Меч Истины - 8

(Бабочка-белянка)

Видео - https://yadi.sk/i/iwOPZWLldZtgd

Терри Гудкайнд

Восьмое Правило Волшебника, или Голая империя, книга 1

Меч Истины - 8

"Восьмое Правило Волшебника, или Голая империя, книга 1": АСТ; Москва;

ISBN 5-17-026498-4

Оригинал: Terry Goodkind, "Naked Empire"

Перевод: Ю. Ярунина

Аннотация

Идти - и сражаться. Сражаться - дабы принести свободу землям, стонущим

под властью безжалостного Сноходца Джеганя, и людям, которых мучают и

истязают стальные воины Имперского Ордена. Это - жребий и крест

легендарного Ричарда Сайфера, лорда Рала, Искателя Истины. Это -

предначертание для его супруги, Матери-Исповедницы Кэлен, и судьба, которую

по доброй воле избрала его юная сестра Дженнсен. Слишком долго искал

повелитель Мрака их. Теперь ОНИ ищут ЕГО - чтобы в муках, крови и опасности

познать Восьмое Правило Волшебника.

Терри Гудкайнд

Восьмое Правило Волшебника, или Голая империя

Книга первая

Глава 1

- Ты знал, что они были здесь, да? - прошептала Кэлен, подходя ближе.

На фоне темнеющего неба она смогла различить лишь очертания трех

черных птиц, которые расправляли крылья, готовясь к ночной охоте. Вот

почему Ричард остановился. Вот почему он так всматривался во мрак, пока

остальные ждали в гнетущей тишине.

- Да, - ответил Ричард. Не оборачиваясь, он повел плечом. - Еще два,

там.

Кэлен быстро обежала взглядом темные уступы гор, но ничего не

заметила.

Обхватив двумя пальцами серебряную рукоять, Ричард на несколько дюймов

вытащил меч, проверяя, как он ходит в ножнах. Последний отблеск желтого

света заиграл на складках его золотого плаща, когда Ричард опустил меч в

ножны. В сгущающихся сумерках его высокая могучая фигура казалась не более

чем призраком, сотканным тенями.

Внезапно справа появились две гигантские тени птиц. Одна из тварей

издала резкий крик и, расправив крылья, закружилась над пятью людьми,

прежде чем, мощно взмахнув, повернула в сторону улетающих на запад

сородичей.

Сегодня ночью их ждет богатая добыча.

Кэлен подумала, что Ричард сейчас думает о брате. Раньше он не знал о

том, что у него есть брат. Путники уже целый день шли на запад по

местности, настолько выжженной солнцем, что немногие отваживались сюда

заглянуть. Еще меньше отсюда вернулось. И опаляющая жара была не самым

худшим из зол этой пустыни.

Над безжизненными равнинами умирающий свет обрисовывал далекие черные

вершины гор, словно обугленные в печи преисподней. Черный, неумолимый и

опасный, как сами горы, клин из пяти птиц преследовал угасающий свет.

Дженнсен, стоя рядом с Ричардом, пораженно смотрела им вслед.

- Во имя духов?.. - ахнула она.

- Чернокрылые хищники, - пояснил Ричард.

- Я часто видела ястребов, соколов и им подобных, но никогда не

встречала хищных птиц, которые охотятся ночью, ну, кроме сов, - обдумывала

незнакомое имя Дженнсен. - Но это не совы.

Задумавшись, Ричард машинально крошил в кулаке край уступа скалы рядом

с ним.

- Я тоже раньше их не встречал. Люди говорят, что они появились только

в последние год-два. Все говорят по-разному. Но любой скажет, что прежде

таких птиц здесь не было.

- Только в последние два года? - удивилась Дженнсен.

В голове Кэлен сами собой всплывали смутные истории, передаваемые

шепотом слухи, обрывки рассказов, которым она раньше не придавала значения.

- Думаю, ближе всего они к соколам, - произнес Ричард, бросая каменное

крошево на тропу.

Дженнсен наклонилась и приласкала бурую козочку Бетти, которая

ластилась к ее ногам.

- Они не могут быть соколами. - Два белых детеныша Бетти, обычно

резвящихся, сосущих молоко или спящих, сейчас испуганно прижались к

матери. - Эти птицы слишком крупные для соколов: крупнее, чем ястребы и

золотые орлы. Соколы не бывают такими огромными.

Ричард с усилием отбросил наваждение, вызванное полетом созданий тьмы,

и присел погладить дрожащих близнецов. Один из них напустил под себя

лужицу. Высунув розовый язычок, козленок решился положить крошечное черное

копытце в широкую ладонь воина. Ричард пожал тонкую, покрытую белой шерстью

ножку.

Улыбка разгладила черты его лица.

- Ты хотела бы не видеть того, что только что видела, да? - мягко

спросил он.

- Волосы, вставшие дыбом у меня на затылке, убеждают в том, что это

правда, - ответила Дженнсен, приглаживая свисающие уши Бетти.

Ричард обхватил руками колени и взглянул в сторону зловещего

горизонта.

- У чернокрылых гладкие тела, круглые головы и длинные заостренные

крылья, такие же, как у соколов. Они распускают хвосты при взлете и

подбирают их во время полета.

Дженнсен кивнула головой, давая знак, что поняла его объяснения по

поводу отличительных признаков. Для Кэлен птица оставалась птицей. Этих, с

красными полосами на груди и алыми маховыми перьями, она узнает всегда.

- Они стремительны, сильны и агрессивны, - добавил Ричард. - Однажды я

видел, как один из них легко догнал степного сокола и поднялся в небо,

держа его в когтях.

Дженнсен пораженно взглянула на Ричарда, ужаснувшись картине,

промелькнувшей перед ее мысленным взором.

Ричард вырос среди лесов Вестландии и собирался стать лесным

проводником. Он много знал о растениях и животных. Такое воспитание

казалось необычным для Кэлен, которая выросла во дворце в Срединных землях.

Ей нравилось учиться у Ричарда, разделять его восхищение тайнами природы,

радоваться вместе с ним чуду жизни. Конечно, сейчас он занимает намного

более высокое положение, чем если бы сделался просто лесным проводником.

Хотя со дня первой памятной встречи в его лесах прошло немногим меньше двух

с половиной лет, Кэлен казалось, что она встретила Ричарда целую жизнь

назад.

Сейчас они забрались очень далеко. Слишком далеко - как от скромного

дома, где рос Ричард, так и от того края, где прошло детство Кэлен. Будь у

них выбор, они бы избрали любое другое место; какое угодно, только не это.

Но судьба сложилась так, а не иначе. И, в конце концов, они были вместе.

На их с Ричардом долю выпало немало трудностей. И после всех

опасностей, страданий и вынесенной боли за погибших друзей и любимых, через

которые им с Ричардом пришлось пройти, Кэлен страстно наслаждалась каждой

минутой, проведенной в обществе мужа, пусть даже во враждебных землях.

Кроме того, что Ричард узнал о существовании сводного брата, он нашел

сводную сестру, Дженнсен. Они повстречались только вчера. Дженнсен, как и

Ричард, выросла в лесах. Трогательно было видеть, с какой простой и

искренней радостью девушка узнала о том, что Ричард - ее брат. Дженнсен

была совершенно заинтригована рассказом Кэлен о ее таинственном воспитании

во Дворце Исповедниц в далеком Эйдиндриле. Но восхищение тем, что у нее

есть старший брат, было так сильно, что превзошло удивление от

необыкновенной истории детства его жены.

Матери у Дженнсен и Ричарда были разные, но зато один бесчеловечный

отец - Даркен Рал. Младшей сестре исполнилось двадцать, небесно-голубые

глаза сияли на ее лице, а на плечи ниспадали локоны рыжих волос. Дженнсен

унаследовала от Даркена Рала совершенные строгие черты лица, но кровь

матери придала им простоту и очаровательную женственность. Ричарду от отца

достался проницательный взгляд, но в выражении его лица, в серых глазах

отражалась собственная манера поведения.

