Из истории изучения интонации

Можно ли сомневаться в том, что интонация присуща речи с начала ее зарождения? Думаем, что нет. А вот на вопрос, когда на нее обратили внимание, когда она стала объектом научного изучения и почему, ответить без знания истории науки трудно.

Интонация заинтересовала прежде всего теоретиков ораторского искусства еще в античные времена. Оратор должен уметь говорить четко, ясно, чтобы все понимали, о чем он ведет речь.

Кроме того, оратор должен воздействовать не только на разум, но и на чувства слушателей, должен уметь завоевать их симпатию, склонить на свою сторону, вызвать нужную ему реакцию.

Он должен знать, как это сделать, какие средства звучащей речи необходимо для этого использовать. Вот почему ораторы Древней Греции и Древнего Рима, закладывая основы ораторского искусства, писали и об интонации.

В их трудах, дошедших до нас, описана речевая мелодия, определено ее отличие от музыкальной, охарактеризованы ритм, темп, паузы, говорится о важности разделения потока речи на смысловые части. Можно, действительно, сказать, что интонацией стали интересоваться со времен легендарного Ромула, основавшего Рим.

Проблема интонации привлекла теоретиков публичной речи и в средние века. Но для нас больший интерес представляют работы, появившиеся в России в XVIII столетии. Именно в это время формулируются основные теоретические положения ораторского искусства, которые остаются актуальными и в наши дни. Одним из таких теоретиков был М. В. Ломоносов. Часть четвертая его «Краткого руководства к риторике» называется «О произношении». Здесь он пишет о том, что произношение «имеет великую силу», поэтому «кто подлинный ритор быть желает, тот в приличном слову произношении должен часто упражняться и наблюдать следующие правила».

Каковы же они? М. В. Ломоносов советует:

Слово произносить должно голосом чистым, непрерывным, не грубым, средним, т. е. не очень кричным или весьма низким, равным, т. е. не надлежит вскрикивать вдруг весьма громко и вдруг книзу опускаться, и, напротив того, неприлично произносить однем тоном, без всякого повышения или понижения, но, как произносимый разум требует, умеренно повышать и понижать должно и голос. В вопрошениях, в восклицаниях и в других сильных фигурах надлежит оный возносить с некоторым стремлением и отрывом. В истолковании и в нежных фигурах должно говорить равнее и несколько пониже; радостную материю веселым, печальную плачевным, просительную умильным, высокую великолепным и гордым, сердитую произносить гневным тоном. И словом, голос свой управлять должен ритор по состоянию и свойствам предлагаемыя материи.

Используя термин голос, М. В. Ломоносов имеет в виду интонацию. Он обращает внимание оратора на изменение тона, его повышение или понижение, на силу звучания, пишет об особенностях интонации вопросительных и восклицательных предложений, о тембре при передаче различных эмоций. В следующем параграфе речь идет о членении высказывания на смысловые отрезки, о паузах, которые оформляют это деление, и наконец, о темпе речи. Процитируем М. В. Ломоносова:

Каждый период должно произносить отдельно от прочих, т.е.,окончив оный, несколько остановиться; части его, разделенные двоеточиями и запятыми, отделять малою переменою голоса и едва чувствительною остановкою; каждое речение, склад и литеру выговаривать чисто и ясно и в один дух излишне не захватывать, ибо сие понуждает часто в непристойном месте остановиться или, несколько складов не договоря, пропустить. Ненадобно очень спешить или излишнюю протяжность употреблять, для того что от первого слова бывает слушателям невнятно, а от другого скучно.

В XVIII–XIX веках с развитием театрального искусства интонацию начинают рассматривать как важный элемент сценической речи. Для актера, как и для оратора, звучащая речь – основное средство передачи мыслей, чувств, средство воздействия на зрителей, поэтому актер должен уметь использовать все возможности языка, знать его законы.

Специалисты по выразительному чтению, актерскому мастерству, сравнивая сценическую речь с обыденной, определили особенности ее интонации. На примере анализа художественного произведения они показали, какую функцию выполняет интонация, каковы ее составляющие, с какой интонацией следует читать то или иное произведение.

