Пример. Подробность. Сравнение.

Важнейшее правило гласит: Все абстрактное представлять наглядно с помощью метких сравнений и примеров, а также образов и включаемых в речь коротких рассказов. Если уровень образного мышления слушателей низок, то речь должна быть особенно наглядной.

«Сравнение представляет большую ценность, покольку оно объясняет неизвестные отношения с помощью известных» (Шопенгауер). Хорошая речь включает текстовые контрасты, создающие напряжение: стремительный — сдержанный, серьезный — веселый, построенный логически — эмоционально-образный.

Мы отыскиваем хорошие сравнения и примеры: они со­здают ясность, так как связаны с известным, а это извес­тное служит мостиком, помогающим пониманию. На­глядными сделаем понятия и цифры.

К наиболее выразительным местам библии относят­ся те, в которых содержатся сравнения. Мы все запоми­наем легче, когда это объяснено с помощью хорошо по­добранных, метких сравнений и сопоставлений.

Некоторые примеры поясняем с помощью сравнений:

• сообщение о том, что огромная Южная Африка

имеет всего 1,1 млн. жителей, наглядно с помощью

сравнения (это даже не достигает числа жителей Гамбурга);

• то, что Конго имеет площадь 2,3 млн. кв. километ­ров, а его население составляет 14 млн. жителей, мало что говорит. Но сравнение с Федеративной Республикой Германией делает пропорцию нагляд­ной: Конго в десяток раз больше Западной Герма­нии, и число жителей составляет всего 1/4 запад­ногерманского населения;

• в одном маленьком городке судья рассматривал дело о транспортном происшествии. Удачное срав­нение судьи рассматриваемый факт превратило в обвинение. Судья заметил, что в результате аварий, связанных с транспортом, погибло 16000 человек. Далее продолжил: «Уясните себе: каждый год в Гер­мании истребляется такой город, как наш, только потому, что многие люди поступают так же легко­мысленно, как Вы!»;

• на конгрессе учителей в Висбадене в 1962 г. про­фессор Генрих Роденштайн резко критиковал немец­кую политику в области образования, которая не заботится о потребности страны в молодых учите­лях. Роденштайн прибегает к выразительному срав­нению: принимаемые меры говорят о поразитель­ной беспомощности и недальновидности. Ни в ка­кой другой серьезно воспринимаемой профессии невозможно нечто подобное. Можете ли вы, напри­мер, представить, чтобы бундесвер недоукомплек­тованный танковый дивизион пополнял несколь­кими деревенскими пожарными командами? Или чтобы вместо отсутствующего вооружения хотя бы временно использовалось оружие, взятое из музе­ев, заряжаемое с дула? (Повышение эмоционального напряжения с помощью цепи сравнений; риторичес­кие вопросы.) То, что нужно бундесверу, делают как само собой разумеющееся: на столе лежат милли­арды. Так неужели в стране экономического чуда не найдется примерно миллиарда, чтобы покончить

с удушающим наше настоящее и наше будущее не­достатком учителей?»

Наряду с развернутыми сравнениями, как бы издале­ка, используются сравнения, вставляемые в предложение в сжатом виде. Например, более выразительным, чем вы­сказывание: «она раз сказала одно, а потом совсем дру­гое» является предложение: «Да ведь она как флюгер -поворачивается туда, куда дует ветер».

Приведем примеры: Английский политик Эттли срав­нил выборы на Востоке со «скачками, в которых участвует только одна лошадь. Победитель установлен заранее».

«Предприятия нашей экономики, как увядшие листья, лежат на земле» (Франклин Рузвельтт, речь по радио 4 марта 1933 г.).

Немецкий премьер-министр пригласил одного не­удобного политика стать министром, и, усмехнувшись, он сказал: «В правительственную упряжку включается лошадь с тяжелым характером. С новой упряжкой я до­лжен ездить осторожнее».

