ТЕКСТ РОССИЙСКОГО АВТОРА

Был проанализирован текст из книги Д. Д. Благого «Новый русско-китайский разговорник для туристов и деловых людей» [Благой 2008]. По объему текст сопоставим с предыдущим, название текста — «Традиционная китайская медицина». К сожалению, ограниченный объем статьи не позволяет привести материал полностью. Текст написан русским автором, хорошо знающим китайский язык и китайскую культуру, с опорой на китайские источники, о чем свидетельствуют отдельные иероглифические написания, которые мы опускаем, оставив лишь русские транслитерации.

Лексемное наполнение концепта: болезнь, причина, организм, органы, сердце, легкие, печень, почки, селезенка, кровь, жидкость, диагностика, лечение, акупунктура, лекарства, травы, плоды, корни, минералы, настой, микстура, пилюли, пластырь, ингаляции, прижигание, массаж и др.

Контекстуальное окружение концепта: учение об Инь и Ян, два первоначала, Инь — женское начало, Ян — мужское начало, теория пяти стихий-первоэле­мен­тов — дерева (му), огня (хо), земли (тху), металла (дзинь), воды (шуй); нарушение равновесия между силами Инь и Ян и пятью стихиями; четыре основные субстанции организма человека — жизненное семя (дзин), мировой эфир, или прана (ци), кровь (сюэ) и остальные жидкости организма (дзинь-е); неправильная циркуляция четырех субстанций; энергетические каналы; засорение энергетических каналов; биологически активные точки; внешние причины болезни; травмы; эпидемии; «шесть вредных климатических воздействий» — ветер (фэн), холод (хань), жара (шу), сырость (ши), сухость (дзао), огонь (хо), внутренние причины болезни; «семь эмоций» — гнев (ну), печаль (еу), непомерная радость (си), тяжелые мысли (сы), горе (бэй), страх (кхун), внезапный резкий испуг (дзин); четыре понятия метода диагностики — осмотр при помощи слуха и обоняния, расспрос больного, щупание пульса, пальпация органов; три основные способа лечения болезней; серебряные иглы; европейская и традиционная медицина и др.

Образно-оценочные репрезентации концепта в тексте отсутствуют, доминирует фактуальная информация.

Представления, связанные с концептом: несколько тысячелетий; основателями считаются мифические древнекитайские государи Волшебный Земледелец и Желтый Император; «Трактат о травах и корнях», «Трактат о внутреннем», Ли Ши-чжэнь; подъем традиционной китайской медицины и фармакологии.

Таким образом, структура концепта «китайская медицина» в тексте, написанном русским автором, предполагает, с одной стороны, отсутствие образно-оценочной информации, а с другой — гораздо более широкое привлечение фактуальной информации о человеческом организме, соотносимой с китайской натурфилософией. Это информация о причинах болезней, методах диагностики и лечения, в том числе лекарствах, а также исторические представления и сопоставления с европейской медициной.

Что же в текстовых представлениях концепта соотносимо с «находящимся в кадре» (словарной дефиницией)?

В обоих текстах с большей или меньшей полнотой раскрыты все ключевые понятия, представленные в определении китайской медицины, однако самые яркие признаки концепта, объединившие справочную дефиницию и текстовые реализации, — это отсылки к историческим представлениям и подача информации в количественных координатах и в символах.

В определении есть ключевое выражение «Древний Китай», в текстах — отсылки к древним основателям китайской медицины и их трудам. В определении речь идет о классической для китайской медицины парадигме «символов и чисел» — именно через парадигму символов и чисел китайская медицина представлена и в текстах. Сказанное особенно характерно для второго текста, написанного русским автором, ср.: два перво­начала, пять стихий-первоэле­мен­тов, пять главных органов человека, четыре основные субстанции, шесть вредных климатических воздействий, семь эмоций, четыре понятия диагностики, три основных способа лечения болезней; Инь — холодное, темное, пассивное женское начало, Ян — теплое, светлое, активное мужское начало; огонь — сердце, вода — почки, земля — селезенка.

Думается, что повторяемость, инвариантность этих двух признаков (историчности и символико-числового способа представления) позволяет считать их МЕНТАЛЬНОЙ СУЩНОСТЬЮ КОНЦЕПТА. В скобках заметим, что достаточно большой массив текстов о китайской медицине репрезентирует эти признаки в качестве обязательных, независимо от того, кем написаны тексты — авторами, являющимися носителями китайской культуры, или не являющимися. Ментальную сущность концепта отражают также образно-оценочные репрезентации носителя китайской культуры (взгляд «изнутри»), отсутствующие в тексте русского автора (взгляд «извне»): китайская медицина — важная составная часть блестящей культуры китайской нации; общее богатство сокровищницы мировой медицинской науки и т. д.

