Раздел 2. Основные формы освоения мира человеком

БЫТИЕ КАК ИСХОДНАЯ КАТЕГОРИЯ ФИЛОСОФИИ

ПЛАТОН

...Человеческая душа может получить и жизнь животного, а из того животного, что было когда-то человеком, душа может снова вселиться в человека; но душа, никогда не видавшая истины, не примет такого образа, ведь человек должен постигать [ее] в соответствии с идеей, исходящей от многих чувственных восприятий, но сводимой рассудком воедино. А это есть припоминание того, что некогда видела наша душа, когда она сопутствовала богу, свысока глядела на то, что мы теперь называем бытием, и поднималась до подлинного бытия. Поэтому по справедливости окрыляется только разум философа: у него всегда по мере его сил память обращена на то, чем божествен бог. Только человек, правильно пользующийся такими воспоминаниями, всегда посвящаемый в совершенные таинства, становится подлинно совершенным.

(Платон. Федр // Собр. соч.: В 4-х томах. Т.2. - М.: Мысль, 1993. С.158)

...Ты полагаешь, что существуют определенные идеи, названия которых получают приобщающиеся к ним другие вещи; например, приобщающиеся к подобию становятся подобными, к великости - большими, к красоте - красивыми, к справедливости - справедливыми?

- Именно так, - ответил Сократ. <…>

…Идеи пребывают в природе как бы в виде образцов, прочие же вещи сходны с ними и суть их подобия, самая же причастность вещей идеям заключается не в чем ином, как только в уподоблении им.

(Платон. Парменид // Собр. соч.: В 4-х томах. Т.2. - М.: Мысль, 1993. С.351-354)

...Одни все совлекают с неба и из области невидимого на землю, как бы обнимая реками дубы и скалы. Ухватившись за все подобное, они утверждают, будто существует только то, что допускает прикосновение и осязание, и признают тела и бытие за одно и то же, всех же тех, кто говорит, будто существует нечто бестелесное, они обливают презрением, более ничего не желая слышать... Поэтому-то те, кто с ними вступает в спор, предусмотрительно защищаются как бы сверху, откуда-то из невидимого, решительно настаивая на том, что истинное бытие - это некие умопостигаемые и бестелесные идеи; тела же, о которых говорят первые, и то, что они называют истиной, они, разлагая в своих рассуждениях на мелкие части, называют не бытием, а чем-то подвижным, становлением. Относительно этого между обеими сторонами... всегда происходит сильнейшая борьба. <…>

...Пусть же никто не говорит о нас, будто мы, представяляя небытие противоположностью бытия, осмеливаемся утверждать, что оно существует. Ведь о том, что противоположно бытию, мы давно уже оставили мысль решить, существует ли оно или нет, обладает ли смыслом или совсем бессмысленно... Бытие и иное пронизывают все и друг друга, само иное, как причастное бытию, существует благодаря этой причастности, хотя оно и не то, чему причастно, а иное; вследствие же того, что оно есть иное по отношению к бытию, оно - совершенно ясно - необходимо должно быть небытием. С другой стороны, бытие как причастное иному, будет иным для остальных родов и, будучи иным для них всех, оно не будет ни каждым из них в отдельности, ни всеми ими, вместе взятыми, помимо него самого.

(Платон. Софист // Собр. соч.: В 4-х томах. Т.2. - М.: Мысль, 1993. С.314, 332)

...Обычно мы говорим, что мастер изготовляет ту или иную вещь, всматриваясь в ее идею: один делает кровати, другой - столы... Но никто из мастеров не создает самое идею. Разве он это может?

- Никоим образом.

- Но смотри, назовешь ли ты мастером еще и такого человека...

- Какого?

- Того, кто создает все, что делает в отдельности каждый из ремесленников.

- Ты говоришь о человеке на редкость искусном.

- Это еще что! Вот чему ты, пожалуй, поразишься еще больше: этот самый мастер не только способен изготовлять разные вещи, но он творит все, что произрастает на земле, производит на свет все живые существа, в том числе и самого себя, а вдобавок землю, небо, богов и все, что на небе, а также все, что под землей, в Аиде.

- О поразительном искуснике ты рассказываешь.

- Ты не веришь? Скажи-ка, по твоему, совсем не бывает таких мастеров или же можно как-то стать творцом всего этого, но лишь одним определенным способом? Разве ты не замечаешь, что ты и сам был бы способен каким-то образом сделать все это?

- Но каким именно?

- Это нетрудное дело, и выполняется оно часто и быстро. Если тебе хочется поскорее, возьми зеркало и води им в разные стороны - сейчас же у тебя получится и Солнце, и все, что на небе, и земля, и ты сам, и остальные живые существа...

- Да, но все это будет одна видимость, а не подлинно сущие вещи.

- Прекрасно. Ты должным образом приступаешь к этому рассуждению. К числу таких мастеров относится, думаю я, и живописец. Или нет?

- Почему же нет?

- Но по-моему, ты скажешь, что он не на самом деле производит то, что производит, хотя в некотором роде и живописец производит кровать. Разве нет?

- Да, но у него это только видимость.

- А что же плотник? Разве ты не говорил сейчас, что он производит не идею [кровати] - она-то, считаем мы, и была бы кроватью как таковой, - а только некую кровать?

- Да, я говорил это.

- Раз он делает не то, что есть, он не сделает подлинно сущего; он сделает только подобное, но не само существующее. И если бы кто признал изделие плотника или любого другого ремесленника совершенной сущностью, он едва ли был бы прав. <…>

- Так вот, эти самые кровати бывают троякими: одна существует в самой природе, и ее мы признали бы, думаю я, произведением бога... Другая - это произведение плотника... Третья - произведение живописца... Живописец, плотник, бог - вот три создателя этих трех видов кровати.

- Да, их трое.

- Бог, потому ли, что не захотел, или в силу необходимости, требовавшей, чтобы в природе была завершена только одна кровать, сделал, таким образом, лишь одну-единственную, она-то и есть кровать как таковая, а двух подобных либо больше не было создано богом и не будет в природе.

- Почему же?

- Потому что, если бы он сделал их всего две, все равно оказалось бы, что это одна, и именно та, вид которой имели бы обе: это была бы та единственная кровать, кровать как таковая, а двух кроватей бы не было. <…>

- Похоже, что это так.

- Хочешь, мы назовем его творцом этой вещи или как-то в этом роде?

- Это было бы справедливо, потому что и эту вещь, и все остальное он создал согласно природе.

- А как же нам назвать плотника? Не мастером ли по кроватям?

- Да.

- А живописца - тоже мастером и творцом этих вещей?

- Ни в коем случае.

- Что же он тогда такое в этом отношении, как ты скажешь?

- …Он подражатель творениям мастеров.

... Какую задачу ставит перед собой каждый раз живопись? Стремится ли она воспроизвести действительное бытие или только кажимость? Иначе говоря, живопись - это воспроизведение призраков или действительности?

- Призраков. <…>

- …Тот, кто творит призраки, подражатель, как мы утверждаем, нисколько не разбирается в подлинном бытии, но знает одну кажимость.

(Платон. Государство // Собр. соч.: В 4-х томах. Т.3. - М.: Мысль, 1994. С.390-396)