Глава 2. О мирском, внешнем, душевном счастье, или о благоденствии 2 страница

Почему земное благоденствие неистинно и, как правило, неполезно для грешного человека

Как будет сказано позже, земное благоденствие может приносить человеку действительную пользу, если он пользуется им правильно. Но оно может быть и неполезно, а это значит, что уже по этой причине благоденствие не может быть целью жизни человека.
Далее кратко скажем о том, почему земное благоденствие и довольство им, как правило, сопряжено с пагубными плодами.
Иоанн Златоуст (т.6, ч.2, гл.9): «…ничего нет менее полезного для природы человеческой, чем благоденствие и спокойствие».
Казалось бы, что плохого может быть в стремлении людей иметь земное благоденствие в различных проявлениях? На первый взгляд – ничего. Но если посмотреть на благоденствие с точки зрения христианского видения мира, то увидим несколько причин, которые раскрывают пагубность такого стремления к земному счастью. Отметим некоторые из них. Заметим, что благоденствие может быть опасно и пагубно как для неверующих людей, так и для христиан (сейчас мы не будем их четко разделять, а скажем просто о причинах).

Люди определяют внешним счастьем то, что не является таковым

В теме о скорбях мы уже говорили, что люди, видящие счастье только в этом мире, определяют счастьем и добром то, что не имеет никакой истинной цены.
Василий Великий (Беседы на Псалмы, На псалом 28): «…многие и добро, когда оно трудно, почитают злом, а за худым гоняются, как за добрым, по причине соединенного с ним удовольствия».
Василий Великий (Беседы на Псалмы, пс.1): «…невежественные люди и миролюбцы, не зная природы самого добра, часто называют блаженным то, что не имеет никакой цены: богатство, здравие, блистательную жизнь - все, что по природе своей не есть добро, потому что не только удобно изменяется в противоположное, но и обладателей своих не может сделать добрыми. Ибо кого сделало справедливым богатство или целомудренным здоровье! Напротив того, каждый из сих даров злоупотребляющему им часто способствует ко греху».
К сожалению, большинство людей и не подозревают, что такое искажение истины, когда человек стремится только к земному благоденствию и называет добром то, что не есть таковым, является кознями врага рода человеческого.
Иоанн Златоуст (т.9, ч.2, беседа 14): «…мы еще стремимся к настоящему и не помышляем о кознях диавола, который за малое отнимает у нас большее, дает нам грязь, чтобы похитить золото, или правильнее сказать, небо; показывает тень, чтобы отогнать нас от истины и обольщает сновидениями (таково и есть настоящее богатство), чтобы при наступлении того дня мы оказались беднее всех».

