Хьюберт Селбай, младший.

Лос-Анджелес

Предисловие к Новому Выпуску

Я был общественным школьным ребенком из Бруклина, стоящего перед моими первыми экзаменами в течение года новичка колледжа, и я был испуган. Средняя школа была шуткой. Единственная вещь, которую я узнал, была, как избежать неприятностей с сокращением класса. Так, когда колледж пришел, я не был очень готов. Я поражал библиотеку и пробовал учиться.

Но Селбай испортил все.

Из угла моего глаза я видел слово " Brooklyn ". Теперь, когда Вы - из Бруклина, и Вы видите что - нибудь связанное с Бруклином, Вы немедленно интересуетесь. Я тянул изношенную копию Последнего Выхода к Бруклину от полки. Это было перед кино, и я не имел никакого ключа, что я держал. От предложения один я был сделан, и мои финалы - также . Я сдул их, и я читал. Я читал, и я читал, и я кричал, и я соединился, и я рассказывал, и я радовался. Это было рассказыванием историй. Это понимало. Это было глубоким все же простая экспертиза того, что делает нас человеком. Я теперь знал то, что я хотел сделать. Я хотел сказать истории.

Рассказывание историй взяло меня к школе фильма и Лос-Анджелесу. Прежде, чем школа начала, они сказали нам готовить три коротких подлинника к проектам, которые будут выполнены в течение года. Так, я полагал, что я должен прочитать рассказы от моих любимых авторов. Это вело меня к “Печенью Благосостояния Селбай,”, который я стрелял сразу же. История следует за повышением и падением коммивояжера, который увлекается благосостояниями в печеньи благосостояния.

После школы фильма я полагал, что пришло время делать особенность, таким образом я поворачивался к романам моих любимых авторов. Я нашел Реквием для Мечты в книжном магазине на Венецианском Берегу. Я был взволнован, чтобы начать это. Я сделал, но я никогда не заканчивал это. Не потому что это не было хорошо. Скорее роман был так яростно честен и арестовывал, что я не мог обращаться с этим.

Это было на моей полке в течение долгого времени. Тогда, годы спустя, мой производитель Эрик Уотсон препятствовал для лыжной поездки с его семьей в Колорадо. Он нуждался кое в чем, чтобы читать, и он захватил книгу от моей полки и спросил, мог ли он заимствовать это. Когда он возвратился, он сказал Реквием, поскольку Мечта разрушила его каникулы и что я должен закончить это. Я сделал, и я знал, что мы должны были сделать это затем.

Эта книга - о большом количестве вещей. Главным образом это - о любви. Более определенно это - о том, что случается, когда любовь идет не так, как надо.

Когда пришло время писать подлинник, я арендовал квартиру в Южном Бруклине, Кони-Айлендом. Роман имел удивительную структуру, и это перевело очень хорошо на три действия. Но кое-что было странно. Ломая это я понял, что всякий раз, когда кое-что хорошее должно было случиться с характером, кое-что плохо случилось. Из-за этого, я не мог выяснить, кем был герой романа.

После изображения схематически всего характера образовывает дугу, я понял, что они были всеми вверх тормашками. Таким образом я перевернул их, и внезапно я имел “Эврика!” Героем не была Сара, это не был Гарри, не Tyrone, не Мэрион.

Герой был врагом характеров: Склонность. Книга - манифест на триумфе Склонности над Человеческим Духом. Я начал смотреть на фильм как кино монстра. Единственное различие - то, что монстр не имеет физической формы. Это только живет глубоко в головах характеров.

Эллен Берстин, которая пробила это из парка как Сара Голдфарб, сказала мне, что Индуизм имеет две главных Шивы богов и Kali. Шива - бог создания, и Kali - бог разрушения. Они существуют как команда. Нельзя существовать без другого. Точно так же как христианский Бог и Дьявол. Добро и зло. Есть баланс. Селбай пишет о Kali. Он пишет о темноте.

Это находится в этой темноте, где Селбай щелкает на его прожекторе и ищет наше человечество. Именно тот крошечный, но бесценный алмаз любви, потерянной во вселенной зла он лелеет. И ведя нас к этому он показывает все - наша красота и наше тщеславие, наша сила и наши слабости. Он показывает нам, что заставляет нас пометить, что заставляет нас ненавидеть и что заставляет нас любить. Он показывает то, что это должно быть человеческим.

Я должен был сделать фильм из этого романа, потому что слова сжигают страницу. Как петля палача, опаляются слова, ваша шея с веревкой жгут и тянут Вас в sub-sub-basement мы, люди строят ниже ада. Почему мы делаем это? Поскольку мы хотим жить мечта вместо того, чтобы хотеть жить жизнью.

