ВВЕДЕНИЕ 2 страница. Наступление франков побуждало варинов искать новые места поселений

Наступление франков побуждало варинов искать новые места поселений. В VIII в. во Франции появляется «Варанге-вилл» (Ва­ряжский город), в 915 г. возник город Вэрингвик (Варяжская бухта) в Англии, до сих пор сохранилось название Варангерфьорд (Варяж­ский залив) на севере Скандинавии, по соседству с «Мурманским», то есть норманнским берегом. С VIII-IX вв. имена Варин или Вэ-ринг широко распространяются по всей Северной Европе, свиде­тельствуя также о рассеянии отдельных групп варинов в иноязыч­ной среде. Но в конечном счете основным направлением переселе­ний окажется восточное побережье Балтики и берега рек и озер на пути из Прибалтики в Волжскую Болгарию. Именно города южно­го побережья Балтики ранее всего вошли в торговые контакты с арабами в Булгаре, и здесь обнаруживаются самые ранние клады арабских монет.

Киевский летописец конца X в. к варягам относился, как и по­ложено киевлянину, недоброжелательно и иронически. Варяги хо­тели было получить «окуп» с киевлян по две гривны с человека -суммы огромной (2 гривны - стоимость коня смерда). Но Влади­мир обманул своих наемников. Оставив у себя «мужей добрых, смелых и храбрых», раздав им -города, он отправил остальных в Ви­зантию, предупредив «царя», чтобы он не держал их «в граде», то есть в Константинополе, чтобы они не причинили зла, как это, ви­димо, случилось в Киеве.

У летописца нет намека на иноязычие варягов, они были лишь чужими для киевлян. Показательно и то, что он не упоминает при­шедших с Владимиром новгородцев, которые, конечно, составляли основу княжеской дружины. Очевидно, и к ним относилось обозна­чение «варяги».

При Ярославе роль варягов, видимо, возрастает, причем те­перь » числе наемников должны были появиться и шведы: в 1019 г. князь женился на дочери шведского короля и внучке ободритского князя (по матери) Ингигерд. Судя по обмену посланиями между Иваном Грозным и Юханом III, и в Швеции и в России лишь с это­го момента включали шведов в число варягов на русской службе. Так оно, видимо, и было на самом деле.

В 1015-1016 г. в Новгороде происходили постоянные столкнове­ния между новгородцами и набранными Ярославом за морем варя­гами. Именно эти столкновения послужили непосредственным по­водом для создания «Правды Ярослава», которая регулировала главным образом отношения между теми и другими. Помимо варя­гов, «Правда» упоминает также колбягов, в которых еще В.Н. Тати­щев узнал поморян из области Колобжега (околобережья). Намеков на различия в языке по-прежнему не видно, но антагонизм между пришельцами и коренными новгородцами нарастал. Этому способ­ствовали и религиозные различия: в Новгороде утвердилось христи­анство, а варяги, шедшие на восток, были преимущественно язычни­ками. Установленная еще Олегом дань с Новгорода заморским ва­рягам в размере 300 гривен в год неизбежно подогревала вражду. Сразу же после смерти Ярослава выплата этой дани прекратилась, как прекратился и набор наемников в заморских землях. Само имя варягов переосмысляется, распространяясь на выходцев вообще из католического запада, а летописцу, рассказывавшему о призвании варягов в IX в., пришлось объяснять, что это были не шведы, не нор­вежцы или датчане, а варяги-русь. Разъяснение это, правда, давал киевский летописец. В Новгороде, как было сказано, шведов варяга­ми не называли вплоть до XIII в.

Сопоставив язычество скандинавов с древнерусскими верова­ниями, можно отвергнуть возможность общего их происхождения. Варяго-русские божества в общем известны, как известны и боги скандинавов. Обычно главные боги - это боги победителей, преоб­ладающего в политическом или культурном отношении племени. Языческий пантеон, созданный Владимиром, указывает и на широ­кий допуск: каждая этническая группа может молиться своим бо­гам. Эта характерная для славяно-руссов широкая веротерпимость вполне созвучна общему интенсивно проходившему процессу асси­миляции различных племен славянами на территории от Оки до побережья «дышачего» океана.

В Северной Руси кое-где встречались и упоминания скандинав­ского бога Одина в форме Водан. Эта форма сюда могла прийти также с южного берега Балтики, где она.встречается у балтийских славян. Функции этого божества у славян были переосмыслены, как переосмысляются вообще заимствованные верования. До Южной Руси отражения скандинавских верований не дошли вовсе.