Сравнение редко обладает доказательной силой. Од­нако благодаря наглядности, а часто остроумию, оно охотно используется. Пресса прямо-таки «одержима бо­лезненной страстью» к этому риторическому приему. Еще несколько примеров. Это из речи, произнесенной на пер­вой неделе великого поста в 1986 г., причем гиперболы ораторов образны и четки.

Председатель Христианско-социального союза Штра­ус считал, что Иоганну Pay «должность канцлера и ру­башка канцлера ему велики на три номера воротника»; председатель баварской Социал-демократической партии Хирземан сказал о Норберте Блюме, что тот является «карнавальным шутом с Рейна, который так же не годится представлять интересы работодателей, как черепаха для прыжков с шестом»; министр от Свободной демократи­ческой партии Бангеман охарактеризовал баварский пар­ламент без Свободной демократической партии как «союз

почитателей премьер-министра, в котором социал-де­мократы держат для Христианско-социального союза сборник псалмов».

♦ Снова и снова констатируем: особенно хорошо запо­минаются смешные сравнения.

Эксперт по транспортным вопросам хотел показать, что строительство улиц не может ни на шаг отставать от растущего количества автотранспорта и выбрал следую­щее сравнение: «Это как бег наперегонки между зайцем (строительство дорог) и ежом (автотранспорт). Еж все время кричит: А я уже здесь!».

Выразительную формулировку нашел Рудольф Ауг-штайн в своей речи о Рейнско-Рурском клубе: «Каждый знает, что экономический бойкот еще никогда не функ­ционировал в мирное время, потому что деловой парт­нер, как крот, несмотря на любое эмбарго, докопается до цели».

Ллойд Джордж был великим оратором нашего столе­тия. Он обладал большим чувством юмора, и, прежде все­го, верным чутьем. В сентябре 1914 г., выступая на боль­шом собрании перед слушателями, спросил, может ли в Британской империи что-то значить клочок бумаги или любую бумажку можно без долгих слов разорвать. Напря­жение в зале возросло, потому что никто не знал, куда клонит оратор. У слушателя первого ряда он взял гряз­ную однофунтовую банкноту, высоко поднял ее и вос­кликнул: «Немецкий канцлер назвал договор с Бельгией о нейтралитете клочком бумаги. Чем является здесь эта однофунтовая банкнота? Бумагой - больше ничем! Ее можно сжечь, разорвать. Какова ее ценность? Клочок бумаги! И однако — что стоит за ней? Кредит всей Бри­танской мировой империи!» Это сравнение вызвало в зале бурю возмущения против Германии. Меткое слово «кло­чок бумаги» с быстротой молнии облетело вокруг света. В заключение приведем сообщение в прессе о докла­де гейдельбергского профессора астрономии Кинле. Исследователь во всеохватывающей модели сравнения де­лает наглядными размеры Вселенной. При помощи это­го способа становятся очевидными размеры совокупнос­тей, которые трудно себе представить: чтобы суметь сде­лать наглядными ближайшую окрестность солнца на уда­лении до 16 световых лет, необходимо, согласно профес­сору Кинле, пространство с куполом, имеющим радиус 155 км. Если в качестве центра взять, например, Бонн, то его границы пройдут примерно у Нимвегена и Мюнстера на севере, у Касселя на востоке, у Вормса на юге и у Намюра на западе.

На этом огромном куполе должны быть распределе­ны 60 булавочных головок. Удаление каждой булавочной головки от других составляет круглым счетом 50 км. Если бы захотели от одной звезды к другой отправить посыль­ных со скоростью света, то есть 300 000 км в секунду, то в модели Кинли это могли бы изобразить самые медлен­ные улитки. Они были бы удалены друг от друга на рас­стояние, равное расстоянию между булавочными голов­ками, то есть на 50 км и передвигались бы в своем путе­шествии со скоростью двенадцать миллиметров в час или (едва-едва) один метр в три дня.

Приняв, что в модели улитка действительно отважи­лась бы предпринять путешествие в 50 км, она бы никог­да не достигла ближайшей булавочной головки. Если бы она за год с трудом проходила только-только 120 м, то булавочная головка уже сместилась бы от своей исход­ной точки на 60 см. Это соответствует — относительно — собственному движению звезды.