- Я видела, как соколы одним движением разрывают на части мелких

зверьков, - проговорила Дженнсен. - Страшно представить, что может

сотворить такой огромный сокол, а тем более пятеро сразу.

Ее козочка Бетти мелко дрожала, всем своим видом подтверждая слова

хозяйки.

- Будем сменять друг друга всю ночь, - предложила Кэлен, отвечая на

невысказанный страх Дженнсен. Едва ли соколы были единственной причиной, но

уже и этой одной было довольно, чтобы решить выставить караул.

В мрачной тишине на безжизненные горы опускались иссушающие волны

жара. Путникам тяжело пришлось минувшим днем, пока они шли через выжженную

долину, а затем по пустынной равнине, но никто не жаловался на тяготы пути.

Жестокий жар вызывал у Кэлен боль в сердце. И хотя сама она до смерти

устала, но помнила и о том, что за последние несколько дней Ричард спал

меньше, чем каждый из их отряда. Предводитель держался молодцом, и о том,

насколько он истощен, Кэлен догадывалась не по его походке, а по выражению

измученных глаз.

Вдруг она поняла, что так изматывает нервы, - всепоглощающая, гнетущая

тишина. Ни звука не доносилось до ушей: ни тявканья койотов, ни далекого

воя волков, ни трепета крыльев летучей мыши, ни похрустываний енота, ни

возни полевок, ни даже жужжания насекомых. Любой звук был бы звуком жизни,

любой мог предупредить о возможной опасности. Но мертвая тишина окутывала

необитаемый край. Здесь никто не жил - ни койот, ни волк, ни летучая мышь,

ни полевка, ни даже насекомые. Всего лишь горстка живых существ когда-либо

посягала на эту бесплодную землю. На путешественников пала безмолвная,

беззвездная ночь.

Несмотря на жару, Кэлен передернула плечами. Она взглянула на птиц,

все еще хорошо заметных на западном крае лилово-багрового неба. Даже такие

чудовища не задержатся надолго в этой пустыне.

- Довольно страшно впервые встретить создание, столь грозное, что даже

не знают, что оно существует, - заметила Дженнсен. Она отерла рукавом пот

со лба и сменила тему. - Я слышала, что если хищные птицы кружатся над

тобой в начале пути, то это не к добру.

Доселе молчавшая Кара приблизилась к Кэлен.

- Дайте мне только подобраться к ним поближе, и я повыдергиваю их

жалкие перья, - длинная светлая коса Кары (мета ее профессии) взметнулась в

знак подтверждения этих слов. - Посмотрим тогда, что они за

предзнаменование.

Ее глаза потемнели, словно она увидела чернокрылых хищников.

Украшенная полосами из особой черной ткани защитная одежда, которую носили

и все остальные, кроме Ричарда, придавала Каре устрашающий вид. Неожиданно

став правителем, Ричард получил в наследство Кару и ее сестер Морд-Сит.

Ричард вернул крохотного козленка бдительной матери и встал, заложив

большие пальцы рук за многослойный кожаный ремень. На каждом запястье по

кожаному наручу вились серебряные кольца и загадочные символы, в которых

отражались последние лучи заходящего солнца.

- Однажды ястреб уже кружился надо мной в начале путешествия, -

задумчиво проговорил он.

- И что случилось? - нетерпеливо спросила Дженнсен, словно его ответ

мог подтвердить древнее суеверие.

- Я взял в жены Кэлен, - просто ответил Ричард, расплываясь в улыбке.

- Ну, это только доказывает, что опасность существует для Матери

Исповедницы, а не для тебя, лорд Рал, - скрестила руки на груди Кара.

Ричард нежно обнял Кэлен за талию. Она тоже улыбнулась и склонилась к

его плечу, отвечая на объятие. Да, в конечном счете, то путешествие привело

к тому, о чем Кэлен не могла даже и мечтать - они стали мужем и женой.

Женщины как она - Исповедницы - не осмеливаются думать о любви. Благодаря

Ричарду, Кэлен узнала, что такое истинная любовь, со всеми ее радостями и

страданием.

Кэлен бросало в дрожь при мысли о тех временах, когда она думала, что

Ричард мертв или с ним случилось нечто еще более страшное. Сколько раз она

изнемогала от желания быть с ним, просто чувствовать тепло его рук или хотя

бы знать, что он в безопасности.

Дженнсен бросила взгляд на пару, слившуюся в объятии и подумала, что

ничто теперь не удержит Кару от насмешек. Кэлен понимала причины недоумения

девушки. Она подумала, что для чужеземца, а особенно для д'харианки (а

Дженнсен была типичной д'харианкой) должны казаться странными насмешки Кары

над Ричардом: охрана не подсмеивается над своим господином, особенно если

он - господин лорд Рал, Магистр Д'Хары.

Защищать лорда Рала ценой собственной жизни всегда было священной

обязанностью Морд-Сит. А потому внешняя непочтительность Кары по отношению

к Ричарду была, по сути, празднованием свободы и своеобразной данью

уважения к тому, кто даровал ее.

Морд-Сит стали ближайшими защитниками Ричарда по доброй воле. У лорда

Рала не было выбора. Чаще всего охранники не уделяли должного внимания его

приказам, если только не находили их достаточно важными. Они были свободны

в том, чтобы выбирать то, что для них важнее всего: на первом месте для

Морд-Сит стоит безопасность Ричарда.

Со временем Кара, их вездесущий телохранитель, стала одним из членов

семьи. А за последнее время семья неожиданно выросла.

Со своей стороны, Дженнсен необычайно тронуло то, как ее приняли.

Девочка росла в бесконечных скитаниях, вечно боясь, что отец, Магистр Рал,

найдет и убьет ее так же, как он уничтожил многих своих нежеланных

отпрысков.

Ричард дал знак Тому и Фридриху возвращаться к повозке и лошадям - они

остановятся здесь на ночь. Том поднял руку в подтверждение того, что понял

приказ, и ушел расцеплять упряжку.

Не видя больше хищников в темной пустоте на западе, Дженнсен

повернулась к брату.

- Я поняла, что у них черные перья на концах крыльев, - произнесла

она, не в силах отвлечься от мыслей об ужаснувших ее птицах.

Прежде чем Ричард успел ответить, Кара заговорила нежным голосом, в

которым звенела угроза.

- "Словно сама смерть льется с концов их перьев, похожих на те,

которыми Хранитель Подземного мира пишет приказы смерти", -

продекламировала она древние строки.

Кара не хотела бы видеть этих птиц где-либо поблизости от Ричарда и

Кэлен. Жена лорда Рала приблизилась к охраннице. Лицо Кары ожесточилось, и

Дженнсен не осмелилась задержать на нем взгляд.

- Они тебя... беспокоят? - обратив все внимание на Ричарда, спросила

девушка, задрожав, как ее козочка.

Кэлен приложила ладонь к животу, пытаясь подавить боль ужаса,

вызванного вопросом Дженнсен.

- Они следят за нами, - ответил Ричард, смотря в глаза встревоженной

Дженнсен.

Глава 2

- Что? - нахмурила брови Дженнсен.

- Птицы, они следят за нами, - Ричард неопределенно взмахнул рукой.

- Ты имеешь в виду, они следуют за тобой в этой пустыне и

высматривают, когда же ты умрешь от жажды или чего-нибудь еще, и тогда они

смогут почистить тебе косточки?

- Нет, я имею в виду, что они следуют за нами, выслеживают каждый наш

шаг, - медленно покачал головой лорд Рал.

- Не могу понять, как ты узнал...

