КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Вещи телесные и бестелесные (res corporales и res incorporales)Gai., 2,12—14: Quaedam praeterea res cor- Далее, некоторые вещи являются 13. Corporales hae quae tangi Телесные — это те, до которых possunt, veluti fundus homo можно дотронуться, например: no-vestis aurum argentum et de- ле, раб, одежда, золото, серебро, а nique aliae res innumerabiles. также другие без числа. 14. Incorporales quae tangi поп Бестелесные — те, до которых possunt, qualia sunt ea quae нельзя дотронуться, каковы те, гиге consistunt, sicut hereditas что определяются правом, как ususfructus obligationes quoquo наследство, узуфрукт, обязателъ-modo contractae. Nee ad rem сгпва, заключенные каким-либо спо-per<tinet quod in hereditate res соо°м. И не относится к делу, что в corporales con>tinentur, et наследстве заключаются телесные fructus qui ex fundo percipi- eeu*u> и что плоды, извлекаемые из untur corporales sunt, et quod гшля' являются телесными, и что ex aliqua obligatione nobis ™' что "^ ^^f1 ™ ^а^му-либо debetur id pkrumque corporate обязательству, большей частью i *• * j l. представляет собой телесную вещь, est, ■veluti fundus homo pecu- r - a * 1. r как поле, раб, деньги, — ибо само . '. Т °и.^ъ* право преемства, и само право полъ- згопгз et ipsum ius utendi 30вания u извлечения ^^^ u само fruendi et ipsum ius obh- прав0 ш oQ^amejlbCmua является gationis incorporate est. Eodem бестелесным. Права городских и numero sunt iura praediorum сельских имений относятся к той urbanorum et rusticorum... же категории... 14 Иногда режим месторождений подобен режиму плодов, но это Связано с интерпретацией воли собственника (D.23,4,8 рг), с применением правила по аналогии (например, с намывом — alluvio: D.7,1,9,2—4), а не с систематикой вещей. Глава 2. Владение (possessio) Это деление вещей восходит к философским построениям, представленным у Цицерона (Cic, Top., 5,26—27), различавшего вслед за своими греческими учителями вещи, которые существуют (res quae sunt), и вещи, которые мыслятся (res quae intelleguntur), — то есть материальные предметы и абстрактные понятия. Тонкая систематика Гая ("quae iure consistunt"; параллельное место Институций Юстиниана — I. 2,2,2 содержит "quae in iure consistunt", "которые заключаются в праве") различает вещи как части предметного мира и правовые понятия, которые представляют предметом требования не сами вещи, но права по поводу вещей. Наследство включает телесные вещи, но право на обладание ими (и другими элементами наследства) — право преемства (ius successionis) — представляет собой абстракцию, правовую категорию. Эта систематика лежит в основе структуры "Институций" (лица — вещи — иски), где категория вещи (res) обнимает и вещи, и права (вещные, наследственные, обязательственные). Специальный аспект учения о бестелесных вещах состоит в том, что даже права могут считаться объектами обладания. Классификация функционально определенных прав на вещи — как узуфрукт, сервитуты — среди res incorporales отражает особенность подхода римской правовой мысли к таким явлениям: считая, например, узуфрукт res, объектом, римляне могли говорить о его принадлежности лицу по парадигме "meum esse", подобно тому как собственнику принадлежит сама телесная вещь в ее функциональной целостности, а также о владении узуфруктом — quasi possessio (что отражало управомочение узуфруктуария на посессорные интердикты). Глава 2 Владение (possessio) §1. Понятие владения Владение (possessio)— это право фактического господства над вещью как таковой. Этот институт противоречив, поскольку объединяет в себе правовой и фактический аспекты. Объектом владения признавались только res corporales, о других фактических ситуациях, защищенных посредством особых интердиктов (сервитутах и других специальных вещных правах — res incorporales), римские юристы говорят как о quasi possessio(Gai., 3,139). Раздел VII. Вещное право Владение как право существует лишь настолько, насколько оно признано и защищено позитивным правом. В узком смысле говорят о юридическом владении. Удобнее различать в этом отношении владение (possessio) и держание (detentio)— фактическую ситуацию индивидуальной принадлежности, взятую независимо от ее официального признания и защиты. Обе фигуры следует отличать от прикосновения: владение предполагает перманентную и осознанную принадлежность вещи. Предметом владения как особого вещного права — отношения, основанного на непосредственной связи с вещью, является фактическая, материальная принадлежность вещи. По этому основанию владелец исключает конкуренцию любого третьего лица, в том числе и собственника, который может отобрать свою вещь у правильного владельца не иначе как по суду. Интердиктная зашита владения, выражающая юридическое признание этого отношения, воплощается в административном запрете (interdictum) применения силы против владельца — единственного способа, каким может быть нарушена непосредственная материальная связь лица с вещью. Фактический характер владения как юридической ситуации определяет обособленную трактовку волевого