Земное счастье мимолетно и несет временную сладость и пустоту

К тому же земное счастье этого мира мимолетно и быстро проходящее, как по причине того, что сама эмоция радости от чего-либо - кратковременна, так и от того, что, всё, о чем радуется человек, в этом мире непрочно и всему приходит конец. И поэтому оно не может быть истинным добром.
Иоанн Златоуст (т.8, ч.1, беседа 44): «Какая, в самом деле, польза от наслаждения земного? Сегодня оно есть, а завтра – прах рассеянный; сегодня – огонь пылающий, а завтра – пепел остывший».
Нил Синайский (Разные мысли и главы): «Не увеселяйся цветами жизни; это - цвет травный, как скоро прикоснешься, увядает».
Нил Синайский (Письма, п. 1, 180): «…нет ничего столь непрочного, бессильного, жалкого, как счастье человеческое».
Иоанн Дамаскин (Душеполезная повесть о жизни Варлаама и Иоасафа): «…все земное счастье, кроме того, временно и преходяще, и проходит подобно сну, тени или мечтам, так что можно скорее положиться на дуновение ветерка или на следы плавающего корабля, чем на благоденствие людей».
Григорий Богослов (Песнопения таинственные, Стихи о самом себе…): «Таков человеческий род, таково и человеческое счастье: оно подобно самым неприметным следам корабля, которые нарезываются спереди и исчезают сзади!».
Григорий Богослов (Слово 14): «…здешние блага быстро протекают, даются на час, и, подобно как камешки в игре, перекидываются с места на место и переходят то к тем, то к другим; ничего здесь нельзя назвать своим, все или время отнимет, или зависть переведет в чужие руки. … Видимые блага подвергаются и подвергают нас то тем, то другим превратностям, то возносятся вверх, то падают вниз и кружатся как в вихре, и прежде, нежели овладеем ими, убегают и удаляются от нас, и таким образом играют нами, обманывают нас».
Феофан Затворник (Сборник слов на Господские, Богородичные и торжественные дни. Слово на восшествие на престол … императора Александра Николаевича): «Смотрите, как непрочно это основание (земля)! Вещественное все текуче. Хотеть его установить — то же, что хотеть затвердить воздух. Вот дом всякого добра полон; но молния с неба или неосторожно уронена искра, час-два — и ничего не осталось. Там — корабль на море, и на нем все имущество владельца. Но поднялась буря — корабль разбит и владелец на доске выброшен на берег ни с чем. Тут — нива богатая, обещающая урожай; но нашла туча — и в один час все выбито. Инде (в ином месте) — идут сотни и тысячи скота, в которых все достояние хозяина; найдет дурной ветер — и скот падает в короткое время. Так и во всем: в здоровье, в семейной обстановке, во взаимоотношениях, в местах службы и в степенях, — все течет; и всецело опираться на чем-либо из сего — значит опираться ни на чем».
Но и это свойство жизни и ее благ должны приноситься пользу человеку, но этого, к сожалению, часто не происходит.
Григорий Богослов (Слово 14): «…не направлено ли к тому, чтобы мы, усмотрев их непостоянство и переменчивость, скорее устремились к пристанищу будущей жизни? В самом деле, что было бы с нами, если б земное наше счастье было постоянно, когда и при непостоянстве его мы настолько к нему привязаны? Когда обманчивая приятность и прелесть его держит нас, как рабов, в таких узах, что мы ничего и представить себе не можем лучше и выше настоящего, и это тогда, как мы слышим и верим, что мы сотворены по образу Божию, Который, Пребывая на небесах, и нас влечет к Себе (Кол.1:15; Ин.3:13; 12:32)?»
Далее. Все мирское счастье несет временную сладость, которая зачастую сменяется пустотой и страданиями, и называются свт. Феофаном «порывами на счастье».
Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, ч.1, Б,4б, бб): «Но под этим видимым счастьем (грешника) всегда кроется крушение духа непрестанное, по временам только заливаемое чувственным упоением и то не вполне».
Троицкие листки (ст.334): «Но в чем же состоит наше благополучие? В чем заключается наше счастье? Чего именно мы должны искать для нашего блаженства: богатства ли, чинов ли, удовольствий ли, или чего другого в мире? Нет! все это пустое, все это тень, все это никогда не составит нашего благополучия».
Паисий Святогорец (Страсти и добродетели, ч.4, гл.4): «Находящиеся далеко от Христа не имеют истинной радости. Они могут предаваться мечтаниям "Сделаю то-то и то-то, съезжу туда, съезжу сюда", им могут оказывать почести, они могут предаваться развлечениям и оттого испытывать радость, но эта радость не насытит их душу. Эта радость вещественная, мирская, а мирская радость не насыщает душу, и человек остаётся с пустотой в сердце. Знаешь, что говорит Соломон? "Я построил дома, посадил виноградники, разбил сады, собрал золото, приобрел всё, чего желало моё сердце, но в конце понял, что всё это суетно" (См. Еккл.2,4-11). Мирская радость даёт нечто временное, что приятно только в данный момент, не даёт того, что даёт радость духовная. Духовная радость - это райская жизнь».
Паисий Святогорец (Духовное пробуждение, т.1, ч.1, гл.3): «(Вопрос) Геронда, часто люди мирские говорят, что, имея все блага, они ощущают какую-то пустоту. (Ответ) …Люди мира сего ищут радость в наслаждениях. Некоторые духовные люди ищут радость в богословских диспутах, беседах и тому подобном. Но когда их богословские разговоры заканчиваются, они остаются с пустотой и спрашивают себя, что им делать дальше. Каким бы ни было то, чем они занимаются - греховным или нейтральным, - результат одинаков. Пошли бы уж лучше тогда поспали, чтобы утром пойти на работу со свежей головой. Духовная радость не приходит к тому, кто исполняет мирские похотения своего сердца. Такого человека посещает беспокойство. Духовные люди чувствуют тревогу от мирской радости. Мирская радость не постоянна, не истинна. Это временная, сиюминутная радость - радость вещественная, не духовная. Мирские радости не "заряжают" человеческую душу, а лишь засоряют ее. Ощутив духовную радость, мы не захотим радости вещественной. "Буду насыщаться образом Твоим" (Пс. 16:15). Мирская радость не восстанавливает, но отнимает силы духовного человека. Посади человека духовного в мирские апартаменты - он там не отдохнет. Да и человек мирской: ему будет лишь казаться, что он отдыхает, а на самом деле он будет мучиться. Внешне будет радоваться, но внутреннего удовлетворения это ему не принесёт, и он будет страдать».

