НАУЧНАЯ КОНЦЕПЦИЯ МАТЕРИИ

Мы подошли к важнейшему понятию марксистской философии, одному из двух, наряду с сознанием, предельно широких понятий научной философии. Понятие материи несет в себе, в концентрированном и сокращенном виде, все важнейшее содержание научной философии. Оно лежит в основе всех ее теоретических положений. Диалектический материализм — это развернутое понятие материи, поскольку все существующее в мире, включая сознание, представляет собой моменты или проявления материи. Сознание — одно из свойств материи на высшей ступени ее развития.

Понятие материи — сложнейшая философская абстракция, которая раскрывается, с максимально возможной полнотой, только всей системой понятий философии. Уяснить содержание и значение категории материи — значит пройти весьма серьезное испытание абстракцией.

Созданное марксизмом определение материи, кратко выражающее суть этой центральной философской категории, первоначально представляется достаточно простым и очевидным. Кажущаяся на первый взгляд простой и даже само-собой-разумеющейся (ибо кто из нормальных людей сомневается в том, что вещи существуют вне человеческой головы?), категория материи в полной мере обнаруживает упоминавшуюся уже «хитрость понятия», когда за внешней его простотой скрывается огромная сложность абстракции. Поэтому перед тем как обратиться к разбору содержания понятия материи, необходимо хорошо поставить проблему материи.

Для этого следует ответить на две группы вопросов: во-первых, с какой целью создается понятие материи, какую проблему разрешает это понятие, каким потребностям оно отвечает; во-вторых, каковы пути или способы формулировки абстракции материи.

Понятие материи — ответ на вопрос о глубинной сущности мира, его «первоначале» или первооснове. Мир, с позиций научного материализма, — это материя в ее бесконечных проявлениях.

Понятие материи возникает в силу двух фундаментальных потребностей познания и практической деятельности: обобщенной потребности познания и практической деятельности в «последнем объяснительном понятии науки», т.е. понятии, объясняющем, на что в конечном счете направлены человеческое познание и практическая деятельность. Познавая вещи и явления, мы должны знать, существуют они объективно, как элементы бесконечного материального мира, или они суть фантомы нашего собственного сознания, наших ощущений. Практическая деятельность человека может быть успешной, если он уверен в том, что она направлена на преобразование объективно существующих вещей, подчиняющихся объективным, не зависящим от сознания и человеческого произвола законам.

Не имея научного объяснительного понятия о сущности мира, человек не способен решить вопрос и о своей собственной сущности, месте в мире, сущности и смысле своего существования. Познание и практическая деятельность человека неминуемо ставят его перед вопросом о «первооснове» мира.

Каким путем мы можем прийти к научной абстракции материи? Каждое понятие создается в конечном счете путем обобщения фактов. Создать абстракцию материи, действительно отображающую сущность мира, — значит найти такой общий признак, который присущ всем вещам и всем их свойствам, т. е. признак универсальный, всеобщий, абсолютный. Но поскольку мир бесконечен, чтобы получить искомое понятие, необходимо обобщить бесконечное число вещей и их свойств, что для человека, имеющего всегда конечный опыт, связанный с освоенной конечной частью мира, оказывается невозможным. Иными словами, в силу бесконечности мира и конечности человека последний, по-видимому, способен познать сущность освоенной им части мира, но не способен когда-либо постичь сущность бесконечного мира в целом. С этих позиций необходимо, очевидно, признать научное мировоззрение в собственном смысле этого слова невозможным; человек в лучшем случае способен создавать своего рода «местное», «провинциальное мировоззрение», в то время как сущность бесконечного мира остается для него вечным неизвестным, кантовской неуловимой вещью-в-себе.

Домарксистский материализм оказался не способным найти тот путь, по которому должна пойти научная абстракция в поисках неуловимой сущности бесконечного мира. Античный материализм возводил в ранг материи какую-либо ее конкретную форму — воду, огонь, «четыре стихии» или атом. Самое большее, до чего смог подняться домарксовский материализм XVII—XIX вв., включая материализм Фейербаха, — это представление о материи как природе, или бесконечной совокупности вещей. Признак «природности», помимо того, что он не имел достаточно ясного и богатого содержания, заведомо не мог быть отнесен к наиболее сложной реальности — социальному бытию, человеку. Философия должна была найти такое универсальное свойство или признак, который включал бы в себя бесконечное многообразие материи, в том числе и человеческую природу.

Однако так ли непреодолимо «проклятие», наложенное Кантом на действительное, не априорное, мировоззрение?

Понятие бесконечности, одно из важнейших в философии, было создано марксизмом, в наиболее общих и принципиальных чертах, на основе глубоких идей, высказанных Гегелем. Используя рациональное содержание этих идей, понятие бесконечности можно определить, введя предварительно понятие о ряде, составленном конечными (вещами, явлениями и т. д.), или о конечном ряде. Конечное — это все отдельное, обособленное, определенное, ограниченное, особенное, или, по остроумному замечанию Гегеля, «идущее к концу».

Полагая, что этот ряд конечных никогда не может быть закончен, не имеет конца, вы вводим первоначальное, непосредственное и абстрактное понятие о бесконечном как отрицании всякой конечности, определенности, особенности. Этим непосредственным и абстрактным понятием бесконечности можно широко пользоваться, до определенного момента не впадая в противоречие.

Введенное нами определение бесконечности обладает предельной широтой, выражено в универсальных, предельных философских терминах, т. е. имеет философский характер. В последние годы некоторые советские философы предлагали определить бесконечность как неисчерпаемость1 . Однако понятие неисчерпаемости не имеет никакого отношения к понятию бесконечного: неисчерпаемым может быть и «очень большой», но конечный мир для «очень маленького» конечного человека. В марксизме понятие неисчерпаемости производно от понятия бесконечности: мир неисчерпаем потому, что бесконечен.