Поскольку «варяжская проблема» в своих истоках имеет этни­ческие и политические процессы на берегах Балтийского моря, здесь воспроизводятся источники, относящиеся прежде всего к об­ласти расселения балтийских славян, то есть той области, которая определена как варяжская. Хронологически самым ранним являет­ся документ, хотя и данный франкским государством, но фикси­рующий нормы обычного права и отчасти какие-то более ранние местные установления. Это «Правда англов и веринов или тюрин-гов», относящаяся к тому времени, когда только начиналось дви­жение из области Вагрии на восток, то есть к концу VIII - началу IX в.

Сведения о балтийских славянах в источниках ІХ-Х вв. остава­лись довольно отрывочными. Германцы вели с ними войны, фор­мально включали их в состав империи, здесь постепенно распро­странялось христианство, но, по существу, между германским и славянским миром оставалась непереходимая граница: повседнев­ная жизнь славян и остатков неславянского населения южного бе­рега Балтики германским авторам оставалась малоизвестной и малопонятной. Лишь в ХІ-ХІІ вв. появились сочинения, в которых давалось описание быта, верований и политического устройства славянских земель. Несмотря на естественную тенденциозность, свойственную всем христианским авторам, пишущим о язычниках, да еще о язычниках, ведущих активную борьбу против церкви, не­сущей им феодальный гнет, в большинстве описаний проскальзы­вает удивление высоким уровнем искусства, обилием продуктов, богатством городов. Раскопки, проводимые немецкими археоло­гами под руководством И. Херрмана, показывают, что примерно с VIII в. именно южный берег Балтики выходит на первый план в экономическом развитии. Не случайно, что через города южнобал­тийского побережья конца VIII в. поступает с востока (из Волжской Болгарии) арабское серебро - знаменитые дирхемы.

Скандинавы, как было сказано в предисловии, включаются в движение на восток лишь с конца X в., то есть два столетия спустя после того, как по этому пути пошли варяги, русы, в какой-то мере фризы. Скандинавские саги не знают никого из киевских князей ранее Владимира (978-1015) и никого из византийских императо­ров ранее Иоанна Цимисхия (ум. 976), причем последнего они зна­ли тоже не непосредственно, а по чужим воспоминаниям. Сага о йомских викингах дает представление о том, каким именно путем попадали скандинавы на Русь: они включались в движение по давно налаженным путям с южного берега Балтики на Ладогу и Новго­род, иногда, может быть, становясь и во главе смешанных славяно­норманнских отрядов. Как правило, у балтийских славян находили приют скандинавские язычники, изгнанные из своих стран. А из­гнанники обычно и верно служат своим покровителям, и быстрее ассимилируются в новой среде.

В работе выдающегося русского византиниста В.Г. Васильев­ского (1838-1899), в которой рассмотрены все сведения о варягах в Византии, показано, что норманны появляются там и вступают в дружину варангов (то есть варягов) уже после ее возникновения.

Примечательно, что варяги в Византии ни в XI, ни в XII в. не были католиками. В этой связи интересно упоминание христиан-«греков» в городах южного берега Балтики в источниках ХІ-ХІІ вв.: в Европе «греками» часто называли ирландских миссионеров, яв­лявшихся носителями особого варианта христианства, более близ­кого востоку, чем западу. Влияние ирландской церкви сохранилось и позднее на севере Европы, в том числе и на Руси. С ним, в част­ности, связаны известные на северо-западе каменные кресты, про­образы которых находятся в Ирландии. Кельтское влияние отра­жалось в Житии Антония Римлянина и в самом создании Антоние-ва монастыря в Новгороде в начале XII в. Знакомство с ирланд­ской практикой проявляется и в известном рассуждении доместика этого монастыря Кирика (ок. 1136 г.) о замене епитимий заказны­ми литургиями.

В.Г. Васильедский показывает, что в источниках середины XI в. «варанги» и «русь» обычно отождествляются, причем имеются в виду отнюдь не норманны. Особенно наглядно это видно из при­вилегий разных императоров 60-70-х гг., предусматривающих ос­вобождение от постоя и сбора денег. Здесь варяги и росы упомяну­ты в смысле «русские варяги». Упоминаются здесь также «кулпин-ги», очевидно, соответствующие русским «колбягам», которые также не имеют отношения к Скандинавии, поскольку сами скан­динавы помещают их в «Гардарики». У Атталиоты, описывающего распри 1078 г., В.Г.Васильевский находит и прямое отождествление варангов и росов.

