Нелитературные формы национального языка

3.1. Диалект— это нелитературный вариант языка, используемый людьми на определенных территориях. Он образует историческую базу русского языка, представляет собой хранилище национального своеобразия и творческих потенций языка. Многие крупные ученые высказываются в защиту диалектов, призывают их носителей не забывать свои корни и не считать их родной язык «неправильным», а изучать, хранить, но при этом, конечно, в совершенстве владеть литературной нормой, литературным вариантом русского языка. В последнее время в ряде государств признается необходимость воспитывать уважение к народной диалектной речи и отмечается стремление поддержать ее.

Постоянное воздействие на жителя современной деревни средств массовой информации, по словам Л.П. Крысина, привело к тому, что носитель диалекта интуитивно начал понимать: существуют разные формы речи, закрепленные за разными ситуациями общения. Несмотря на то, что это представление не перерастает в активный навык (не формируется навык построения речи в соответствии со стилистическими нормами), «речевое поведение сельского жителя меняется под влиянием моделей речевого поведения горожан» (Л.П. Крысин). Поэтому «чистый» диалект, без инородных языковых вкраплений, занимает очень узкую нишу, а именно обслуживает сферу общения в семье и ситуации непринужденного общения односельчан друг с другом: «Во всех иных коммуникативных ситуациях можно наблюдать смешанные формы диалектной речи, в которых диалект осложнен, «разбавлен» разного рода иносистемными элементами, например словами и синтаксическими конструкциями литературного языка, городского просторечия (так называемая полудиалектная речь, о которой диалектологи писали уже тридцать лет назад, см., например [Коготкова 1970; Орлов 1968])» (Л.П. Крысин).

3.2. Жаргон— это нелитературный вариант языка, используемый в речи отдельных социальных групп с целью языкового обособления. Для жаргона характерно наличие специфической лексики и фразеологии, выделяются жаргоны: студентов, музыкантов, спортсменов, охотников и т. д.

Разновидностью жаргонов является арго, который объединяет слова, употребляемые, в частности, представителями преступного мира: перо = нож, шмон = обыск, мусор = милиционер. Деньги на воровском жаргоне баклажан, бумага, вашингтон, дядя Володя, кусок, угол, хруст, черви и т.п. По мнению Ю.Н. Караулова, «арго паразитирует на могучем древе национального языка», и он «может повлиять на изменение языкового ландшафта в сообществе, но никак не на закономерности языкового строя».

Сленг — это то, что не признано всеобщей ценностью. Сленг — это «плохо», потому что он находится вне системы ценностей. Д.С. Лихачев в работе «Черты первобытного примитивизма воровской речи» замечает, что ворам жаргон по большому счету не нужен, он их только выдает; воровской язык — это шик, излишество, игра, кураж.

В 1960–е гг. В. Шукшин, отвечая на вопрос об отношении к использованию жаргона в литературных текстах, сказал: «В литературе стало модой, в жизни — все не так. Крупный вор никогда не станет „по фене ботать” — говорить языком воров, за редким исключением. „Ботают” — хулиганы, мелкие воришки, студенчество. И в матросах я был, и там все нормально с языком. „Салага” еще нет-нет выщелкнется со словцом, но его тут же осадит тот, кто служит по последнему году. Да он и промолчит в среде старших, это он с девушкой позволит себе „полундру” или „сачка”. Но вот в литературе запестрели „предки”, „чуваки”, „чувихи”, „хаты”. Из мухи слона раздули».

Часто слова сленг (молодежный жаргон) и арго (условный, тайный язык) используются как синонимы к слову жаргон. Исторически сложилось, что на непонятном для окружающих языке (арго) говорили торговцы-ходебщики, ремесленники (жестянщики, портные, шорники и др.).

Интересное описание некоторых условных (искусственных) языков находим у В.И. Даля: «Столичные, особенно питерские, мошенники, карманники и воры различного промысла, известные под именами мазуриков, изобрели свой язык, впрочем, весьма ограниченный и относящийся исключительно до воровства. Есть слова, общие с офенским языком: клевьш — хороший, жулик — нож, лепенъ — платок, ширман — карман, пропулить — продать, но их немного, больше своих: бутырь — городовой, фараон — будочник, стрела — казак, канна — кабан, камышовка — лом, мальчишка — долото. Этим языком, который называется у них байковым, или попросту музыкой, говорят также все торговцы Апраксина двора, как надо полагать, по связям своим и по роду ремесла. Знать музыку — знать язык этот; ходить по музыке — заниматься воровским ремеслом».

Затем В. И. Даль приводит разговор на таком «тайном» языке и дает его перевод: «Что стырил? Срубил шмель да выначил с куржаную лоханку. Стрема, каплюжник. А ты? — Угнал скамейку да проначил на веснухи» (Что украл? Вытащил кошелек да серебряную табакерку. Чу, полицейский. А ты? — Украл лошадь да променял на часы).

Обратимся к более современному примеру. Д. Лукин в статье «На каком языке они говорят?» пишет: «Захожу в один из многочисленных московских государственных... Преподаватели, студенты — все такие важные... Одна студентка (лица не разобрать: только пудра, помада и тушь) говорит подруге:

— Я чисто, на первую пару забила. Лажа все это! Он опять пургу гнал...