Наряду с предельно общим понятием бесконечности в науке существуют понятия о «частных формах» или моментах бесконечности: потенциальной и актуальной бесконечности, теоретико-множественной (например, счетной бесконечности, бесконечности континуума), метрической бесконечности, бесконечности топологической и др. Все эти формы бесконечности представляют собой бесконечности, на которые наложены некоторые ограничения, в силу чего в плане такого ограничения бесконечное бесконечным не является. Такое ограничение позволило математику Г. Кантору создать теорию бесконечных множеств, основанную на признании существования многих бесконечных множеств. В отличие от абсолютной, истинной бесконечности, т. е. бесконечности вообще, Кантор называл изучаемые теорией множеств бесконечности «родственными конечному», или трансфинитумом (transfinitum).

С позиций абстрактного определения бесконечности утверждение о материальности мира уже является ограничением, которое противоречит понятию бесконечности и, следовательно, должно быть отброшено, как, впрочем, и любое другое утверждение о мире: о его духовности, сотворенности и т. д. Мы приходим, таким образом, к заключению, что о мире, если он бесконечен, нельзя сказать ничего определенного: мир не имеет никакой определенности, качества или сущности, ибо последние суть уже определенности и ограничение. Кажется бесспорным, что мы опять попали в теоретическую ловушку, «проклятие Канта» нас вновь настигло!

Однако вернемся назад, к исходному абстрактному и непосредственному понятию бесконечности. Все ли с ним «в порядке»? Уже Гегель с замечательной глубиной показал, что непосредственные абстрактно-всеобщие понятия таят в себе глубокий порок, незаметный для неискушенного «здравого смысла». Войдя глубже в смысл понятия бесконечности как «отрицания всякой конечности или определенности», мы обнаружим, что с некоторого момента, если быть последовательным и логичным, это понятие... исчезает, становится бессмысленным. Отрицание всякой конечности, если не наложить на него никаких ограничений (что противоречило бы определению бесконечности), должно быть распространено на всякое ограничение, определенность, особенность, т. е. и на само отрицание (поскольку оно есть определенность, ибо существует еще и противоположность отрицания — утверждение).

Понятие бесконечности, если быть логически последовательным, вступает в противоречие с самим собой, приводит к парадоксу, самоуничтожается, «коллапсирует». Примерно по той же логике самоуничтожается, например, понятие универсального множества в теории множеств Кантора, которое приводит к неразрешимому, в пределах этой теории, парадоксу.

Однако Гегель понял, что непосредственное понятие бесконечности имеет негативный характер и должно быть поднято на новую мыслительную ступень («отрицания отрицания»). Негативная бесконечность, понятая только как отрицание всякого конечного, — это, по Гегелю, «дурная», бесплодная бесконечность. Истинная бесконечность, в чем марксизм с Гегелем совершенно согласен, — бесконечность, не только отрицающая всякое конечное, но и включающая в себя все конечное. Противоречие истинной, действительной бесконечности, отмечал Энгельс, заключается в том, что она состоит из конечного, включает в себя все конечное. «Бесконечность есть противоречие,— писал Энгельс, — и она полна противоречий. Противоречием является уже то, что бесконечность должна слагаться из одних только конечных величин, а между тем это именно так»1.

Диалектико-материалистическое понимание бесконечности коренным образом отличается от трактовки бесконечности мира в метафизическом материализме Спинозы, у которого, как глубоко подметил Гегель, бесконечная субстанция не порождает из себя все новые конечные, а уничтожает в себе все конечное.

В отказе от абстрактного, негативного понимания бесконечности, несовместимой с признанием какой-либо определенности мира, наличием у него определенной сущности, уже неявно проступает то направление мысли, которое приведет нас к решению «проклятого вопроса» как возможно действительное мировоззрение.

Определить что-либо — значит отличить его от другого. Но от чего можно отличить мир в целом, вне которого, «по самому определению», ничего нет? Предельные понятия науки, возникающие на пределах человеческого познания, обладают особым, необычным характером. С ними нельзя обращаться так, как с обычными, частными понятиями науки.

Но если бесконечный мир как целое нельзя отличить от чего-то вне его, то нельзя ли его отличить от чего-либо в нем самом? Нетрудно понять, что такая часть, явление, или, иначе, особенное должно находиться в реальном отношении ко всему миру в целом, к его сущности. Это отношение должно быть, следовательно, универсальным, всеохватывающим, всесторонним. Искомое явление, если оно существует, должно быть универсальной противоположностью мира как целого, универсальной противоположностью его сущности.

Таким особенным не может быть, например, электрон, так как он не находится в отношении к сущности мира; на «языке» электрона — мельчайшей отрицательно заряженной частицы мир мог бы быть представленным как «очень большой» и «положительно заряженный» либо «нейтральный». Отрицательно заряженная частица, как таковая, не находится в отношении к бесконечному миру.

Искомым особенным явлением, универсальной противоположностью бесконечного мира как целого является человеческое сознание. Открытие способа постижения сущности бесконечного мира, способа абстрагирования важнейшего понятия научной философии — понятия материи является величайшим открытием марксизма в философии, которое сняло «кантовское проклятие», наложенное на саму возможность действительного научного мировоззрения, отображающего подлинную сущность бесконечного мира. Материальная сущность мира может быть схвачена, определена через противопоставление ее универсальной противоположности — сознанию.

Обнаруживая способ постижения сущности бесконечного мира, марксизм тем самым открывает и способ постижения человеческой сущности, поскольку последняя может быть понята только в сопоставлении с сущностью бесконечного мира. Человек возникает, существует и действует на арене бесконечного мира, в духовном и практическом диалоге с миром. Отказ от научного мировоззрения есть поэтому отказ и от собственной человеческой сущности.