Есть, однако, один источник, в котором варанги и русь разде­ляются и который существенно подкрепляет позицию тех автоно­мий, кто отождествляет варангов со скандинавами. Это памятник, найденный и опубликованный самим В.Г. Васильевским, - «Советы и рассказы Кекавмена», теперь заново переведенный и снабженный богатым комментарием советским византинистом Г.Г. Литавриным.

Уникальность этого источника проявляется уже в том, что ав­тор был весьма наслышан о Гаральде, будущем зяте Ярослава Мудрого, и даже, возможно, был с ним лично знаком. В чем-то эти сведения реабилитируют саги, подвергнутые резкой критике В.Г. Васильевским. Но в чем-то, может быть, и подкрепляют его точку зрения, по крайней мере, на то, что Гаральд не был главой всех варангов.

Разделение русских и варангов ощущается в рассказе Кекавмена о нападении норманнов на город Онранто в Италии (видимо, в 1064 г.). В числе обороняющих город он называет «русских и варя­гов, кондаратов и моряков», причем текст можно понять и как профессиональное разделение: русские - сухопутное войско, варяги -морское.

Еще существеннее рассказ Кекавмена о Гаральде, приводимый в «советах василевсу» (написанных, как полагают, в конце 70-х гг.). Рассуждая о том, «как следует награждать иноплеменных наемни­ков», Кекавмен прежде всего советует ориентироваться на соци­альное положение пришельца на его родине, но ни в коем случае не возносить его выше ромеев. Он напоминает о том, что никто из царствовавших предшественников «не возвышал франка или варя­га в достоинство патрикия». И в числе примеров рассказывает о Гаральде:

«Рассказав твоей царственности еще об одном примере, закон­чу об этом речь. Аральт был сыном василевса Варангии. У него был брат Юлав, который после смерти своего отца и занял отцов­ский престол, признав своего брата Аральта вторым после себя лицом в управлении царством." Аральт же, будучи юношей, поже­лал отправиться преклонить колена пред Михаилом Пафлагоня-нином и увидеть ромейские порядки. Привел он с собой и войско, пятьсот отважных воинов. Итак, он прибыл, и василевс его принял, как положено, затем отправил Аральта с его войском в Сицилию (ибо там находились ромейские военные силы, ведя войну на ост­рове). Придя туда, он совершил великие подвиги. Когда Сицилия была подчинена, он вернулся со своим войском к василевсу, и тот почтил его чином манглавита. После этого произошел мятеж Де­ляна в Болгарии. Аральт участвовал в походе вместе с василевсом, имея при себе свое войско, и в борьбе с врагами совершил дела, достойные его благородства и отваги. Покорив Болгарию, васи­левс вернулся. Впрочем, сражался и я тогда за василевса по силам своим. Когда мы прибыли в Мосинополь, василевс, награждая Аральта за то, что он участвовал в войне, почтил его титулом спа-фарокандидата. После смерти Михаила и его племянника экс-василевса Аральт при Мономахе захотел, отпросясь, уйти в свою страну. Но не получил позволения - выход перед ним оказался за­пертым. Все же он тайно ушел и воцарился в своей стране вместо брата Юлава. И Аральт не роптал из-за того, что удостоился (лишь) ранга манглавита или спафарокандидата! Более того, даже будучи королем, он сохранял дружбу и верность к ромеям».

Кекавмен заинтересован в том, чтобы преувеличить заслуги Га-ральда перед Империей (дабы подчеркнуть, что даже такого героя держали на весьма низких должностях). К тому же он с излишним доверием отнесся к рассказам самого Гаральда или лиц из его окру­жения. Гаральд был сыном знатного норвежца не королевского рода. Соправителем Олафа (брата по матери), занимавшего норвежский трон в 1016-1028 гг., он не был. А с 1028 по 1035 гг. Норвегия нахо­дилась под властью Кнута Великого, которому подчинялись также Дания, Британия и земли поморских славян. Очевидно, в окружении Гаральда сознательно скрывали действительную обстановку в се­верной Европе. После смерти Кнута Великого в Норвегии восстано­вилась власть собственных королей и королем стал сын Олафа Маг­нус, к которому в 1046 г. присоединился Гаральд.

