От государства к человеку

В XIX в. сформировалась марксистская доктрина, кото­рая объявила своей главной целью установление нового строя, основанного на принципах подлинного демократизма, справед­ливости, освобождения людей от угнетения и порабощения. В основе этого учения лежала теория классовой борьбы, которая должна завершиться победой пролетариата, уничтожением бур­жуазного государственного аппарата, упразднением частной соб­ственности как источника эксплуатации и бесправия трудя­щихся масс. Движущей силой общественного развития объяв­лялись экономические факторы, производительные силы и про­изводственные отношения, выступающие основными детерми­нантами всех "надстроечных элементов" — государства, пра­ва, политики, духовной культуры, правственности. Марксист­ское учение, эта своего рода утопия "земного рая", который должен наступить в результате насильственной пролетарской революции и установления диктатуры пролетариата, привлек­ло много сторонников и оказало огромное воздействие на весь ход исторического развития человечества. Такой успех марк-

224 Глава VIII. Человек и государство

сизма был легкообъясним, поскольку в середине XIX в. обо­значились уязвимые места либеральных теорий, проявилась резкая поляризация общества, сложилась ситуация напряжен­ности в нем. Следует сказать, что либеральная доктрина ока­залась достаточно гибкой и динамичной; представители нового либерализма вели поиск приспособления его принципов к ус­ловиям зрелого капиталистического строя, предлагая путь со­циальных реформ с целью преодоления резких неравенств, обес­печения достойного уровня жизни для каждого члена обще­ства. Однако путь социального реформирования чрезвычайно сложен и длителен; идеи такого реформирования встречали противодействие и со стороны либеральных сил консерватив­ного толка.

Поэтому теория, предложившая быстро и радикально из­менить мир, обеспечить гармонию и счастье трудящихся, упала на благодатную почву и начала свое триумфальное шествие по всеми миру. "Призрак коммунизма", который, по выражению основоположников марксизма, "бродил по Европе", стал обре­тать конкретные организационные очертания, программы и ре­ализовываться в массовых революционных настроениях и дей­ствиях.

Марксистское учение более чем столетие подвергалось глубокому анализу, критике, апологии. Для предмета данного исследования интерес представляет подход марксизма к вза­имоотношениям человека и государства, к пониманию прав человека и, в конечном счете, его места в общественных про­цессах.

а) Исходным в марксистском учении является борьба клас­сов, которая должна завершиться насильственным свержением буржуазного строя, установлением принципиально иного соци­ального устройства, основанного на диктатуре пролетариата. Отсюда выдвижение насилия в качестве основного средства решения задачи пролетарского государства — как можно быст­рее обеспечить "земной рай", свободу и счастье всем трудящим­ся. Идея насилия была недвусмысленно выражена К. Марк­сом: "Революция есть, несомненно, самая авторитарная вещь, какая только возможна. Революция есть акт, в котором часть населения навязывает свою волю другой части посредством ружей, штыков и пушек, т. е. средств чрезвычайно авторитар­ных. И если победившая партия не хочет потерять своих уси-

§ 2. Марксистская доктрина: от государства к человеку 225

лий, она должна удерживать свое господство посредством того

i"i

страха, который внушает реакционерам ее оружие

Политическая концепция диктатуры пролетариата опреде­ляет ее как власть, не ограниченную и не связанную никакими законами. "Научное понятие диктатуры, — подчеркивал В. И. Ленин, — означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стес­ненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть"².

Такое представление о государстве выдвигает его в каче­стве главного фактора общественных преобразований метода­ми насилия, беззакония, упразднения свободы. Человек стано­вится средством достижения целей, стоящих перед государством;

он должен быть всецело подчинен политической власти, не зна­ющей над собой силы закона. Новая политическая система по­глощает личность, лишает ее свободы самоопределения, автоно­мии, превращая в послушного исполнителя своей воли. Это — реализация системоцентристского похода в его крайнем выра­жении: государство — первично; человек — объект государ­ственного воздействия; его поведение жестко регламентирует­ся, направляется, контролируется государством. Энгельс отме­чал, что "воля отдельных лиц должна подчиняться, а это озна­чает, что вопросы будут разрешаться авторитарно"³. Ленин пи­сал о том, что "обеспечение строжайшего единства воли дости­гается подчинением воли тысяч воле одного'⁴.