Особое внимание уделялось связи пунктуации с характером произношения текста, подчеркивалось, что знаки препинания определяют место пауз и их длительность, указывают границы речевых отрезков, требуют повышения или понижения тона. Важно знать, что уже в то время правильно определили зависимость интенсивности произношения от логического ударения, от порядка слов в предложении, от того, к какой части речи принадлежит слово, каким членом предложения является и какое место в нем занимает.

Теоретические высказывания о характере русской интонации и советы по практическому ее использованию в сценической речи обобщил и развил дальше К. С. Станиславский. В сочинениях «Работа актера над собой», «Работа актера над ролью», «Моя жизнь в искусстве» он неоднократно обращается к вопросу о звучащей речи, высказывает ряд интересных суждений и всегда облекает их в живую, красочную, увлекательную форму. Читать его сочинения – одно удовольствие. Многое иначе начинаешь воспринимать и понимать. Вот, например, как он описывает нашу речь, наше произношение:

Я понял еще, что все люди как в жизни, так и на сцене говорят ужасно. <.. >

Мы не чувствуем своего языка, фраз, слогов, букв и потому легко коверкаем их: вместо буквы Ш произносим ПФА, вместо Л говорим УА. Согласная С звучит у нас, как ЦС, а Г превращается у некоторых в ГХА. Прибавьте к этому оканье, аканье, шепелявость, картавость, гнусавость, взвизгивание, писки, скрипы и всякое косноязычие. Слова с подменными буквами представляются мне теперь человеком с ухом вместо рта, с глазом вместо уха, с пальцем вместо носа.

Слово со скомканным началом подобно человеку с расплющенной головой. Слово с недоговоренным концом напоминает мне человека с ампутированными ногами. <.. >

Когда у некоторых людей от вялости или небрежности слова слипаются в одну бесформенную массу, я вспоминаю мух, попавших в мед; мне представляется осенняя слякоть и распутица, когда все сливается в тумане.

Аритмия в речи, при которой слово или фраза начинается медленно, а в середине вдруг ускоряется, для того чтоб в конце неожиданно точно шмыгнуть в подворотню, напоминает мне пьяного, а скороговорка – пляску святого Витта.

Проводя эксперименты со своим голосом, следя за его изменениями в результате специальных упражнений, внимательно прислушиваясь к интонации драматических и оперных актеров, беседуя с мастерами сцены об их работе над голосом, Станиславский пришел к выводу: характер интонации, окраска голоса зависят как от звучания гласных,так и согласных. Онлюбил повторять фразу: «Гласные – река, согласные – берега». Пение с рыхлыми согласными, по образному выражению

Станиславского, уподобляется реке без берегов, превратившейся в разлив с болотом, с топью, в которых вязнут и тонут слова.

Разрабатывая теорию интонации, он стремился осмыслить роль и функцию согласных в звучащей речи, их отличительные физиологические и акустические особенности. Так, о сонорных и звонких шумных согласных пишет:

В этих звуках ясно различаешь тянущуюся ноту гортанного происхождения, которая поет почти так же, как гласные. Разница лишь в том, что звук не выходит наружу сразу и -беспрепятственно, а задерживается зажимом в разных местах, от которых и получает соответствующую окраску. Когда же этот зажим, задерживающий гортанные звуковые накопления, лопается, то звук вылетает наружу. Так, например, при Б накопляемое гортанное гудение задерживается сжатием обеих губ, которые дают звуку характерную для . его окраску. После разжатия зажима происходит лопание, и звук свободно вылетает наружу.

По глубокому убеждению Станиславского, чтобы овладеть в совершенстве интонацией, необходимо знать, при каком положении рта, губ, языка они образуются, т. е. знать устройство речевого аппарата, его резонаторов. И не только знать его устройство, но и четко представлять, какой оттенок приобретает звук в зависимости от того, в какой полости он резонирует, куда направлен. Например, специалисты по вокалу считают, что звук, который «кладется на зубы» или посылается «в кость», т. е. в череп, приобретает металл и силу, звуки, которые попадают в мягкие части нёба или в голосовую щель, резонируют, как в вате.