В Византию Гаральд попал через Русь, и через Русь же он воз­вращался назад, причем и на пути туда и обратно он задерживался здесь по нескольку лет. В это время на Русь вообще приходит немало скандинавов, особенно в связи с браком Ярослава и Ингигерд.

Самый трудный вопрос в тексте Кекавмена - «Варангия», в ко­торой якобы правили предки Гаральда. Собственно, предки Га­ральда нигде не правили. И если речь идет о времени прибытия в Византию Гаральда и его спутников (то есть 1033-1034 гг.), то поч­ти весь север (за исключением Швеции) был действительно объе­динен в одних руках - во власти Кнута. «Варангией» в таком случае могла признаваться либо вся эта территория, либо ее определен­ная часть. «Повесть временных лет» знает два разных представле­ния о варягах: как одно племя и как все прибалтийские народы, жизнь которых проходит на море. Второе значение, очевидно, бо­лее позднее. Но со времен Ярослава оно, по-видимому, уже проби­вает себе дорогу. Могло суждение о Варангии принадлежать и са­мому Кекавмену.

Без достаточных оснований В.Г. Васильевский связывает со скандинавами указание хронистов Скилицы и Кедрина, что в 1043 г. вместе с Русью на Константинополь шли союзники, «обитающие на северных островах океана». На Балтике тоже было большое коли­чество густо заселенных островов - от Рюгена до Даго. Эти же хро­нисты называют варангов кельтами. Разъяснение Скилицы и Кед­рина трудно переоценить: оно указывает на происхождение если не всех, то каких-то конкретных варангов. Кельтское присутствие не­изменно отмечалось в Прибалтике еще в прошлом столетии. А по­сле раскопок, проведенных немецкими прхеологами спорить можно лишь о том, как и когда кельты появились в Южной Прибалтике.

Вероятно, В.Г.Васильевский недооценил и еще один приводи­мый им источник. Никифор Вриений во второй четверти XII в. за­писал, что варяги, защищавшие в 70-х гг. Михаила Дуку, происходи­ли «из варварской страны вблизи океана и отличались издревле верностью византийским императорам». Именно южные и восточ­ные берега Балтики, расположенные как раз «вблизи океана», еще не были освоены германским рыцарством и римской церковью.

Таким образом, противоречия источников в данном случае яв­лялись прямым отражением противоречий самой жизни. Едино-язычие византийских варангов с русскими в начале XI в. означало их славяноязычие. Но это не потому, что варанги шли из Руси и были русскими, а потому, что в это время через Русь шли главным образом славяноязычные «варяги». Шли не от хорошей жизни: ча­ще всего возвращаться им было некуда, так как их земли захватили немецкие феодалы. Это-то и обеспечивало их верность императо­рам. В дальнейшем прибытие в Константинополь собственно нор­маннов не столько укрепило, сколько расшатало сложившееся по­ложение: дружины варангов втягиваются в придворные интриги, целью становится добыча, которую затем надо переправлять на родину. Согласно сагам, Гаральд переслал на сохранение к Яросла­ву в Киев несметные богатства, с которыми позднее и вернулся в Норвегию.

С 80-х гг. XI в. происходит резкая смена состава варяжских дру­жин: вместо варяго-русских они хггановятся английскими. Василь­евский это связывает с волнениями среди варягов в 1079-1080 гг. К тому же «новая династия (Комниных), воцарившаяся в 1081 г., от­личалась от предыдущих императоров особенною наклонностью и любовию к западу».

В.Г. Васильевский отмечает, что толчком к переселению англо­саксов явилось норманнское завоевание Британии в 1066 г. Но он говорит и о том, что до 80-х гг. заметной миграции еще не было. По ряду косвенных признаков он устанавливает, что «только после 1085 г. англо-саксы сделались варингами в смысле лейб-гвардии». Его аргументация может быть существенно усилена и дополнена.