аспекта правоотношения римской юридической наукой: наряду с corpus(corpore possidere) — телесной, материальной связью лица с вещью, вьщеляется animus possidendi(rem sibi habendi) — намерение владеть вещью (обладать). Концептуальное выделение animus — субъективной стороны владения как фактического отношения (res facti, а не res iuris, — D.41,2, 1,3) — не отрицает правового характера института, так же как необходимость affectio maritalis для квалификации правильного брака не сводит состояние брака к фактическому сожительству. Акцент на animus отражает волевую (и правовую) природу владения. Paul., 54 ad ed., D.41,2,1,3: Furiosus, et pupillus sine Бегумный — и малолетний без одоб- Глава 2. Владение (possessio) Безумный (furiosus), спящий (dormiens), младенец (infans) не способны осознать связь с вещью (которая, таким образом, здесь не является держанием) и поэтому не могут приобретать владение. Наличие волевого момента освобождает отношение владения от необходимости сохранения материальной связи с вещью. Владелец может осуществлять владение "согроге" ("телом") через третье лицо, а также удерживать владение "solo animo" ("голой волей") во время отсутствия ("animo retinere possessionem", — Proc. D.41,2,27; 43,16, 1,25; "animo possidere", — D.41,2,3,11). В то же время удержать владение только согроге невозможно, так же как и утратить его, не имея animus relinquendi (намерения покинуть вещь). Paul., 65 ad ed, D.41,2,8: Quemadmodum nulla pos- Как нельзя приобрести владение Безумие — привходящий дефект волевой основы личности — предопределяет невозможность утратить владение (Proa, 5 epist., D.41,2,27; Paul., 54 ad ed., D.41,3,4,3). Animus у владельца всегда предполагается, и об его утрате (при отсутствии открытого заявления) можно судить только по реакции на захват вещи другим лицом. Рар., 23 quaest, D. 41,2,46: ...quamvis saltus proposito ...даже если другой вторгся на Конкуренция двух лиц на уровне телесного контакта с вещью не сказывается на владении, ранее начатом одним из них. Однако, если, узнав о вторжении с намерением овладеть вещью, старый владелец не будет защищаться, он утратит владение, поскольку к конфликту "согроге" добавляется перемена в волевой стороне отношения. Раздел VII. Вещное право Paul.,54 ad ed., D. 41,2,3,6: In amittenda possessione В отношении утраты владения сле- affectio eus qui possidet in- дует обратить внимание на умо- tuenda est: itaque si in fundo настроение того, кто владеет: так, sis et tamen nolis eum pos- если ты присутствуешь на поле и sidere, protinus amittes pos- тем не менее не желаешь им вла- sessionem. igitur amitti et деть, сразу же утрачиваешь владе- animo solo potest, quamvis ние. Следовательно, утратить вла- adquiri поп potest. дение можно и одним сознанием, хо Последняя фраза не противоречит принципу, сформулированному в применении к владению самим Павлом (D.41,2,8 = 50,17, 153), что владение можно утратить, как и приобрести, только "animo et corpore": ситуация телесного вторжения третьего лица на чужой участок позволяет обсуждать отношение лишь по волевому основанию. Важна реакция владельца на появление конкурента. Cels., 23 dig., D. 41,2,18,3: Si, dum in alia parte fundi Если, когда я нахожусь в другой sum, alius quis clam animo части'поля, кто-то другой тайно possessoris intraverit, поп вторгнется с намерением владелъ- desisse ilico possidere existi- ца, следует считать, что я не пе- mandus sum, facile expul- рестал владеть с этого момента surus finibus, simul sciero. [ведь] он будет легко изгнан за пре В этом тексте слово "animus" в сочетании "animo possessoris" означает волю вступить в контакт с вещью именно для того, чтобы начать владение (ср. "proposito possidendi", — Pap. D.41,2,46). Ситуация приобретения владения показывает, что намерение владеть является имманентной составляющей юридически значимой связи лица с вещью, которая имеет значение для третьих лиц. Воля владельца представляет собой формально признанную рефлексию по поводу факта принадлежности, осознание своего держания. Так, furiosus не может приобрести владение из-за того, что у него в принципе отсутствует "affectio tenendi" (D.41,2,1,3) — возможность осознать факт держания. Держание не признается владением, когда воля обладать вещью опосредована соглашением с ее владельцем, поставлена в зависимость от другого лица, чья связь с вещью признается основой такого соглашения. Римляне различали possessio suo nomine(владение на свое имя)и in possessione nomine alieno esse(пребывание во владении от чужого имени). Глава 2. Владение (possessio) Gai., 4,153: Possidere autem videmur поп Считается, что мы владеем, не от нашего имени. Конструкция "in possessione (nomine alieno) esse" прилагается к держанию подвластных, к отношениям (как аренда, узуфрукт), предметом которых не является сама вещь в ее функциональной полноте, но также и к некоторым ситуациям с реальной структурой, созданным частным соглашением контрагентов (поклажа, ссуда). Эта же конструкция (in possessione esse, в оппозиции к possidere) была распространена на ситуации, когда лицо держит вещь на свое