Вывод о сознании как таком универсальном особенном, в противопоставлении которому открывается сущность бесконечного мира, необходимо еще раскрыть и обосновать. Это достигается изложением всей системы понятий марксистской философии. Забегая вперед, отметим, что этот вывод заставляет думать, что в самой природе мира и способе его развития заложены такие фундаментальные предпосылки и законы, которые приводят к формированию сознания, становящегося в отношение к сущности бесконечного мира в целом. Развитие материи, следовательно, таково, что оно ведет к появлению формы материи, обладающей сознанием, которая получает универсальный характер и становится в универсальное практическое отношение к миру.

Следует задуматься, каким должен быть процесс развития материи, чтобы он приводил к появлению универсальной формы материи? Читатель может прибегнуть к «дедуктивному методу» и вывести, мысленно «восстановить» процесс развития из его результата — возникновения такого особенного — мыслящих существ, находящихся в универсальном отношении к миру и способных поэтому к действительному научному мировоззрению, к постижению действительной сущности бесконечного мира.

Хотя научное понятие материи возникает вместе с марксизмом, строгое научное определение материи дал лишь Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм». «Материя, — писал Ленин, — есть объективная реальность, данная нам в ощущении»1 .

Материя — это объективная реальность. Указание на ее познание через ощущения является признаком, имплицитно содержащимся в понятии объективной реальности; этот признак специально вынесен в определение, чтобы отличить марксистское понимание объективной реальности от кантианского. Кант признавал существование объективной реальности, но отрицал ее познаваемость.

Непосредственный смысл понятия объективной реальности обнаруживается, когда мы выясняем содержание терминов реальность и объективность. Термин реальность (действительность, существование), интуитивно понятный каждому, означает действительное, невымышленное существование. Выдвинуто немало способов определения понятия существования: быть воспринимаемым, находиться в отношении к чему-либо, быть практически осуществимым и т. д. Понятие существования также относится к предельным понятиям науки и поэтому обладает рядом «странностей». Начать с того, что понятие существования является более широким, чем понятие материи, ибо и материя, и сознание одинаково существуют, являются двумя формами реальности — объективной и субъективной. Материализму нередко приписывалось отрицание реального существования сознания, что неверно.

«Это, конечно, сплошной вздор, — писал Ленин, — будто материализм утверждал «меньшую» реальность сознания»2 .

Каждая наука, опираясь на общее философское понятие существования, вырабатывает свое понятие о специфической форме существования объектов, которые она исследует. Так, в математике существующим считается такой мыслимый математический объект, который не противоречит принятым аксиомам («экзистенциальная» математика) или для построения которого может быть задан алгоритм, т. е. правила построения (конструктивистское направление в математике).

В философии существование понимается в предельно широком смысле. Поэтому может создаться впечатление, что существование является более фундаментальным понятием философии, чем материя, и обладает поэтому большей объяснительной ценностью. Однако «странность» предельных понятий обнаруживается здесь в том, что более общее понятие существования оказывается отнюдь не более фундаментальным, чем «более частное» понятие материи. Сущностью мира является не просто «предельно общее», а такое общее, которое охватывает все качественное многообразие мира. Понятие существования фиксирует лишь наиболее общее и бедное свойство вещей — то, что они есть, но не фиксирует их качественную сторону или сущность.

В силу этого Энгельс решительно отверг утверждение метафизического материалиста Е. Дюринга о том, что единство мира состоит в его существовании, или бытии (в смысле существования). Единство мира состоит в его материальности, а не в бытии. «Единство мира, — писал Энгельс,— состоит не в его бытии, хотя его бытие есть предпосылка его единства, ибо сначала мир должен существовать, прежде чем он может быть единым. Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения. Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания»1 .

Пока мы не решаем основного вопроса философии, не делаем выбора между материей и духом или богом, действительное единство мира ускользает от нас. Мир может быть единым лишь в своей материальной природе, материальной сущности.

Понятие существования как таковое трудно определимо, слабо фиксируется, приводит к парадоксам, что указывает на его слабость и малосодержательность, а это в свою очередь является признаком того, что за ним стоит более содержательное и мощное понятие философии — понятие объективной реальности. В марксистской философии объективное определяется как существующее до, вне и независимо от сознания.

Термин сознание входит в определение материи в его предельно широком значении - как сознание вообще: индивидуальное и общественное, земного человека и любых мыслящих существ. В прошлом некоторыми авторами высказывалась мысль, что объективным может быть определено индивидуальное и тем более общественное сознание, выступающее в отношении к некоторому индивидуальному сознанию, от которого оно не зависит2. Действительно, мысли всего человечества не зависят от того, что думает, например, данный человек. Не следует ли поэтому считать сознание общества объективной реальностью по отношению к любому индивидуальному сознанию? Именно так полагали известный советский философ В.П. Тугаринов, выдающийся советский психолог С.Л. Рубинштейн1 . Такое представление об объективности сознания возникло и у некоторых ученых-юристов.

Поскольку понятие объективной реальности занимает центральное место в марксистской философии, различия в его трактовке имеют весьма существенное значение, поскольку могут приводить к серьезным теоретическим ошибкам.

Бесспорно, что отношения независимости существуют и в области сознания (независимость индивидуальных сознаний друг от друга, общественного сознания от единичного сознания, одной идеи от другой и т. д.). Однако на каком основании независимость моментов духовной жизни общества подводится под понятие объективности? Независимость сознания, существующая в пределах духовного мира, мира идей, имеет принципиально иную природу, чем независимость материального мира от сознания. Поэтому подвести глубоко противоположные отношения — внутри сознания и между внешним миром и сознанием — под одно и то же понятие объективности, выражающее природу материального мира, — это значит отождествить духовное и материальное, снять основной вопрос философии и тем самым сделать шаг к отождествлению материализма и идеализма.