- Мы знали, - резко произнесла Кара. Ее тонкая, хорошо сложенная

фигура производила не менее агрессивное впечатление, чем хищники. Кара

выглядела грозно и устрашающе в черной одежде кочевого народа, изредка

путешествующего по дальним границам обширной пустыни.

- Мы наблюдали за птицами, когда Фридрих нашел нас и сказал о тебе, -

Ричард ободряюще коснулся ладонью плеча Кары и пошел обратно.

Дженнсен оглянулась на двух мужчин у повозки, занятых хозяйственными

хлопотами позади нее. Тонкий серп луны плыл над темными складками гор. В

лунном сумеречном свете Кэлен едва различала, как Том распрягает своих

лошадей, а Фридрих расседлывает остальных.

- Что ты думаешь здесь найти, так далеко? - Дженнсен нашла глазами

Ричарда.

- Никогда не знаешь, что найдешь. То, что Оба, наш сводный брат, лежал

мертвым - одна из попыток отвлечь нас, прежде чем он попытается убить. И

птицы все так же следуют за нами, - ответил Ричард, отцепляя с пояса флягу

с водой и протягивая ее Кэлен.

Мехи жены оставались притороченными к седлу, а сама она чуть ни падала

от усталости. Прошло уже несколько часов с момента, когда они отдыхали в

последний раз. Кэлен сильно устала от долгой езды и ходьбы, потому что

порой приходилось идти спешившись, чтобы дать передышку лошадям. Она

поднесла мех к губам и в который раз подумала, какой мерзкий вкус у воды.

Но в конце концов, у них есть вода. Без воды смерть быстро настигла бы их

посреди безжалостного жара бесконечной, бесплодной равнины, что

простиралась вокруг безлюдного места, называемого Столпами Творения.

- Я знаю, легко ошибиться, - запинаясь, снова заговорила Дженнсен,

приспуская с плеча ремень меха с водой. - Взять хотя бы то, как я однажды

подумала, что вы, подобно Даркену Ралу, собираетесь убить меня. Я была

настолько убеждена в этом, что находила самые невероятные подтверждения в

любом вашем действии. Я так боялась, вдруг это правда...

Ричард и Кэлен знали, что в том нет вины Дженнсен - едва ли она сейчас

могла быть орудием врагов, с помощью которого они подбирались к Ричарду. Но

постоянная борьба со страхом, угнездившимся внутри нее, отнимала слишком

много ценного времени.

Дженнсен сделала большой глоток. Все еще морщась от вкуса воды, она

подняла мех, указывая на бесплодную пустыню за ними.

- Похоже, здесь не слишком много живности. Птицы проголодались и

просто ждут, когда мы здесь умрем, и потому все время следуют за нами. Вот

ты и решил, что они нас выслеживают, - она бросила на Ричарда серьезный

взгляд, сопроводив его улыбкой, в надежде придать своему предположению

убежденность. - Может, это и взаправду так.

- Они не выжидают, когда мы здесь умрем, - проговорила Кэлен, желая

только одного: прекратить спор и дать возможность всем поесть, а Ричарду -

немного поспать. - Они следят за нами, и уже давно. Еще с того времени,

когда мы были в лесах на северо-востоке. Ладно, давайте поедим и...

- Но почему? Птицы так себя не ведут. Зачем они это делают?

- Думаю, они следят за нами по приказу кое-кого, - произнес Ричард. -

Скорее всего, кто-то использует их для охоты на нас.

Кэлен знала в Срединных землях многих людей - от простых жителей диких

дебрей до знати больших городов, - кто охотились с соколами. Но здесь было

что-то другое. Даже если она и не совсем понимала объяснения Ричарда, то

чувствовала, что у него есть причины для такой убежденности, и знала, что

он говорит не об обычной охоте.

- Так вот зачем ты разбрасывал камушки на продуваемых ветром участках

тропы, - застыла на середине следующего глотка Дженнсен.

Ричард улыбнулся в подтверждение и взял мех, протянутый Кэлен.

- Разбрасывал камушки по тропе? Зачем? - нахмурилась Кара, наблюдая,

как он утоляет жажду.

- На открытых местах скалы ветер все сдувает, - нетерпеливо ответила

за него Дженнсен. - Ричард хотел быть уверенным в том, что если кто-нибудь

вздумает ночью к нам подобраться, камни захрустят под ногами и мы будем

предупреждены.

- Это так? - вопросительно изогнула бровь Кара.

- Всего лишь маленькая мера предосторожности на случай, если

кто-нибудь оказался бы слишком близко, - пожал плечами Ричард, передавая

Каре мех, пока она не достала свой. - Люди иногда забывают о самых простых

вещах и тогда попадаются.

- Но не ты, - Дженнсен закинула ремень меха на плечо. - Ты внимателен

ко всем мелочам.

- Если ты, сестра, думаешь, что я не делаю промахов, то ошибаешься, -

усмехнулся Ричард. - Опасно предполагать, что враг - идиот, но столь же

наивно думать, что разбросанный гравий причинит ему вред, когда он решит

подкрасться под покровом темноты, - всякий след веселья на его лице

растаял, пока Ричард всматривался в западную линию горизонта, где уже

выглянули звезды. Он повернулся к Дженнсен, словно вспомнив, что говорил с

ней. - Но боюсь, что камушки не защитят нас от глаз, пристально следящих за

нами с темного неба. В общем, любой человек может ошибаться.

- Лорд Рал всегда ошибается, особенно в простых вещах. Поэтому я

рядом, - хитро улыбнувшись, заметила Кара. Она слизнула капельки воды с губ

и вернула мех Ричарду.

- Неужели так, маленькая госпожа совершенство? - проворчал Ричард,

забирая сосуд. - Может быть, если бы ты не "оберегала" меня от проблем, у

нас теперь не водились бы в тенях чернокрылые хищники.

- А что я должна была делать? - выпалила Кара. - Я хотела помочь,

хотела защитить вас обоих, - улыбка сбежала с ее лица. - Простите, лорд

Рал.

Ричард вздохнул.

- Я знаю, - он подбадривающее сжал ее плечо. - Мы выясним, кто это.

- Все ошибаются, - воин снова с нежностью обратился к сестре. -

Важнее, чему каждый учится на своих ошибках.

- Моя мать всегда боялась того, что нас убьют, - кивнула в знак

согласия Дженнсен. - Она делала то же, что и ты. Мы жили в лесах, и она

всегда раскидывала вокруг сухую солому, чтобы люди отца не смогли тихо

подкрасться к нам, - девушка откинула прядь волос, будто вглядываясь во

мрак воспоминаний, и принялась теребить пальцами серебряную рукоять ножа на

поясе. - Они пришли ночью. Шел дождь. Мы не услышали их. Они были огромны,

застали нас врасплох, но мама успела достать одного из них, прежде чем

они...

Даркен Рал хотел убить Дженнсен потому, что не желал ее рождения. Все

правители этого рода уничтожали отпрысков, подобных ей. Но Ричард и Кэлен

считали, что любой человек имеет неотъемлемое право на жизнь, вовсе не

определяемое тем, кто он по рождению.

- Мама убила одного, прежде чем они убили ее, - глаза Дженнсен,

наполненные болью, смотрели прямо в душу Ричарда. Он нежно обнял сестру и

прижал ее к груди.

Все в маленьком отряде пережили такую утрату. Даркен Рал

собственноручно расправился с человеком, который с любовью вырастил

Ричарда. Он же послал убийц к Сестре Кэлен и к Исповедницам. Люди, убившие

мать Дженнсен, принадлежали Имперскому Ордену - это было сделано для того,

чтобы Дженнсен поверила, что именно Ричард хотел ее смерти.

Кэлен почувствовала, как ее захлестывает волна безысходности и страха

перед тем, с чем им придется столкнуться. Она на себе испытала, каково быть

одиноким, напуганным и угнетенным сильными мира сего - людьми, ведомыми

слепой верой и жаждой крови, людьми, убежденными в том, что спасти

человечество можно путем расправы с неугодными, путем жестокой резни.