Предполагая, что суперулитка имела бы возраст свы­ше 400 лет и фактически переместилась бы в течение это­го времени на 50 км, то искомая булавочная головка уже опять отдалилась бы почти на 300 м — расстояние, кото­рое от улитки опять потребовало бы два с половиной года.

То, что в модели профессора Кинли перемещает­ся предельно медленно, в космосе должно мчаться с

невообразимой скоростью света, то есть 300 000 км/сек. В течение часа пройденное расстояние составило бы свыше 1000 000 000 км. Но космические корабли не проходят в час и одну 33-тысячную часть этого пути. При сегодняш­нем состоянии знаний и возможностей совершенно исклю­чено, что человечество когда-либо покорит космическое пространство. Однако уже многое, что долгое время явля­лось совершенно невозможным, стало действительностью.

Образ (метафора), образный ряд

«Каждый язык - язык образов»(Буш). Образ - осо­бая форма сравнения. Неизвестное опять соединяется с известным. «Две вещи в некотором отношении подо-бны»(Килиан), когда я для слова «страсть» говорю «жар», для слова «убежище» — «гавань» или о ком-то скажу «сер­дце из камня». Сегодня, например, очень употребитель­ны образы из мира спорта: говорят - «министр забил в свои ворота», чтобы этим выразить: он вложил в свой за­мысел всю энергию и тем не менее получил результат, противоположный желаемому. Образное выражение — любимое средство риторики Черчилля, которым он ус­пешно пользовался, когда обращался к чувству своих слу­шателей» (Хильдегард Гаугер).

Оратор в поисках ярких образов, которые выявят суть высказываемого. С чем я могу сравнить то, что хочу сооб­щить? Какое образное описание можно применить? Ко­нечно, образы не создаются искусственно. Они приходят, когда мы зорко наблюдаем жизнь - людей и предметы и обдумываем в образах. Яркий образ остается в памяти лю­дей, абстрактные рассуждения, как правило, нет.

Бывший федеральный канцлер Киссингер обладал об­разным языком. Вот несколько его сравнений: «Закон об обеспечении государственного бюджета был костылем, который помог преодолеть трудности только одного года». Или: «Мы едем в очень длинном туннеле, в котором долго не увидим свет».

Еще несколько примеров. Сторонники генерала де Голля во время и после немецкой оккупации считали маршала Петена предателем; он якобы встал перед Гитле­ром на колени, потому что спасовал. Когда Франсуа-Понсе, последователь Петена, был во Французской ака-демии, он произнес речь, желая помирить сторонников де Голля с Петеном. Понсе полагал, что оба политика были необходимы Франции. Де Голль предпочел борьбу извне, тогда как Петен тактической ловкостью показных усту­пок уберег Францию от разгрома. В речи в качестве веду­щих образов проходят два: де Голль - меч, Петен - щит Франции. Кто думает без предубеждения, сказал Понсе, тот должен констатировать, что «щит помог Франции достичь того, что решила огненная молния меча».

«Массы могут думать только в образах и находятся под влиянием только образов», пишет уже в 1895 г. француз­ский психолог Ле Бон.

Бисмарк закончил одно (ставшее знаменитым) выступ­ление в рейхстаге приглашением: «Господа! Мы работали быстро. Мы, так сказать, сажаем Германию в седло. Она может скакать!» Более действенным, чем высказывание: «Ведь господин Шульце не желает конкурировать с самим собой» является образное описание: «Мне еще не встречал­ся мясник, который бы отстаивал вегетарианство».

С помощью образов можно многое представить на­гляднее, но нельзя ничего доказать. Совершенно прав Эрдман, когда пишет: «Никогда не доказать чего-либо с помощью образа, и бессмысленно думать, что если две вещи похожи в одном отношении, то они похожи в дру­гих или даже в любых отношениях. Но именно в это охот­но верят, и потому так легко с помощью выразительных аналогий делать очевидным самое лживое».