СИНТАКСИЧЕСКИЕ НОРМЫ ДЕЛОВОГО СТИЛЯ

Синтаксические особенности рассматриваемого стиля тесно связаны с лексическими и морфологическими. Чаще прочего употребляются конструкции с отыменными предлогами: «В целях рассмотрения прогресса, достигнутого государствами-участниками в выполнении обязательств, принятых в соответствии с настоящей Конвенцией, учреждается Комитет по правам ребенка, который выполняет функции, предусматриваемые ниже. Первоначальные выборы в Комитет проводятся не позднее, чем рез шесть месяцев со дня вступления в силу настоящей Конвенции» (Конвенция о правах ребенка, ст. 43).

Значительно возрастает в официально-деловом стиле, сравнению с другими, употребление пассивных конструкций. Например: Следует иметь в виду, что указанные изменения вносятся лишь в актовую запись о рождении (в оба экземпляра). Свидетельство о рождении выдается новое (прежнее уничтожается) (Комментарий к Кодексу о браке и семье Республики Беларусь).

Широко распространены в рассматриваемом стиле сложные предложения (особенно с придаточными условными). Например: Судья не вправе принять заявление об установлении отцовства, если в записи о рождении ребенка отцом указано определенное лицо. В приеме заявления отказывается на основании п. 9 ст. 125 ГПК Республики Беларусь.

Если рождение ребенка еще не зарегистрировано в органах ЗАГСа, то в приеме заявления отказывается на основании п. 9 ст. 125 ГПК Республики Беларусь (Комментарии к Кодексу о браке и семье Республики Беларусь).

Часто используется такой порядок слов, при котором рема предшествующего предложения становится темой последующего, что способствует особой логической спаянности высказываний в связном тексте. Например: «Исполком выдает ордер на занятие жилого помещения. В ордере указывается срок его действия. В течение этого срока ордер должен быть сдан в домоуправление» (из инструкции).

В простых предложениях обычным является:

а) размещение подлежащего перед сказуемым;

б) определения - перед определяемым словом;

в) обстоятельства - ближе к определяемому слову;

г) вводных слов - в начале предложения (примеры см. выше).

Усложненность синтаксиса официально-делового стиля создается чаще всего за счет конкретизирующих распространителей в словосочетаниях и обилия однородных членов в перечисленных рядах: «Государства-участники признают важную роль средств массовой информации и обеспечивают, чтобы ребенок имел доступ к информации и материалам из различных национальных и международных источников, особенно к таким информации и материалам, которые направлены на содействие социальному, духовному и моральному благополучию, а также здоровому физическому и психическому развитию ребенка. С этой целью государства-участники:

а) поощряют средства массовой информации к распространению

информации и материалов, полезных для ребенка в социальном и культурном отношениях, и в духе статьи 29;

б) поощряют международное сотрудничество в области подготовки, обмена и распространения такой информации и материалов из различных культурных, национальных и международных источников;

в) поощряют выпуск и распространение детской литературы;

г) поощряют средства массовой информации к уделению особого

внимания языковым потребностям ребенка, принадлежащего к какой-либо группе меньшинств или коренному населению» (Конвенция о правах ребенка, ст. 17).

Особенностью синтаксиса указанного стиля является также преобладающее использование косвенной речи. К прямой речи прибегают лишь тогда, когда законодательные акты и другие документы цитируются дословно.

Некоторую синтаксическую усложненность официально-делового стиля компенсируют клише и стандартизация. Иногда овладение ими требует специального обучения. При необходимости массового употребления клише используются отпечатанные бланки и определенные формы, которые даются в специальных справочниках.

Помимо всех указанных особенностей, рассматриваемому стилю присущи и некоторые другие признаки. Например, большую роль играют рубрикация и абзацное членение текстов, а также так называемые реквизиты (постоянные элементы): наименование документа, указание адресата и автора, изложение сути дела, дата и подпись автора (лица или организации) и т.п. Составляющему тот или иной документ необходимо знать сумму реквизитов, их взаимосвязь и последовательность изложения. Это и образует форму документа. Ниже приводятся образцы некоторых деловых бумаг.

Все чаще используется и другая форма заявления:

3. Стилистические приёмы и риторические фигуры в ораторской речи

Отбирая средства языка для того, чтобы аудитория поняла вас как оратора, не следует забывать и об эмоциональном канале восприятия излагаемой информации. Слова в выступлении должны быть направлены по двум адресам одновременно: и к уму, и к сердцу слушателей.

Поможет оратору сделать свою речь эмоциональной и эффективно воздействующей на разум и души аудитории правильное использование выразительных средств, иными словами фигур и тропов. Большей правильности, меткости использования последних способствует богатый словарный запас, над усовершенствованием которого следует работать всю жизнь.