б) Крайне своеобразно решаются марксизмом и вопросы демократии, явившейся завоеванием буржуазной революции и основанной на равенстве всех перед законом, определяющем равенство в правах и свободах.

В трактовке марксизма демократия — явление сугубо клас­совое. Победивший пролетариат исключает участие в полити­ческом процессе свергнутых эксплуататорских классов, лишает их всех прав и свобод. Идея универсальности прав и свобод, т. е. принадлежности их каждому члену общества от рожде­ния, их неотъемлемости и неотчуждаемости, решительно отбра­сывается как абсолютно неприемлемая в обществе, где власть может быть удержана только применением насилия ко всем,

' Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 18. С. 105. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 41. С. 383. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 18. С. 303. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 36. С. 200.

Глава VIII. Человек и государство

§ 2. Марксистская доктрина: от государства к человеку

кто не является ее сторонником. "Чистую демократию" Ленин называл лживой фразой, являющейся основой для буржуазных спекуляций вокруг проблем демократии. "Либералу естествен­но говорить о "демократии" вообще. Марксист никогда не за­будет поставить вопрос: "для какого класса?"' Энгельс в 1884 г. в письме к А. Бебелю писал: "Во всяком случае во время кри­зиса и на другой день после него нашим единственным против­ником явится вся реакционная масса, объединяющаяся вокруг чистой демократии, и этого, как я полагаю, ни в коем случае упускать из виду нельзя"².

Насильственно исключая из политической жизни целые классы и слои населения, отнесенные к "чуждым элементам" (причем критерии такого исключения были весьма произволь­ны, расплывчаты, поскольку даже интеллигенция была включе­на в категорию "лишенцев"), Ленин объявил о возникновении нового всемирно-исторического типа демократии — "именно пролетарского демократизма, или диктатуры пролетариата"³. Отождествление понятий "демократия" и "диктатура" явилось поистине "всемирно-историческим" открытием главного прак­тического продолжателя марксизма.

Утопичность марксизма подтвердилась тем, что теория "про­летарской" демократии не была реализована ни в одной стране, не подкреплена практикой реального участия граждан в реше­нии государственных дел. Пролетариат в России — первой стране победившей социалистической революции — был край­не малочисленным, и провозглашенная диктатура этого класса отнюдь не означала "демократии для большинства", а заложи­ла основы власти партократии, большевистской элиты. Даже для "трудящихся" классов — рабочего класса и крестьянства — не были соблюдены принципы равенства. Конституция РСФСР 1918 г. давала явные преимущества рабочим: при выборах на Всероссийские съезды Советов в городах избирался 1 делегат от 25 тыс. избирателей, а в сельской местности—1 делегат от 125 тыс.

В этом проявлялась патологическая боязнь большевиками народа, который в большинстве своем не принял и не мог под­держать новую власть.

' Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 37. С. 243.

² Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 36. С. 218.

³ Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 44. С. 147.

в) Путь к раскрепощению личности и достижению всеоб­щей свободы марксизм видел в преодолении индивидуализма, в растворении личности в государстве, а индивидуальных инте­ресов — в классовых. Ленин считал величайшей заслугой Мар­кса и Энгельса то, что место и роль человека в обществе, его права и обязанности, чувства, помыслы, действия, бесконечно разнообразные и, казалось бы, не поддающиеся никакой систе­матизации, в пределах конкретно-исторического общества были ими обобщены и сведены к действиям групп личностей, классов, борьба которых определяет развитие общества'. Сведение раз­нообразных индивидуальностей, их чувств и помыслов к клас­совым интересам — это одно из важных звеньев марксистско­го учения, которое определяется стремлением сделать человека "родовым существом", нивелируя его своеобразие и неповтори­мость. Отсюда резкая критика гражданского общества, в кото­ром человек "действует как частное лицо, рассматривает дру­гих людей как средство, низводит себя самого до роли средства и становится игрушкой чуждых сил"².