- Я бы все отдала за то, чтобы она знала: это не ты послал убийц, - в

тихом голосе Дженнсен звучала боль потери и перенесенного одиночества. -

Как бы я хотела, чтобы мама знала правду, знала, какой ты на самом деле.

- Она упокоилась со светлыми духами, - прошептала Кэлен, сочувствуя,

хотя теперь у нее были причины сомневаться в только что произнесенных

словах.

Девушка кивнула, соглашаясь, и прикоснулась пальцами к щеке.

- А какую ошибку совершила ты, Кара? - спросила она.

Можно было ожидать, что вопрос возмутит Кару, но он был задан с самым

невинным участием.

- Это связано с маленькой трудностью, которую мы уже обсуждали, -

ответила та со всей искренностью.

- Ты говоришь о том, что касается меня? В бледном свете тонкого

полумесяца Кэлен увидела, как нахмурилась Кара.

- Да. И чем скорее, тем лучше.

- Не уверен, что это следует делать, - заметил Ричард, проведя

кончиками пальцев по лбу.

Кэлен тоже считала, что идея Кары слишком проста.

- Но, лорд Рал, мы не можем это так оставить... - всплеснула руками

Кара.

Ричард не стал с ней спорить.

- Давайте разобьем лагерь, пока совсем не стемнело. Нам необходимо

поесть и отдохнуть, - спокойно приказал он.

В который раз Кара почувствовала, что сейчас это действительно самое

важное, и не стала возражать. Всю прошлую ночь Ричард продежурил один. Он

выглядел изнеможенным, и это беспокоило Кару. Она подошла к Кэлен, чтобы

поделиться своей тревогой. Так как людей хватало, женщины решили, что не

будут сегодня ночью менять часового.

- Пойду проверю, не засели ли где на скале черные твари,

высматривающие нас черными глазами, - произнесла Кара.

Дженнсен испуганно оглянулась, словно чернокрылые хищники вот-вот

могли накинуться на нее из темноты.

- Они улетели, - покачал головой Ричард, словно говоря, что опасения

сестры беспочвенны.

- Ты сам сказал, что они за тобой следят. - Козочка ткнулась в ноги

хозяйки, ища ласки. Дженнсен обхватила Бетти за шею. Близнецы спрятались за

мамой. - Я не видела этих птиц до сегодняшнего дня. Их не было ни вчера, ни

сегодня. Они показались только нынче вечером. Если они вправду следят за

тобой, то не улетели бы на ночь далеко. Они бы все время держались близко.

- Они могут ненадолго отлучаться, чтобы поохотиться, или чтобы мы

ничего не заподозрили, но даже если мы тронемся в путь, они смогут нас

легко найти. В этом преимущество чернокрылых хищников: им нет нужды следить

за нами каждую минуту.

- Ну и как же тогда ты можешь быть уверен, что они следят именно за

тобой? - Дженнсен упрямо подперла руки в боки. - Птицы одни и те же.

Вороны, воробьи, гуси, колибри, зяблики, голуби - откуда ты знаешь, что

никто из них не летит за тобой? - тыча рукой вперед, в темноту, спорила

она.

- Я знаю, - утомленно проговорил Ричард, отворачиваясь и направляясь к

повозке. - Так, надо достать вещи и разбить стоянку.

Кэлен поймала Дженнсен за руку.

- Дай ему отдохнуть, хорошо? И не спрашивай о птицах. Ты меня

поняла? - Кэлен приподняла бровь.

У жены лорда Рала не было сомнений, что птицы следят за ними. Она

всегда верила Ричарду в подобных вещах, так же, как супруг доверял ее

познаниям и чутью в других сферах. Кэлен разбиралась в устройстве

государств, дворцовом протоколе и церемониях; знала различные культуры,

причины древних распрей между землями; говорила на всех языках и наречиях,

в том числе и на двуличном языке дипломатии. Во всех этих областях Ричард

доверял ее слову.

Но в случае со странными птицами она полагалась на слово Ричарда.

Кэлен понимала, что он еще не знает ответы на все вопросы. Она уже видела

мужа таким - отстраненным и ушедшим в себя, - когда он пытался найти

недостающие звенья в цепи. Кэлен знала, что в такие моменты ему надо дать

возможность побыть одному. Выпытывать у Ричарда ответы, когда он сам еще не

нашел их - только отвлекать его.

Дженнсен смотрела, как Ричард уходит и, наконец, улыбнулась,

соглашаясь с ним. Вдруг ее глаза широко распахнулись, озаренные неожиданно

пришедшей мыслью.

- Это относится к магии? - прошептала она, наклонившись к уху Кэлен.

- Мы пока не знаем.

- Ага, - кивнула Дженнсен. - Тогда я буду помогать Все, что я хочу, -

это помочь.

Кэлен подавила беспокойство и, с благодарностью обняв девушку за

плечи, повела ее к лагерю.

Глава 3

В необъятной, немой пустоте ночи Кэлен ясно слышала, как Фридрих

ласково разговаривает с лошадьми. Он похлопывал по холкам или проводил

рукой по бокам животных, пока чистил их и стреноживал на ночь. В

непроглядной тьме пустыни привычное дело ухода за животными делало

враждебные окрестности чуть менее пугающими.

Фридрих был самым старшим. Скромный человек среднего роста, несмотря

на преклонный возраст, предпринял длительное и опасное путешествие, чтобы

увидеть Ричарда. Он отправился в путь после смерти жены, храня важные

сведения и ни на минуту не забывая о страшной трагедии. Тоска по умершей до

сих пор искажала мягкие черты его лица, и Кэлен подумала, что так будет

всегда.

В неярком свете луны она разглядела улыбку, которую Дженнсен послала

Тому, заметив, с каким выражением он смотрит ей вслед. На лице

светловолосого д'харианца расплылась мальчишеская улыбка, и парень,

смутившись, быстро склонился над повозкой, доставая спальные мешки из-под

скамьи. Затем он вытащил припасы и передал их вниз Ричарду.

- Здесь нет дров для костра, лорд Рал, - Том оставил ногу на стертой

подножке и оперся предплечьем на согнутое колено. - Но если хотите, можно

взять немного угля, чтобы приготовить пищу.

- Чего бы я действительно хотел, так это чтобы ты перестал называть

меня лордом Ралом. Если мы окажемся поблизости от врагов, и ты назовешь

меня подобным образом, нас ждут серьезные неприятности.

- Не волнуйтесь, лорд Рал. Сталь против стали, - осклабился Том,

проведя рукой по витиеватому вензелю "Р" на серебряной рукояти ножа.

Ричард с грустью подумал о том, насколько тяжело человеку менять в

себе то, что впитано с молоком матери и вошло в его плоть и кровь.

Абсолютно правдивым было часто повторяемое присловье о преданности людей

Д'Хары Лорду Ралу. Том и Фридрих обещали, что не будут использовать титулы

Кэлен и Ричарда в незнакомом окружении. Но жизненные привычки нелегко

изменить, и тем более слугам было неловко называть правителей по именам,

когда им казалось, что вокруг нет посторонних.

- Ну, так как насчет маленького огонька? - произнес Том, спуская на

землю последний спальный мешок.

- В такой жаре, как сейчас, мне кажется, мы сможем приготовить ужин и

без огня, - Ричард положил спальные принадлежности на заранее вытащенный

мешок с овсом. - Кроме того, я считаю неразумным тратить время. Думаю, надо

двинуться дальше с первыми лучами солнца, а, значит, нам всем нужно хорошо

отдохнуть.

- Не буду спорить с тобой, - с неохотой сказал Том, выпрямляясь во

весь рост. - Мне только не нравится, что мы встали на таком открытом месте,

где нас легко заметить.

