздутым капюшоном и открытой пастью. Шею гостя обвивал длинный шёлковый шарф, а его глаза скрывали солнцезащитные очки с тёмно-коричневыми стёклами...

«Так вот ты какой, хвалёный Ящер...», - подумала про себя Ирина и протянула гостю руку в знак приветствия. Тот, не мудрствуя лукаво, протянул руку в ответ и многозначительно улыбнулся. Улыбка его даже чем-то напомнила графине змеиный оскал, а холодная, как лёд, ладонь и вовсе не оставила сомнений в том, что перед ней стоял не человек, а некая эволюционировавшая сущность из рода пресмыкающихся. Это, разумеется, наложили свой отпечаток домыслы убитой горем вдовы, поэтому, чтобы не доводить ситуацию до критической, Ящер, после знакомства с остальными членами семьи покойного графа, немедленно принялся расследовать дело, за которое ему, к слову, пообещали баснословную сумму денег...

Вновь оглядевшись по сторонам, сыщик сказал Ирине:

- Стесняюсь спросить, а где же тело?..

- Ах, извините! - всплеснула руками графиня, - Пойдёмте за мной, убийство моего супруга произошло на третьем этаже.

Поднявшись по винтовой лестнице на нужный этаж, они остановились у двери, покрытой прозрачной плёнкой.

- Дальше я не пойду, - с комом в горле произнесла Ирина, - Видеть не могу это зверство! Буквально полчаса назад правоохранительные органы покинули место преступления, а с минуты на минуту должны подъехать судебные медики... И, пока не забыла, хочу вас предупредить, что на этаже идёт ремонт. Будьте, пожалуйста, аккуратней!

- Не беспокойтесь за меня, - ответил Валентин Григорьевич, - Однажды мне доводилось отыскивать останки некоего мужчины в зыбком болоте, а с вашим этажом я справлюсь на раз-два, уверяю вас! И, честно признаться, я вообще не имею права здесь находиться, поэтому действовать буду быстро, тихо и незаметно...

С этими словами он открыл дверь и скрылся во мраке длинной комнаты... Оказавшись внутри, Ящер нащупал на стене выключатель и включил свет. В потолочном светильнике с треснутым плафоном вспыхнула лампочка, и сыщик увидел не очень приятную картину: около разбитого окна лежало очерченное мелом тело графа Дронова с пулевым отверстием во лбу. Неподалёку от него валялась опрокинутая банка с белой краской, резкий запах которой окутывал всю комнату. Вокруг места преступления царил сущий беспорядок, ещё больше усугубляя ход расследования. Но Ящер был профессионалом своего дела. Не теряя ни мгновения, он достал из кармана брюк увеличительное стекло с золотым напылением и хладнокровно принялся изучать тело покойного.

В тот момент к особняку подкатила карета скорой помощи. Из неё вышли два молодых медика и тотчас проследовали в дом на нужный этаж. «Оперативно, - подумал Валентин Григорьевич, увидев их из окна, - Хотя, нечему удивляться, ибо люди, особенно мёртвые, имеют свойство портиться и разлагаться». Сыщик убрал лупу и незамедлительно спрятался за массивной занавеской, затаив дыхание.

Войдя в комнату, один из мед. работников открыл небольшой пластмассовый чемоданчик с изображением красного креста на корпусе, который он принёс с собой из машины, и извлёк из него две пары белых резиновых перчаток. Ловко натянув их на руки, врачи приступили непосредственно к водружению тела убитого на специальные носилки...

Все родные графа Дронова сидели в гостиной и с нетерпением ждали хоть какого-нибудь вердикта. Вскоре к ним спустились судебные медики, равнодушно транспортируя тело в катафалк. Вопреки ожиданиям, никто из них так ничего и не сказал...

Как только молодые специалисты уехали, на лестнице послышались шаги и стук трости, после чего к Дроновым с задумчивым выражением лица вышел Валентин Григорьевич. Сыщик устремился к креслу, изначально напомнившему ему трон, без малейшего колебания сел в него и заговорил:

- Предварительной версией смерти вашего мужа, госпожа Дронова, является тот факт, что его убили вследствие пулевого ранения в голову. Из какого именно оружия выпустили пулю, установят уже в морге... Окно на этаже пробито. Версия стрельбы изнутри комнаты отпадает сама собой, так как для того, чтобы разбить стекло, снаряд должен был насквозь протаранить черепную коробку и вылететь через затылок, а этого, к счастью, не произошло. Но и хорошего в данной ситуации мало... А где, кстати, вы все находились в момент преступления?

- Мы с детьми гостили у моей мамы, - с дрожью в голосе сказала Ирина.

- Она может это подтвердить?

- Разумеется!..

- Я обязательно всё проверю! А, исходя из нынешнего положения дел, могу предположить, что выстрел был произведён из окна дома, находящегося напротив, так как стекло на вашем этаже пробито под таким углом, под которым его вряд ли получилось бы разбить с земли. Вы хорошо знаете своего соседа?

Вдруг Ирина поменялась в лице, налилась краской и гневно произнесла:

- Ну конечно! Лосев! Хам и грубиян! Он всегда завидовал моему мужу и его бизнесу в том числе! Меркантильный подонок, однозначно, убийца именно он!

- Мадам, - резко оборвал её монолог Ящер, - Вы когда-нибудь слышали о презумпции невиновности? Нельзя в чём-то обвинять человека, пока его вина полностью не доказана.

С этими словами он встал, подошёл к графине и шепнул ей на ухо:

- Даже если он вам крайне несимпатичен!..

Графиня Дронова умолкла, а Ящер направился к креслу-качалке. Сев в него, он принялся вальяжно раскачиваться из стороны в сторону, наблюдая при этом за витиеватым танцем языков пламени в камине. Помолчав некоторое время и поправив шарф, он продолжил своё рассуждение:

- Я приму к сведению то, что в совершении преступления вы подозреваете вашего соседа. Но одних подозрений всё же недостаточно. Вспомните, может, он вам открыто угрожал?

- Мне — нет, а вот мужу периодически. То, видите ли, детей мы слишком много нарожали, под окнами они у него шумят, то клумбы на его участке кто-то потопчет, он на нас всё сваливает... А за день до убийства вообще прибежал к нам домой, скандалил тут полчаса. Он вышибалой в московском ночном клубе работает, я всё за супруга переживала, как бы он его не пришиб ненароком. Но этот ирод другой способ нашёл! Ни за что ему не прощу!..

- Понял, разберёмся! А пока скажите, пожалуйста, кем вы работаете?

- Я домохозяйка...

- Жили, значит, на зарплату мужа... С деньгами проблемы будут?

- Не думаю. Слава Богу, у супруга стабильный заработок. Правда, теперь мне нужно будет брать весь его бизнес в свои руки...

- Ясно... Конечно, немного не к месту будет сказано, но меня уже довольно долго мучает вопрос: а почему ваш муж именовал себя графом? Как-никак, 21-й век на дворе! Графы, рыцари и герцогини, насколько мне известно, сгинули в далёком средневековье!

- Мой возлюбленный был редкостным эстетом и почитателем всякого рода старины, - ответила Ирина, - И в один прекрасный день он в какой-то конторе оформил для нашей семьи данный титул, мотивируя поступок тем, что в его родословной нашли предков из королевского рода. А вдруг он поплатился именно за такое фанатичное отношение к особам «голубых» кровей?!!

У графини начинался эмоциональный срыв. Она вскочила со стула и махнула детям рукой в знак того, чтобы они покинули комнату. Отпрыски послушно повиновались и, как только они ушли, Ирина подбежала к Ящеру, бросилась к нему на шею и запричитала сквозь слёзы:

- Валентин Григорьевич! Пожалуйста! Найдите этих извергов! Пусть они понесут высшую меру наказания! Помогите мне, Валентин Григорьевич! Прошу, помогите!