Реквием для Мечты

Гарри захватил его мать в туалете. Гарольд. Пожалуйста. Не снова телевидение. Хорошо, хорошо, Гарри открыл дверь, затем останавливать playin игры с моей головой. Он начал идти поперек комнаты к телевизору. И не прослушивайте меня. Он дергал штепсель из гнезда и разъединил уши кролика. Сара возвратилась в туалет и закрыла дверь. Гарри уставился на туалет на мгновение. Столь хорошо, пребывание. Он начал выдвигать набор, на его стенде, когда это остановилось резко, набор, почти падающий. Что ад goin на здесь? Он смотрел вниз и видел, что цепь велосипеда шла от стального глаза на сторону набора в радиатор. Он уставился на туалет. Whatta ya tryin, чтобы сделать, а? Whats с этой цепью? Вы tryin, чтобы получить меня, чтобы нарушить моих собственных матерей устанавливаете? или перерыв радиатор? - она сидела безмолвно на полу туалета - возможно фотографическое увеличение целый дом? Вы tryin, чтобы сделать меня убийцей? Ваш собственный сын? ваша собственная плоть и кровь? WHATTA YA DOIN TA Я???? Гарри стоял перед туалетом. ВАШ СОБСТВЕННЫЙ СЫН!!!! Тонкий ключ медленно посмотрел из-под двери туалета. Гарри решил, что это с его ногтем тогда дергало это. Почему Вы делаете всегда должен играть в игры с моей головой krists польза, всегда кладя некоторое тяжелое дерьмо вины на мне? Разве Вы не имеете никакого рассмотрения для моих чувств? Почему делают Вас, haveta делают мою жизнь настолько трудной? Почему делают - Гарольд, я wouldnt. Цепь isnt для Вас. Грабители. Тогда, почему Вы не говорили мне? Набор почти упал. Я coulda имел сердечный приступ. Сара встряхивала ее голову в темноте. Вы должны быть хорошо Гарольдом. Тогда, почему привычка Вы выходите? Гарри, тащащий на двери и пугающий кнопку, но это было заперто изнутри. Гарри подбросил его руки в отчаянии и отвращении. См. то, что я подразумеваю? См., как Вы всегда должны расстраивать меня? Он шел назад к набору и отпирал цепь, затем возвращенную к туалету. Почему делают Вас, haveta делают такое грандиозное предприятие outta этим? а? Только ta кладут то дерьмо вины на мне, правильно? Право???? - Сара продолжала качаться назад и дальше - Вы знаете, что youll имеют задержанный через пару, часы, но ya должны заставить меня чувствовать себя виновным. Он продолжал смотреть на тихую Сару туалета, и раскачивание тогда подбросило его руки, А, вверните это, и выдвинутый набор, тщательно, из квартиры. Сара услышала набор, кативший поперек пола, услышала открытую дверь и близко, и сидела ее глазами, закрытыми, качаясь назад и вперед. Это случай wasnt. Она не видела это так это случай wasnt. Она сказала ее мужу Сеймуру, мертвому в эти годы, это случай wasnt. И если бы это должно случаться, что это было бы в порядке, так что не волнуйте Сеймура. Это походит на рекламную паузу. Скоро программа вернется на, и youll видят, theyll делают это хорошим Сеймуром. Itll все удаются. Юлл видит уже. В конце все хороший. Партнер Harrys, черное название парня Tyrone C. Любите-Thas право, которое Джим, thats mah называют, ах не любит никого, но Tyrone C.-was ждущий его в прихожей, жуя Хихикает брусок леденца. Они получили набор из здания без любой неприятности, Гарри, говорящий привет всему заседанию yentas зданием, получая солнце. Но теперь прибыл твердая часть. Выдвигая ту проклятую вещь три блока к магазину багора без этого срываемый, или сваливаемый некоторым немым ребенком задницы, или опрокидываемый, сталкиваясь с отверстием в основании или врезаясь в глыбу мусора, или только имея проклятый крах стола, взяли терпение и настойчивость. Tyrone стабилизировал набор как Гарри, выдвинутый и регулированный, Tyrone, действующий как наблюдение и предупреждающий Гарри большой скряги бумаги и сумок мусора, который мог бы оказаться опасным для быстрого и безопасного завершения их назначенной миссии. Каждый из них захватили конец, поскольку они ослабили это от ограничения и на другую сторону улицы. Tyrone наклонил его голову и просмотрел набор. Sheeit, этот mutha startin, чтобы выглядеть маленький захудалый человек. Whats matta, ya специфический внезапно? Эй ребенок, ах не очень заботьтесь, получаем ли его growin волосы только sos мы наш шнурок.

Г. Рабиноуитз встряхнул его голову, поскольку он наблюдал, что они выдвинули набор в его магазин заложника. Так взгляд, стол слишком уже. Эй, что Вы хотите от меня? Я наклоняю подонка это на моей спине. Вы получили друга. Он мог помочь уже. Эй человек mah, ах aint mah прокаженные schlepper. Гарри хихикал и встряхнул его голову, еврея Whatta. Так или иначе, это облегчает получать это домой. Thats mah человек, всегда симпозиум его мам. Oi, такой сын. goniff. Shes нужда в Вас любит американского лося, нуждается в стойке шляпы. Приедьте в Эйба, мы/ре второпях. Только дайте нам хлеб. Поспешите, поспешить. Все время второпях, перетасовывая вокруг позади прилавка, осматривая карандаши тщательно перед выбиранием того, чтобы использовать. Вы добрались, такие большие вещи, чтобы сделать voild разваливается, если все isnt не делает вчера. Он кудахтал его язык, встряхнул его голову, и медленно считал деньги … дважды … три раза - Эй, мошенник Эйб, позволяет, добираются с этим. Вы роете этого пижона Джима? Hes lickin их пальцы и countin, которые плетут ovah и ovah как то, что это собиралось числа изменения. Он не делает даже trus его ownself. Проклятый.