К. Дункера, схема операций мышления по О. Зельцу и в школе С.Л. Рубенштейна.

Авторы информационной теории интеллектуально-когнитивного развития, связанной с информационно-кибернетической теорией мышления, Клар и Уоллес, предположили, что ребенок с рождения обладает тремя качественно различными, иерархическими организованными типами продуктивных интеллектуальных систем: 1) система обработки воспринимаемой информации и направления внимания с одного ее вида на другой; 2) система, ответственная за постановку целей и управление целенаправленной деятельностью; 3) система, отвечающая за изменение существующих систем первого и второго типов и создание новых подобных систем.

Клар и Уоллес выдвинули ряд гипотез, касающихся действия систем третьего типа:

- в то время, когда организм практически не занят обработкой извне поступающей информации (когда, например, он спит), система третьего типа перерабатывает результаты ранее поступившей информации, предшествующей умственной активности;

- цель этой переработки - определить следствия предыдущей активности, которые являются устойчивыми. Так, например, имеются системы, которые управляют записью предыдущих событий, разделением этой записи на потенциально устойчивые, согласующиеся друг с другом части и определением этой согласованности от элемента к элементу;

- как только подобная согласованная последовательность замечена, в действие вступает другая система - та, которая порождает новую;

- формируется система более высокого уровня, включающая в себя предыдущие в качестве элементов или частей.

Именно таким образом можно представить себе в рамках этой теории формирование логических структур.

В дальнейших экспериментальных исследованиях мышления, чрезвычайно искусных в методическом плане (К. Дункер), была показана зависимость процессов мышления от используемых средств, общественно-исторических по своей природе. Объяснение этой зависимости выводило за рамки исходных принципов гештальтпсихологии.

Стремясь преодолеть этот телеологизм и дать действительное объяснение течению мыс­лительного процесса, О. Зельц в своем исследовании мышления выдвинул то правильное положение, что продуктивное мышление не состоит из констелляции отдельных представ­лений, движимых различными тенденциями — репродуктивными и детерминирующими, — а заключается в функционировании специфических операций, которые служат методами, направленными на разрешение определенных задач. Течение мыслительного процесса опре­деляется соотношением между задачей или установкой на ее разрешение и теми интеллекту­альными операциями, которые она актуализует. Однако в определении этого основного со­отношения Зельц возвращается на чисто механические позиции: установка на разрешение задачи признается раздражителем, который запускает соответствующие операции как реак­ции. Мышление, таким образом, оказывается «системой рефлексоидальных соединений», ко­торые по структуре сродни сложным рефлексам (цепным рефлексам). Показав сначала, что мыслительный акт — это операция, несводимая к механическому сцеплению ассоциаций, Зельц сами операции сцепил совершенно неадекватными природе мышления рефлексоидальными отношениями, такими же внешними и механическими, как связи ассоциативные.

Начав с безобразного мышления, представители вюрцбургской школы (К.Бюлер в позднейших своих работах, О.Зельц) затем очень рельефно выявили и даже специально подчеркнули роль наглядных компонентов в процессе мышления. Если у гештальтистов все мышление сведено к динамике самой проблемной ситуации, то у Зельца, наоборот, собственное объектив­ное содержание задачи, с одной стороны, и знания, операции (методы), которые должны быть актуализированы субъектом для ее разрешения, — с другой, внешне противостоят друг дру­гу. Правда, по Зельцу, именно задача актуализует знания при репродуктивном мышлении и операции, служащие методами решения задачи, при так называемом продуктивном мышле­нии. Однако задача для Зельца является по отношению к актуализуемой при ее решении операции лишь пусковым сигналом. Связь, возникающая в процессе мышления между зада­чей, с одной стороны, и знаниями и операциями — с другой, есть связь чисто внешняя, механи­стическая. (Зельц, имея именно это в виду, обозначает ее как «рефлексоидальную».)

По С. Л. Рубенштейну, всякий мыслительный процесс яв­ляется актом, направленным на разрешение определенной за­дачи, постановка которой включает в себя цель и условия. Мыш­ление начинается с проблемной ситуации, потребности понять. При этом решение задачи является естественным завершени­ем мыслительного процесса, а прекращение его при недостиг­нутой цели будет воспринято субъектом как срыв или неудача. С динамикой мыслительного процесса связано эмоциональное самочувствие субъекта, напряженное в начале и удовлетворен­ное в конце.

Начальной фазой мыслительного процесса является осоз­нание проблемной ситуации. Сама постановка проблемы явля­ется актом мышления, часто это требует большой мыслитель­ной работы. Первый признак мыслящего человека — умение увидеть проблему там, где она есть. Возникновение вопросов (что ха­рактерно у детей) есть признак развивающейся работы мысли. Человек видит тем больше проблем, чем больше круг его зна­ний. Таким образом, мышление предполагает наличие каких-то начальных знаний.