К. Маркс в поздравлении А. Линкольну по случаю его переизбрания высоко оценил вклад американцев в развитие прав человека, отметив, что ими "была провозглашена первая декларация прав человека и был дан первый толчок европейс­кой революции XVIII века..."³. Такая оценка сочеталась у него с решительным неприятием "раздвоения" индивида на челове­ка и гражданина. По его мнению, член гражданского общества, обладающий естественными и неотъемлемыми правами, суще­ствующими вне государства и стоящими выше государствен­ной власти, превращается в ограниченного, замкнутого в себе индивида. Развитие индивидуализма и автономии личности, рас­сматриваемое либеральными доктринами как движущая сила общества, Маркс считал принижением роли человека как об­щественного существа в его непосредственной связи с государ­ством, где человек должен выступать как "родовое существо". Однако "родовая жизнь" в буржуазном обществе, т. е. сфера взаимодействия человека и государства, является лишь внеш­ней рамкой, ограничителем самостоятельности человека. С точки

См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 430. ¹ Маркс К., Эшельс Ф. Соч. Т. 1. С. 390-391. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 16. С. 17.

228 Глава VIII. Человек и государство

зрения марксизма такой подход неприемлем, поскольку лич­ная свобода человека, его сущностные человеческие интересы и пристрастия, его самостоятельность и автономия, которые вы­ражены в естественных правах, способны сформулировать лишь "эгоистичного человека" и препятствуют установлению под­линной свободы, исходящей из объединенной деятельности людей. "Человек отнюдь не рассматривается в этих правах как "родовое существо". Поэтому "государственно-гражданс­кая жизнь, политическая общность, низводится деятелями по­литической эмансипации даже до роли простого средства для сохранения этих так называемых прав человека; что таким образом citoyen объявляется слугой эгоистического homme, a сфера, в которой человек выступает как общественное суще­ство, ставится ниже той сферы, в которой он выступасч как частное существо; что, наконец, не как citoyen, а человек как bourgeois считается собственно человеком и настоящим чело­веком"'.

Критика Марксом "так называемых прав человека", суще­ствующих в гражданском обществе, ставила целью подвести теоретическую основу под "обобществление" человека, его сли­яние с государством и различными общественными объедине­ниями. Нельзя не сказать, что издержки абсолютного индиви­дуализма были оценены К. Марксом весьма проницательно, однако в противовес ему он предлагал абсолютный коллекти­визм, растворение человека в общности, нивелирование его ин­дивидуальности и даже отрицание элементарных человеческих устремлений к благополучию, безопасности, осуществлению своих личных интересов.

Такая теория была реализована в странах, вступивших на путь социализма, главным лозунгом которого было полное под­чинение личных интересов общественным. Условием полной "человеческой эмансипации" К. Маркс считал преодоление индивидуализма и утверждение принципа коллективизма, общ­ности. "Лишь тогда, когда действительный индивидуальный человек воспримет в себя абстрактного гражданина государ­ства и, в качестве индивидуального человека, в своей эмпири­ческой жизни, в своем индивидуальном труде, в своих индиви-

' Маркс К., Эшельс Ф. Соч. Т. 1. С. 402.

§ 2. Марксистская доктрина: от государства к человеку 229

дуальных отношениях станет родовым существом; лишь тогда, когда человек познает и организует свои "собственные силы" как общественные силы и потому не станет больше отделять от себя общественную силу в виде политической силы, — лишь тогда свершится человеческая эмансипация"'.

Реализация этих установок при социалистическом строе привела к поглощению гражданского общества государством, а человек, которому навязывались стандартизированные прин­ципы и ценности, поглощался коллективом, утратив право на самобытность и автономию. П. И. Новгородцев отметил, что такая конструкция "была законченной и замкнутой систе­мой абсолютного коллективизма", которая видела "весь смысл жизни человеческой — в практике общественных отноше­

нии

"2

Рассмотрение человека как совокупности всех обществен­ных отношений⁴ — одна из важных позиций марксизма. Не­сомненно, социальные отношения, среда, условия бытия ока­зывают огромное воздействие на формирование личности. Од­нако в одних и тех же социальных условиях появляются бес­конечно многообразные индивидуальности, поскольку в лю­бом человеке неизменно присутствует и социально-типичное, и индивидуально-своеобразное. И есть области жизни чело­века, которые он не может и не должен подчинять какому-либо коллективу — обществу, классу, социальной группе, по­скольку это ведет к подавлению его своеобразия и личных особенностей. Н. Бердяев отмечает, что тенденция марксиз­ма к отчуждению человека в коллектив "создает ложную тоталитарную религию, религию авторитарного коллективиз­ма'⁴. Последний всегда связан с известным насилием над личностью, поскольку он стремится сделать всех людей од­нородными и тождественными, обеспечить слияние личных интересов с общественными. Однако, признавая значимость служения обществу, человек не может не ценить свою само­стоятельность, автономию для того, чтобы чувствовать себя сво­бодным.