Еще Г.В. Плеханов прекрасно разъяснил точку зрения диалектического материализма: «С точки зрения Маркса, невозможно противопоставление «субъективных» взглядов личности взглядам «толпы», большинства и т. д. как чему-то объективному. Толпа состоит из людей, а взгляды людей всегда «субъективны», так как те или другие взгляды людей составляют одно из свойств субъекта. Объективны не взгляды «толпы», объективны те отношения в природе и обществе, которые выражаются в этих взглядах. Критерий истины лежит не во мне, а в отношениях, существующих вне меня»2 .

При поверхностном подходе может сложиться впечатление, что дискуссия о том, можно ли считать сознание объективной реальностью, есть спор о словах, о том, как назвать то или другое. На самом деле, однако, дискуссия имеет очень серьезный характер. Провести грань между объективным и субъективным, между реальным положением дел, реальной действительностью и мыслями о ней — значит не впасть в заблуждения, знать истинное положение дел, познавать и опираться на знание объективных законов и условий, сообразовывать мысли и деятельность с реальной действительностью. Используя образное сравнение Канта, можно сказать, что отождествить материальное и духовное — это то же самое, что не видеть различия между «ста талерами в уме и ста талерами в кармане».

Поскольку сознание отображает объективный мир, термин «объективное» в ослабленном значении применим и к описанию природы сознания: сознание, если оно правильно отображает мир, имеет «объективное содержание» и «объективную значимость». Существует «объективный подход» к действительности, т. е. подход, всецело считающийся с объективным положением дел, объективными условиями и законами. Производность, зависимость сознания от материи выражается в том, что сознание имеет заимствованное во внешнем мире содержание и поэтому оно описывается не в совершенно самостоятельных понятиях, а в значительной степени — в понятиях, «заимствованных» у теории материи.

В плане объективного содержания сознания допустимо противопоставление индивидуальных сознаний или общественного и индивидуального сознания: то или иное сознание может обладать большей или меньшей объективностью, более или менее полно отображать объективный мир. Индивидуальное сознание, если оно глубже и полнее отображает объективную реальность, может обладать большей объективностью и большей объективной значимостью, чем наличное общественное сознание, сознание подавляющего большинства людей. Взгляды Маркса и Энгельса, первоначально возникнув, обладали несравненно большей объективной значимостью, чем господствовавшие в общественном сознании идеи и представления. Такова вообще ситуация, связанная с появлением новых идей в обществе. Главенство критерия объективности и объективной значимости должно быть всецело учтено в механизмах демократии.

Термины «до», «вне» и «независимо», раскрывающие (наряду с термином сознания вообще) содержание понятия объективного, также имеют в марксистской философии определенный строгий смысл. Существование до сознания означает предшествование материи сознанию, что вовлекает в определение понятия объективности понятие бесконечного времени существования материи, ссылку на один из важнейших атрибутов материи. Существование вне сознания указывает на то, что внешний мир, как таковой, не принадлежит сознанию, не является содержанием сознания. В определенной мере это также указание на пространственное бытие материи вне сознания, поскольку существование сознания связано с пространственными пределами его материального органа — мозга. Независимость от сознания имеет более широкое и общее значение: включая в себя содержание терминов до и вне, она означает, что внешний мир не нуждается для своего существования в сознании, обладает самостоятельным существованием, собственным содержанием.

При переносе понятия объективного на содержание сознания происходит некоторое ослабление его смысла: объективное содержание сознания существует в сознании и в этом смысле понятие объективного не имеет здесь прежнего абсолютного смысла. Однако объективное содержание сознания не зависит от сознания в основном и главном, ибо оно «заимствуется» во внешнем мире, «пересаживается» (Маркс) в голову из объективного мира, определяется объективным миром. От сознания, активной творческой деятельности человека в весьма существенной степени зависит, насколько глубоко и полно будет отображен объективный мир, но не зависит природа объективного содержания сознания, определяемая природой самого объективного мира. Сознание имеет «содержание, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества»1. Следует добавить, что само существование сознания в конечном счете зависит от того, может ли оно отражать объективную реальность.

Независимость внешнего мира от сознания и зависимость сознания от внешнего мира означают первичность одного по отношению к другому. Отношения независимости — зависимости и первичности — вторичности в сущности тождественны.

Независимость, или первичность, материи выступает в трех основных отношениях: 1) независимость внешнего мира, существующего до сознания; 2) независимость высокоорганизованной материи (человека), обладающей сознанием; 3) независимость внешнего мира, как оригинала, от своего мысленного отображения.

С тремя главными отношениями независимости связана система аргументации материализма, которая подразделяется на три основных совокупных аргумента: существование природы до человека, зависимость сознания (психического вообще) от высокоорганизованного материального субстрата, зависимость сознания как образа от его оригинала — внешнего мира. Эта аргументация была разработана и использована Марксом, Энгельсом при создании и развитии диалектического материализма. В новых условиях она была развита и систематизирована Лениным в «Материализме и эмпириокритицизме» (три «ядовитых вопроса»).

Понятие объективного существования, объективной реальности приобретает наиболее сложный характер применительно к обществу. Будучи высшей формой материи, общество обладает более сложным, чем природа, способом объективно-реального существования. Общество представляет собой новую сверхприродную реальность, возникающую и существующую при активном участии сознания. Это означает, что в некотором «ближайшем» плане общественное бытие обнаруживает существенную зависимость от сознания. Так, человек осуществляет трудовую деятельность, создающую материальные вещи и само материальное бытие общества, при непосредственном участии сознания. Однако эта ближайшая зависимость общественного бытия от сознания скрывает под собой более глубокую и изначальную зависимость сознания от общественного бытия, которую вся предшествующая марксизму философия не смогла обнаружить. Обосновывая материалистическое понимание истории, Энгельс определил эту зависимость как зависимость в конечном счете1.