Лексика, отвечающая за выразительность языка, может быть использована по-разному. В частности, основными считают экспрессивную, оценочную и образную функции лексики.

Главный секрет ораторского успеха – точная доза экспрессивности: слово должно затрагивать ценностную систему аудитории. Иногда выбор слова определён соображениями приличия: способность слушателей согласиться на определённую степень резкости. Вспомним, напр., как в поэме Гоголя «Мёртвые души» Чичиков в беседе с помещиками по-разному называет предмет покупки: «мёртвые души», «неживые», несуществующие», «ревизские души», «окончившие жизненное поприще», и выбор этот в каждом случае определён тем, насколько слушатель готов воспринять истинный смысл сделки. На то, что слова с близким значением, но разной эмоциональной окраской оказывают на людей совершенно разное воздействие, учёные обратили внимание давно. Так, Ф. Бэкон пишет: «Ведь существует множество форм словесного выражения, имеющих одно и то же содержание, однако по-разному действующих на слушателя. Действительно, намного сильнее ранит острое оружие, чем тупое, хотя на сам удар были затрачены одинаковые силы. На любого человека произведут большее впечатление слова «твои враги будут ликовать из-за этого», чем слова» это повредит твоим делам». Потому ни в коем случае не стоит пренебрегать этими «кинжалами языка»[4].

В политической речи выбор слова часто диктуется требование формирования общественного мнения по определённому вопросу. Причём нередко то мнение формируется почти исподволь, минуя сознание. Поэтому здесь именно уровень выражения оказывается решающим. Напр., не так давно один из регионов нашей страны накрыло страшное стихийное бедствие – наводнение. Естественно, новостные программы разных каналов откликнулись на это событие. Причём сообщение об этом звучало в самых разных ключах: на федеральных каналах логический акцент делался на том, что власти делают всё возможное по компенсации ущерба, на тех «плюсах», что затопленные районы будут отстроены заново и как здорово будет небогатому населению бесплатно въехать в новенькие дома. Видеоряд был соответствующий: множество техники МЧС мчится на помощь, начальство в тёплых куртках спрашивает окружившее население о нуждах, охотно записывая всё в блокнот и т.п. На каналах, склонных к жарености фактов, упор делался на количество погибших, показывался видеоряд с погибшими стариками, детьми, нечастными животными, сидевшими рядом с разрушенными домами и т.п.

От умелого употребления оценки успех всей речи так же зависит напрямую.

В начале выступления должна быть показана острота проблемы и сформировано желание эту проблему решать. Для этой цели успешно используется отрицательно-оценочная лексика. В основной части оратор показывает возможные пути разрешения проблемы, используя для этого положительно-оценочную лексику. Напр.: «Сегодня в нашем обществе процент курящего населения просто зашкаливает по сравнению с предыдущими периодами. Никогда ещё в истории русской нации мы не курили так активно, а значит, так активно не убивали себя. Все мы прекрасно понимаем, что курящий мужчина – это потенциальная импотенция (что влечёт за собой спад рождаемости – это уже наша реальность), это потенциальный рак лёгких, потенциальная болезнь Альцгеймера в раннем возрасте и это только начало страшных последствий. Про курящую женщину даже говорить страшно – это раннее старение всего организма, это рак желудка и женских органов, а про угрозу материнству и нерождённым детям сказано так же много, как и про второе пришествие. Невозможно не упомянуть о падении нравов, связанных с этой пагубной привычкой: сравните, пожалуйста, образ Мадонны с младенцем на полотне Рафаэля и современную молодую мамочку, смачно чадящую сигаретой непосредственно над коляской своего ребёнка. Да ещё таких мамочек стоит целая группа, а дети, так сказать, «дышат свежим воздухом на прогулке»! Эта проблема требует немедленных мер, иначе мы окончательно потеряем нашу нацию – и в плане здоровья, и в плане культуры. Предлагается тотальное запрещение курения в общественных местах на государственном уровне, запрет курения на рабочих местах, в некоторых странах вообще не принимают на работу курильщиков – нам бы очень пригодился этот опыт. Самый тщательный контроль за подрастающим поколением – что они смотрят и слушают по СМИ, содержание рекламы – чтобы активно пропагандировался здоровый образ жизни и давалась резкоотрицательная оценка табакокурению. (…)»[5].

Оценочная лексика не только оживляет речь, но и служит более точному выражению позиции автора. Это особенно актуально в выступлениях общественно-политического характера, где оценка личная поглощается оценкой групповой, партийной, национальной и т.п. Часто оратор что называется увлекается оценочной лексикой, и тогда происходит нарушения этики. Это имеет место быть, напр., в периоды предвыборных кампаний, когда оценочной лексикой начинают откровенно спекулировать с целью опередить соперника: «Все их крики о том, что действующий губернатор областью не управляет, мотивированы только одним – собственным бешеным желанием дорваться до этого управления»[6].