А губы? Насколько важна для образования звуков хорошо развитая их артикуляция? Вот какой, по словам Станиславского, она бывает у натренированного артиста:

...я внимательно следил за его губами. Они напоминали мне тщательно пришлифованные клапаны духового музыкального инструмента. При их открытии или закрытии воздух не просачивается в щели. Благодаря этой математической точности звук получает исключительную четкость и чистоту. В таком совершенном речевом аппарате артикуляция губ производится с невероятной легкостью, быстротой и точностью.

Затем Станиславский сравнивает с артикуляцией своих губ:

У меня не то. Как клапаны дешевого инструмента плохой фабрики, мои губы недостаточно плотно сжимаются. Они пропускают воздух, они отскакивают, у них плохая пришлифовка. Благодаря этому согласные не получают необходимой четкости и чистоты.

Заканчивается рассуждение о роли артикуляции губ словами:

Когда вы это поймете так же, как теперь понял это я, вы сами сознательно захотите заняться и развить артикуляцию губного аппарата, языка и всех тех частей, которые четко вытачивают и оформляют согласные.

Конечно, не у каждого человека бывает сильный, гибкий, с большим диапазоном голос. Он может быть хриплым, гнусавым очень слабым, блеклым, невыразительным. Станиславский предупреждает, что некоторые недостатки вокала неисправимы, таково их природное свойство или результат болезни голоса. Но чаще всего голосовые изъяны можно устранить с помощью правильной постановки звука, а при болезни – с помощью лечения. В любом случае надо использовать все средства, чтобы быть всегда «в голосе», т. е. «чувствовать, что можешь управлять своим звуком, что он повинуется тебе, что он звучно и сильно передает все мельчайшие детали, переливы, оттенки творчества».

Как же этого добиться? Ведь каждый человек, будь он актер, преподаватель, политик, юрист, священник, бизнесмен, врач или кто-то другой, должен научиться владеть и управлять своим голосом.

Известная французская актриса Марина Влади вспоминает, как В. Высоцкий готовился к выступлениям:

Тело свое ты разогреваешь перед каждым спектаклем, делая специальную гимнастику актера... Тебе такая гимнастика просто необходима. В «Гамлете» ты теряешь за один спектакль два-три килограмма. В «Жизни Галилея» – еще больше, потому что четыре часа ты не покидаешь сцену. Именно благодаря этим упражнениям твой знаменитый голос, хриплый, когда ты поешь, становится по-настоящему ясным и сильным на сцене. Я не помню, чтобы у тебя хоть раз совершенно пропал голос, а ведь это – постоянный страх артистов.

Примечателен и такой факт. Станиславский, приступив к занятиям по исправлению своей речи, дал обет:

Буду все время, постоянно следить за собой и за постановкой голоса! Превращу жизнь в сплошной урок! Таким путем я разучусь говорить неправильно.

Не следует ли и всем нам прислушаться к этому совету?

6.Оратор и аудитория – акцио

Тема и тезис выступления сформулированы, продумана система доказательств, речь композиционно оформлена и отредактирована. Завершена, таким образом, докоммуникативная, подготовительная фа­за работы над выступлением.

Небольшая репетиция (лучше с часами в руках и с магнитофоном) – и начинается наиболее ответственный и интересный этап: выступление.

На этом этапе главными помощника­ми оратора будут такие науки, как психология, этика, педагогика.

Психолого-педагогические основы ораторского искусства в пос­леднее время привлекают пристальное внимание и исследователей, и практиков. На первый взгляд, особой новизны здесь нет: еще в тру­дах теоретиков античности указывалось на необходимость учета

- ау­дитории

- установления с нею контакта

- управления вниманием слуша­телей.