С появлением высшей формы объективной реальности, обладающей способностью осознания самой себя, отношение первичности — вторичности, независимости — зависимости приобретает своеобразный двухъярусный или двухплановый характер: оно получает ближайший и конечный, определяющий планы. «...Общественное бытие, — писал Ленин, — независимо от общественного сознания людей»2 .

Глубокая трактовка объективности общественного бытия была дана Лениным в произведении «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?». По Ленину, материальные, экономические отношения, в отличие от идеологических, складываются не проходя через сознание3. Высказанный Лениным признак выражает наиболее общее содержание понятия объективности — существование до, вне и независимо от сознания. Однако некоторыми учеными этот критерий материальных отношений оспаривался для случая экономических отношений социализма, которые, как известно, складываются и развиваются отнюдь не только стихийно и бессознательно. Однако с этим возражением нельзя согласиться.

Экономические отношения, бесспорно, «не проходят через сознание» уже в том смысле, что люди в своей деятельности никогда полностью не осознают, какие материальные отношения при этом складываются, никогда (в том числе и при социализме) полностью «не сознают того, по каким законам они развиваются и т. д.»4 . Так, крестьянин, продавая на рынке хлеб, не знает, в какие товарно-экономические отношения он вступает, по каким законам товарного производства эти отношения развиваются.

Экономические отношения «не проходят через сознание» и еще в одном, более глубоком смысле: как отношения между социальными материальными существами, занимающими определенное место в системе общественного производства материальных благ, как отношения внешней для сознания экономической деятельности людей, они вообще никогда не проходят через сознание, даже когда осознаются; они находятся в системе объективной, материальной экономической деятельности людей.

Экономические отношения, сознаются они или нет, существуют вне сознания и уже поэтому не зависят от него.

В марксистской философии понятие материи, таким образом, в отличие от всего предшествующего материализма, включило в себя и «общественную материю», сущность общества и человека. Признак объективно-реального существования — универсальный признак, охватывающий как природу, так и человека.

Раскрыв общий смысл понятия объективной реальности, мы затронули только начальный, простейший уровень марксистской теории материи. Следующий, более глубокий уровень теории связан с ключевым вопросом о способе постижения материи, способе ее определения, решение которого позволяет выяснить не только богатейшее содержание исходного понятия научной философии, но и природу научного мировоззрения в целом.

Центральным моментом марксистско-ленинской концепции материи является мысль, что сущность внешнего человеку мира не может быть определена иначе, как через противопоставление сознанию. Установление этой истины, как уже отмечалось, является важнейшим открытием марксизма в философии. Этот подход был положен Лениным в основу определения материи. «...По сути дела нельзя дать иного определения двух последних понятий гносеологии, — писал Ленин, — кроме как указания на то, которое из них берется за первичное. ...Есть ли более широкие понятия, с которыми могла бы оперировать теория познания, чем понятия: бытие и мышление, материя и ощущение, физическое и психическое? Нет. Это — предельно широкие, самые широкие понятия, дальше которых по сути дела (если не иметь в виду всегда возможных изменений номенклатуры) не пошла до сих пор гносеология»1 .

Подчеркивая бессмысленность какого-либо иного подхода к постижению материи, Ленин писал: «...величайшую бессмыслицу говорят махисты, когда они требуют от материалистов такого определения материи, которое не сводилось бы к повторению того, что материя, природа, бытие, физическое есть первичное, а дух, сознание, ощущение, психическое — вторичное»2 .

Отсутствие иного пути к познанию наиболее общей сущности мира обусловлено, как мы уже рассматривали, «предельным» характером понятия материи, вопроса о сущности бесконечного мира, невозможностью отличить мир от чего-либо вне него. Важной особенностью такого подхода является то, что бесконечный мир противопоставляется его универсальной, всесторонней и всеобщей противоположности — сознанию вообще. Только в таком универсальном отношении сущность бесконечного мира реально выражена и может быть схвачена.

Исследуя далее отношение противоположности материи и сознания, Ленин выяснил, что эта противоположность имеет абсолютный и относительный характер3 . По Ленину, противоположность материи и сознания заключается в независимости материи от сознания и производности сознания от материи, т. е. содержится в отношении первичности — вторичности. Эта противоположность абсолютна, т. е. безусловна и неустранима в конечном счете. Иными словами, хотя духовные явления существенно влияют на материальные, в конечном счете первичными являются последние. В то же время противоположность материи и сознания относительна, поскольку сознание едино, сходно с материей, порождено материей и, следовательно, родственно материи. Сознание в известной мере становится первичным по отношению к определенным материальным явлениям, которые возникают при содействии сознания. Мысленный проект вещи, создаваемой человеком, в определенном смысле первичен по отношению к ней.

Отношение первичности — вторичности, таким образом, включает не только противоположность, но и единство материи и сознания. При этом диалектика противоположных понятий такова, что категории материи и сознания сохраняют свой смысл, будучи противоположными в своем единстве и едиными в своей противоположности. Как только мы упускаем из виду какую-либо из сторон диалектического способа мышления — противоположность или единство, философские категории распадаются. Сущность бесконечного мира и человеческая сущность находятся в глубокой взаимной связи, вне которой они становятся для нас непостижимыми.

Обнаруженный марксистской философией способ постижения сущности мира коренным образом отличается от способов решения проблем частных наук. Необычный с позиций частнонаучного мышления способ выведения важнейших понятий научной философии привел к появлению серьезных трудностей в разработке категории материи, породил длительную дискуссию о природе понятия материи в советской философской науке.