Подхожу спрашиваю: нельзя ли по-русски? У девушки, к счастью, было хорошее настроение, и я не „отлетел” на сто метров, она меня не „отбрила”, а „стрельнув птичку” у подруги, положила сигарету в сумку и ответила:

— А что, разве можно говорить нормально, живя в ненормальном обществе? <...> С родителями я нормально говорю, а то они уроются и не фига не въедут». (Лит. газ. 1999. 27 янв.).

Л.П. Крысин отмечает, что в последнее десятилетие появилось много лингвистических работ и словарей, посвященных социальным жаргонам: «Столь заметный всплеск исследовательского интереса к жаргонам вполне понятен: раньше в отечественной русистике это была запретная тема, поскольку официальная пропаганда предписывала считать несуществующими такие социальные явления, как проституция, наркомания, рэкет и др. В наши дни эти всегда существовавшие „язвы” на теле общества необычайно разрослись и приобрели новые формы. Тем самым социальная база соответствующих жаргонов еще более реальна и осязаема, чем раньше, и задача русистики заключается, в частности, в том, чтобы изучить многообразие современных социальных жаргонов и их связи с порождающей эти жаргоны человеческой средой».

3.3. Просторечие — нелитературный вариант языка, используемый при непринужденном общении между малообразованными представителями некоторых социальных групп. Эта форма языка не имеет собственных признаков системной организации и характеризуется набором языковых форм, нарушающих нормы литературного языка. Как правило, такое нарушение нормы носители просторечия не осознают, не понимают различия между нелитературными и литературными формами (традиционный вопрос: «А я что, разве не так сказал?»). Ошибки допускают на разных уровнях языковой системы: в фонетике — шОфер, полОжить, прИговор; рИдикулит, коЛидор, рЕзетка, дРУшлаг,в морфологии — моЙ мозоль, с повидлОЙ, делОВ, на пляжУ, шофЕрАа, без пальтА, беЖАт, лЯжь, лОжИ,в лексике — поДстамент, полУклиника.

По мнению Л.П. Крысина, в последнее время в просторечии наблюдается расслоение на две разновидности, «старую» и «молодую». Анализируя функционирование просторечия, можно обозначить два круга носителей современного просторечия. Во-первых, это горожане старшего возраста, не имеющие образования или имеющие начальное образование, речь которых обнаруживает явные связи с территориальным диалектом. Таковы носители просторечия-1. Во-вторых, большую группу составляют горожане среднего и молодого возраста, имеющие незаконченное среднее образование и не владеющие нормами литературного языка; их речь лишена диалектной окраски и в значительной степени жаргонизирована. Таковы носители просторечия-2.

Л.П. Крысин отмечает, что возрастная дифференциация носителей просторечия дополняется различиями по полу. Просторечием-1 владеют преимущественно пожилые женщины, а среди пользующихся просторечием-2 значительный (если не преобладающий) процент составляют мужчины.

Незнание различных форм национального языка, неумение перейти на ту форму, которую использует собеседник, создает речевой дискомфорт, затрудняет понимание говорящими друг друга.

Следует подчеркнуть, что литературный вариант национального русского языка — это обработанный мастерами слова, нормализованный язык. Одного лишь живого общения в соответствующей социальной среде недостаточно для полного его усвоения, необходимы его специальное изучение и постоянный самоконтроль за своей устной и письменной речью.

Список использованной литературы

Бондалетов В.Д. Условные языки русских ремесленников и торговцев. Рязань, 1974.

Введенская Л. А., Павлова Л. Г., Кашаева Е. Ю. Русский язык и культура речи: Учеб. пособие. Ростов н/Д., 2001.

Гольдин В.Е. Толерантность и проблемы современной культуры русской речи // Лингвокультурологические проблемы толерантности: Тез. докл. междунар. науч. конф. Екатеринбург: УрГУ, 2001.

Крысин Л. П. О некоторых изменениях в русском языке конца XX века // Исследования по славянским языкам. Сеул, 2000. № 5.

Норман Б.Ю. Грамматические инновации в русском языке, связанные с социальными процессами // Русистика. Берлин, 1998. № 1—2.

Дунев А.И., Дымарский М.Я., Кожевников А.Ю. и др. Русский язык и культура речи: Учебник для вузов/Под ред. В. Д. Черняк. СПб., 2002.

Сидорова М.Ю., Савельева В.С. Русский язык. Культура речи: Конспект лекций. М., 2005.

Сиротинина О. Б., Гольдин В. Е., Куликова Г. С., Ягубова М. А. Русский язык и культура общения для нефилологов: Учеб. пособие. Саратов, 1998.

Вопросы для самоконтроля

1. Что такое национальный язык?

2. Что обозначает термин «современный русский язык»?

3. Какие варианты языка являются литературными, какие нелитературными?

4. Назовите языковую семью, группу и подгруппу языков, к которым относят русский язык.

5. Совпадают ли по объему понятия «национальный язык», «государственный язык», «литературный язык».

6. Назовите признаки литературного языка.