Но в более поздние периоды эта проблема почти ушла из поля зрения, ее нередко игнорировали, выдвигая на первый план только вопросы правильности речи или логики изложения.

Однако нельзя не заметить, что любая сторона выступления – будь то аргументация, или культура речи, или композиция, или контакт оратора с аудито­рией – не может быть до конца понята, а значит и эффективно ис­пользована,без проникновения в суть психологических механизмов, функционирующих в процессе речи.

Интерес к психологии с точки зрения ее применения в риторике усилился в 60-е годы нашего века. В литературе этого периода отмечалось, что всякая агитацион­но-пропагандистская работа, всякая дискуссия, всякая публичная речь имеет свою социально-психологическую сторону. Необходимо в этой работе учитывать психологию масс, знать закономерности воз­действия слова на настроения, чувства, поступки людей.

При этом важно подчеркнуть, что риторика основывается на психологии, пользуется ею, но сами по себе психологические приемы не являются средством для преодоления всех трудностей в ораторс­кой деятельности.

По словам Леслава Войтасика. "психология ничего не заменяет в пропаганде, она лишь помогает правильно организо­вать эту деятельность и повышает ее эффективность." ⁾

Любое публичное выступление является целенаправленным рече­вым воздействием оратора на психику слушателя.

Круг проблем, ко­торые при этом возникают, некоторые нам помогает решить психолог­ия, таков:

- как организовать и поддержать внимание слушателей;

- как устанавливается контакт между оратором и аудиторией;

- как протека­ет процесс передачи, усвоения и переработки информации;

- можно ли управлять этим* процессом;

- в чем состоят социально психологические особенности, различных аудиторий и как грамотно их учитывать и др.

Психологическая культура оратора заключается в выполнении требований, предъявляемых психологией и к содержанию, и к форме выступления, и к личности оратора, и к особенностям аудитории.

Оратор должен обладать определенными знаниями как по общей, так и по социальной психологии, а также уметь на практике их использо­вать. Другими словами, психологическая культура оратора – это единство знаний, отражающих закономерности психической деятель­ности человека, и умения применять эти знания в конкретных усло­виях работы с людьми.

Рассмотрим, например, схему взаимодействия оратора и аудито­рии в процессе речевого общения (см схему 10).

Главная цель орато­ра – передача смысловой информации и убеждающее воздействие на слушателей.

· В ходе своего выступления оратор стремится изменить состояние аудитории (проинформировать, доказать, убедить, приз­вать и т.п.),

· но и аудитория пытается сказать обратное воздейс­твие на оратора; принимая или не принимая точку зрения оратора, она своим видом, поведением, вопросами, репликами (обратная связь) влияет на выступающего и, в конечном счете, на выступление.

Таким образом, ораторская речь – это не тот заготовленный заранее текст, который отшлифован и отрепетирован оратором, а те­перь просто "озвучивается", а постоянная импровизация, учитываю­щая интересы и оратора, и аудитории, конкретную обстановку выс­тупления и многие другие факторы.

Аудитория как бы становится со­автором речи, и оратору нужны специальные умения, особые качест­ва, чтобы выполнить поставленную задачу, оказать желаемое воз­действие на слушателей в непростой и во многом непредсказуемой обстановке, живого общения, нередко преодолевая прямое сопротивле­ние аудитории.

Прежде всего, он должен четко представлять, какими средства­ми воздействия на аудиторию располагает ( см.схему 11 ).

Как ви­дим, одно из важных преимуществ устного публичного выступления состоит в том, что в распоряжении оратора целый комплекс средств:

- и звуковых,

- и визуальных,

- и собственно речевых (вербальных – от лат. verbura – слово),

- и связанных с речью непосредственно (го­лос, интонация),

- и невербальных (жест, мимика, поза).

Все эти каналы общения используются как для передачи информации, так и для создания необходимой социально-психологической атмосферы, по­могают влиять и на разум, и на чувства слушателей.

Например, широко известно простое методическое правило, предписывающее начинать речь так называемой начальной паузой. Но для того, чтобы правильно варьировать длительность этой паузы или, возможно, вовсе от нее отказаться в какой-то ситуации, необ­ходимо представлять, почему это правило возникло.