В 60-70-е гг. рядом советских ученых было высказано представление о чисто гносеологическом характере понятия объективной реальности, т. е. о том, что это понятие якобы не отражает собственную, позитивную природу внешнего мира, а лишь выражает отношение сознания к внешнему миру, который должен исследоваться только частными науками. Исходя из этого одни философы предлагали дополнить ленинское определение материи будто бы более широким онтологическим определением, а другие утверждали, что понятие материи вообще может быть только гносеологическим, поскольку философия, с их точки зрения, представляет собой лишь теорию познания, гносеологию.

По мнению В.П. Тугаринова, определение материи как объективной реальности — гносеологическое определение, даваемое через противопоставление материи сознанию, должно быть дополнено онтологическим определением материи как «всеобщего предмета» или «сущности природы». В отличие от гносеологического онтологическое определение материи, как считал Тугаринов, дается минуя противопоставление материи сознанию. «Определение материи как объективной реальности, данной нам в ощущениях,— писал Тугаринов,— является одним из определений материи, оно характеризует отношение материи к сознанию, объективного к субъективному»1 .

Но какой реальный смысл имеют понятия «всеобщего предмета», «сущности природы», «субстанции» и т. д., если они даются не через противопоставление сознанию, минуя решение основного вопроса философии? Как уже было показано ранее, материю, материальный мир как целое не от чего отличить, кроме как от его универсальной противоположности — сознания.

Отказ от единственно возможного пути определения предельного понятия философии, независимо от лучших намерений авторов, приводит к тому, что признаки «сущность природы», «всеобщий предмет» и т. д., рассматриваемые как находящиеся за пределами признака «быть объективной реальностью», по законам логики оказываются либо принадлежащими к субъективной реальности, либо стоящими «выше» объективного и субъективного, т. е. относящимися к некоей третьей, нейтральной, не объективной реальности. Оба эти варианта полностью исключаются единственно возможным путем постижения сущности мира — через противопоставление ее универсальной противоположности.

Сходный с изложенным вариант пересмотра ленинского определения материи, как единственно возможного и исчерпывающего, был предложен С.Т. Мелюхиным, который считал, что признак объективно-реального существования является лишь одним из многих свойств материи, обнаруживаемых «при первоначальном общем подходе». По его мнению, свойство объективно-реального существования производно от более общих атрибутов материи — взаимодействия, сосуществования и абсолютности.

«Взаимодействие и сосуществование, — писал Мелюхин, — являются более фундаментальными атрибутами материи, чем объективность по отношению к сознанию. Объективность сама выступает как конкретная форма их проявления, но лишь на высших этапах развития материи, когда появляется познающий субъект, выделяющий себя из всей природы и противопоставляющий себе природу как нечто объективное по отношению к нему»2 .

С изложенных позиций оказывается, что объективная реальность—это свойство, которое возникает... вместе с сознанием, т. е. не существует до появления «познающего субъекта»! Нетрудно заметить также, что попытка определения материи через указание на ее «свойства» — взаимодействие и существование, а не через противопоставление материи ее универсальной противоположности, не имеет смысла.

«Свойство» объективно-реального существования не есть свойство в обычном смысле слова, оно представляет собой интегральный сущностный признак материи, выражающий материю в ее целостности и включающий в себя все другие признаки материи — субстанциальность, движение, пространство, время, взаимодействие и т. д., поскольку все они являются объективно-реальными, принадлежат объективной реальности, представляют собой ее внутренние моменты. В этом и только этом смысле Ленин называл признак «быть объективной реальностью» единственным признаком материи.

Попытка своеобразной субъективизации понятия материи была предпринята В. Библером, который утверждал, что «объективным содержанием философского понятия материи является не «общий признак» существования вне сознания, а сложный, противоречивый процесс определения сознания бытием в ходе практической деятельности человека»1.

Спрашивается, каким образом понятие материи может отразить процесс определения сознания внешним миром, не отражая природы определяющего фактора, т. е. внешнего мира? Не ясно ли, что при таком подходе к понятию материи последнее теряет свой собственный смысл, который вкладывается в него материалистической философией? Если принять утверждение, что понятие материи отражает не сам мир, а лишь его «определяющее воздействие» на сознание, то не следует ли признать вслед за этим, что понятия о материальных телах, веществе, живых организмах и т. д. также отражают не сами материальные тела, организмы и т.п., а лишь «процесс определения сознания» этими телами? Нетрудно заметить, что трактовка материи Библером представляет собой попытку интерпретации материи с позиций гносеологизма. Именно гносеологизм обусловил искусственное различение объективно-реальной природы внешнего мира и «процесса определения сознания» внешним миром.

По мнению Б.М. Кедрова, понятие материи является всецело гносеологическим и «в принципе не может устареть, поскольку оно выражает неизменную способность человека отражать внешний мир»2. Как видим, понятие материи, согласно Кедрову, не может устареть не потому, что оно правильно схватило наиболее общую природу внешнего мира, а потому, что оно выражает «неизменную способность человека» познавать внешний мир. Центральное понятие марксистской философии выводится, таким образом, не из объективного мира — как его отображение, а из способности познания. Остается неясным, как можно говорить о неизменной способности сознания познавать внешний мир, не имея представления о сущности этого мира? Распространяется ли «неизменная способность познания» на саму сущность внешнего мира? Или таковой вообще не существует для материализма в его понимании Кедровым? Если же эта способность обусловлена объективной природой мира и человека, то центральное понятие материализма должно отображать не «неизменную способность познания», а сущность объективного мира (всегда с известной долей относительности) .