Маркс К., Эн/слъс Ф. Соч. Т. 1. С. 406. ² Нов/ороди,св П.И. Об общественном идеале. С. 214. ^! См.: Маркс К., Эн/сльс Ф. Соч. Т. 3. С. 3.

Бердяев Н. Судьба России. С. 297.

230 Глава VIII. Человек и государство

I

Марксизм стремится к революционному преобразованию человека, полной перестройке его психологии, преодолению своей природы, при котором общественное начало становится внут­ренним законом бытия человека, а государство в конечном сче­те — ненужным.

Враждебность к буржуазному государству выливается в неприятие правового государства. Между тем в тот период, когда Маркс обвинял государство в невозможности преодо­леть личный произвол, уже появились труды, в которых до­казывалось, что теория правового государства не только не исключает, но и требует устранения социальной несправед­ливости, борьбы с эгоизмом сильных, защиты слабых и обез­доленных (Л. Штейн); обосновывалась прямая связь огра­ничения индивидуализма с идеей правового государства (Ф. Лассаль).

Еще более последовательно эти идеи были развиты неоли­берализмом в связи с пониманием необходимости социально реформировать общество для преодоления крайнего индиви­дуализма, и "выравнивания" неравенств. Марксизм отвергал эти пути, а его классовая теория с утопией грядущего безгосу­дарственного состояния была антитезой правового государства. Он отдал предпочтение и утопическим построениям, направ­ленным на изменение человеческой природы на основе приня­тия приоритета классовых интересов, подчинения личности об­щественным, т. е. классовым, целям. Согласно марксистскому учению, преобразование человека определяется решающим вли­янием социальной среды, а не внутренними духовными факто­рами, психологией и сознанием человека. Сегодня предельно ясно, что марксистский "пролетариат" — продукт мифотвор­чества. Однако для марксизма важна была ориентация лично­сти на класс-гегемон, который якобы был единственным носите­лем истины, связанной с радикальным преобразованием обще­ства и ведущей к "земному раю".

г) Одним из краеугольных камней гражданского общества, согласно либеральной доктрине, является частная собственность, выступающая как священное и неприкосновенное право чело­века. Для марксистского учения частная собственность — ос­новное зло, подлежащее немедленному уничтожению после по­беды пролетарской революции. "Демократия, — писал Ф. Эн-

§ 2. Марксистская доктрина: от государства к человеку 231

гельс, — была бы совершенно бесполезна для пролетариата, если ею не воспользоваться немедленно, как средством для про­ведения широких мероприятий, непосредственно посягающих на частную собственность и обеспечивающих существование пролетариата"'.

Социалистические преобразования начинаются с отмены частной собственности, с обобществления и централизации про­изводства².

Маркс и Энгельс, анализируя современное им буржуаз­ное общество, пришли к выводу, что капитализм исчерпал свои возможности, что частная форма производства и обмена явля­ется источником эксплуатации и поэтому должна быть заме­нена новыми формами производственных отношений, в основе которых лежит государственная собственность, исключающая эксплуатацию и создающая условия для утверждения свободы и равенства победившего класса. Трудно понять это противо­речие марксизма: если главное и определяющее — производ­ственные отношения, развивающиеся объективно, то зачем нуж­на насильственная революция для преобразования таких от­ношений? Ведь их преобразование должно происходить без актов насилия, без "экспроприации экспроприаторов". Одна­ко в "Капитале" сформулирована неожиданная мысль, что "само насилие есть экономическая потенция"³. И главным ору­дием уничтожения капиталистической и создания новой соци­алистической собственности является пролетарское государ­ство.