Какие же признаки концепта «китайская медицина» проявились «за кадром», а именно — в текстах? «За кадром» оказались признаки, связанные с системой представлений о концепте.

Прежде всего это представления о существовании оппозиции «китайская медицина — европейская медицина». И важно не столько то, в каком ключе эта оппозиция интерпретируется (как сближение или как противопоставление), сколько то, что эта оппозиция в принципе существует (в иных текстах на эту тему оппозиция двух видов медицины выражена гораздо ярче и полемичнее).

Кроме вышесказанного, «за кадром» оказались и концептуальные для китайской медицины представления:

● о причинах болезней (нарушение равновесия между силами Инь и Ян, т. е, разбалансирование систем организма);

● о методах диагностики (осуществляются человеком, а не механизмом, машиной);

● о методах лечения (главные — иглоукалывание и массаж);

● о лекарственных препаратах (натурального, а не искусственного происхождения) и т. д.

И наконец, текстовый материал способствует актуализации представлений о популярности и распространенности китайской медицины во всем мире.

В целом мы считаем, что, несмотря на определенные информационные различия, сопоставление репрезентаций концепта «китайская медицина» в текстах, написанных китайским и русским авторами, позволяет говорить о принципиальном сходстве структуры концепта и, как следствие, о его интернациональном характере.

Каждой эпохе соответствует своя концептосфера. В настоящее время в концептосфере мирового сообщества интернациональные и глобальные, цивилизационные концепты занимают все большее место. Универсальные значения таких концептов, одинаково (или сходно) интерпретируемых представителями разных национальностей, создают в конечном счете почву для эффективного межнационального общения в эпоху развития интеграционных процессов.

ЛИТЕРАТУРА

1. Благой Д. Д. Новый русско-китайский разговорник для туристов и деловых людей. — М. : Цитадель-трейд, 2008.

2. Википедия : свободная энцикл. URL: http://ru.wikipedia.org/.

3. Глотова Е. А., Клапотовская К. Е. О некоторых национально-культурных особенностях концепта счастье (на примере русского и китайского языков) // Русско-китайские языковые связи и проблемы межцивилизационной коммуникации в современном мире : материалы Междунар. науч.-практ. конф. — Омск : ОмГПУ, 2009. С. 236—239.

4. Жикеева А. Р. Концепты национального языкового сознания // Концептуальные исследования в современной лингвистике. — СПб-Горловка : Изд-во ГГПИИЯ, 2010. С. 100—106.

5. Карасик В. И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. — Воронеж : ВГУ, 2001. С. 102—108.

6. Концептосфера русского языка: ключевые концепты и их репрезентации (на материале лексики, фразеологии и паремиологии) : проспект словаря / под общ. ред. проф. Л. Г. Бабенко. — Екатеринбург : УрГУ, 2010.

7. Литвиненко Ю. Ю. Контрастивное изучение лексики (на материале лексико-семантического поля «Возраст») // Русско-китайские языковые связи и проблемы межцивилизационной коммуникации в современном мире : материалы Междунар. науч.-практ. конф. — Омск : ОмГПУ, 2009. С. 210—215.

8. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста : антология. — М. : Academia, 1997. С. 280—287.

9. Мыльникова С. Е. Ассоциативное восприятие китаизмов носителями русского и китайского языков // Русско-китайские языковые связи и проблемы межцивилизационной коммуникации в современном мире : материалы Междунар. науч.-практ. конф. — Омск : ОмГПУ, 2009. С. 259—265.

10. Никитина Л. Б. Что русскому душа, то китайцу тело? (Человек глазами представителей разных лингвокультур) // Русско-китайские языковые связи и проблемы межцивилизационной коммуникации в современном мире : материалы Междунар. науч.-практ. конф. — Омск : ОмГПУ, 2009. С. 265—270.

11. Пименова М. Вл. К вопросу о методике концептуальных исследований (на примере концепта судьба) // Концептуальные исследования в современной лингвистике. — СПб. ; Горловка : Изд-во ГГПИИЯ, 2010. С. 64—78.

12. Проценко Е. А. Русский язык в англоязычном медиапространстве (по материалам современной британской прессы) // Вестн. ВГУ. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 1. — Воронеж : ВГУ, 2012. С. 64—68.

13. Стефанский Е. Е. Русский концепт гнев на фоне польской и чешской лингвокультур // Концептуальные исследования в современной лингвистике. — СПб. ; Горловка : Изд-во ГГПИИЯ, 2010. С. 411—418.

14. Шушарина И. А. Этимология и диахрония при изучении концептов (на примере концепта «счастье» в русском и польском языках) // Концептуальные исследования в современной лингвис­тике. — СПб. ; Горловка : Изд-во ГГПИИЯ, 2010. С. 421—430.