Ящер был очень ранимым и сентиментальным человеком, поэтому сам едва не расчувствовался. Но он собрал всю волю в кулак, встал, обнял плачущую графиню и тихо произнёс:

- Преступники будут наказаны! Я обещаю!..

Немного постояв молча, сыщик приподнял правую руку и взглянул на часы. Затем, не проронив ни слова, он быстро зашагал к выходу.

- Валентин Григорьевич! - крикнула ему вслед Ирина.

Ящер остановился, но не обернулся. Графиня тем временем продолжала:

- Если не удастся найти никаких улик, приходите послезавтра на похороны моего супруга. Не исключено, что именно там у вас получится отыскать хоть малейшую зацепку.

- Хорошо, я постараюсь, - по-прежнему не оборачиваясь, сказал Ящер и покинул особняк...

Погода на улице окончательно разгулялась. На небе не наблюдалось ни единой тучки, а летнее солнце в этот день слепило особенно ярко. Валентин Григорьевич приблизился к своему мотоциклу, оставленному неподалёку, снял шляпу и вместо неё надел шлем со стеклом. Затем он достал небольшой трос и аккуратно примотал трость и головной убор к багажнику мотоцикла. Когда всё было сделано, он вскочил в седло и, ударив по газам, скрылся в неизвестном направлении, оставив позади себя большое облако дорожной пыли вперемешку с выхлопами закопчённой мотоциклетной трубы.

Безусловно, по логике вещей не помешало бы сначала навестить соседа Дроновых — Лосева, который жил в паре шагов отсюда. Но Ящер решил с этим повременить, потому что спешил по одному очень срочному делу. К тому же, в пиджаке убитого графа, который ему удалось обыскать до приезда медиков, он обнаружил мобильный телефон и переписал из него в записную книжку два номера, пригодившихся бы ему в ходе расследования. Один из этих номеров принадлежал тёще графа Дронова, то есть маме Ирины, у которой, со слов самой графини, они гостили в момент убийства.

Остановившись у обочины, Ящер набрал телефонный номер и стал ждать. В трубке послышались слабые гудки, а когда они прекратились, скрипучий женский голос произнёс: «Алло!»

- Здравствуйте! - заговорил Валентин Григорьевич, - Тамара Петровна?

- Она самая, сынок! - отвечал голос на том конце провода, - Но можно ли узнать, с кем я веду диалог?

- Меня зовут Валентин Григорьевич Тарасов, я расследую дело об убийстве вашего зятя!

- Как?! Его что, убили?!.. Ох, бедная Ирочка!.. Бедные дети!.. Но кто же посмел совершить подобное деяние?!

- В том-то и дело, что именно это я и пытаюсь выяснить! И вы, возможно, сможете оказать мне небольшую помощь!

- Боже, какой ужас! И почему мать узнаёт всё в последнюю очередь?! Я вас слушаю, Валентин Григорьевич! Спрашивайте, отвечу по мере своих возможностей!

- Вот и прекрасно! Скажите пожалуйста, Тамара Петровна, ваша дочь вместе с вашими внуками вчера гостили у вас?

- Да, но Ира приходила только с Андреем и Софьей. Старшей дочери — Марины с ними изначально не было.

- Что вы говорите? Как интересно... А ваша дочь сегодня уверяла меня, что она гостила у вас со всеми детьми!

- Возможно, она просто не хотела перегружать вас лишней информацией и рассказывать про Марину! Как я с ними только не «воевала»! А толку никакого, упустили девчонку! Связалась моя внучка с плохой компанией, теперь шастает ночами незнамо где! Под утро зачастую приходит подвыпившая... А у неё ведь прослеживался такой талант к музицированию! Эх, никогда себе не прощу!..

- Тамара Петровна, в любом случае благодарю вас за бесценные сведения! Больше вы мне вряд ли сможете чем-то помочь! Ну и примите мои искренние соболезнования!..

- Полноте, Валентин Григорьевич! Господь милосерд! Моему зятю там сейчас наверняка лучше, чем здесь. Простите, но мне нужно срочно связаться с Ириной!

- Не смею вас задерживать! До свидания!

Ящер повесил трубку. Теперь у него имелась ещё одна зацепка. Конечно, Марина — родная дочь графа Дронова и вряд ли смогла бы совершить убийство, но даже такую, казалось бы, нелепую версию, нельзя исключать. Валентин Григорьевич протёр свои очки, вновь надел шлем и поехал на важную встречу. Визит господину Лосеву он планировал нанести завтра...

Дорога под колёсами извивалась километровой змеёй и была на редкость ровная, поэтому Ящер, сопровождаемый рёвом мотора, без малейшего опасения до упора нажал на газ и помчался навстречу порывам свежего ветра. Он обожал непередаваемые ощущения от быстрой езды, а сейчас, как говорится, все карты легли ему в руки. К сожалению, долго наслаждаться этими ядрёными ощущениями не удалось, так как Ящер доехал до пункта назначения. Оставив мотоцикл у входа и, вновь сменив шлем на шляпу, он зашёл в невзрачное здание, не имевшее на своём фасаде никаких опознавательных знаков. Внутри его уже ждал старый друг — шахматист Сеня.

Да, Валентин Григорьевич, ко всему прочему, ещё и неплохо играл в шахматы, а здание, в которое он приехал — не что иное, как обычный шахматный клуб. Именно во время шахматных партий Ящер совершенствовал навыки тактики и стратегии, являющиеся неплохим подспорьем для расследования различных криминальных дел. Но сегодня он должен был проявить максимальную концентрацию и выложиться на полную, потому что в клубе проходил турнир на звание лучшего шахматиста города Москвы. Народ потихоньку начинал собираться, и Валентину Григорьевичу пришлось изрядно постараться, чтобы найти в толпе своего друга Сеню. Благо, долго метаться среди незнакомых людей не пришлось, и через пару минут друзья наконец-то встретились.

Сеня, как и всегда, был неброско одет и не привлекал к себе никакого внимания своим внешним видом, в отличие от Валентина. Единственное, что могло вызвать в нём интерес, это странная привычка то и дело доставать из маленького грудного кармашка раритетные карманные часы, доставшиеся ему в наследство от прабабушки, чтобы взглянуть на циферблат. Он проделывал сие действо настолько часто, что, казалось, его рука уже просто двигалась по инерции... Поприветствовав Ящера, он отвёл его в сторону и начал диалог:

- Я тут давеча узнал, что соперники сегодня собрались не ахти какие сильные. Держу пари, что тебе не составит труда обыграть их в два счёта! Правда, не всё так гладко, есть и в этой ситуации свои подводные камни...

- Последние дни мою светлую голову всё чаще посещает вопрос: что бы я без тебя делал, Сеня? Излагай всё, что знаешь, мой проинформированный друг!

- Сочту за комплимент! Так вот, встретился мне в коридоре не очень приятный тип, именующий себя Знахарем. Поговаривают, играет он просто отменно, а в свободное от шахмат время практикует чёрную магию! В общем, если проиграешь ему, будь, пожалуйста, осторожен!..

- Чушь какая! Сеня, ты что, белены объелся?! Какая магия? Ежели он заплатил кому-то денег за сочинённую страшилку в надежде на то, что я откажусь с ним играть, то вынужден его огорчить. Это же стандартная примитивная схема запугивания, как ты не понимаешь?! Да и вообще, у меня сейчас ситуация точь-в-точь, как в песне Высоцкого: «Честь короны шахматной на карте!». Ты же в курсе, что проигрыш отрицательно скажется на моей репутации?! А значит «...Он от пораженья не уйдёт!»