Ричард обвел рукой наводящий на раздумья склон темного небосвода над

головой.

Том бросил настороженный взгляд к небу. Неодобрительно качнув головой,

он принялся доставать инструменты, чтобы починить деревянные кормушки для

лошадей. Ричард поставил ногу на крепкую ступицу колеса и запрыгнул в

повозку помочь Тому.

Том, застенчивый, но веселый парень, встретился с ними всего лишь

вчера, сразу после того, как они нашли Дженнсен. Со стороны он выглядел

типичным странствующим торговцем. Перевозка всяких товаров в его фургоне,

как выяснили Кэлен и Ричард, давала Тому возможность проезжать где угодно,

скрывая то, что он - один из членов секретной группы, в чью обязанность

вменялась защита лорда Рала от тайных заговоров и опасностей.

- Возможно, за этими птицами кто-то наблюдает. По характеру полета

хищников обычно можно узнать, где лежит добыча, - тихо произнесла Дженнсен,

подойдя ближе к Кэлен. - Их видно с далекого расстояния, когда они кружатся

и собираются вокруг жертвы. Я хочу сказать, что чернокрылые птицы похожи на

них; и мне кажется, что этих птиц кто-то направил в эти края, чтобы узнать,

что происходит внизу.

Кэлен не ответила. У нее раскалывалась голова, она была голодна и

просто хотела выспаться, а не обсуждать вопросы, на которые не знает

ответа. Она удивлялась тому, насколько терпеливо Ричард переносил ее

собственные настойчивые вопросы, а теперь ей приходится отвечать на вопросы

Дженнсен. Кэлен пообещала себе, что будет хотя бы вполовину такой же

терпеливой, каким всегда был Ричард.

- Вопрос в том, как этот некто заставил птиц... ну, понимаешь, кружить

над нами, словно хищники над тушей? - продолжала как ни в чем не бывало

Дженнсен. - Может быть, они посланы с помощью магии следить за особыми

людьми, - прошелестела она, придвинувшись еще ближе к Кэлен и так тихо,

чтобы Ричард не услышал.

Кара метнула в сторону Дженнсен испепеляющий взгляд. Кэлен заметила

его и на мгновение удивленно подумала, что Морд-Сит собирается устроить

выговор сестре Ричарда, но потом понадеялась, что Кара все-таки проявит к

ней, как к члену семьи, несвойственную ей снисходительную мягкость. Вопросы

магии, особенно в связи с опасностью, грозящей Ричарду и Кэлен, всегда

раздражали Кару. Морд-Сит бесстрашно готовы встретить смерть, но презирают

магию и не стесняются заявлять об этом.

В некотором смысле такая враждебность к магии объяснялась сущностью и

целью существования Морд-Сит; они обладали единственной в своем роде силой,

которая в конечном итоге убивала их. Морд-Сит безжалостно натаскивали,

развивая в них способность быть жестокими и причинять боль. Ричард

освободил их от безумия этого долга.

Но Кэлен тоже казалось очевидным, что птицы следуют за ними,

подчиняясь некому заклинанию. Эта догадка беспокоила ее, и потому она

промолчала.

- Почему вы думаете, что кто-то следит за нами с помощью птиц? -

спросила Дженнсен, не дождавшись ответа.

- Дорогая, мы в самом центре Древнего мира, - взглянула на девушку

из-под вскинутой брови Кэлен. - Едва ли стоит удивляться тому, что за нами

охотятся на вражеской земле.

- Ты права, - подтвердила Дженнсен. - Но тут есть и что-то еще, -

несмотря на жару, она поежилась, словно по коже пробежал холодок. - Как вы

думаете, не хочет ли вас заполучить Император Джегань?

- О, я думаю, очень, - улыбнулась про себя Кэлен.

Дженнсен наблюдала, как Ричард наливает в кормушки воду из бочонков,

принесенных из повозки. Затем он спустился и передал одну из емкостей

Фридриху. Кони начали прядать ушами, предвкушая питье. Бетти, кормящая

малышей, проблеяла, давая хозяйке знак, что тоже хочет напиться. Наполнив

кормушки, Ричард долил воды в свою флягу.

Дженнсен встряхнула волосами и посмотрела в глаза Кэлен.

- Император Джегань обманул меня, заставив поверить, что Ричард хочет

меня убить, - она быстро кинула взгляд на мужчин, занятых работой,

стремясь, чтобы они не услышали ее слов. - Я была с Джеганем, когда он

напал на Эйдиндрил.

Кэлен почувствовала, как екнуло и заметалось в груди сердце:

оказывается, у Дженнсен есть достоверные сведения о жестоком нападении на

место, где прошло ее детство.

- Он уничтожил город? - не могла не спросить Кэлен, хотя и не была

уверена, что выдержит правду ответа.

После пленения Ричарда Кэлен вместе с Карой бросила армию Д'Хары на

бесчисленные орды Джеганя из Древнего мира. Месяц за месяцем ее армия вела

неравные бои, отступая все дальше вглубь Срединных земель.

К тому времени, как они проиграли битву за Срединные земли, Кэлен уже

год не видела Ричарда; о нем словно бы забыли. Когда она узнала, где его

держат, то вместе с Карой отправилась верхом на юг, в Древний мир. Они

добрались как раз тогда, когда Ричард разжег огонь восстания в самом сердце

родины Джеганя.

Но перед тем, как покинуть родные места, Кэлен вывезла всех из

Эйдиндрила и Дворца Исповедниц. Жизнь людей, а не город - вот что имело

значение.

- Он ни за что не разрушил бы город, - сказала Дженнсен. - Когда мы

оказались во Дворце Исповедниц, Император Джегань ожидал, что загнал в угол

и тебя, и Ричарда. Но его ждало копье с насаженной на него головой

уважаемого им духовника, Брата Нарева, - девушка многозначительно понизила

голос. - Джегань нашел послание рядом с головой.

Кэлен хорошо помнила день, когда Ричард отправил в долгое путешествие

на север голову Брата вместе с посланием Джеганю: "С наилучшими

пожеланиями. Ричард Рал".

- Точно, - кивнула на ее невысказанное воспоминание Дженнсен. - Если

бы ты видела ярость Джеганя! - Девушка замолчала, чтобы убедиться в том,

что Кэлен ее внимательно слушает. - Он сделает все, чтобы заполучить в свои

лапы и тебя, и Ричарда.

Кэлен и сама знала, сколь сильно Джегань их ненавидит.

- Тем больше причин убраться отсюда и где-нибудь спрятаться, -

убежденно произнесла Кара.

- А птицы? - напомнила Кэлен.

- Если мы сделаем кое-что, этой трудности не будет, - приглушенно

сказала Кэлен охранница, бросив на Дженнсен предостерегающий взгляд.

Задача Кары - защищать Ричарда. Она бы с большой радостью замуровала

его в какой-нибудь пещере, если бы была уверена, что это место достаточно

безопасно.

Дженнсен ждала, наблюдая за ними обеими. Кэлен до сих пор не верит,

что она может чем-то помочь. Ричард тоже все обдумал, и у него оставались

серьезные сомнения насчет ее плана. Но Кэлен, и помимо колебаний Ричарда,

была настроена скептически.

- Может быть, - только произнесла она.

- Если есть что-то, что я могу сделать, я хочу попытаться, - Дженнсен

в волнении крутила пуговицу на платье. - Ричард думает, я не могу помочь.

Но если это связано с магией, разве бы он не знал? Ричард - волшебник, он

должен знать о магии.

- Ричард вырос в Вестландии - далеко от Срединных земель, еще дальше

от Д'Хары, - вздохнула Кэлен. - Он прожил долгие годы, ничего не зная о

своем даре. И несмотря на то, что ему удалось многому научиться и многое

совершить, он до сих пор слишком мало осведомлен о праве, полученном им при

рождении.