Резкое обострение ситуации в Британии вызывалось не только притязаниями норманнских феодалов, но и алчностью римской церкви. В 1073 г. папой римским стал Григорий VII Гильдебрандт, известный своей религиозной нетерпимостью и стремлением ре­шительно возвысить церковную власть над светской. В 1074 г. Гри­горий VII предал анафеме женатых священников. Это было выпа­дом и против греческой церкви, где целибата не придерживались. Но в гораздо большей степени анафема адресовалась особой брит-то-ирландской церкви, где даже монахи могли жить с семьями, а наследование епархиальных кафедр от отца к сыну было обычным явлением. Незадолго до своего падения и смерти (1085 г.) Григо­рий VII в ультимативной форме потребовал перевода всех мона­стырей на римский устав и фактической ликвидации самостоятель­ности бритто-ирландской церкви, которая была всегда гораздо ближе к Константинополю, нежели к Риму. Поэтому массовая ми­грация коснулась в первую очередь не англо-саксов, в большинстве своем давно подчинявшихся Риму, а бриттов и других кельтов. Это и объясняет, почему Иоанн Киннам в связи с успешными дейст­виями варангов против печенегов в 1122 г. замечает, что «это бри­танский народ, издревле служащий императорам греческим». Ни­кита Хониат (XII в.) называет английского короля «властителем секироносных бриттов, которых теперь называют англичанами».

Можно заметить, что варангов из Англии византийские писа­тели знали лучше, чем более ранних, местоположение которых обычно точно не определялось - «страна вблизи океана». Но при­мечательно, что и новая волна мигрантов, как было сказано, не является католической. Поэтому она удовлетворяется ранее суще­ствующей здесь варяжской церковью Богородицы, принадлежав­шей Константинопольскому патриаршеству.

Таким образом, русские, византийские и западные источники дают в целом сходную картину появления и эволюции этнонима «варяги». До IX в. это варины или вэрины, которые во времена Прокопия Кесарийского занимали области Северной Германии вплоть до Рейна. Германцы их называли также вэрингами, а запад­ные славяне - варангами. Именно в западно-славянском варианте этноним достиг Византии. В Восточной же Европе рано исчезли носовые звуки, и самым ранним источникам известно написание «варяги».

В Восточной Европе варяги появляются, видимо, с конца VIII в., когда начинается наступление франков на земли балтийских спавян и остатков проживавшего здесь ранее неславянского населения. Названия основанных в IX в. городов говорят о славяноязычии ва­рягов этого времени. В Византии дружина варангов создается лишь в конце X в. В XI в. в эту дружину включаются и группы скандина­вов-норманнов, в результате чего постепенно размывается и ее состав, и содержание этнонима. Изменение содержания происхо­дит опять-таки примерно одновременно на Руси и в Византии.

Сегодня можно говорить о том, что племя полян, осевшее в Приднепровье, основало в V в. свой центр - Киев. В русских лето­писях город известен с 860 г.

После царьградского похода Руси был заключен договор о «ми­ре и любви». В 907 и 911 гг. князем Олегом заключен договор о международных нормах торговли и мореплавания. В 944 г. князь Игорь заключает договор о территориальной неприкосновенности и военной помощи Византии, в 971 г. князь Святослав заключает договор о ненападении Руси на Византию. С IX по XII в. Киевская Русь приобретает мировую известность, ее столицей стал Киев. Киевская Русь как древнерусское государство ІХ-ХІІ вв. возникла в результате объединения земель полян, ильменских славян, ради­мичей, кривичей и других княжеств. При правлении князей Игоре, Ольге, Святославе, Владимире, Ярославе Мудром в Х-ХІ вв. фор­мировался феодальный способ производства: развивались ремесла, устанавливались связи с южными и западными славянами, Визан­тией, Западной Европой, Кавказом, Средней Азией. Велась борьба с хазарами и печенегами. В этот период складывалась древнерус­ская народность. Территория Киевской Руси этого периода зани­мала пространство с севера на юг от Балтийского до Черного мо­рей, с запада на восток - от Карпат до бассейна Оки и верховья Волги.

Междоусобная война князей и постоянные набеги половцев привели в 1132 г. к распаду целостности государства и феодальной раздробленности.

Формирование феодального государства сопровождалось сис­тематическими восстаниями народа. Киевское восстание 1068 г. вынудило к бегству князя Изяслава Ярославовича.

Восстание 1113 г. было усмирено Владимиром Мономахом проведением определенных ограничений, которые снизили экс­плуатацию.

В 1146-1147 гг. восставшие в Киеве убили князя Игоря Ольговича, не дав Ольговичам закрепиться в Киеве.

После смерти князя Юрия Долгорукого в 1157 г. произошло Киевское антифеодальное восстание. Восставшие разгромили кня­жеские дворы, захватили их имущество. Восстание прекратилось с приглашением на киевский престол черниговского князя Изяслава Давидовича.