Главная роль начальной паузы – психологическая.

· Она нужна для того, чтобы соб­рать внимание аудитории дать ей рассмотреть оратора, обеспечить ей возможность подготовиться к восприятию речи.

· Оратору же пауза нужна для того, чтобы успокоиться, снять излишнее волнение, сос­редоточиться.

· Паузой можно заинтриговать слушателей, а ее отсутс­твием, внезапным началом речи, ошеломить их, – в обоих случаях это особый психологический прием, цель которого – приковать вни­мание, пробудить интерес.

Понятие внимания – ключевое в психологии речевого общения. Внимание направляет, сопровождает, усиливает или ослабляет восп­риятие, запоминание, мышление. Однако оно неустойчиво, подвержено колебаниям. Частота колебаний, устойчивость внимания зависит от разнообразия, объема информации, соответствия ее интересам ауди­тории, умения оратора избежать монотонности речи, снимать уста­лость у слушателей.

По образному выражению К. Д. Ушинского «внимание – это дверь в сознание человека», и, приоткрыв ее в начале выступления, оратор стремится держать ее открытой на протяжении всей речи, прибегая для этого к специальным приемам.

Наименее эффективны здесь прямые призывы быть внимательными. Более действенны разнообразные компо­зиционные, речевые и методические приемы.

Композиционные средства активизации внимания и интереса.

- интригующее начало;

- прерывистое ("пунктирное") развертывание тезиса;

- вопросно-ответный ход рассуждения;

- контрастное сопоставление аргументов;

- экспрессивное заключение Речевые средства:

- использование литературных образов, цитат, крылатых выра­жений;

- использование разностилевой, экспрессивной лексики;

- художественность изложения (тропы и фигуры речи): драм­атизация речи;

- интонационная выразительность, варьирование силы, высоты
голоса, темпа речи; психологической паузы.

- Методические средства:

- рассмотрение проблемных ситуаций;

- выделение основных моментов речи;

- полемический характер изложения;

- зрительный контакт с аудиторией;

- использование наглядности, технических средств;

- использование обращений к аудитории для возобновления вни­мания.

Следует особо остановиться на технике аргументации и компо­зиции речи.

Мы уже знаем, что аргументы не следует излагать в нисходящем порядке, лучше начинать с более сильных доводов и та­кими же сильными заканчивать.

Здесь действует так называемое "правило рамки" (или "закон края"). Оно состоит в том, что вся предназначенная для запоминания информация в общении (будь то лекция, доклад, просто разговор) должна быть заключена в paмки. Этой рамкой могут быть сильные аргументы или, по отношению всей речи, яркие, запоминающиеся начало и конец выступления.

Суть правила - в особом психологическом законе работы памяти, сформулированном в XIX в. ученым Г.Эббингаузом: начало и конец любого информационного ряда, из чего бы он не состоял, сохраняются в па­мяти человека лучше, чем середина.

Так, излагая во вступлении цели и перспективы общения,

а в заключений речи – итоги и выводы,

оратор обеспечивает запоминание главного в предмете речи.

Соблюдение этого же правила помогает выбрать наиболее эффективный способ построения короткой агитаци­онной речи: постановка проблемы в начале речи (нередко в форме риторического вопроса) и сжатый вывод из всего сказанного в конце, содержащий ответ на поставленный вопрос.

Немаловажное значение для усиления эффективности речи имеет психологическая сторона речевой культуры.

Неправильности языка выступающего могут оказать отрицательное влияние на восприятие содержания выступления.

· Опыт показывает, что несоответствие упот­ребляемого слова его общепринятому значению или стилистическим нормам вызывает у слушателей негативные эмоции, которые могут свести на нет цель речи. Излишне торжественные выражения смешат, банальные – раздражают, неправильно употребляемые слова вызывают насмешку и иронию.

