ЧАСТЬ V. Основы специальных теорий перевода 399

и неинтересно разбираться в предложениях типа «Не трудясь осведомляться, показался ли Николасу следующий день состоящим из полагающегося ему числа часов надлежащей длительности, можно от­метить, что для сторон, непосредственно заинте­ресованных, он пролетел с удивительной быстро­той, в результате чего мисс Питуокер, проснувшись утром в спальне мисс Снивелличчи, заявила, что ничего не убедит ее в том, что это тот самый день, при свете коего должна произойти перемена в ее жизни». «В этом псевдодиккенсовском периоде, — пишет Иван Александрович Кашкин, — есть «пола­гающееся ему число» отрезков «надлежащей дли­тельности», но, увы! для читателя он не «пролетает с удивительной быстротой», а тянется с несвой­ственной Диккенсу вялостью»⁴⁸². В самом деле, ак­тивный, динамичный, «объемный» стиль Чарльза Диккенса неведом русскоязычному читателю. По­пытка механического переноса этого синтаксиса в русский текст делает этот текст громоздко-тягучим, вялым и чрезвычайно сложным для восприятия.

Калькирование образных фразеологизмов, кото­рое якобы призвано познакомить читателя перево­да с особенностями образного мышления носителей языка оригинала, также зачастую приводит лишь к усложнению текста, затрудняет его понимание и никак не способствует воссозданию художествен­ного образа. Появление в переводе с казахского та­кого образа, как «образа» обнимать девушку, кото­рая сидит под мышкой, так же мало говорит читате­лю, как, скажем, дословный перевод на любой иностранный язык русского фразеологизма стоять на часах.

На самом же деле для создания колорита чаще всего бывает достаточно личных имен, географичес­ких названий и прочих имен собственных, названий растений и животных, ассоциирующихся у читате-

⁴⁸² Цит. по: К а ш к и н И. А. Ложный принцип и неприемлемые резулыпа-ты//Для читателя-современника. М., 1968. С. 393-394.