имя, но владельцем не считается — случаи преторской missio in possessionem (D.41,2,3,23; 39,2,7 pr). Владение через подвластных основано на potestas, и владение, начатое подвластным, приобретается поэтому домовладыке (или господину раба), даже если самим подвластным в это время владеет другое лицо. Ulp., 67 ad ed., D. 41,2,4: Quidquid filius peculiari no- Что бы подвластный сын ни при- mine adprehenderit, id statim обрел себе в пекулий, этим сразу pater eius possidet, quamvis же завладевает его домовладыка, ignoret in sua potestate fi- даже если он не знает, что сын Hum. amplius etiam si filius пребывает в его власти, более то- ab alio tamquam servus pos- го, если сыном, как рабом, владеет sideatur, idem erit proban- другой, следует одобрить то же dum. самое. Раздел VII. Вещное право Лицо, обладающее узуфруктом на раба, не владеет самим рабом, но приобретает через него владение, которое обсуждается по аналогии с приобретениями благ, созданных трудом такого раба (D.41,2,1,8), — то есть в соответствии с самой структурой узуфрукта как права на извлечение из вещи плодов. Приобретение владения, начатого рабом пекулиарно, в пользу господина, несмотря на то что тот даже не ведает об этом, описывается как владение по воле господина, той самой, на основании которой рабу дозволено иметь пекулий ("nostra voluntate intellegantur possidere, qui eis peculium habere permiserimus...", — Paul. D.41, 2,1,5). Владение при этом осуществляется не только телом, но и сознанием (animo) рабов: "...videmur eas eorundem et animo et cor-pore possidere" (D.41,2,3,12). Иными словами, самоценность воли подвластного отрицается настолько, что психологический момент владения может быть отождествлен с предполагаемым намерением домовладыки (или господина). Ситуация приобретения владения через лиц in potestate выставляет их орудиями субъекта власти, и поэтому их положение соразмерно пребыванию их самих в possessio господина (Gai., 2,90; 94; D.50,17,118). Распространение конструкции "in possessione (nomine alieno) esse" на самовластных лиц, участников реальных контрактов (ссуды и поклажи) — когда присутствие в вещи их собственной воли несомненно — равносильно отрицанию у них правосубъектности в объеме предмета соглашения. Положение владельца alieno nomine (например, прокуратора) описывается в словах: "...alienae possessioni praestat ministerium" — " ...обеспечивает своей службой чужое владение" (Cels., 23 dig., D.41,2,18 рг). Основой этой конструкции является необходимое в древности единство личности сторон реального соглашения по поводу вещи, объекта контракта. Установление такой связи (fides) было предпосылкой правомерного перехода вещи из рук в руки, способом индивидуализации волеопределений хозяина и держателя — чуждого вещи лица. Гипотезы тесной личной связи (вплоть до уподобления личностей): дружба (amicitia), отношения гостеприимства (hospitium), ведение чужих дел (mandatum, negotiorum gestio), — те отношения, при которых возникает эффект представительства (к ним следует добавить древнюю клиентелу), — служат модельными ситуациями держания, не признанного владением. Gai., 25 ad ed. prov., D 41,2,9: Generaliter quisquis omnino Вообще, кто бы ни находился во Глава 2. Владение (possessio)__________________________________ 331 Необходимым структурным элементом такого отношения предстает как бы утрата собственного имени (автономии) в объеме объекта держания. Непризнание владения на стороне держателя, получившего вещь по договору, представляет для собственника заметные неудобства, поскольку возлагает на него задачу защиты держания. В правовом плане отказ признать держание владением означает игнорирование воли собственника, направленной на социально значимый переход вещи к другому лицу. Избирательность защиты держания в римском праве, свидетельствуя о правовом (а не просто фактическом) характере владения, составляет научную проблему. Она не решаема ни в рамках концепции Ф.К. фон Са-виньи, который усматривал критерий владения в animus rem sibi habendi, ни с позиций его знаменитого критика — Р. фон Йеринга, который, показав иррелевантность намерения обладать вещью как своей для квалификации владения, пытался телеологически объяснить отказ защищать держание в ряде случаев, подменяя, таким образом, поиск догматического критерия допущением произвола публичной власти в этом вопросе. Возможно только историческое объяснение феномена, причем такое, которое исходит из эволюции значения индивидуальной личности в праве, допуская особый этап в развитии индивидуализма, когда переход вещи от одного лица к другому при реальных сделках оставался безразличным для публичной власти. Эта ситуация предполагает определенное единство лица (persona) контрагентов по поводу вещи — как в случае неправомерного присвоения супругой вещей мужа, которое не считалось воровством (furtum), — и отвечает известной поглощенности индивидуальной воли патриархальным семейством, а также тому факту, что лишенное ритуальной формы индивидуальное распоряжение не могло нарушить традиционную зависимость и принадлежность вещи семейству (famiHa).
|