Радости о внешнем счастье сопряжены со скорбными чувствами

Далее кратко рассмотрим, почему радости о внешнем сопряжены со скорбными чувствами.
Это происходит оттого, что всё, что в мире видится внешним благом, имеет и скорбную сторону, которую одни люди видят, а другие – нет. И поэтому к добру в мирском понимании всегда примешано или зло, или тягота, которые, обязательно, дадут о себе знать, например:
Григорий Богослов (Песнопения таинственные, Слово 11): «Много путей многобедственной жизни, и на каждом встречаются свои скорби; нет добра для людей, к которому бы не примешивалось зло; и хорошо еще, если бы горести не составляли большей меры! Богатство - неверно; престол - кичение сновидца; быть в подчинении - тягостно; бедность - узы; красота - кратковременный блеск молнии; молодость - временное воскипение; седина - скорбный закат жизни; слова - летучи; слава - воздух; благородство - старая кровь; сила - достояние и дикого вепря; пресыщение - нагло; супружество - иго; многочадие - необходимая забота; бесчадие - болезнь; народные собрания - училище пороков; недеятельность - расслабляет; художества - приличны пресмыкающимся по земле; чужой хлеб горек; возделывать землю - трудно; большая часть мореплавателей погибли; отечество - собственная яма; чужая сторона - укоризна. Смертным все трудно; все здешнее - смех, пух, тень, призрак, роса, дуновение, перо, пар, сон, волна, поток, след корабля, ветер, прах, круг, вечно кружащийся, возобновляющий все, подобное прежнему, и неподвижный и вертящийся, и разрушающийся и непременный - во временах года, днях, ночах, трудах, смертях, заботах, забавах, болезнях, падениях, успехах».
Дмитрий Ростовский (Поучение на празднество явления Пречестной иконы … Богородицы … во граде Казани): ««В мире этом, исполненном всех зол, о котором Писание говорит: «Весь мир лежит во зле» (1Ин. 5, 19), — нам не о чем радоваться и можно разве только плакать. …Всякая радость мира сего — это печаль, и нет здесь такой радости, которая бы не растворялась печалью. Нет утешения, которое не соединялось бы со скорбью. Нет веселия, за которым не следовало бы сетование. Нет смеха, который не сопровождал бы плач с воздыханием. Нет добра, которое не кончалось бы злом. Ибо как может мир, будучи по естеству своему злым, творить кому-либо добро? Люби его, а он тебя ненавидит; ищи его, а он от тебя бежит; служи ему, а он тебя бьет; ублажай его похвалами, а он тебя оскорбляет; надейся на него, а он во всем тебя обманывает. Обещает тебе честь, а дает бесчестие. Обещает золото, а подает грязь! Обещает богатство, а и последнего лишает тебя! Обещает мед, а подает желчь! Обещает сладость, а подает горечь! Обещает хлеб, а подает камень! Обещает добро, а дает зло! Нет ни одного истинного утешения и радости в мире этом! Все исполнено сетования и плача!».
Инок Агапий (Грешников спасение, ч.1, гл.32): «Ты никогда не сможешь вкусить в мире совершенного покоя или истинного веселия, ибо мир полон скорби и горечи. Подумай, сколь пресна всякая сладость мира, ничтожна утеха, кажущаяся такой только снаружи. Возьми в ум страдания и горечь осознания греха, которые следуют за ним, и будет скорбеть твое сердце всегда. Мир горек, а его любят, — что бы тогда делали люди, если бы он был сладок? Чтимый и любимый наш Отец, пекущийся о своих чадах, воедино смешал горечь и скорбь с радостями и утешениями мира, чтобы мы отторгались от земной жизни и желали будущей. … Услады и утешения мира воистину несут горечь и ложную сладость, несомненное страдание и сомнительное наслаждение, мучительный покой и стесненное ликование, бесчестную честь и презренную славу, несчастное благополучие и напрасную надежду на блаженство».
Также радости о внешнем сопряжены со скорбными чувствами, потому что грех и страсти, которых не видят люди, увлекаясь мирским счастьем, создают только иллюзию счастья.
Феофан Затворник (Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться, п.13): «Я же потихоньку Вам скажу, что пока Вы не в духе живете, не ждите счастья. Душевная и телесная жизнь, при благоприятном течении, дают что-то похожее будто на счастье, но это бывает мимолетный призрак счастья, скоро исчезающий. К тому же при них та бурливая среда, между душою и телом образующаяся и страстными помыслами, желаниями и чувствами возметаемая, всегда бывает сильна, а при ней, по причине яда страстей, возможно только опьянение, забывающее страдание, как бывает и от опиума, но не отсутствие страданий и болей сердца».