Практически древнерусское Киевское княжество с ИЗО г. попа­дало в зависимость от владимировских, черниговских, смоленских, галицко-волынских князей. В 1240 г. захвачено монголо-татарами,

Киев как центр государства разрушен. С 1362 г. входит в Великое княжество Литовское. В период с 1394 по 1440 гг. управлялось ли­товскими наместниками, а с 1471 г. - воеводами.

В 1380 г. под руководством великого князя московского и вла­димирского Дмитрия отряды русских, украинских и белорусских воинов разгромили монголо-татаров, что положило начало осво­бождению от монголо-татарского ига.

Фактически на настоящей территории Украины классовое об­щество возникло еще в первом тысячелетии до нашей эры. Во вто­рой половине первого тысячелетия формируется феодальный спо­соб производства.

В ІХ-ХІІ вв. возникает государство Киевская Русь, явившееся основой для формирования древнерусской народности, из которой впоследствии образовались три восточнославянских народа: рус­ский, украинский и белорусский.

В конце XII в. образовалось Галицко-Волынское княжество. В XIII в. оно подверглось монгольскому завоеванию, в XIV в. попа­дало под власть Великого княжества Литовского, Польши и других, в XV в. возникло Крымское ханство.

Вопросы для самоконтроля

1.Появление русое в Приднепровье и образование Киевской Руси - «рода русского».

2.Соперничество Киева и Новгорода.

3.Связь Руси с Византией.

4.Русь до XI в.

5.Представление о славянах и русах арабских авторов.

6.Появление варягов-русов в Киеве.

7.Отношения полян-руси к варягам-русам.

8.ІХ-ХІІ вв. - период мировой известности Киевской Руси.

9.Границы Киевской Руси до порабощения монголо-татарами.

10. Особенности формирования государственного правления в Киевской Руси.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ УКРАИНСКОЙ НАРОДНОСТИ И ФОРМИРОВАНИЕ УКРАИНСКОГО ГОСУДАРСТВА

К XV в. в основном сложилась украинская народность. В XVI в. образовалась Запорожская Сечь - центр украинского казачества.

Название Запорожская Сечь происходит от наименования главного укрепления Сечи. До 1656 г. структура казацкой Сечи бы­ла представлена «республикой». Ее верховным органом была сече-вая рада, которая возглавлялась кошевым атаманом. Вся Сечь де­лилась на курени - войсковые подразделения, всего их было до 38 с принадлежащими им жилыми помещениями.

Запорожская Сечь играла определяющую роль в борьбе с крымскими, турецкими, польско-украинскими феодалами. В 1709 г. Старая Сечь была ликвидирована, а в 1734 г. правительством соз­дается новая Сечь. Через 21 год она ликвидируется царизмом, что было связано с подавлением Крестьянской войны под руково­дством Е.И. Пугачева.

В конце XVI в. прокатились крестьянско-казацкие войны 1591-1593 гг., 1594-1596 гг. В XVII в. под руководством Богдана Хмель­ницкого войной украинского народа завершилась борьба против польско-литовской шляхты и турецкой агрессии 1648-1654 гг. В 1654 г. произошло воссоединение Украины с Россией.

В 1660 г. Юрий Богданович Хмельницкий, Гетман Украины (1659— 1663), разорвал союз с Россией и подписал с Польшей Слободищенский трактат. В последующем Украинское казацкое войско участвовало в Полтавском сражении (1709 г.).

В последующем к отделению Левобережной Украины от Рос­сии стремился Иван Степанович Мазепа. Во время Северной вой­ны (1700-1721) он перешел на сторону вторгшихся на Украину шве­дов. После Полтавской битвы в 1709 г. бежал в турецкую крепость Бендеры.

Во второй половине XVIII в. южноукраинские земли освобожда­ются от турецкого ига, в конце XVIII в. Правобережная Украина вос­соединилась с Россией. Отмена крепостного права 1861 г. ускорила развитие капитализма в Украине.

Трудящиеся Украины участвовали в революции 1905-1907 гг., Февральской и Октябрьской революциях 1917 г. Советская власть установлена в ноябре 1917 - январе 1918 г.

Украинская Советская Социалистическая Республика образова­на 25 декабря 1917 г.

В период становления власти в Украине идет жестокая борьба. Органом государственной власти в Украине с марта по декабрь 1917 г. являлась Центральная Рада, которая находилась в Киеве, а с января по апрель 1918 г. - в городах Житомире и Сарны. Председа­телем являлся М.С.Грушевский. Исполнительным органом был Генеральный секретариат. После Октябрьской революции провоз­гласили Украинскую Народную Республику, которая стала одним из общероссийских центров борьбы против Советской власти.