Следует учесть, что представление, согласно которому сознание отражает не внешний мир, а лишь его способ воздействия на нас, уже выдвигалось в истории философской мысли, но и в агностических или идеалистических философских системах. Подводя итог краткому изложению дискуссий вокруг понятия материи в советской философской науке, отметим, что в них со всей очевидностью была выявлена принципиальная невозможность иного определения материи, кроме как через противопоставление внешнего мира его универсальной противоположности — сознанию. Ленин был глубоко прав, утверждая, что «единственное «свойство» материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания»1.

Что нередко вызывает трудности при изучении понятия материи, как у студентов, так и у многих ученых, так это возникающее ощущение недосказанности: создается впечатление, что понятие объективной реальности указывает скорее на адрес материи — вне сознания, но не на ее собственный, позитивный признак. Отображает ли понятие материи собственную природу мира, подобно тому, как, например, физические понятия воспроизводят позитивную природу вещества или поля, элементарных частиц и т. д., или же понятие материи фиксирует только тот факт, что внешний мир, с его неизвестной нам природой, существует до, вне и независимо от сознания?

Является ли понятие объективной реальности только негативным, т. е. оно утверждает лишь, что внешний мир не есть сознание, или же это понятие несет в себе и нечто позитивное? Иными словами, говорит ли понятие объективной реальности только о том, чем мир не является (не является сознанием), или же оно указывает также, что есть мир сам по себе?

Гносеологическая концепция философии по существу негативно трактует понятие материи, рассматривая материю как своеобразную «перевернутую» концепцию сознания.

Однако понятие объективной реальности представляет собой позитивное описание внешнего мира, обобщающее не особенности сознания и не отношение сознания к внешнему миру, а собственную природу бесконечного мира. Когда мы определяем внешний мир как объективную реальность, мы тем самым утверждаем, что мир обладает своим собственным существованием, собственными свойствами и закономерностями и не нуждается для своего существования в нашем понятии о нем, в его осознании, в боге, идее и т. д. Понятие объективной реальности выступает поэтому как высшая степень абстракции, в которой в чрезвычайно сжатом и концентрированном виде выражены собственное бытие и собственная сущность или природа бесконечного мира. Возникающая при этом в определенных случаях иллюзия негативности понятия материи (т. е. того, что оно указывает, чем материя не является, но не указывает, что она есть) вызвана чрезвычайной степенью обобщенности и сжатости абстракции материи.

«Свойство» внешнего мира «быть объективной реальностью» выводится материалистической философией отнюдь не из «способности познания», не как негативная противоположность сознания, а из действительных признаков и свойств многообразных вещей внешнего мира. Суть дела заключается в том, что предельно сжатую характеристику мира как такового, как показано марксистской философией, можно осознать, вывести, фиксировать только через противопоставление внешнего мира сознанию как универсальной противоположности мира. Противопоставление мира сознанию — это не источник содержания понятия материи, а логическая процедура, средство формирования понятия материи на основе огромного массива конкретно-научных фактов.

Понятия материи и сознания возникают в философии путем обобщения двух массивов положительных фактов науки: наук о внешнем мире и наук о психической деятельности человека. Содержание понятий материи и сознания определяется этими массивами фактов, а способ обобщения этих массивов фактов заключается в противопоставлении их друг другу.

Представление о негативном характере понятия объективной реальности неизбежно приводит к заключению о негативном характере философии в целом, о невозможности научного мировоззрения, к отрицанию всеобщих черт и закономерностей объективного мира или их познаваемости.

С момента возникновения научной философии, введения понятия материи как объективной реальности предметом исследования для научной философии становится уже не общий факт объективности мира, который отныне не подлежит сомнению, а внутреннее содержание «свойства» объективно-реального существования мира. Это содержание бесконечно и неисчерпаемо. Отмечая данную коренную особенность научного понятия материи, Ленин писал: «...говорить о том, что такое понятие может «устареть», есть «младенческий лепет»1.

С каждым крупным открытием в области естественных, общественных и технических наук марксистское понятие материи должно претерпевать существенное изменение, оставаясь тем не менее понятием объективной реальности. Смысл, который мы вкладываем в понятие объективности, является функцией от уровня понимания окружающего нас мира, который определяется уровнем развития системы наук.

Понимание объективной реальности претерпело в XX в. существенные изменения в связи с появлением квантовой механики, теории относительности, развитием современной математики, с накоплением противоречивого опыта строительства социализма. Эти изменения заключаются в кардинальном усложнении смысла понятия объективности. Как понять, например, объективно-реальное существование микрообъекта, если, с позиций квантовой механики, он в одной экспериментальной ситуации ведет себя как корпускула, обладающая определенной локализацией в пространстве, а в другой — как нечто совершенно противоположное, как волна, простирающаяся в бесконечность и не имеющая строгой пространственной локализации.

Весьма существенный вклад в понятие объективности внесла теория относительности с ее представлением об относительности пространства и времени. Серьезный пересмотр смысла понятия объективно-реального существования связан с осмыслением отношения математических абстракций к реальной действительности. Заметим, что в советской философской науке процесс обогащения понятия объективной реальности на основе данных современной научно-технической революции далеко не завершен.

Еще более сложным, вопреки обыденному представлению, является способ объективно-реального существования человека и общества. Социальное материальное бытие настолько тесно переплетено с различными формами его осознания, настолько сложно облечено для нас в формы осознания и переживания, что абстрагировать его как таковое, в его собственном содержании, в отвлечении от субъективной формы человеческих переживаний и осознания, несравненно труднее, чем схватить способ объективного существования микрообъекта. Как мы покажем позднее, абстракция материального человеческого бытия была одной из величайших абстракций науки, одним из крупнейших открытий марксизма. Вместе с тем Маркс смог довести эту абстракцию до определенной границы, которая сейчас представляет для марксистской науки особый интерес и содержит в себе ключ к теории социализма.