- Ну, воля ваша... Как говорится, наше дело предложить... Но я тебя предупреждал!

- Предупреждал, предупреждал! Лучше скажи мне, почему ты сегодня выступаешь лишь в роли моего болельщика? Признал-таки несовершенство своей игры?

- Не дождёшься! Просто, когда я выиграл бы у тебя, то ты ушёл бы в глубочайшую депрессию, напрочь позабыв о порученном тебе деле! Так что всё исключительно ради вашего удобства, Валентин!

- Ну ты и гад, Сеня! Ладно, время поджимает. Но твои слова я запомню и обязательно воспроизведу, когда тебя обыграю! Только, естественно, в слегка изменённой форме и от собственного лица!

На сей ноте друзья разошлись. Сеня сел на стул для болельщиков, а Ящер последовал за игровой стол, где на доске уже были расставлены резные шахматные фигуры. Перед началом турнира к нему подошёл судья и вежливо спросил:

- Извините, это, конечно, не моё дело, но почему вы играете в солнцезащитных очках?

Ящер широко улыбнулся. Он попросил судью наклониться и вполголоса ответил ему:

- Во-первых, я уничтожаю сложившийся стереотип о том, что очки и трость — атрибуты немощного старика. А во-вторых, мои очки счастливые, я их в лотерею выиграл...

- Вопросов больше нет! - пролепетал судья, - Интерес и ничего личного! Ещё раз извините!

С этими словами он занял место за небольшой трибуной и объявил о начале турнира.

Интеллектуальная схватка началась. Ящеру предстояло выиграть всего три партии, чтобы стать победителем. Играя, он то и дело поглядывал в сторону загадочного Знахаря, о котором ему поведал Сеня. В нём и правда замечалось что-то такое мистическое: то ли непоколебимый взгляд, то ли быстрые и чёткие движения рук, то ли дорогой прикид, а может всё в совокупности. Вероятно, это были только догадки, потому что сам Валентин Григорьевич выглядел куда более необычно. Одна трость с рукояткой в виде кобры чего стоила! Но Знахарь обладал какой-то гипнотической привлекательностью, которая могла запросто завести в ступор и сбить с толку всех его соперников. Неясно, использовал ли упомянутый человек магию против других игроков, но случилось так, что именно с ним Ящеру пришлось столкнуться в решающем поединке.

Они сели лицом к лицу и пожали друг другу руки. В момент рукопожатия Ящер почувствовал слабую энергию, исходящую от ладони своего оппонента. Но, не подав вида, он, глядя на шахматную доску, поправил очки и дебютировал ферзевой пешкой. Недолго думая, Знахарь повторил его ход. Ящера это слегка рассмешило.

- Что, уважаемый, - заговорил с соперником Валентин Григорьевич, - Фантазии не хватает разыграть собственный дебют?

- Не поверите, - чётко и ритмично отвечал ему Знахарь хрипловатым грубым голосом, - Но это не я, а вы настолько обнаглели, что соизволили повторить мой любимый ход! Так что не спешите обвинять меня в плагиате, пока я не сделал того же самого!

- О как! - делая ход конём, воскликнул Ящер, - Вы ещё скажите, что у меня шахматы кроплёные! Не скрою, я поражён не столько вашему красноречию, сколько вашей оперативности! Так красиво меня ещё никто не посылал! Но и мы тоже, как говорится, не пальцем деланные! Мы и ответить можем!

- Настоятельно рекомендую вам самоутверждаться исключительно на словах! Ежели вы посмеете сделать это на доске и захапать в свои унизанные кольцами руки звание чемпиона, то я за себя не ручаюсь!..

- Знаете, сударь, вы заходите за рамки! В конце концов, титул даётся не за красивые глаза или за грамотно построенные сложноподчинённые предложения! Тут нас судит его величество опыт, а если уж вы проиграете, то и винить должны будете только себя!.. Шах!

- И всё же я настаиваю на вашем техническом поражении! Вы даже не представляете, какие возможности открываются людям, практикующим чёрную магию!..

Валентин смутился. Мастерство, наглость, харизма, угрозы — всё умудрялся совмещать в себе его эксцентричный противник. Но Ящер понимал, что за считанные секунды проиграет не только партию в шахматы, но и собственную честь, дав волю своим эмоциям. Собравшись с духом, он тяжело выдохнул и передвинул офицера навстречу вражеской ладье.

Деревянные фигуры отбрасывали на доску грозные тени, безропотно ожидая дальнейшей участи. Обыкновенная интеллектуальная игра давно потеряла привычный формат в глазах зрителей, а больше походила на противостояние двух стихий, двух антиподов, борющихся друг с другом за мировое господство. И только монотонное тиканье часов возвращало собравшихся к реальности из мира иллюзий...

На лице Знахаря проступили капельки пота. Невооружённым глазом было заметно, что он дико волнуется. Наконец, когда половина фигур покинули поле, будучи «съеденными», а игра приблизилась к своему апогею, Валентин Григорьевич щёлкнул пальцами и радостно выговорил:

- Не выношу пустую болтовню и необоснованные угрозы в свой адрес! Вам мат, товарищ гроссмейстер!

Произнеся такую легендарную фразу, Ящер сделал решающий ход ферзём, тем самым завершив партию сокрушительной победой. Знахарь в ярости схватился за голову, а потом со всей силы швырнул фигуру короля на пол.

- Вся наша жизнь чем-то напоминает шахматную партию. И опыт, подаренный мною, несомненно, вам пригодится, господин Знахарь! - крикнул Валентин Григорьевич вслед проигравшему сопернику, который по понятным причинам поспешил как можно скорее покинуть шахматный клуб.

Игроки и зрители незамедлительно бросились к Ящеру, чтобы поздравить его и пожать руку. Последним победителя поздравил сам судья, вручив ему блестящий позолоченный кубок и сертификат, подтверждающий звание лучшего шахматиста Москвы. После принятия награды Валентином Григорьевичем, толпа начала аплодировать, а со всех уголков зала засверкали вспышки фотокамер, напоминая красочный салют.

Вдоволь искупавшись в овациях, Валентин Григорьевич и Сеня вышли из душного помещения. Сделав глубокий вдох, Ящер спросил:

- Чувствуешь этот запах, Сеня?

Приятель принюхался, но, не почувствовав ничего необычного, ответил вопросом на вопрос:

- Какой ещё запах?

- Это запах победы! - заулыбался Ящер, идя к мотоциклу.

- А, вон ты о чём! Сказал бы я, чем тут пахнет, да промолчу! - явно не без насмешки возразил Сеня.

Валентин Григорьевич, как и утром, примотал к багажнику трость, только сверху прицепил ещё и честно выигранный кубок. Сертификат он свернул в трубочку и убрал во внутренний карман рубашки. Обычно, рубашки не имеют внутренних карманов, но этот был пришит самим Валентином Григорьевичем для большего удобства. Надев шлем, он попрощался с Сеней и поехал домой. Прямо за ним на дорогу неизвестно откуда выбежал Знахарь и успел прокричать ему вслед, чертыхаясь и грозя кулаком:

- Будь ты проклят, шахматист несчастный!..

Ящер слышал очередную угрозу, но не обратил на неё никакого внимания. Он отчётливо помнил нехитрое правило, гласившее, что на пути к цели нельзя каждый раз останавливаться, чтобы бросить камнем в лающую на тебя собачонку. Да и шизофреник, именующий себя чёрным магом, явно не заслуживал такого внимания к своей персоне. Так, насвистывая песню Владимира Высоцкого «Честь шахматной короны», Валентин Григорьевич помчался по проспекту вдоль раскидистых деревьев в сторону медленно уплывающего за горизонт палящего солнца...