Они уже говорили об этом Дженнсен, но девушка всем своим недоверчивым

видом показывала, что считает преувеличением то, что Ричард так мало знает

о собственном даре. Однажды старший брат в одночасье спас ее от ужаса, в

котором она жила. Такое сильное пробуждение казалось тому, кто не обладал

магическими способностями, безусловно связанным с магией. Возможно, так оно

и было...

- Если Ричард так несведущ в магии, как вы говорите, тогда, может, нам

не следует так уж волноваться о том, что он думает, - со значением

произнесла Дженнсен, чувствуя, что приближается к сути своего намерения. -

Может быть, нам стоит просто не говорить ему ни о чем и поступить так, как

хочет Кара, чтобы эти птицы наконец-то убрались.

Рядом Бетти мирно вылизывала белых близнецов. Душная тьма и тяжесть

окружающего безмолвия казались бесконечными, как сама смерть.

Кэлен мягко взяла Дженнсен за воротник.

- Я выросла, гуляя по коридорам Башни Волшебников и Дворца Исповедниц.

Я вполне достаточно знаю о магии, - она притянула девушку ближе. - Могу

сказать тебе только одно: подобные наивные представления, особенно насчет

таких грозных дел, запросто приводят к смерти. Конечно, всегда остается

шанс надеяться, что все обстоит так просто, как ты себе представляешь. Но,

скорее всего, это лишь игры твоего воображения, а любая поспешность может

разжечь огонь, который уничтожит всех нас. Кроме того, существует еще одна

смертельная опасность, опасность незнания, когда такую попытку

предпринимает кто-либо типа тебя, кто-либо, неодаренный от рождения, -

Кэлен, как никому другому, была знакома ужасная правда, стоящая за ее

увещеваниями. - Были времена, когда не оставалось выбора и надо было

действовать немедленно; но даже тогда полагаешься на всю свою трезвость

ума, опыт и знания. Сейчас есть выбор, и не следует прибегать к магии, если

нет уверенности в том, что это необходимо. По крайней мере, не получишь

удар в спину в темноте.

- Но если он действительно не знает много о магии, его страхи могут

быть всего лишь... - Дженнсен не выглядела убежденной.

- Я прошла через мертвые города, мимо расчлененных тел мужчин, женщин

и детей, убитых Имперским Орденом. Я видела молодых девушек, не старше

тебя, которые совершили беспечные, необдуманные шаги и простились с жизнью,

прикованные к столбу, где их насиловали банды солдат, прежде чем замучили

до смерти. Эти девушки были замучены ради потехи людей, которые получают

нездоровое наслаждение, когда насилуют женщин, испытывающих смертельную

агонию, - Кэлен стиснула зубы от воспоминаний, безжалостно промелькнувших

перед ее мысленным взором. Она сильнее сжала воротник Дженнсен. - Все мои

Сестры Исповедницы погибли так, а они знали о своей силе и умели

пользоваться ею. Человек, который схватил их, тоже был сведущ в этих делах

и умело применил их же силу против них самих. Самая близкая подруга умерла

у меня на руках, после того, как эти скоты разделались с ней. Жизнь для

таких людей - ничто; они преклоняются перед смертью, - Кэлен продолжала

взывать к Дженнсен, волнуясь, но голос ее не дрожал. - Ты не забыла? Они -

те, кто безжалостно убил твою мать. Те, кто расправятся и с нами, если мы

допустим ошибку. Те, кто расставляет для нас ловушки, в том числе и

магические. Что касается того, что Ричард не знаком с магией... Вначале,

когда мы только встретились, он не знал простейших вещей, а я едва могла

поверить в это и постоянно напоминала себе, что он вырос там, где его никто

не учил обращению с даром. Я старалась быть терпеливой и помогала ему. Все,

что я ему говорила, он воспринимал очень серьезно... Несколько раз мне

казалось, он обладает такой сложной магией, что ни мне, ни кому-либо

другому не измерить и не представить ее. И в этом только он сам сможет

стать себе проводником. Жизни многих достойных людей зависят от того,

совершим ли мы ошибку, главным образом, ошибку, связанную с магией. Как

Мать-Исповедница я не позволю по необдуманной прихоти погубить эти жизни.

Теперь ты меня понимаешь? - Кэлен часто снились кошмары о том, что прошло

перед ее глазами, о тех, кто был схвачен, кто допустил нелепую ошибку и

расплатился за это жизнью. Она была ненамного старше Дженнсен, но здесь

бездна была намного шире, чем несколько лет разницы. - Ты меня понимаешь? -

еще раз повторила Кэлен, дернув девушку за воротник.

Дженнсен сглотнула, смотря на жену лорда Рала широко распахнутыми

глазами.

- Да, Мать-Исповедница, - она смиренно склонила голову.

И только тогда Кэлен отпустила ее.

Глава 4

- Кто хочет есть? - обратился Том к женщинам. Ричард достал фонарь из

повозки, зажег его при помощи огнива и поставил на скалу. Он обвел

подозрительным взглядом трех подошедших женщин, но однако решил промолчать.

Кэлен села рядом с Ричардом, Том предложил предводителю первый

аппетитный кусок, отрезанный от длинной колбасы. Ричард отказался, и тогда

за еду принялась Кэлен. Том отрезал другой кусок и передал его Каре, затем

следующий Фридриху.

Дженнсен отошла к повозке, как будто ей понадобилось что-то из вещей.

Кэлен подумала, что, должно быть, она просто хочет ненадолго остаться одна,

прийти в себя. Она знала, насколько болезненны были ее слова, но не могла

позволить себе навредить Дженнсен, обласкав ее приятной ложью.

Девушка вернулась спокойной. Бетти легла за Расти - рыжей кобылой

Дженнсен. Коза и кобыла отлично ладили. Остальные лошади, казалось, были

рады гостье и проявляли живой интерес к двум ее детям, довольно фыркая,

когда те подходили достаточно близко.

Дженнсен поманила козочку, показав кусочек морковки. Бетти

стремительно вскочила. Ее хвостик взмахивал в нетерпеливом ожидании,

превращаясь в размытое пятно. Лошади заржали и вскинули головы, надеясь,

что им тоже перепадет что-нибудь вкусное. Каждая в свой черед получила

небольшое угощение и почесывание за ухом.

Если бы у них был огонь, путники могли бы потушить мясо, рис или бобы,

зажарить на решетке немного лепешек, или, может, сварить чудесный суп.

Несмотря на голод, Кэлен подумала, что у нее все равно не нашлось бы сил

что-нибудь готовить, так что пришлось обойтись тем, что было под рукой.

Дженнсен, достав полоски сушеного мяса из свертка, предложила их

окружающим. Ричард снова отказался, поедая изрядно попутешествовавший

хлебец, орехи и сушеные фрукты.

- Почему ты не ешь мяса? - спросила его сестра, усевшись на

спальник. - Тебе нужно не просто есть, тебе нужно что-нибудь питательное.

- Я не могу есть мясо. С тех пор, как обрел дар.

- Почему твой дар не позволяет тебе есть мясо? - недоуменно глядя на

брата, наморщила нос Дженнсен.

Ричард повернулся, перенес вес на локоть и принялся рассматривать

звезды, пытаясь найти слова для ответа.

- Равновесие, по сути своей, является состоянием, зависящим от

правильного взаимодействия всех существующих вещей, - произнес он чуть

погодя. - На простом уровне, посмотри, хищник и жертва находятся в

равновесии. Если слишком много хищников, то все жертвы будут съедены, а

затем процветающие хищники тоже начнут голодать и так же вымрут...

