Этапы становления бизнес-элиты в России

За период с 1993 по 2001 гг. произошли значительные структурные изменения в бизнес-элите. Доля финансистов уменьшилась, а доля бизнес-чиновников, непроизводственников и промышленников значительно возросла.

Похожая картина наблюдалась и в странах Восточной Европы, где путь в бизнес в крупных и средних частных фирмах лежал через номенклатурное прошлое и стартовые возможности были предпочтительнее у тех, кто смог развернуть дело непосредственно перед началом реформ. Ядро восточно-европейской экономической элиты также рекрутировалось сверху. Средний и низший слои бизнес-класса формировались за счет работников торговли разных уровней, квалифицированных специалистов, которые формально в номенклатуру не входили. Первые имели исключительно выгодные позиции для начала бизнеса, а вторые обладали знанием коммерчески применимых технологий. Одновременно предприниматели в нашей стране пополнялись и представителями теневого бизнеса, криминальной среды, и молодых людей, начинающих самостоятельную деятельность, так называемых “природных” предпринимателей, живущих постоянными проектами.

Как правило, рост предпринимательства наблюдается в периоды кризиса, когда деформируется рынок, возникает нужда искать новые возможности. Многие просто выталкиваются в сферу предпринимательства. Сказывается угроза безработицы. Около четверти основателей новых малых фирм в некоторых развитых странах – бывшие безработные. Уход в предпринимательство связан и с теснотой в определенных сегментах рынка труда. В таких случаях высококвалифицированные специалисты создают собственные технологические, информационные и консультативные фирмы, а малоквалифицированные открывают небольшие дела в сфере торговли и услуг.

Подталкивает к предпринимательству дискриминация на рынке труда, трудности профессиональной карьеры, неготовность к массовым индустриальным типам занятий, ограниченные возможности достижения более высокого статуса. Феномен этнического предпринимательства – хорошая иллюстрация действия отмеченных моментов. Отдельные рыночные ниши, такие как розничная торговля, сфера услуг, строительство, занимают в США китайцы, корейцы, кубинцы; в Великобритании – индийцы, пакистанцы; во Франции – алжирцы; в Германии – турки; в России – азербайджанцы и выходцы с Кавказа.

В периоды же экономической стабильности у людей низка склонность к риску, изменению своего социального положения. В это время утверждаются скорее люди мещанского и бюрократического типа, чем предпринимательского.

Поскольку предпринимательство открывает каналы вертикальной мобильности для тех, кто не может продвинуться в обществе традиционными путями (государственная служба, получение наследства и т.п.) или из-за действия ограничений, постольку в эту сферу стремятся группы, лишенные равных возможностей в обществе, оказавшиеся на периферии социальной структуры, маргиналы. Парадоксально, но переход в предпринимательство не гарантирует избавления от маргинальности. Вырвавшись вперед в материальном отношении, предприниматель остается принижен в социальном, так как в определенных обществах данное занятие не относится к числу благородных и престижных, отношение к нему враждебное. В результате складывается ситуация статусного рассогласования, когда материальное положение высокое, а социальное – низкое, не соответствующее первому.

Да и экономические позиции предпринимателя, в основном среднего и мелкого, остаются неустойчивыми. Свидетельства тому – наличие долгов, угроза банкротства, разрыв между прогнозируемыми и фактическими доходами. Неустойчивость положения подталкивает к рискованным действиям. Так, по данным зарубежных эмпирических исследований, предпринимателей, которые принимаются за дело без обстоятельной подготовки, оказалось в четыре раза больше, чем тех, кто ясно представлял идею продукта или услуги до того как решил создать свой бизнес.

Мотивы перехода в предпринимательство самые разнообразные. Квалифицированные специалисты видят в предпринимательстве возможность для самореализации и профессионального роста, выходцы из теневого бизнеса ориентированы на сколачивание состояния, бывшие номенклатурщики рассчитывали получить на этом поприще “запасной аэродром” и сохранить привычно высокий уровень жизни.

Фактически преобладают негативные мотивы перехода в предпринимательство. Это неудовлетворенность прежней работой или угроза ее потери, просто безысходность. На Западе негативные по характеру стимулы движут двумя из каждых трех организаторов новых фирм; для высокотехнологичных венчуров эта доля еще выше: здесь такие стимулы действуют примерно в четырех случаях из пяти.

Облик предпринимательства формируется под воздействием социокультурной среды тех социальных институтов и групп, которые непосредственно с ним связаны. Предпринимательство в России во многом похоже на номенклатурное управление со статусно-ролевой иерархией власти. Преимущество имеет тот, кто наиболее близок к власти, пользуется льготами. Влиятельность предпринимателей зависит от степени поддержки их госаппаратом, а доступ к государственным ресурсам - залог стабильности и прибыльности бизнеса. Недаром многие предприниматели стремятся войти в сферы государственного управления.

С другой стороны, согласно Р.Мертону, потребности бизнеса в принципе нельзя удовлетворить только одобряемыми средствами с помощью структур, выступающих в своей явной, а не латентной (скрытой) форме. Использование властью и бизнесом латентных отношений ведет к распространению коррупции, обслуживанию политиками и политическими структурами легальных и нелегальных форм бизнеса, росту теневой экономики, оборот которой в нашей стране по разным оценкам достигает от 25 до 50% валового внутреннего продукта.

Итак, можно утверждать, что реальный облик российского предпринимателя не во всем соответствует классическому облику. Стремление к инновациям не так сильно, как стремление к быстрому обогащению. Согласно взглядам психологов, мотивация достижения состоит в стремлении к достижению как таковому, вне зависимости от его индивидуальной или социальной пользы. В таком понимании достижительные ценности не отягощают сознание значительной части российских предпринимателей.

В общественном сознании существуют два прямо противоположных образа современного российского предпринимателя: анекдотичный «новый русский» и респектабельный бизнесмен. Многое в образе предпринимателя навеяно особенностями их экономической культуры. По ней они существенно отличаются от других социальных групп.