На следующий день сыщик, проснувшись от пронзительного звука старинного СССРовского будильника, быстро позавтракав и выпив чашечку крепкого чая, поехал к дому предполагаемого убийцы графа Дронова. Со слов Ирины, работал он по ночам, следовательно, с утра должен был спать в родных стенах после тяжёлой рабочей смены. Пользуясь связями с прошлой работы, Ящер заранее выяснил, что графа прикончили из винтовки. Именно от этого неоспоримого факта он и решил отталкиваться в своём дальнейшем расследовании.

Всю ночь в Москве шёл затяжной ливень и, выходя из дома, Валентин встал в огромную лужу, намочив дорогую обувь. Мысленно выругавшись, он запрыгнул на мотоцикл и надавил на газ...

По нужному адресу Ящер добрался довольно быстро. Прибыв на место, он увидел автомобиль, который дожидался своего хозяина около гаража. Это являлось верным признаком того, что Лосев находился дома, поэтому нельзя было упускать ни минуты!..

Валентин Григорьевич взошёл на деревянное крыльцо, нажал на кнопку дверного звонка и прислушался. Но, вопреки ожиданиям, никакой реакции не последовало. Не отчаиваясь, он попробовал ещё раз, слегка увеличив продолжительность звонка. Наконец удача немного ему улыбнулась, и за дверью раздались шаги. В замке щёлкнул ключ, дверь распахнулась, и на пороге нарисовалась громадная фигура товарища Лосева с очень недовольным видом.

- Чего надо?! - грубо спросил сонный хозяин.

«Да, говорящая у тебя фамилия», - подметил сыщик и, недолго думая, заговорил:

- Доброе утро! Вы, стало быть, господин Лосев?

- Ну, допустим, - почесав затылок, ответил собеседник.

- Прекрасно! Вы-то мне как раз и нужны! Будьте добры, скажите, вы слышали что-нибудь об убийстве вашего соседа графа Дронова?

- Ясно... - сухо сказал Лосев и захлопнул дверь.

«Типичный убийца!», - промелькнуло в голове Ящера, - «Ладно, раз медведя не возьмёшь силой, будем брать его хитростью».

Отогнав свой мотоцикл подальше, чтобы тот исчез из виду, Валентин Григорьевич вернулся к двери и ещё несколько раз нажал на звонок. Но хозяин наотрез отказывался давать показания и игнорировал любые попытки завести диалог... Тогда сыщик подошёл к машине Лосева, замахнулся своей тростью и со всей силы треснул ею по лобовому стеклу. Стекло разлетелось вдребезги, а пространство наполнилось громким писком сигнализации. Хозяин пулей вылетел из дома и, увидев создавшуюся картину, только и смог проорать:

- Ты труп!!!

Подбежав к машине и достав из багажника биту, бешеный Лосев, размахивая ею, словно живой танк попёр на Ящера, выкрикивая проклятья, вперемешку с матерными словами. Но Валентин Григорьевич именно этого и добивался. Пока бугай копался в автомобиле, сыщик сиганул к открытой двери его дома, забежал внутрь и закрыл её на дверной засов.

Хозяин с разбегу врезался в запертую дверь и принялся дёргать за ручку, свято веря в то, что она ему всё же поддастся. Но, к его великому сожалению, ручка оказалась слабее и оторвалась, в результате чего Лосев упал на ступеньки, с чудовищным грохотом кубарем скатился по ним и плюхнулся прямиком на газон. Решив, что терять ему больше нечего, он вскочил на ноги, вновь подбежал к двери и стал со всей дури колотить её битой, чтобы сломать, а вслед за тем расправиться с негодяем, испортившим его личное имущество.

Валентин Григорьевич понимал, что долго хлипкая дверь не протянет, в связи с чем пытался как можно быстрее найти хоть какую-нибудь улику. Снуя по комнате из угла в угол, он искал само орудие преступления — винтовку, патрон которой извлекли из головы убитого. Но, переворачивая всё вокруг и оставляя после себя кавардак вперемешку с хаосом, Ящер никак не мог найти ни единой вещицы, которая могла бы ему пригодиться. В отчаянии он рванул на второй этаж, но в этот момент деревянная дверь предательски сломалась...

Лосев, словно торнадо, ворвался в свой дом и, издав отчаянный вопль, сломя голову понёсся наверх. Это было началом конца. Сыщик понимал, что бежать уже некуда, и сейчас ему запросто проломят голову бейсбольной битой.

Чтобы максимально отдалить свою кончину, Ящер бросился в противоположную сторону этажа, который, по всей вероятности, служил в качестве чердака для складирования старой и ненужной утвари. Промчавшись в конец, лавируя между горами разнообразного мусора, Валентин швырял сзади себя всё, что попадалось под руку, дабы создать своеобразную полосу препятствий на случай, если разъярённый Лосев совсем не захочет идти на компромисс...

Тяжёлые глухие шаги сокрушали лестницу, и вот взору Ящера наконец предстал сам хозяин дома, едва вписавшись в дверной проём. Как страшен и зол он был в тот миг! С красного, как спелый томат, лица градом струился пот, а налитые кровью глаза и дёргающаяся бровь придавали его физиономии ещё пущей свирепости. Только пар из ноздрей не валил!

Валентин Григорьевич пятился до тех пор, пока не упёрся спиной в стену. В отчаянии он всё же решил поговорить с Лосевым, чтобы хотя бы узнать напоследок, убивал он Дронова или нет:

- Уважаемый, вы первый начали! А ведь я пришёл просто поговорить!

- Ещё слово, и в лучшем случае твоим постоянным собеседником станет аппарат поддержания жизни! - неистовствовал Лосев.

- Ну да, действительно, одним убийством больше, одним меньше. Вам-то не привыкать!

- Я не знаю, что за чушь ты тут несёшь, но один твой внешний вид вызывает у меня приступ недюжинной ярости!!!

- Так вы убивали Дронова или нет?!

- Единственный, кого я убью, это ты!

- Да, но послушайте...

- Заткнись, клоун! - оборвав диалог, взревел Лосев и, что есть мочи, ударил битой об пол.

Вся жизнь тогда пронеслась у Ящера перед глазами. Самые прекрасные события, как киноплёнка, прокрутились в его мозгу, делая это мгновение ещё более насыщенным и эпичным. Сердце колотилось и рвалось из груди, а тело не слушалось и тряслось, будто пребывало на лютом морозе. Неужели всё? Неужели смерть будет такой банальной? Неужели?..

Вдруг краем глаза Валентин увидел лестницу, приставленную к окну. Счастью сыщика не было предела! Не упуская такой прекрасной возможности спастись, он подскочил к окошку быстрее молнии и попытался открыть его. Но каково же было его разочарование, когда он понял, что окно «глухое»...

Лосев, заметив, что нарушитель его спокойствия пытается сбежать, поднял биту над головой и, разбрасывая в стороны чердачный хлам, с криком неуклюже побежал на Ящера. Тот, не дожидаясь пока его постигнет малоприятная участь, ударил тростью по стеклу, тем самым разбив его. Спешно выколотив из рамы торчащие осколки, он ловким движением выпрыгнул в окно и буквально съехал по увиденной ранее лестнице. Чтобы Лосев не проделал того же самого, оказавшись внизу Валентин Григорьевич убрал лестницу, небрежно швырнув её на землю и ринулся наутёк.

Трудно описать словами, что происходило с Лосевым после увиденного. Но, не теряя надежды расправиться с незваным гостем, он выбежал на улицу. Однако, волею судьбы сыщик успел-таки добежать до мотоцикла и уехать, куда глаза глядят. Вслед ему доносились выкрики отдельных фраз Лосева, но Валентин не слышал их, а безмерно радовался тому, что унёс ноги, оставшись при этом целым и даже невредимым...