Отсутствие равновесия смертельно и для хищника и для жертвы, мир прекратит

существовать для них обоих. Для животных естественно пребывать в состоянии

равновесия, поскольку их действия соответствуют их естеству и ведут к

равновесию. При этом они стремятся к поддержанию равновесия инстинктивно, и

такое стремление не является их сознательным намерением... Другое дело -

люди. Все мы такие разные! Без осознанного намерения мы не так уж

обязательно достигнем равновесия, которое часто столь необходимо нам, чтобы

выжить. Нам надо научиться использовать свой ум, научиться думать, если мы

хотим выжить. Мы растим урожай, охотимся ради меха, чтобы было тепло, или

же стрижем овец, собираем их шерсть и учимся ткать. Нам нужно учиться, как

выстроить кров. Мы уравновешиваем стоимость одной вещи с другой и торгуем

товарами, которые мы произвели, обменивая их на то, что нам нужно - на то,

что другие произвели, или вырастили, или соткали, или добыли на охоте, -

Ричард тяжело вздохнул, думая о том, как непросто сестре вникать в такие

важные для него вещи. - Мы уравновешиваем наши потребности с нашими

знаниями о сущности мира. Мы уравновешиваем наши эгоистические рациональные

интересы, мы стараемся не поддаваться импульсивным желаниям, потому что

знаем, что того требует наше выживание. Мы берем дерево, чтобы зажечь огонь

в очаге, дабы не замерзнуть зимней ночью, но, как бы холодно нам ни было,

когда мы зажигаем огонь, мы все же не делаем его слишком большим, зная, что

дом может сгореть после того, как мы согреемся и уснем.

- Но ведь люди алчны, они действуют в близоруком себялюбии, жаждут

власти, разрушают жизни, наконец! - Дженнсен простерла руку во тьму. -

Смотри, чем занимается Имперский Орден и делает это вполне успешно. Они не

заботятся о ткачестве, или постройке домов, или торговле товарами. Их

занятие - убийство людей ради завоевания. Они берут все, что захотят, и

столько, сколько пожелают. Орден все крушит и оставляет после себя только

руины.

- А мы противостоим им. Мы научились понимать ценность жизни, и потому

мы боремся за восстановление. Мы - оплот равновесия в этом мире.

- А какое это имеет отношение к тому, что ты не ешь мясо? - Дженнсен

заправила прядь волос за ухо.

- Я уже говорил тебе, что маги также должны уравновешивать себя.

Уравновешивать их дар - их силу - с тем, что они делают. Я борюсь против

тех, кто, подобно Имперскому Ордену, разрушает жизнь, поскольку она не

имеет для них ценности. И в этой борьбе от меня требуется совершение

подобных ужасных поступков, которые разрушают то, что является для меня

величайшей ценностью - жизнь, Я - воин, но мне был дан дар. Считается, что

воздержание от мяса уравновешивает те убийства, которые я вынужден

совершать.

- Что будет, если ты съешь мясо?

Кэлен знала, что у Ричарда были причины не есть мясо, хотя бы из-за

того, что произошло вчера.

- Даже мысль о мясе вызывает во мне отвращение. Я делаю то, что мне

неприятно, когда это необходимо, но это относится к числу тех вещей,

которых я избегаю при любой возможности. Магия, лишенная равновесия, ведет

к серьезным последствиям, как и бездумное разжигание огня в очаге.

Кэлен подумала, что Меч Истины налагает особые обязательства по

поддержанию равновесия, лорд Рал по праву был назван Искателем Истины,

назван самим Первым Волшебником, Зеддикусом Зу'л Зорандером, Зеддом - делом

Ричарда, человеком, который помог ему возвыситься, тем, от кого он и

унаследовал дар. Дар Ричарда наследовался не только по линии Рала, но и со

стороны Зорандера. В этом тоже виднелось некое мистическое равновесие.

Искатели владели Мечом Истины уже около трех тысяч лет. Возможно,

понимание Ричардом равновесия помогло ему пережить то, с чем ему пришлось

столкнуться.

- Ты не можешь есть мясо, потому что тебе приходится воевать и порой

убивать людей, да? - Дженнсен зубами вытянула полоску сушеного мяса. - И

это твой дар требует уравновесить то ужасное, что ты совершаешь?

Ричард кивнул, жуя курагу.

- Это, должно быть, так ужасно, - владеть даром... Иметь нечто

настолько разрушительное, что оно требует поддержания равновесия любой

ценой, - тихо произнесла Дженнсен.

Она отвела взгляд от серых глаз Ричарда. Кэлен знала, как нелегко

порой встретить его прямой, проницательный взгляд.

- Я раньше часто так чувствовал, - сказал Ричард. - Впервые я

почувствовал это, когда был посвящен в Искатели и мне был дан Меч, а

потом - намного позже, когда я постиг, что имею дар. Я не хотел владеть

даром и не хотел того, что может дар, так же, как не стремился к обладанию

Мечом, поскольку во мне есть нечто невыразимое словами.

- Но сейчас ты ведь не задумываешься о владении мечом или даром?

- У тебя есть нож, и ты пользуешься им, - Ричард наклонился к сестре,

показывая на ее руки. - У тебя есть руки. Разве ты ненавидишь свой нож или

руки?

- Конечно же, нет. Но что нужно делать, имея дар?

- Я рожден с даром. Это - как родиться мужчиной или женщиной, с

голубыми или карими, или зелеными глазами, или с двумя руками. И я не

начинаю ненавидеть свои руки только за то, что, вероятно, могу ими

кого-нибудь задушить. Мои руки не действуют по своему желанию; думать так,

значит не замечать истинной сути вещей, их естественной природы. Ты должен

понять суть вещей, если тебе нужно достичь равновесия - или же

действительно понимать только то, что важно.

Кэлен удивилась, почему она не нуждается в равновесии, как Ричард.

Почему это оказалось так жизненно важно для него, но не довлело над ней?

Несмотря на то, что ей сильно хотелось спать, она не смогла промолчать.

- Я часто использую мою Силу для тех же целей - для убийства, но мне

не нужно соблюдать равновесие и отказываться от мяса.

- Сестры Света утверждают, что завеса, отделяющая мир живых от мира

мертвых, поддерживается магией. Точнее, они утверждают, что завеса здесь, -

сказал Ричард, постучав по виску. - Завеса хранится в тех из нас, кто

обладает даром, в чародеях и менее могущественных волшебниках. Сестры

утверждают, что равновесие существенно для тех, кто владеет даром,

поскольку в нас помимо дара присутствует и завеса, делая нас, в сущности,

стражами завесы, грани между мирами. Может быть, они правы. У меня есть обе

стороны дара: Ущерба и Приращения. Наверное, именно это так важно для меня.

Возможно, то, что я обладаю обеими сторонами, делает столь важным

поддержание моего дара в равновесии.

Кэлен поразила мысль о том, что многое из сказанного мужем может быть

правдой. Она боялась подумать, насколько сильно равновесие магии было

нарушено ее действиями.

Мир перестал быть для нее загадкой. Но не было и выбора. Если бы слова

имели хоть какой-то смысл, она бы сказала мужу: "Делай, что должен, и будь,

что будет". Но Ричард понимал без слов все, что она чувствовала, как будто

они были одним сердцем. И Кэлен промолчала.

- Мне кажется, вся эта история с равновесием - просто послание от

добрых духов из иного мира, призывающее лорда Рала отказаться от борьбы за

нас, - непринужденно помахала перед ними куском сушеного мяса Кара. - Если

он так сделает, ему не придется заботиться о равновесии, о том, что ему

можно есть, а чего - нельзя. Если он перестанет подвергать себя смертельной

опасности, то равновесие придет в норму, и он сможет съесть целого

козленка.

Дженнсен удивленно приподняла брови.

- Ты знаешь, что я имею в виду, - буркнула Кара.

- Может, хозяйка Кара права, лорд Рал, - наклонился вперед Том. - У

тебя есть люди, способные защитить тебя. Позволь им это, и ты сможешь лучше

выполнить свое предназначение, лорд Рал.