· Речевые ошибки дают и еще один отрицательный психологический эффект. Они отвлекают внимание от смысла речи и направляют его на форму произнесения. Иногда слушатели вообще перестают вникать в содержание и только следят за тем, как произносится речь. Это приводит к уменьшению, а иногда и полному исчезновению предпола­гаемого эффекта.

Важная сторона психологической грамотности оратора – учет особенностей аудитории.

Аристотель в "Риторике" писал: "Речь слагается из трех эле­ментов: из самого оратора, из предмета, о котором он говорит, и из лица, к которому он обращается: оно-то и есть конечная цель всего".

Оратору приходится обращаться к "образу" аудитории неоднок­ратно, на всех этапах подготовки, произнесения речи и анализа ее итогов.

Сложность состоит,

во-первых, в том, что мысленный образ будущей аудитории не полностью совпадает с аудиторией реальной,

а во-вторых, даже знакомая, уже известная аудитория может внезапно изменить свое поведение в связи с новой обстановкой, ошибками оратора и другими факторами.

На схеме 12 показаны основные крите­рии, на основании которых оратор дает предварительную оценку сос­таву слушателей, нетрудно заметить, что лишь первый и частично второй элементы (социально-демографический состав и степень одно­родности) остаются неизменными на протяжении процесса речи.

- Все прочие могут измениться, и от мастерства оратора зависит,

- изме­нится ли к лучшему отношение к предмету речи и к оратору;

- усугу­бится ли неблагоприятное психическое состояние аудитории или ора­тор "расшевелит" слушателей, увлечет их своим рассказом, поможет снять усталость;

- изменятся ли установки слушателей, углубится ли их интерес к теме выступления.

Чтобы яснее представить эти про­цессы, рассмотрим схемы 13,14 и 15.

- Аудитория – это некоторое количество людей, собравшихся, чтобы выслушать публичную речь, и сосредоточивших свое внимание на ораторе и его выступлении.

- Этих людей объединяют общие усло­вия, в которых происходит речевое общение, общая деятельность (слушание).

- Общий субъект воздействия (оратор).

- Аудитория – это не просто "сумма личностей" ее составляющих:

В группе человек ве­дет себя по-иному, по-иному чувствует, и процессы восприятия, за­поминания, мышления протекают иначе, чем если бы оратор воздейс­твовал на каждого слушателя по отдельности.

В больших аудиториях сильнее проявляются такие явления, как подражание, заражение, внушаемость, интенсивнее переживаются эмоциональные состояния. Это хорошо видно, например, в реакциях аудитории массового митин­га, когда смех, возмущение или восторг мгновенно охватывают боль­шинство слушателей и выражаются довольно бурно.

Еще важнее для оратора учитывать те признаки, которые разде­ляют аудиторию на различные группы. Прежде всего, слушатели неод­нородны по тем причинам (мотивам), что привели их на митинг, лек­цию или собрание. Конечно, лучше всего, когда люди идут что-то узнать, обсудить, интересуясь темой разговора и разбираясь в ней.

Но слушатели с интеллектуально-познавательными мотивами – это еще не вся аудитория. Всегда есть те, кто пришел, подчиняясь приказу, порядку, долгу; есть и те, кого больше интересует сам оратор (о чем бы он не говорил) или ситуация общения ("побыть на людях").

Цель оратора – захватить, увлечь аудиторию темой и содержанием речи, преобразовать мотивы второй и третьей группы в интеллектуально-познавательные.

От мастерства оратора зависит, в значительной степени, и уровень понимания слушателями излагаемого материала, а также то, сколько слушателей, первоначально отнесенных к поверхностному или соглашательскому типу, в конце выступления перейдут в группу конструктивных.

Чтобы добиться этого, оратор должен хорошо представлять се­бе, какие барьеры стоят между ним и слушателями в процессе речи, с какими неизбежными потерями информации приходится считаться, а также помнить, что, по выражению П.В. Гете. "Каждый слышит лишь то, что он понимает" и поэтому следует максимально заботиться о доступности речи, обеспечивать ее понимание.