Спустя час, Валентин Григорьевич уже сидел с Сеней в небольшой затхлой забегаловке недалеко от своего дома и делился впечатлениями:

- Представляешь, - рассказывал Ящер, делая глоток горячего чая, - С самого утра день пошёл наперекосяк! То я в лужу во дворе наступил, то этот тип не захотел со мной разговаривать, а то и вовсе чуть меня не убил! А спасительная лестница, по которой я выбрался, оказалась окрашенной и досыхала около стены! И если испачканные краской ладони я кое-как отмыл, то брюки точно придётся сдавать в химчистку...

- Не хочу расстраивать, Валентин, - теребя в руках часы, отвечал ему Сеня, - Но я предупреждал тебя ещё вчера! Не шути со Знахарем, не обыгрывай его в шахматы! Но ты не послушал, и вот тебе результат: проклятье тебя настигло, мой неверующий друг!

- Ой, брось! Даже слушать не хочу! Просто совпадения, не более! К тому же, если бы надо мной в самом деле висело проклятье, то живым из того дома я бы точно не вышел! И пил бы ты сейчас чаёк в гордом одиночестве!

- Честно говоря, меня всегда поражал твой скептицизм! Посуди сам, ведь ты толком так ничего и не разузнал! А сыщик ты, мягко говоря, неплохой. Ну нельзя так критично всё отрицать!

- Нельзя фанатично верить во всякую чушь, Сеня! В моей практике встречались расследования и посложнее. Справлюсь, дай немного оклематься и прийти в себя после сегодняшнего...

- А что хоть делать-то теперь собираешься?

- А ничего! Глаза тебе буду мозолить, да в непринуждённой обстановке вкушать потрясающий букет моего отменного чая...

- Оценил, смешно. Ну, а серьёзно?

- А я серьёзно! На сегодня не планирую ровным счётом ничего, а вот завтра пойду на похороны графа Дронова и пообщаюсь с его роднёй. Глядишь, там и всплывут какие-нибудь свежие факты...

- А если нет?

- А если нет, то завяжу со всей нервотрёпкой, побреюсь налысо и уйду в монастырь!

- Шутишь?!

- Естественно! Сеня, что ты как маленький? Будет день, будет пища! Завтра всё и выясню!

- Дай Бог, Валентин! Да не затуманят твою светлую голову бренные мысли о вечном! - произнёс Сеня, допил свой чай и, попрощавшись с Ящером, удалился по «неотложным» делам.

Валентин Григорьевич тоже не стал засиживаться в кафе и, сразу после ухода своего приятеля, расплатился по счёту и неспешно побрёл в сторону собственного дома...

Глубоким вечером, лёжа в постели родимой квартиры, сыщик долго ворочался и никак не мог заснуть. Ночь выдалась звёздной и безоблачной, отчего намертво приковывала к себе взгляды одиноких романтиков, по тем или иным причинам не спавшим в столь поздний час. К ним относился и сам Валентин Григорьевич. Не шевелясь, он уставился на недосягаемые небесные огоньки, прокручивая в голове различные мысли, которые быстрой рекой текли по просторам его безграничного сознания...

«А всё ли я делаю правильно?», - думал Ящер, - «Может, я нашёл для себя неправильное призвание? Сейчас лето, замечательная пора, когда нужно уехать куда-нибудь на юга и, окунувшись в полуденную негу, пробыть в ней до самого вечера, наслаждаясь лучами горячего солнца и прохладным бризом, веющим со стороны моря. А я? Суетливо бегаю целыми днями по пыльному городу, разыскивая преступников, убивающих совершенно незнакомых мне людей! И на это я променял столь долгожданные и вожделенные летние дни? Хотя, любой философ скажет вам, что лето — вовсе не время года, лето — это состояние души. И нужно всего лишь вечно поддерживать в себе данное состояние... Но и поменять что-нибудь будет явно не лишним. Пора найти себе какое-нибудь спокойное хобби и по уши утонуть в нём, словно в зыбком омуте... Да, так и сделаю! А пока, только бы раскрыть дело Дронова. Только бы раскрыть...»

Валентин, сам того не замечая, медленно засыпал. Ему снился диковинный сон, в котором он собственноручно арестовывает убийцу Кеннеди, за что ему вручают кучу всевозможных регалий и титулов, а на его банковском счету оказывается кругленькая сумма, ноли которой не помещаются в окошке ни одного банкомата. На радостях беспечный сыщик покупает себе остров в Тихом океане, где в достатке доживает остаток своих дней, пребывая в вечном лете и в гармонии с природной...

Но хорошего, как известно, понемногу, и все его грёзы со звоном будильника в момент улетучились. Весь взъерошенный, Валентин Григорьевич еле-еле поднялся с постели и устремился в ванную, где наспех принялся приводить себя в подобающий вид.

Умывшись и причесавшись, Ящер смекнул, что ему не мешало бы кардинально сменить одеяние, чтобы Лосев ненароком не приметил его в толпе, и в нём вновь не забурлили вчерашние чувства... Из двустворчатого шифоньера Валентин извлёк чёрный смокинг, который сам он называл «траурным» и облачился в него. Надетые очки и туфли тоже были чёрными, под цвет пиджака, а до особняка Дроновых сыщик решил добираться не на мотоцикле, а на общественном транспорте. Выдать его могла только трость, которую он всё-таки прихватил с собой, уповая на милость фортуны...

Покривлявшись перед зеркалом, он покинул квартиру и лёгкой походкой зашагал к автобусной остановке. Долго ждать транспорта не пришлось, и совсем скоро Валентин Григорьевич уже мчался на траурную церемонию...

Собравшуюся близ особняка Дроновых толпу было видно издалека. Сотни людей в тот день пришли проститься с покойным графом и проводить его ласковым словом в последний путь. Примкнув к присутствующим, сыщик стал искать взглядом Ирину. Большого труда это не составило, ибо она стояла в центре в окружении ближайших родственников. Её голову венчал чёрный, как смоль, платок...

Ящер подошёл к ней и поздоровался. Ирина, увидев его, заметно оживилась и сказала:

- Очень рада вас видеть, Валентин Григорьевич! Спасибо, что приехали! Вы не представляете, как важен для меня ваш визит! Кстати, знакомьтесь!

Графиня указала на пожилую женщину и высокого худощавого мужчину, стоявших неподалёку.

- Это моя мама, Тамара Петровна! Она сообщала, что вы беседовали по телефону!

Ящер слегка улыбнулся и кивнул Тамаре Петровне в знак приветствия.

- А это наш друг семьи — магнат Прохор Расходников! Богатый московский бизнесмен!

Прохор всё это время разглядывал Валентина с ног до головы, а после слов Ирины первый протянул руку и представился:

- Прохор! Будем знакомы!

- Валентин Григорьевич Тарасов! - представился сыщик, - Можно просто Ящер!

- И откуда, позвольте узнать, столь диковинное прозвище?

- Люблю пресмыкающихся! Вернее, восхищаюсь ими до беспамятства и в чём-то копирую их повадки. Не поймите меня неправильно, сам никогда и не перед кем не пресмыкаюсь! Я имею в виду, что обладаю такой же прыткостью, проницательностью и грациозностью, а при острой необходимости могу изящно отбросить хвост и ускользнуть от дотошных преследователей и вездесущих почитателей. Надеюсь, улавливаете суть метафоры?

Олигарх ухмыльнулся. Не исключено, что он даже рассмеялся бы над таким необычным ответом, если бы не находился на похоронах...

На фоне остальных выделялся ещё один неизвестный человек. Он был одет в рубашку болотного цвета с закатанными рукавами, а перепачканные землёй трико, явно великоватые ему в бедрах, удерживали пёстрые подтяжки. Незнакомец беспорядочно сновал меж тесных скоплений людей и суетливо глядел по сторонам. Немного погодя, графиня сказала, что это их садовник, и Ящер перестал зацикливать на нём внимание...