Ричард закрыл глаза и потер виски кончиками пальцев.

- Если мне все время придется ждать, когда Кара спасет меня, боюсь, я

останусь без головы, - заметил он.

Кара круглыми глазами посмотрела на неуловимую улыбку на его лице и

вернулась к своей колбасе.

Рассматривая лицо мужа в тусклом свете, в то время как он посасывал

маленький кусочек сухого хлеба, Кэлен подумала, что Ричард неважно

выглядит, и дело не только в том, что он истощен. Мягкий блеск фонаря

освещал одну сторону его лица, оставляя другую в тени, как будто он лишь

наполовину был здесь, - половина в этом мире и половина в мире тьмы, как

если бы он был завесой между ними.

Она придвинулась ближе и убрала назад волосы, упавшие ему на лоб,

потом безмолвно извинилась, коснувшись его брови. На ощупь Ричард был

горячим, но все путешественники этим вечером были горячими и потными, так

что Кэлен не могла с уверенностью сказать, был ли у него жар, во всяком

случае, она так не думала.

Ее рука скользнула вниз, чтобы закрыть его лицо, и это вызвало улыбку

Ричарда. В который раз Кэлен поймала себя на мысли, что умирает от

наслаждения всегда, когда просто смотрит в его глаза. Ее сердце кольнуло от

радости, когда она увидела улыбку на лице мужа. И Кэлен улыбнулась в ответ,

улыбнулась только ему. О, как ей хотелось поцеловать его... Но вокруг были

люди, а поцелуй, который она мечтала подарить, не был поцелуем, возможным

на людях.

- Это так сложно вообразить, - обратился Фридрих к Ричарду. - Я имею в

виду то, что сам лорд Рал не знает о своем даре. В это так сложно

поверить, - мужчина недоверчиво покачал головой.

- У моего деда, Зедда, был дар, - пояснил Ричард, откинувшись назад. -

Он хотел помочь мне вырасти вдали от магии, так же, как помочь Дженнсен,

спрятав ее подальше, где Даркен Рал не смог бы нас достать. Вот почему он

хотел, чтобы я вырос в Вестландии, по другую сторону границы.

- И даже твой дед, маг, никогда не показывал, что у него есть дар? -

спросил Том.

- Нет, пока Кэлен не пришла в Вестландию. Как я теперь понимаю, было

много признаков, проявлений и событий, говоривших, что он куда

значительнее, чем кажется, но тогда я этого не знал. Дед всегда был для

меня самым могущественным, потому что, казалось, он знает все об окружающем

мире. Он открыл этот мир для меня, научил стремиться постоянно узнавать о

нем все больше и больше. И хотя дар не был той магией, что он открыл мне,

Зедд открыл и показал мне куда более ценное - жизнь.

- Тогда это действительно правда, - произнес Фридрих. - Вестландия -

страна, где нет магии.

- Да, это так, - улыбнулся Ричард, вспоминая свой дом в Вестландии. -

Я вырос в Оленьих лесах, недалеко от границы, и никогда не встречался ни с

чем магическим. Конечно, кроме Чейза.

- Чейза? - переспросил Том.

- Это мой друг - страж границы. Парень с тебя ростом, Том. Вот ты

служишь, охраняя лорда Рала, а служба Чейза - граница, или, точнее,

удержание людей подальше от нее. Он говорил мне, что его работа - держать

подальше людей, которые могут стать жертвами, дабы наступающее на нас из-за

границы не обрело еще больше силы. Чейз работал над поддержанием

равновесия, - Ричард улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям. - У Чейза не было

дара, но я часто думал о том, что то, как он выносил свою службу, было

волшебством.

Фридрих тоже улыбнулся, слушая рассказ Ричарда.

- Я прожил в Д'Харе всю жизнь. Когда я был мальчишкой, люди,

охранявшие границу, были моим героями, и я хотел стать одним из них.

- Почему же ты этого не сделал? - спросил Ричард.

- Когда граница исчезла, я был слишком юн, - Фридрих погрузился в

воспоминания, затем решил сменить тему разговора. - Как долго нам еще идти

по этой пустоши, лорд Рал?

- Если мы будем идти с той же скоростью еще несколько дней, то

выберемся из самой худшей части пустыни, - ответил Ричард, посмотрел в

сторону востока, как будто мог что-то разглядеть в темноте, таящейся за

тусклым кругом света фонаря. - Наш путь лежит к тем горам вдалеке. Идти

станет труднее, но, в конце концов, мы поднимемся выше над уровнем земли, и

уже будет не так жарко.

- Как далеко та вещь, которой... которой, как думает Кара, я

коснусь? - спросила Дженнсен.

Ричард некоторое время изучал ее лицо.

- Я не уверен, что это хорошая идея, - заметил он наконец.

- Но мы идем туда?

- Да.

Дженнсен подняла полоску сушеного мяса.

- Так что это за вещь, о которой говорит Кара? Ни она, ни Кэлен ничего

не хотят мне объяснить.

- Я просил их не говорить тебе, - ответил Ричард.

- Но почему? Если мы собираемся увидеть это, то почему ты не хочешь

сказать мне заранее о том, что нас ждет?

- Потому что у тебя нет дара, - честно сказал брат. - И я не хочу

повлиять на то, что ты увидишь.

- А что это значит? - прищурилась Дженнсен.

- У меня не было времени, чтобы перевести большую часть текста, но из

книги, принесенной мне Фридрихом, я понял, что даже те, у кого нет дара,

имеют хотя бы его искорку. Поэтому они способны взаимодействовать с магией

в мире - как если бы ты должна была родиться зрячей, чтобы видеть цвет.

Рожденная зрячей, ты можешь видеть и понимать великие полотна, хотя у тебя

может и не быть способности самой создать нечто подобное. В книге говорится

о том, что лорд Рал, обладающий даром, даст жизнь лишь одному одаренному

потомку. У него могут быть и другие дети, но вряд ли кто-нибудь из них

будет обладать столь же мощным даром. В каждом из них есть эта мельчайшая

искорка. Все они, так сказать, могут видеть цвет, - Ричард задумался,

потому что не часто ему приходилось объяснять столь сложные вещи. - В книге

также написано, что редко рождались дети, такие же, как ты, лишенные какого

бы то ни было следа дара. Книга называет их Столпы Творения. Как те, кто

рожден слепым, не могут ощущать цвета, те, кто рожден, как ты, не могут

чувствовать магии... Для тех, кто рожден слепым, цвета существуют, просто

они не способны их увидеть. Вот и ты просто не можешь почувствовать магии.

Для тебя магия не существует - она не является твоей реальностью.

- Как так может быть? - спросила Дженнсен.

- Я и сам не знаю, - ответил Ричард. - Когда наши предки создали связь

между лордом Ралом и народом Д'Хары, рождались только одаренные наследники.

Магия требует равновесия. Но, возможно, им пришлось сделать так, чтобы

рождались и такие, как ты. Наверно, они не предугадали всего, что может

случиться, и равновесие нарушилось.

- Что будет, если... - Дженнсен откашлялась. - Ну, понимаешь, если у

меня появятся дети?

Ричард мучительно долго смотрел в глаза Дженнсен.

- Ты родишь таких же детей, как ты сама.

- Даже если я выйду замуж за кого-нибудь с искрой дара? - Дженнсен

выпрямилась, заламывая руки в мольбе. - Кого-нибудь, как ты говоришь,

способного видеть цвета? Даже тогда мои дети будут такими же, как я?

- Даже тогда и всегда, - ответил Ричард со спокойной уверенностью. -

Ты - порванное звено в цепи дара. Как говорит книга, однажды цепь всех, кто

рожден с искрой дара, включая тех, кто владеет даром, как я, - цепь, идущая

сквозь тысячелетия, из века в век, - будет порвана и порвана навсегда. Она

не может быть восстанов