Грех искажает понимание того, что добро и сладость, а что есть зло и горечь

Несмотря на естественное стремление людей к наслаждениям, счастью, добру и т.п. зачастую, в истинном добре они видят горечь, а в пороках – сладость и счастье.
Инок Агапий (Грешников спасение, ч.1, гл.32): «… Даже при самых высоких почестях мирские помыслы суетны, а несчастья полны боли. Всякая человеческая радость исполнена скорби; а если кто из людей благополучен, то хотя малая скорбь, но мучит его. Так что великая ошибка и заблуждение, о человек, что полную несчастий жизнь ты жаждешь и считаешь сладостной и приятной. Увы, невежеству твоему, что ты столько лет служишь и покоишься в ней, а не знаешь о ее смертельном вреде и опасности! Ты, как тот больной, которому ненавистна хорошая и полезная пища, и он выбирает вредную и бесполезную, потому что желудок его поврежден, неприятны ему и целебные травы, — а потому он в смертельной опасности. Так же мало надежды на того, кому не нравятся Божественные слова Христа, живые и сладостные, но он обращается к вредной и горькой пище мира. Так неблагодарные евреи, когда Господь их питал небесным хлебом, ругали Моисея, вожделея недостойной пищи египетской».
Иннокентий Херсонский (О грехе и его последствиях): «Поскольку же в настоящем состоянии нашем порок бывает часто сладок, а добродетель - напротив горька, то человек, жаждущий блаженства, потому самому и устремляется к пороку - сладкому, и отвращается добродетели – горькой».
Приведем самый простой пример: страсть чревоугодия или блуда очень нравится людям, а добродетель телесного воздержания представляется очень тягостной и неприятной. Или, например, обиженному грешнику тяжело простить обидчика, но легче пребывать в ссоре или отомстить, или человеку легче ходить на рынок или увеселительное мероприятие, чем прийти в храм.
При этом у нас, грешных, не исполняющих заповеди и не живущих по добродетелям всегда найдутся какие-то оправдания, почему мы не поступаем так, как сказано в законе Божием. Такими самооправданиями мы обманываем других и себя. Вот как говорит свт. Платон о том, как грешник обманывает сам себя в отношении добродетелей и пороков.
Платон Митр. Московский (Слово на воздвижение честнаго Креста): «Человек никогда не творит зла, разве прикрыв оное видом какого-нибудь мнимого добра. Ибо зла в самом зла виде представляемого человеческое сердце всегда отвращается и ужасается. … Почему бедный грешник, когда приступает творить грех, должен наперед самого себя обмануть, якобы он, творя грех, делал какое-либо добро. Лукавствует, например кто и лицемерит: лукавство и лицемерие есть зло: но представляет оное себе под видом добра: поскольку воображает то быть надежным для себя средством, вкрасться кому-нибудь в любовь, и чрез то получить себе какие-либо выгоды. Грабит другой и похищает: грабительство и хищение есть зло: но представляет оное себе под видом добра, поскольку воображает то быть надежным средством доставить себе корысть и умножить имение, и чрез то дни свои препроводить в удовольствии. Лжет иной: лож есть зло: но он сим средством думает удостоверить другого, и чрез то что-нибудь получить, или прикрыть какой либо свой стыд, и тем не допустить худому о себе быть мнению. Сладостраствует кто: сладострастие есть зло: но он представляет его себе средством, доставляющим удовольствие его чувствам, и приятным для тела. Вот как бедный человек сам себя обманывает! …Но не меньше или и горестнее обманывает себя человек, когда добра не творит потому, что он представляет его себе под видом зла. Убегает он, например, труда: труд есть добро: но он его представляет себе средством, истощающим его силы и помешательством в неге и гулянии. Не хранит воздержания. Воздержание есть добро: но он представляет, что лишится чрез то веселостей в мыслях, и должен остаться в скуке и унынии. Не говорит он правды: правда есть добро: но почитает он, что говоря правду, потеряет дружбу, и возбудит против себя других ненависть и злобу. Не ходит он на словословие Божие: сия должность христианская есть свята: но он представляет, что то время препроводить или в сборище веселом, или в купле и работе, более принесет ему удовольствия или корысти. Вот как бедный человек себя обманывает!».
Заметим и то, что истинные христиане видят сладость в одном, а грешники – в другом.
Иннокентий Херсонский (Беседы на Рождество Христово, Слово в день Рождества Христова): «…что для благочестивого составляет наслаждение, например, молитва, пост, хождение во храм, посещение темниц и прочее, то в человеке чувственном производит тягость и скуку. И, наоборот, в чем грешник находит отраду для бедной души своей, то для человека добродетельного составляет нередко предмет отвращения».
Итак, что нам, грешным, кажется благом и счастьем, то поистине сопровождаются печалями и заботами. И наоборот, благо и счастье, которое предлагает Бог, нам кажется тяжелым и нерадостным. Но истина, которую мы часто не воспринимаем, четко говорит следующее:
Симеон Новый Богослов (Слова, сл.58): «…блага мира сего обыкновенно сопровождаются печалями и трудами, мучительными и болезненными, а та жизнь, коей живет кто в Боге: беседует с Ним и созерцает неизреченные оные блага, превосходит всякое блаженство и есть выше всякой славы, счастья, радости и утешения, поскольку есть выше всякой чести, всяких утех и всех видимых благ настоящей жизни».