Чуть поодаль стояли старшие дети Дроновых: Андрей и Марина. Андрей комкал в руках влажный носовой платок, а Марина жевала жвачку и, скрестив руки на груди, пустым взглядом смотрела куда-то вдаль, выражая тем самым полное безразличие. Валентин хотел побеседовать с Мариной, но его намерения оборвала Ирина своим вопросом:

- Валентин Григорьевич, вы раскололи Лосева? Когда этого морального урода наконец упекут за решётку?

- Боюсь вас разочаровать, Ирина, - тактично отвечал Ящер, - но Лосев ни в чём не виноват! Я был у него дома, окно на втором этаже оказалось «глухим»! Из вышесказанного следует вполне логичный вывод о том, что застрелить оттуда вашего супруга не представлялось возможным!..

- Какая неожиданность! Но кто же тогда убийца? Вы кого-нибудь подозреваете?

- Пока нет... Но я работаю над этим! К слову сказать, не дадите мне адрес следственного комитета, который занимается расследованием вашего дела? Есть необходимость проконсультироваться со следователем...

- Да, да, конечно! - произнесла графиня и спешно начала шарить по карманам в поисках визитки. Отыскав то, что нужно, она протянула Валентину небольшой картонный прямоугольничек с адресом и телефоном. Сыщик положил визитку в грудной карман пиджака, при этом сердечно поблагодарив Ирину за содействие.

- И ещё, - продолжал Валентин Григорьевич, - Впредь попрошу вас давать максимально подробные и правдивые показания! Почему вы не сказали мне, что старшая дочь не поехала с вами к бабушке в день убийства?

- Ах, извините, пожалуйста, - оправдывалась Ирина, - Просто не хотела перекладывать на вас свои семейные проблемы! Да и не могла Марина убить родного отца!..

- Я никого не обвиняю, но надо будет это проверить. А пока пойдёмте, кажется, те джентльмены сейчас начнут произносить речь...

Сыщик приобнял несчастную графиню, и они медленно пошли к гробу. Вокруг них кучковались нувориши всех мастей и пытались выстроиться в живую очередь, чтобы по одному подходить и прощаться с почившим другом.

Ящер с презрением смотрел на окружающих его людей, так как был уверен, что все они воры, мошенники и лицемеры. Конечно, среди них явно попадались и те, которые нажили своё имущество честным непосильным трудом, но таковых можно было пересчитать по пальцам одной руки. Основную массу составляли так называемые серые кардиналы, которые втайне от «простых смертных» держали Москву в своих алчных руках и заправляли любыми делами, происходящими на её территории...

Первым говорил толстый низенький мужичок, как потом выяснилось, довольно известный в узких кругах писатель и депутат Государственной Думы по совместительству. Под конец своего монолога он даже попытался пустить слезу, однако у него ничего не вышло. Вслед за ним выступал дряхлый старик, который одной рукой упирался на кривую деревянную клюку, а другой - на плечо молоденькой фифы, сопровождавшей его на протяжении всей церемонии. Позже Ирина пояснила, что это местный миллионер со своей юной супругой, которая вышла за него замуж исключительно по любви... Далее речь толкал глава фармацевтической компании, то и дело покашливая, а то и вовсе сморкаясь в желтоватую салфетку. Очевидно, что он был болен, но, несмотря на свой недуг, всё равно приехал попрощаться со старым знакомым...

Время летело, длинная очередь постепенно укорачивалась, а выступающих сменяли всё новые и новые лица. Валентин Григорьевич больше не замечал их, а томно переводил взгляд то на проплывающие в небесах облака, то на близлежащие пейзажи, застывшие вдалеке по стойке «смирно». Вскоре высказался последний гость, и люди начали рассаживаться по автомобилям, формируя многометровую похоронную процессию. Вдруг, ни с того ни с сего, графиня Дронова всплеснула руками и запричитала:

- Боже, я совсем забыла про Сонечку! Она же сейчас спит в своей комнате! Нельзя оставлять её одну, похоже, мне придётся остаться!

- Не беспокойтесь, Ирина! - сказал Ящер, понимая, что это неплохой шанс отыскать свежие улики, - Я присмотрю за вашей дочерью! Где расположена её комната?

- Цены вам нет, Валентин Григорьевич, - радостно воскликнула Ирина, - Её комната на втором этаже, первая дверь слева!

- Понял, удаляюсь! И ещё раз искренне примите мои соболезнования!

Не раздумывая, Валентин направился в особняк, а графиня вместе с Прохором и детьми села в ритуальный автобус, в салон которого двое крепких парней водрузили венки, траурные ленточки и гроб с телом её покойного мужа. Заказанный оркестр по сигналу дирижёра заиграл Сонату №2 Фредерика Шопена, немного сфальшивив на первой ноте, и процессия неспешно поехала вперёд, пытаясь целиком вклиниться в поток проезжающих автомобилей...

Пританцовывая и постукивая ботинками по ступенькам, Ящер поднимался в комнату Сони, пытаясь стучать в такт какой-нибудь незамысловатой мелодии. Недостаточное количество ступенек не позволило ему добиться желаемого результата, и он оставил эту бессмысленную затею...

Подойдя к двери, сыщик плотно прислонился к ней ухом и замер в ожидании. Из комнаты доносился тихий шорох. Это указывало на то, что девочка не спит. Постучавшись, Ящер вошёл внутрь и увидел Соню. Её рыжие волосы были заделаны в аккуратный хвостик, а тело покрывала белоснежная пижама. Девочка в ту минуту тихо играла пластмассовыми куклами, сидя на незаправленной кровати и не замечая ничего вокруг.

- Здравствуй! - добрым голосом сказал Валентин Григорьевич.

Соня застыла и сперва немного испугалась, вытаращив на Валентина большие голубые глаза. Но потом она его узнала и, набравшись смелости, ответила:

- Здравствуйте...

Сыщик закрыл дверь и огляделся: комната была выполнена в розовых тонах, по её периметру лежали хаотично разбросанные игрушки, фломастеры с карандашами и цветные фенечки. На стенах висели рисунки юной художницы, а прямо над кроватью располагался детский ночник в виде полумесяца. Сама же кровать стояла возле большого окна, из которого открывался превосходный вид на задний двор. Напротив окна до самого потолка возвышался дубовый шкаф (в нём, вероятно, девочка хранила свою одежду). А слева от него находился небольшой аквариум с экзотической рыбкой.

Ящер медленно пересёк комнату, стараясь не наступить на диковинные игрушки, и сел на кровать рядом с девочкой. Она, не отрывая от него взгляд, робко спросила:

- А как вас зовут?

- Зови меня дядя Валя, - улыбаясь, говорил сыщик.

- Странно, - оживилась Соня, - Валя — женское имя, а вы на женщину совсем не похожи!

- Моё полное имя — Валентин, - сказал Ящер, погладив собеседницу по голове, - Иными словами, мужской вариант имени Валентина. Да, родители назвали меня довольно редким именем, поэтому, видимо, ты и засомневалась в его достоверности.

- А я бы так сына не называла! - парировала девочка.

- Очень зря! Сама посуди: ребят с именем Саша, Витя или, например, Серёжа сейчас так много, что и не счесть. А Валентину очень трудно будет найти себе тёзку, вследствие чего он почувствует себя неповторимым и ни на кого не похожим. По себе знаю. Так что подумай над этим, хорошо?

Девочка утвердительно кивнула. Сыщик похвалил её и легонько поцеловал в лоб. Совершенно случайно он устремил взор в аквариум и заметил, что рыбка в нём плавает кверху брюхом. От неожиданности Валентин Григорьевич потерял нить разговора и немного замялся. Соня это увидела, поняла, в чём причина и поспешила его успокоить:

- Не бойся, дядя Валя, она просто спит!