Поскольку объективный процесс преобразования экономи­ческих отношений никак не подтверждался реальностью, после победы революции Ленин выдвигает тезис о приоритете поли­тики (т. е. надстроечной категории) над экономикой. И хотя такое утверждение явно противоречит всему духу марксовой теории, В.И. Ленин очень легко "устранил" подобное противо­речие. "Политика, — писал он, — не может не иметь первен­ства над экономикой. Рассуждать иначе, значит забывать азбу­ку марксизма'⁴. А поскольку государство является одним из

Маркс К., Эн/сльс Ф. Соч. Т. 4. С. 332. ² См.. Маркс К., Эн/ельс Ф. Соч. Т. 18. С. 57. ^! Маркс К., Эн/слъс Ф. Соч. Т. 23. С 761. ⁴ Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 42. С. 278.

232 Глава VIII. Человек и государство

основных, коренных вопросов политики, "фокусом всех поли­тических вопросов"', оно и было использовано для разрушения экономических связей гражданского общества, лишения всех его членов частной собственности (в любых размерах), насиль­ственного привязывания человека к тем новым и хаотичным формам экономики, которые возникали в переходный от капи­тализма к социализму период. В условиях "индустриализации всей страны" сложился единый комплекс государственной соб­ственности, а колхозно-кооперативная собственность рассмат­ривалась как нечто второсортное, отстающее от принципов но­вого общества и в конечном счете подлежащее слиянию с госу­дарственной.

Утверждение государственной собственности и жестко­го руководства ею со стороны властных структур привели к разрушению гражданского общества, устранению свобод­ных форм производства и обмена, исключению свободы вы­бора индивидом сферы и характера своей деятельности. Лик­видация экономической свободы неизбежно обеднила и ду­ховный выбор человека. Сильное тоталитарное государство, сосредоточившее в своих руках плановое регулирование эко­номики, так же жестко стало регламентировать поведение человека, направляло его вкусы, пристрастия, интересы, по­требности, решительно пресекая все, что не вписывалось в представления партийно-государственной элиты о "новом человеке". Только в условиях полного огосударствления общества, лишавшего человека свободного самоопределения и выбора, можно было превратить его в "винтик" государ­ственной машины, призванный выполнять ее приказы и ко­манды. У марксистской теории преобразования всех видов собственности в государственную был огромный испытатель­ный полигон, который включал не только Советский Союз, но и немало других стран, вступивших на путь социалисти­ческих преобразований. Исторический опыт убедительно показал всю утопичность надежд на создание свободного об­щества путем уничтожения частной собственности, ликвида­ции рыночных отношений, поглощения государством граж-

Лснин В.И. Поли. собр соч. Т. 39 С. 80.

§ 2. Марксистская доктрина: от государства к человеку 233

далекого общества, в котором господствует "частный эгоис­тический интерес", подчинения индивидуальных интересов го­сударственным, формирования "родового человека". Много­образие форм жизни, индивидуальность человека, его есте­ственные и неискоренимые потребности в сохранении непри­косновенности сферы личной жизни, заботы о нуждах и ин­тересах своих и своей семьи невозможно втиснуть в жест­кую схему марксистских представлений о том, что благо людей в государстве, подчиняющем себе все — от собствен­ности до этических и эстетических стандартов поведения. В таком контексте права человека и гражданина сводятся к нулю, поскольку отсутствует главное — свобода выбора де­ятельности, свобода мнений, убеждений, совести. Стандарти­зация жизни, навязывание людям "единственно верного уче­ния", враждебность к инакомыслию, к гуманистическим цен­ностям, выработанным мировой цивилизацией, восхваление но­вого строя как высшей формы общественного развития, зап­рет для индивида на любые виды собственности, кроме так называемой личной, деформировали не одно поколение лю­дей, а в результате не создали ни гармоничного общества, ни правственного человека, ни элементарного благосостоя­ния всех людей, без которого невозможна их достойная жизнь.

Нельзя при этом не учитывать, что марксизм руководство­вался благородными целями — создания общества, где не бу­дет нищеты и неравенства, где "свободное развитие каждого является условием свободного развития всех"', а люди станут "господами самих себя — свободными"². Однако средства до­стижения этих целей были ошибочными, принесшими огром­ные беды миллионам людей. К тому же не были учтены способ­ности буржуазного государства в условиях наступления кри­зисных явлений коррскгировать свою деятельность, использо­вать самые разнообразные средства достижения общественных компромиссов, повышать материальное благосостояние своих граждан.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 78. Маркс К.. Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 230.

234 Глава IX. Права человека, политика, мораль