Нельзя забывать о том, что оценки не должны быть избыточными (их количество определяется особенностями жанра выступления, материалом обсуждения, портретом аудитории, общей речевой ситуацией). Так же оценки должны появляться только после аргументов, обосновывающих их правомерность. Оценки в тексте играют ту же роль, что изюм в хлебе. Если хлеб испечён из одного изюма, он не выполняет своих первоначальных функций, а потому отвергается даже любителями изюма.

Не менее важную роль играет для ораторского успеха и образная функция лексики. Р. Гаррис пишет: «Впечатление, сохраняющееся в представлении слушателей после настоящей ораторской речи, есть ряд образов. Люди не столько СЛУШАЮТ большую речь, сколько ВИДЯТ И ЧУВСТВУЮТ её. Вследствие этого слова, не вызывающие образов, утомляют их»[7]. За формирование образов отвечают такие образные средства языка, как фигуры и тропы.

Многие классические фигуры и тропы имеют гораздо более важное риторическое значение, чем просто украшение, эмоциональное оживление речи. Так, метафора и сравнение могут быть важными риторическими аргументами, помогающими сделать понятной и приемлемой позицию оратора; градация и антитеза могут служить основой для построения всей речи, выполнять роль композиционного, текстообразующего элемента. Другие приёмы (такие фигуры, как умолчание, предупреждение, гипербола и мн.др.) могут помочь правильно изобрести и расположить содержание. Метафора может быть средством выразительности, а может быть доводом воздействующей речи («На юге опять назревает конфликт, и бороться с ним нужно уже сейчас, пока он ещё в зародыше. Наша реакция на события постоянно запаздывает. Сколько можно реагировать только на пожары, таская вёдра и заливая пламя? Не лучше ли наступить ногой на горящую спичку?»[8]

В деловом общении, особенно в торжественных речах, могут использоваться следующие приемы:

Анафора – приём единоначатия предложений, фраз, абзацев. Создаёт определённую упорядоченность, ритмизованность текста.

«Клянусь я первым днём творенья,

Клянусь его последним днём…»

Параллелизм — оборот, в котором синтаксическое построение со­седних предложений или отрезков речи одинаково. «Мы хотим от партнеров своевременных поставок и надлежащего каче­ства товара. Партнеры хотят от нас гарантий и своевременной оплаты. Это ло­гично».

Антитеза — это оборот, в котором для усиления выразительности речи резко противопоставляются противоположные понятия.

«В здоровом государстве процветают ремесла и искусства, в больном — много начальства и разговоров о порядке».

Градация — расположение элементов высказывания (текста) в по­рядке их возрастающей или убывающей значимости (эмоционального воздействия). « Мы можем отложить до лучших времен, можем подождать, как ждали при социализме, можем вообще отказаться от проекта!»

Инверсия — отклонение от прямого порядка слов в предложении, в результате чего представленный элемент предложения оказывается стилистически маркированным.

«Хорошенькими нам всем хочется быть».

Риторический вопрос — утверждение или отрицание в форме во­проса. Эта риторическая фигура усиливает эмоциональность речи и привлекает внимание слушателей.

«И это все можно называть реформами? (Нет, нельзя назвать рефор­мами!) Вы посмотрите на нашу экономику!»

Стилистические приемы регулируют движение мысли, выделяя, подчеркивая нужную информацию посредством расположения слов в предложении, частей высказывания — в тексте. Они украшают речь. Использование их в речи предполагает высокий уровень лингвисти­ческой компетентности и речевой подготовки оратора.

Из тропов в современной ораторской практике ре­гулярно встречаются и осознаются слушателями (что очень важно!) как средства выразительности только срав­нения и метафоры. Остальные тропы (олицетворение, пе­рифраза, аллегория, оксюморон и т. д.) хотя и встречаются иногда в речах наиболее подготовленных ораторов, но об­ладают меньшей воздействующей силой, а иногда и про­сто не воспринимаются нашими слушателями.

Именно поэтому рассмотрим только самые значимые тропы.

Отметим, что для оратора по­лезно уметь различать метафору (сравнение)-аргумент и метафору (сравнение)-троп для более осознанного подхода к ораторской практике. Механизм создания метафоры-аргумента и метафоры-тропа один и тот же, но оратор должен знать, что он в данном случае делает: отбирает для обосно­вания тезиса один из действенных эмоциональных аргу­ментов или использует выразительное средство украшения, то есть работает на этапе изобретения или выражения.