- Ты уверена? - спросил изумлённый сыщик.

- Да, - без сомнений отвечала Соня, - Я давно за ней наблюдаю и уже выучила некоторые её повадки. Как видишь, не только люди любят спать на спине!

Будто бы в подтверждение сказанным словам, рыбка резко перевернулась и, сделав пару кругов по аквариуму, спряталась внутри декоративного керамического замка. Ящер облегчённо выдохнул. Две смерти сказались бы на девочке гораздо хуже. Немного подумав, он снова задал вопрос:

- А чем ты любишь заниматься в свободное время?

- Много чем, - увлечённо рассказывала Соня, - В основном рисую и книжки читаю!

- Как интересно! А какая твоя любимая книжка?

- «Маленький принц»!

- Серьёзно? А скажи, пожалуйста, сколько тебе лет?

- Пока семь. Но в субботу исполнится восемь!

- Надо же, какая ты умница! И неужели ты понимаешь всё, о чём написано в данной книге?

- Ну да. Понимаю и с интересом перечитываю, каждый раз подмечая для себя что-то новое!

- Здорово! Честно признаться, я в твоём возрасте совсем не понял бы это произведение! А тебя, стало быть, ждёт большое будущее!

- Знаю. Мне папа так говорил...

Соня заметно погрустнела. Чтобы разрядить обстановку, Валентин Григорьевич тут же перевёл тему разговора:

- А в шахматы случайно не умеешь играть?

- Нет, - помотала головой девочка, - Но хочу научиться.

- Не люблю хвастаться, но я, между прочим, лучший шахматист Москвы! И я тебя обязательно научу всем тонкостям этой древней и захватывающей игры! Когда-нибудь...

- А приходи ко мне на день рождения! Мама испечёт вкусный торт! Очень не хочу опять праздновать его одна...

- А как же твоя семья? Разве они не празднуют с тобой такое важное событие?

- Празднуют, но недолго. А потом и вовсе расходятся по делам, и я остаюсь совсем одна.

- Значит, приду, с большим удовольствием!

Сколько радости появилось тогда в этих маленьких блестящих глазах! Девочка словно пребывала на седьмом небе от счастья, а Ящер умилялся, глядя на неё, и на душе у него тоже становилось тепло и ясно. Все переживания мигом исчезли, как по мановению волшебной палочки, а внутри воцарилась лёгкость и неописуемый восторг. Он твёрдо знал, что совершил хоть и маленькую, но победу, абстрагировав Соню от насущных проблем и подарив ей нового верного друга в своём лице.

- Мне надо прогуляться, - сказал сыщик, - Не скучай без меня, ладно?

Соня снова кивнула. Но, не успел Валентин выйти из комнаты, как она окликнула его своим нежным детским голоском:

- Дядь Валь!

- Да, моя хорошая? - обернулся Ящер.

- Найди того, кто папу убил! Найди и посади в тюрьму!

Сердце Валентина Григорьевича ёкнуло, в груди защемило, а к горлу подступил ком. Помолчав, он с дрожью в голосе ответил:

- Я... постараюсь...

- Нет! Обещай! - не унималась девочка.

- Хорошо, обещаю, родная... - размеренно проговорил сыщик.

После сказанного, Соня вихрем слетела с постели, подбежала к нему и изо всех сил обняла за ногу. Из детской комнаты Ящер вышел с каменным лицом, и только слёзы, неспешно катившиеся из-под тёмных очков, в очередной раз выдавали ранимый характер мужественного сыщика...

Взяв себя в руки, Валентин подавил эмоции и пошёл вперёд по коридору, открывая каждую дверь в поисках комнаты графа Дронова. Отыскав её, Ящер занялся тщательным осмотром рабочего стола убитого, преследуя чёткую цель обнаружить новую зацепку. Как ни странно, фортуна вновь оказалась к нему благосклонна, и Валентин Григорьевич нашёл в верхнем ящике личный дневник Дронова, в который тот педантично и скрупулёзно записывал события, произошедшие с ним в течение дня.

Пролистав дневник, сыщик задержался на последней странице, сверля глазами запись, сделанную за сутки до убийства. Каллиграфический почерк графа был крупным и на редкость красивым. Написанное звучало так: «Вот уже третий день подряд с незнакомого номера по ночам мне звонит неизвестный человек и сыпет угрозами. Его требования просты, но не подчиняются никакой логике: он хочет, чтобы я переоформил весь свой бизнес на жену. Получая вежливый и обоснованный отказ, аноним клянётся отправить меня на тот свет, что всё равно рано или поздно повлечёт за собой переход бизнеса к Ирине, только уже под другим предлогом. Я в полном смятении, супруге пока ничего не говорю. Завтра буду пробовать пробить этот номер по базе данных. На всякий случай дублирую его здесь...» Строчкой ниже находился тот самый номер, подчёркнутый двумя вертикальными чертами.

Ящер стремглав вынул мобильный телефон и сравнил номера. Дело в том, что орудуя на месте преступления, он переписал из телефона покойного два номера. Первый принадлежал тёще графа, а второй был записан как «Пробить по базе». Валентин Григорьевич жутко обрадовался, когда номера полностью совпали.

«Не волнуйтесь, граф, я закончу начатое вами дело», - подумал сыщик и, забрав дневник с собой для более детального изучения, вышел в коридор. Внезапно он услышал на первом этаже чей-то кашель, принадлежавший однозначно не Соне. Бросившись вниз, Валентин удивился, когда там никого не оказалось. Прикинув в голове, что присутствовавший тут человек не смог бы так быстро покинуть помещение, он громко крикнул:

- Кто здесь? Выходи, я знаю, ты где-то рядом!

- Это я, Валентин Григорьевич! - сказал скрипучий старческий голос, и из-за лестницы показалась мама Ирины.

- Тамара Петровна? - удивился Ящер, - А разве вы не поехали на похороны?

- Я видела, что вы остались в доме, поэтому не захотела упускать возможность донести до вас чрезвычайно важную информацию!

- Я вас внимательно слушаю, Тамара Петровна! Излагайте!..

- Кажется, вы уже успели познакомиться с Расходниковым. Так вот, Валентин Григорьевич, знайте, что он - очень мерзкий тип! У меня пока нет доказательств, но видит Бог, именно он убил моего зятя в ту злополучную ночь!

- Интересно узнать, на чём зиждется ваша версия?

- Ох, посудите сами: во-первых, он друг семьи, значит, мог свободно зайти в дом. Вы ведь говорили, что версия стрельбы снаружи здания отпадает, верно? Во-вторых, я заметила, что он давно положил глаз на мою Ирочку! В-третьих, он хоть и чрезмерно богат, но его состояние было в разы меньше, чем у моего зятя. Прикончив его, он беспрепятственно мог жениться на Ире и прикарманить бизнес её супруга, тем самым убивая одним выстрелом, в прямом смысле этого слова, сразу двух зайцев! Чем не мотив? И, в-четвёртых, посмотрите, у него в машине на заднем сидении лежит винтовка! Самая настоящая! Пойдёмте скорее, я вам всё покажу!

Ящер, восхищённый дедукцией Тамары Петровны, разумеется, не стал сопротивляться, когда та потянула его за рукав к машине Расходникова.

Во дворе стоял большущий красный «Джип» с затонированными задними стёклами. Передние стёкла являлись прозрачными, и мама Иры, подведя Валентина поближе, указала ему на заднее сидение, на котором и в самом деле лежала настоящая винтовка!

- Тамара Петровна, браво! - воскликнул сыщик, - Не думали в детективы податься?