Мирское, душевное счастье связано со всеми страстями и пороками

Далее кратко перечислим некоторые страсти и пороки людей, которые связаны с понятием «мирское, душевное» счастье.
1. Так как мирское благополучие связано с трудами человека, то оно легко вводит душу в многопопечительность и суету.
Феофан Затворник (Толкование 118 Псалма, ст.37): «Суета – это все, что придумано и делается не по нужде и пользе, а для услаждения своих чувств и своей похоти. Мир битком набит такими вещами и обычаями. Кто живет среди этого, тот все кружится, не имея возможности опомниться, - все гоняется он за чем-то, а это что-то все бежит от него и вырывается из рук, когда кажется, вот-вот уже завладел им. В этом отношении суета значит толкотня без толку, без пользы».
2. Благоденствие часто сопряжено с гордостью.
Иоанн Златоуст (т.6, ч.2, гл.9): «…благополучие легко мо(жет) наполнить гордостью … душу».
Иоанн Лествичник (Лествица, сл.26): «С радостью (иногда тайно сплетается) возношение».
Обычно это мнение передается следующими словами:
Учебник по этике: «счастье большинству людей представляется как «данное мне», «обретенное мною», «добытое» или «заслуженное мной» и т.д.».
Поэтому святые отцы предупреждают о том, что мы должны быть внимательными при благоденствии, чтобы не уподобиться Адаму в своем падении:
Иоанн Златоуст (т.2, ч.2, Похвала … Игнатию Богоносцу…): «…не малое дело для находящихся в счастье – не гордиться своим благоденствием, но уметь скромно пользоваться счастьем».
Симеон Новый Богослов (Слова, сл.7): «Прежде преступления человек находился в полном счастье, всякое имел утешение и жил во всегдашней радости в раю, без скорби и печали, даже не зная, что такое есть печаль. Но забывшись по причине этого самого великого счастья, пришел он к похотению того, что было выше меры его и выше силы его, восхотел быть богом, по внушению диавола».
3. Мирское счастье зачастую связано с враждой и ссорами между людьми.
Так, когда каждый человек желает благобытия, то постоянно случаются столкновения между людьми.
Феофан Затворник (Толкование на послание Колосянам, 3, 9): «Живут вместе люди с характером ветхого человека, и каждый свое только благобытие устроить желает и ищет. Почему неизбежны столкновения, от коих раздражение и все порождаемые им страсти, и дела неприязни между людьми. Основа их лежит в самости...».
Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.1-, ст.32-45): «Люди всегда стремятся к преобладанию и к тому, что, по их понятиям, составляет величие и блеск жизни, и, так как эти блага нельзя поделить, рвут их друг у друга из рук».
4. Мирское счастье связано и с самоугодием.
Феофан Затворник (Толкование на посл. Колос, 3,9): «Человек, каким он стал по падении, есть ветхий человек. В нем качествует самоугодие, заставляющее его все усилия употреблять на устроение земного благобытия, в чувственных удовольствиях полагаемого, все прочее, обращая в средства к сему».
5. Ранее говорилось, что у стремящихся к мирскому счастью правит дух мира сего и образует в человеке порок миролюбия, который в свою очередь связан с тремя основными пороками.
Иоанн Максимович (Царский путь Креста Господня…, ч.1, гл.12): ««Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская» (1Ин.2, 16); ибо миролюбцы ищут или плотских наслаждений, или богатства, или чести и славы».
Игнатий Брянчанинов (т.5, Советы относительно душевного иноческого делания, гл.41): «…сребролюбие, … славолюбие и сластолюбие: из этих трех главных страстей составляется миролюбие».
Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, § 342): «Обещает мир и представляет любителям своим блаженство свое, но обманчивое и ложное. Блаженство его состоит в чести, славе и сласти, но это блаженство подобно сонному мечтанию, или меху, надутому воздухом, который до тех пор кажется полным и нечто имеющим, пока воздух не выйдет, или подобно водному пузырю, который как скоро является, так скоро и исчезает. …Вот в чем состоит мира сего блаженство, то есть в чести, любители которой к вечному бесчестью приходят; в богатстве, которое рачителей своих вечно нищими и убогими делает; в сласти, рабствующие которой вечно горести вкушают! А так видишь, что трехчастное это блаженство такое же, как у того, кто в сновидении нечто сладкое ест и пьет, всеми почитается и поклоняется, великое сокровище нашел, но, пробудившись, голод и жажду чувствует, видит себя в презрении и нищете. То же непременно и с миролюбцами случается, ибо они кратковременно, как во сне, упиваются изобилием роскоши и веселья мирского, утешаются честью и богатством, но при смерти и по смерти очувствовавшись, как от сна пробудившись, все противное видят. Вместо кратких сладостей — вечные чувствуют горести. Вместо богатства — убожество и нищету свою познают. Вместо чести и славы — в вечном бесчестии и бесславии себя видят».

В благоденствии человек часто забывает о Боге и предстоящей смерти

Но самый главный вред счастливой мирской жизни заключается в том, что в благоденствии человек часто забывает о Боге.
Симеон Новый Богослов (Слова, сл.7): «Кто живет покойно и не имеет искушений, тот … не так усердствует к Богу и не от всей души благодарит Его».
Понятно, что неверующие люди не забывают о Боге, а просто не верят в Него и не могут воспринимать Евангельские слово.
Василий Великий (Беседы на Псалмы, На псалом 28): «…у многих из людей, обремененных житейскими заботами, души подобны земле, приносящей терние, и оно не позволяет душе питаться в плодоношение слова (Евангельского)…».
Василий Великий (Беседы на Псалмы, На псалом 45): «Не видишь ли, что слово, падшее в терние, бывает подавлено тернием (см.: Мф. 13, 22)? А терние - плотские удовольствия, богатство, слава, житейские заботы».
Также святые отцы четко указывают, что у людей, постоянно занятых устроением своего или семейного благоденствия все мысли о земных делах, а о Боге и некогда, да и не хочется подумать.
Феофан Затворник (Толкование на посл. Римлянам, 8,7): «Мудрование плотское … означает общий строй падшего, по коему он всю заботу обращает на устроение земного благобытия, полагая его в удовлетворении душевных и телесных потребностей, испорченных и извращенных страстями. Этим оно занято день и ночь, и это только устроять оно умеет, не помышляя о том, что выше земли и что — за пределами земной жизни. К Богу и вещам Божественным у него душа не лежит».
Сердце таких людей поражается бесчувственностью.
Иоанн Златоуст (т.6, ч.2, гл.9): «…(человек поражается) бесчувственност(ью), происходящей от благополучия».
Также благоденствие порождает мысли о том, что смерть нескоро, и поэтому надо заботиться о счастье на земле.
Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, ч.1, Вв): «(В рассудке плотского и грешного человека) образуются разные убеждения в угодность развратной воле, каковы, например, что жизнь кончится нескоро - нескоро и конца не видно, что только и жизни что в благосостоянии и счастии на земле, что надо поддержать свое имя и честь как бы то ни было, надо иметь руки сильные, к коим бы можно было обратиться в случае нужды, надо уметь пользоваться обстоятельствами и проч.».