Заметим также, что для абстрагирования социальной объективной реальности от субъективных форм ее переживания и осознания необходимо предварительно пройти ряд ступеней абстракции, решить ряд философских вопросов, один из которых: красна ли роза, когда мы ее не воспринимаем.

Новый глубинный смысл понятия объективной реальности может быть открыт в результате осмысления противоречивого опыта строительства социализма, осмысления требований объективных законов развития общества, которые в существенной мере игнорировались сталинской моделью социализма. Нерешенность коренных экономических проблем современного социализма означает, что само понятие объективной реальности, объективности, объективных законов, из которого мы в настоящее время исходим, оказывается недостаточно глубоким, во многом не соответствующим требованиям жизни. Понять «формулу объективности», соответствующую современным реалиям жизни, — основная и трудноразрешимая задача современного научного материализма. Цель современной марксистской философии — поднять уровень понимания объективности на «порядок» выше.

В связи со сказанным читатель может попытаться самостоятельно разработать «формулу объективности» применительно к его отрасли науки или практической деятельности, формулу объективности вообще. Естественно, что эта формула должна содержать общее, «инвариантное» теоретическое ядро и специфические моменты, связанные с особенностями исторической, экономической, физической и т. д. реальностей.

Концепция материи с ее вечно усложняющейся «формулой объективности» является теоретической основой материалистического метода. Основное требование этого метода, как уже отмечалось, есть требование объективно-реального подхода к оценке реальной действительности, деятельности общества, классов, партий, личностей. Рассматривая мир как бесконечно многообразный, марксизм ориентирует на непрестанный поиск новых форм и проявлений объективной реальности, новых форм бытия и, поэтому, новых идей. Требование беспощадной объективности, правды — важнейшее требование марксизма, вытекающее из его классовой и общечеловеческой природы. «Наша сила, —писал Ленин,— в заявлении правды»1 .

История коммунистического движения — это накопление богатейшего опыта объективно-реального подхода к действительности, связанного с реальными достижениями и одновременно с крупными ошибками. Крупной ошибкой в оценке состояния общественного развития была попытка построения «нетоварного» социализма, вызванная первоначальным переносом концепции социализма, разработанной Марксом и Энгельсом применительно к иным, более развитым условиям капитализма, в основном исчерпавшем свои внутренние потенции развития, на условия развития России. Эта ошибка была исправлена по инициативе Ленина, разработавшего политику Нэпа, но вновь допущена в результате прихода к руководству партией и страной группы Сталина.

Важнейшим уроком развития нашего общества был урок правды. Необходимой философско-теоретической основой новой модели социализма является выработка новой формулы объективности, связанной с требованиями объективных законов общественного развития.

Признак «быть объективной реальностью», как уже неоднократно говорилось, это универсальный, интегральный признак, в котором обобщено бесконечное многообразие свойств вещей окружающего нас мира. Этот признак включает в себя все всеобщее, особенное и единичное. Материя — это не только всеобщая сущность мира, но и все ее проявления, все многообразие особенного и единичного. Правда, для нас пока еще остается неясным, каким образом понятие объективной реальности уже могло отобразить, в сокращенном и обобщенном виде, бесконечное многообразие мира, хотя это понятие создано на основе конечного человеческого опыта. Разгадка этой проблемы еще впереди.

Интегральное понятие объективной реальности, в котором как бы свернуто все основное содержание марксистской философской теории, развертывается в целостную систему понятий, т. е. целостную теорию философии диалектического и исторического материализма. Все дальнейшее изложение будет представлять собой логический процесс развертывания основных моментов понятия материи.

Поскольку материя — это и сущность мира и вся совокупность ее проявлений, логично ввести понятие о сущности, или природе, материи и совокупности материальных и духовных явлений. Материя — это весь бесконечный мир, включая его сущность и бесконечные ее проявления. К числу последних надо отнести и явления психики, духовные явления, принадлежащие высокоорганизованной материи. Энгельс в «Диалектике природы» ввел понятие о сущности, или природе, материи, которое, однако, не получило еще в философской науке достаточной разработки.

Следующее крупное подразделение в рамках понятия материи как объективной реальности связано с понятиями субстрата, субстанции и ее атрибутов.

Каждая вещь обладает специфическим субстратом и свойствами, принадлежащими этому субстрату. Так, можно различать живое вещество как субстрат всех жизненных свойств. В таком же смысле материя выступает как всеобщий субстрат, который является носителем всех свойств материи. Субстанция — это материальный субстрат в единстве с его свойствами. Материя как субстанция — «причина самой себя». Всеобщие свойства материи называют ее атрибутами. Субстанция несет в себе свои атрибуты как свои внутренние свойства.

Принято различать прежде всего три важнейших атрибута материи, выступающие в качестве ее внутренних форм бытия (существования): пространство, время и движение — развитие. К атрибутам материи относятся также еще ряд ее свойств несколько иного рода, или круга: отражение, бесконечность, бесконечное качественное и количественное многообразие материи. Если пространство и время — формы бытия материи, то бесконечное качественное и количественное многообразие характеризует содержание материи. Материя — бесконечно (качественно и количественно) многообразный мир, существующий в перечисленных выше формах бытия. Бесконечное качественно-количественное многообразие содержания материи определяет бесконечное многообразие форм ее бытия.

Субстрат, субстанция, атрибуты, формы бытия и т.д. — это «определения» материи, имплицитно содержащиеся в понятии объективной реальности. Однако не будем забывать, что бес сомнения далеко не полностью изгнан нами, ибо все еще остается неясным, каким образом признак «быть объективной реальностью», скрывающий в себе бесконечное многообразие вещей и их свойств, мог быть выявлен нами на основе конечного опыта.