- Не стоит иронизировать, Валентин Григорьевич! Мы все тут хотим, чтобы убийца поскорее получил заслуженное наказание!

- Я дождусь Прохора и поговорю с ним! Они с вашей дочерью должны вернуться с минуты на минуту! В любом случае, благодарю за помощь! И, будьте так добры, скажите, пожалуйста, Соне, что в субботу я приду к ней на день рождения. Надеюсь, вы не против?

- Что вы, что вы! Приходите, конечно! Вы всегда желанный гость в этом доме, Валентин Григорьевич!

Закончив беседу, Ящеру захотелось погулять вокруг особняка Дроновых, пока Ирина и Прохор не вернулись с похорон. Он помпезно расхаживал из стороны в сторону мимо пышных кустов, вглядываясь в их причудливую листву, и изредка улавливал носом чуть осязаемый сладкий аромат садовых цветов. Где-то вдалеке с огромными ножницами бегал садовник, подрезая шапки и без того, казалось бы, идеально сформированных кустарников. Но ему наверняка было виднее, ибо не зря же он получал зарплату за свою безупречно выполняемую работу.

Приблизительно через четверть часа к дому подъехал серебристый «Роллс Ройс», из которого выскочили дети Ирины и сразу же пробежали в дом. Вслед за ними вышли сама графиня и Прохор. Поцеловавшись, они попрощались и разошлись. Валентин Григорьевич, предварительно простившись с Ириной, рысцой подбежал к Расходникову и заговорил:

- Прохор! Есть разговор!..

- А, Валентин Григорьевич! Дико извиняюсь, но я ужасно тороплюсь! Если у вас что-то срочное, можете поехать со мной, правда, назад я вас не привезу!

- Ничего страшного, доберусь как-нибудь! Едем...

Ящер первый сел в машину Прохора и щелчком пристегнул ремень безопасности. Сам олигарх тоже забрался в салон, но ехать, вопреки своим словам, не спешил, а копался в мобильном телефоне. Не дожидаясь, пока собеседник освободится, Валентин с лёгкой насмешкой завёл диалог:

- Я смотрю, у вас с графиней Дроновой уже не совсем приятельские отношения? Вас не смущает, что всего несколько дней назад она была замужем?

Прохор усмехнулся и убрал телефон в карман. Затем повернул ключ зажигания, и машина плавно двинулась с места.

- Всё-то вы видите, Валентин Григорьевич! - несколько недовольно говорил Расходников, разворачивая автомобиль, - Иногда даже то, чего вам видеть абсолютно не нужно! Да, у нас с Ириной симпатия. Да чего там, симпатия взаимная! Сердцу, как известно, не прикажешь, а оставлять её одну с тремя детьми тоже не дело, вы согласны?

- Да. С тремя детьми и с таким же количеством миллиардов... - ехидно ответил сыщик.

- Валентин Григорьевич, я не буду освежать у вас в памяти параграф из учебника биологии за девятый класс. Вы и без этого должны понимать, что между взрослыми дядями и тётями могут возникнуть чувства! Взгляните хотя бы туда!

Отъезжая от резиденции Дроновых, Прохор показал пальцем на вход в особняк, где о чём-то мило ворковали садовник графской семьи и Тамара Петровна.

- Видите, - продолжал Расходников, - Даже между людьми таких разных сословий возникает обоюдная симпатия. Чего уж говорить о нас с Ириной?

- Предположим, - повысив тон, говорил Ящер, - А как вы объясните винтовку на вашем заднем сидении? Неувязочка, господин олигарх?!

- Винтовка? - удивился Прохор, - Ах, вы об этой, что ли? Её мне любезно подарила Ирина мама, так что всё вполне аргументировано.

- Блестящая ложь! Вы подумайте, ну откуда у хрупкой старушки может быть винтовка?

- Да-а-а... Знаете, до сего момента я считал вас профессионалом. Вы ведь до сих пор даже не удосужились узнать, что Тамара Петровна в молодости профессионально занималась стрелковым спортом! О каком раскрытии преступления может идти речь после такого?

- Не хамите, уважаемый! Я бы на вашем месте не усугублял и без того шаткое положение. Лукавить не буду, в достоверности ваших показаний я сомневаюсь, но доказательств у меня тоже нет, посему обвинять вас не берусь.

- Послушайте, как вас там... Ящер! Оставьте эту нелепую цель, убийцу вы вряд ли найдёте! Хотите, я дам вам денег? Только вы должны исчезнуть из моей и Ириной жизни. Раз и навсегда!

- А вот это уже переходит все границы! Каким бы богатым вы ни были, наказание вы понесёте в полной мере! Плюс угрозы и дача взятки, даже несмотря на то, что я уже не являюсь должностным лицом! Помните, как говорил одноимённый персонаж? Он говорил, что «Вор должен сидеть в тюрьме!» А я добавляю: «И убийца тоже!»

Машина остановилась возле высокого решётчатого забора, за которым находился исполинский небоскрёб, царапающий шпилем гонимые ветром невесомые облака.

- Приехали, Валентин Григорьевич! - сказал Расходников и отстегнул ремень.

- Учтите, что вы у меня на карандаше! Готовьтесь к торжеству правосудия! - прикрикнул сыщик и, не проронив больше ни слова, скрылся в глубине ландшафтов...

На улице начинало смеркаться. Валентин поймал попутку и помчался домой. Там его ждала кропотливая работа по изучению дневника графа Дронова.

Шелестя страницами до глубокой ночи, Ящер от корки до корки шерстил дневник, взахлёб читая его содержимое, и диву давался от невероятного авторского слога, которым в совершенстве владел граф. Будучи живым, он непременно составил бы ярую конкуренцию оппонентам на литературном поприще. Но, по очень недоброй традиции, таланты и гении всегда покидают наш мир слишком рано, поглубже спрятав несколько скелетов в шкаф и оставив потомкам не только плоды своего шедеврального творчества, но и загадки, разгадать которые не под силу даже самым матёрым сыщикам...

Мелованная бумага мельтешила перед глазами Валентина Григорьевича, отчего его ещё больше клонило в сон. Дочитав дневник и, так и не отыскав в нём никакой полезной для расследования информации, он убрал графские мемуары на книжную полку, уютно пристроившуюся над столом, и отправился в опочивальню...

Утром Ящера разбудил солнечный зайчик, без приглашения заглянувший в его комнату сквозь дырку в тяжёлой бордовой занавеске. Как Валентин ни ворочался, ему не удавалось скрыться от назойливости незваного гостя. Пришлось вставать и раздвигать оконные шторы, сонно приветствуя дневное небесное светило.

Будильник показывал на циферблате пять минут первого. Сыщик принял пищу и засобирался в следственный комитет. Одевшись как и вчера, он вышел на улицу. Правда, пиджак заменил синим, чтобы не выглядеть слишком уныло второй день подряд. От подъезда он позвонил Ирине, чтобы поинтересоваться, занималась ли Тамара Петровна стрелковым спортом, но её телефон был недоступен...

Когда Валентин Григорьевич садился на мотоцикл, он окинул взглядом двор и увидел странный автомобиль, который до этого никогда видеть не доводилось. Он был полностью затонирован и стоял безо всяких опознавательных знаков. Ящер насторожился, но, так как очень торопился, не стал зацикливать на подозрительной машине своё внимание, а поехал по делам.

Железный конь мчался, быстрее пули, со свистом разрывая воздух и встречный ветер. Светофоры светились зелёным светом, как бы одобряя намерения торопливого гонщика, и он летел, невзирая на опасность, вдохновлённый свершениями былых начинаний и эйфорией грядущих побед...

Прибыв к зданию следственного комитета, Валентин спрыгнул с «Харлея» и, оставив его у входа, зашёл внутрь. Посмотрев на крупный план