В гражданской войне 1918-1920 гг. были разгромлены Цен­тральная рада, Директория, войска белой гвардии, австро-германс­ких и англо-французских интервентов. В результате советско-польс­кой войны в 1920 г. Западная Украина отошла к Польше. В ноябре 1939 г. Западная Украина воссоединилась с УССР. В июне 1945 г. Закарпатская Украина воссоединилась с УССР, а в 1954 г. в состав УССР вошла Крымская область. С 1922 по 1991 гг. УССР находи­лась в составе СССР. Такова сжатая история украинского этноса и образования украинского государства.

Формирование украинского этноса неотделимо от истории раз­вития древней руси. Стремление выделить особые черты, которые присущие только украинскому и не свойственные белорусскому или русскому этносу, всегда имело беспочвенную основу. На протяже­нии тысячелетий своего развития эти братские народы всегда объ­единяла внешняя опасность, вне зависимости от того, приходила она с запада или с востока.

В мирные периоды своего существования на протяжении тыся­челетий во всех социокультурных образованиях междоусобные рас­при, внутриэтнические, социальные конфликты систематически потрясали жизнь общества. Стремление выделить особые психоло­гические черты славянского этноса, и украинского в том числе, не­пременно приводит к анализу условий жизни народа в конкретных социально-исторических условиях. Полученные результаты, естест­венно, носят характерные особенности, но они не могут трансфор­мироваться как неизменные и присущие всегда только данному этнокультурному образованию.

Занимая благоприятное географическое положение и находясь в центре евроазиатского континента, территория Украины всегда являлась привлекательной зоной как для хозяйственно-торговых отношений, так и для грабительских военных нападений. Откры­тые со всех сторон государственные образования на этой террито­рии могли выжить, применяя как тактику военного противостоя­ния, так и мирной ассимиляции с соседними государствами. Имен­но общность социально-средовых условий тысячелетних формиро­ваний жизнедеятельности многих славянских народов породила специфичность этнического образования, объединенного экономи­ческими условиями жизни, соответствующими культурой общения, политическим укладом, языком общения. Как и на протяжении все­го предшествующего периода развития, сегодня продолжается формирование этнокультурного образования, которое объединяет­ся под названием «украинцы». Данный процесс не может зависеть от желания или усилий отдельных личностей и искусственного на­вязывания пути развития нации.

Как и на протяжении всей истории развития общества, процесс его самоорганизации определяется внешними геополитическими соотношениями сил и внутренними социально-экономическими противоречиями государственного устройства общества. В целом, в мире все в большей мере идут интеграционные процессы, интер­национализация отношений, и стремление разделить людей на эт­нические образования, замыкание их в узких границах этнического самосознания не имеет будущего. На данном этапе эти стремления имеют целенаправленное действие именно в том плане, чтобы ос­лабить конкурентоспособность и военным или экономическим пу­тем присоединить новые жизненные пространства к сильнейшему в данный период времени. Процесс самоорганизации общества не­изменно подчиняется объективным законам развития мира, и глу­бокое понимание их позволяет с меньшей остротой конфликтных противоречий решать как внутригосударственные, так и межгосу­дарственные отношения. Именно этим определяется значимость этнопсихологии как социально-политической науки. У каждого на­рода имеются свои герои, которые являются предметом гордости и достоинства, есть предатели, которых презирают, враги, которых необходимо ненавидеть, друзья, на которых полагаются и которым доверяют.

Абсолютизация тех или иных из них относительно какого-либо этноса носит чисто воспитательный характер и преследует психо­логическое воздействие формирования нужного стереотипа пове­дения. Но сложившиеся столетиями формы отношений в виде тра­диций, представлений, ритуалов не могут быть сразу разрушены, так как они продолжают поддерживаться конкретными социально-средовыми условиями. Изменение последних делает эти традиции пережитками прошлого, которые безболезненно уходят в историю. Сохранение стабильных условий взаимообусловленных отношений делает столь же стабильными особенности социально-средового наполнения поведения этноса или народности со всеми специфиче­скими чертами, которые определяются средой жизнедеятельности. Этот факт и дает основания говорить об особенностях психологии поведения, характерной для данного социокультурного образования.