Земное счастье лишает духовного счастья и вечных благ

К тому же людям, радующимся богатству и различным земным благам, нельзя обрести истинную радость о Боге.
Симеон Новый Богослов (Божественные Гимны, г.14): «Те же, которые совершенно удалены от Него (Бога) и не взыскали Его или не соединились с Ним и не избавились от рабства страстям и смерти, цари ли они, князья или вельможи, хотя бы они думали и полагали, что утешаются, радуются и наслаждаются благами, но они никогда не будут обладать той совершенно неизреченной и неизъяснимой радостью, которую имеют рабы Христовы, свободные от всех недолжных пожеланий удовольствий и славы. Ее никогда не познает, не поймет и не увидит никто из тех, которые преискренне и горячо не прилепились ко Христу и в неизреченном соединении не слились с Ним».
Если кратко сказать, в чем состоит следующий вред от земного счастья, то это будет звучать так:
Паисий Святогорец (Духовное пробуждение, т.1, ч.1, гл.3): «Люди не понимают того, что мирская удачливость - это духовная неудача».
Почему нельзя жить внешне счастливой земной, суетной жизнью и быть поистине духовно счастливым человеком? Потому что существует некий духовный закон:
Тихон Задонский (т.5, Письма келейные, п.24): «…сердце у человека одно: когда временного ищет, тогда о вечном забывает; когда же к вечности обращается и углубляется помышлениями в ней, тогда о времени забывает; и когда печется о вечной жизни, тогда не печется и не заботится о суетных мира сего вещах, — одно только из этих двух сердцем человеческим обладает. Когда в сердце входит попечение о вечной жизни, тогда попечение о суетном стяжании исходит, и когда суета входит в сердце, тогда вечность отходит».
Христианину следует знать, что любовь к суетному, а значит и счастье мирское лишает наслаждений небесных благ.
Иоанн Златоуст (т.8, ч.2, О блуднице и о фарисее (Лк. 7:37)): «…беззаботный человек нерадением своим губит свою душу. Из-за любви к суетному, земному и временному, он лишается наслаждения небесных благ; поставленный от Творца и Бога царем и господином всего, он делается рабом греха из-за мирских страстей. "Не знают, не разумеют, во тьме ходят", говорит Давид о делающих подобное (Пс. 81:5). А Христос, имея в виду подобных грешников, говорит: "ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его" (Ин. 3:20)».
Иннокентий Херсонский (Слово при погребении почетного харьковского гражданина…): «Увы, от начала мира замечено и до конца мира пребудет верным, что дары счастья земного суть самое опасное искушение для чистоты духа и сердца, что они если не совращают земного странника с пути истины и долга, то много отъемлют у него тех совершенств, которые необходимы, дабы войти непостыдно в светлый чертог Отца Небесного».
Поэтому Господь, желая избавить людей от духовного вреда от мирского понимания счастья, по милости Своей, часто лишает обманчивого счастья, и открывает врата для истинного.
Николай Сербский (Избранные письма, п. 22): «Господь часто, именно часто, затворяет перед людьми врата обманчивого счастья, но врата истинного счастья Он держит всегда открытыми перед всеми и для всех, кто сам пожелает войти».