Метафора-аргумент уместна в любой ситуации (торже­ственной, официальной, академической), в любой аудито­рии, в любой речи (не только агитационной, где это — один из главных типов аргументов, но и в поздравлении, академической лекции и т. д.), так как, собственно не явля­ясь украшением, представляет тезис в наглядной форме, что делает его более запоминающимся; позволяет выстро­ить доказательство, пояснить одно с помощью другого. Та­ково сравнение-аргумент из научного текста, где оно по­могает сделать сложную мысль более понятной аудитории: «Правда, этот факт можно объяснить и по-другому: появ­ление средств массовой коммуникации разрушило традици­онную схему общения, заменив ее суррогатом — текстом массовой коммуникации, который соотносится с живой ре­чью примерно так же, как свежемолотый кофе с раствори­мым» (Б. Н. Маров). Это позволяет подкрепить воздейст­вие на разум эмоциональным воздействием, что делает речь более убедительной. Вот пример такого использова­ния: «Да и сам учитель, который старается быть более по­лезным, чем блистать умом, не должен вдруг обременять слабые умы, но обязан соразмерять свои силы с умственными силами учащихся. Как небольшие и с узким горлом сосуды не могут принять много воды зараз, а наполняются постепен­но, капля за каплей, так следует судить и о детских умах: что превосходит их понятия, то не пойдет в их ум, еще мало способный к усвоению знаний» (Квинтилиан). В данном слу­чае сравнение не воспринимается как украшательство, оно делает мысль понятнее, зримее, следовательно, затра­гивает эмоции и тем самым помогает реализовать замысел. Перед нами как раз тот случай, когда сравнение является доводом воздействующей речи, выполняет роль топоса при утверждении (относительно детских умов), которое, по мнению оратора, аудитория не могла не принять сразу и безоговорочно.

Использование метафор-аргументов, во-вторых, необ­ходимо для общения с неподготовленной аудиторией: они помогают зримо представить то, что отсутствует в опыте слушателей. К этому приему прибегает Г. Явлинский в передаче «Час пик», объясняя, почему «Яблоко» выступает против заключения договора об объединении между Рос­сией и Белоруссией: «...Мы отвергаем не идею объединения с Белоруссией, а то шаманство, которое нам предлагают. Вот скажите, Вы любите пельмени? Да? Однако, если Вам скажут, что это пельмени, но с тухлым мясом, вы все равно есть не станете. Так и здесь: это объединение, но что внут­ри? Мы хотим интеграции не только с Белоруссией, но и с другими республиками. Но мы принципиально настаиваем, чтобы были прекращены всякие авантюры. Это должно быть серьезным, важным делом».

В любой аудитории метафора-аргумент, оставаясь об­разом, позволяет, кроме пояснения мысли, поддерживать контакт со слушателями, удерживать их внимание, чере­довать «холодные» тона (мысль) и «горячие» (образ). Что изменится, если изъять метафору-аргумент из текста речи? Останутся голые логические рассуждения, что при­ведет к утрате речью воздействующей силы (как в первом примере); сделает речь непонятной (как во втором); за­труднит восприятие значительной по объему речи.

Метафора-троп — особая форма выражения мысли. В этом случае, ничего не поясняя и не подтверждая, она является ее более нарядной одеждой. В речи А. А. Блока о Пушкине видим метафоры-украшения: «Похищенные у стихии и приведенные в гармонию звуки, внесенные в мир, сами начинают творить свое дело»; «Над смертным одром Пушкина раздавался младенческий лепет Белинского»; Пушкина тоже убила вовсе не пуля Дантеса. Его убило от­сутствие воздуха». Можно ли было те же самые мысли вы­сказать иначе — в более привычной форме, используя ней­тральную лексику? Например, так: «Пушкину было невы­носимо жить в условиях подозрительности, открытой неп­риязни светской черни, чиновников, правительства, бес­церемонного вмешательства в его дела и личную жизнь». Мысль в этом случае не изменится, просто получится не так ярко и больше подойдет для академической лекции, чем для торжественной речи. Из этого следует, что без ме­тафор-украшений обойтись можно, а иногда и нужно: в ситуациях официального или делового общения и в соот­ветствующих им жанрах (доклад на научной конферен­ции, приказ, речь-инструктаж и т. п.), в общении со слу­шателями, не способными воспринимать образную речь или не признающими «цветов красноречия». «Оратор по­льзуется метафорой для того, чтобы предотвратить возра­жения аудитории, в то время как поэт прибегает к ней по­тому, что она ему приятна; но и в том и в другом случае ме­тафора эффективна лишь в той мере, в какой она развлека­ет читателя, лишь в той мере, в какой она способна пробу­дить его воображение»[9].

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПО ТЕМЕ 4.

1. понятие стилевой нормы

2. официально-деловой стиль (ОФС)

3. стандартизация ОФС

4. лексические нормы ОФС

5. грамматические нормы ОФС

6. синтаксические нормы ОФС

7. стилистические приёмы в ораторской речи

8. риторические фигуры в ораторской речи.