МЕТОДИЧНА РОЗРОБКА ПРАКТИЧНОГО ЗАНЯТТЯ № 13 4 страница

неба, но Ричард мог видеть их - они темнели, подобно предательским теням,

на фоне звезд и сверкающего черного занавеса ночи. И эти тени, как ему

казалось, он мог чувствовать так же хорошо, как и видеть.

То, что раскалывающая боль ушла, было большим спасением, но сам

странный характер ее исчезновения тоже служил поводом для беспокойства.

Мучительная боль часто покидала Ричарда в те моменты, когда он был отвлечен

чем-то важным. Чем-то опасным. И одновременно, хотя боль и ушла,

чувствовалось, что она просто прячется в каком-то укромном уголке его

сознания, поджидая, когда он расслабится, чтобы снова безжалостно и

наотмашь ударить.

Когда накатывал приступ, тошнотворная боль была столь сильна, что

Ричард чувствовал слабость каждой частицей своего существа. Хотя

раскалывающая боль порой не давала ему встать, и требовалось недюжинное

усилие, чтобы сделать шаг, просто поставить одну ногу впереди другой, он

знал, что остановка означала верную смерть. Да, его новая головная боль

была адом сама по себе. Но в последнее время Ричард был не столь озабочен

болью, сколь ее природой, ее причиной. Эти приступы были не похожи на те

головные боли, что он испытывал раньше, и прихода которых так боялся - на

боли, доставшиеся ему вместе с даром, - но они не были похожи и на другие,

привычные и "нормальные". На протяжении всей жизни его время от времени

мучили ужасные головные боли, такие же, какие были у его матери по более

регулярной причине. Она называла их "мои неумолимые боли". Со временем

Ричард понял, что она имеет в виду.

Эти, хоть и беспощадные, были не как те. Он опасался, что они вызваны

даром.

Раньше у него уже были боли, вызванные даром. Ричарду говорили, что,

когда он вырастет, его способности тоже возрастут, он начнет больше

понимать, но время от времени ему придется сталкиваться с головными болями,

принесенными даром. Способ лечения был по сути простым. Ему было необходимо

всего лишь найти другого мага, обладающего следующим уровнем знаний и

пониманием природы дара, и просить его о помощи. Ментальная осведомленность

и понимание даст такому человеку возможность контролировать и через это

уничтожить боль, быстро прекратив обострение. По крайней мере, так говорили

Ричарду.

Конечно, если он не найдет другого мага, Сестры Света охотно наденут

ожерелье ему на шею, чтобы помочь контролировать ускользающую силу дара.

Ричарду говорили, что подобные боли, при отсутствии должного лечения,

смертельны. У него не было оснований сомневаться в истинности этих слов; по

крайней мере, больший часть из сказанного была правдой. Но не было и

возможности сейчас решать эту проблему, обрушившуюся в буквальном смысле

слова ему на голову в довершение всех прочих. Прямо сейчас он ничего не мог

поделать; поблизости не было никого, кто мог бы помочь ему именно с этой

головной болью: ни одного мага и ни одной Сестры Света, чтобы снова

возложить ожерелье, хотя он никогда бы этого не позволил.

Ричард напомнил себе, что эта боль не такова, как принесенная даром.

Он решил, что не стоит придумывать несуществующие трудности. У него

достаточно реальных, настоящих неприятностей.

Затем раздался свист рассекаемого воздуха, когда низко над его головой

на бреющем полете промчалась громадные птицы. Чернокрылые закружились в

воздухе, чтобы разглядеть его, закручивая новые вихревые потоки. За первым

хищником проследовал второй, за ним - третий, и четвертый, и пятый. Они

бесшумно скользнули прочь, пересекая открытое пространство, следуя один за

другим, будто выстроившись в линию. Тяжелые крылья трепетали, когда они

старались сохранить равновесие в бурном ветре. Отлетев на некоторое

расстояние от Ричарда, они взмыли, поворачивая обратно.

Но перед тем, как окончательно вернуться, птицы выстроились, как бы

образовав плотное кольцо. Когда они взмахивали огромными крыльями, Ричард

мог слышать шорох перьев в воздухе, но сейчас это было невозможно из-за

шума ветра. Черные глаза грозных птиц следили за тем, как он наблюдает за

ними.

Ричард хотел, чтобы птицы знали, что ему о них известно, и он наблюдал

за их ночным возвращением.

Если бы он не был столь озабочен разгадыванием причин появления птиц и

их значением, то, наверное, счел бы прекрасными их лоснящиеся черные

силуэты на фоне багровеющего неба.

Но сколько Ричард не наблюдал за птицами, он не мог представить себе,

что они делают. Чернокрылые вели себя так и раньше, но и тогда их поведение

было непостижимо для него. Внезапно он понял, что и в прежние разы, когда

птицы сбивались в кольцо таким же странным образом, он также знал о них.

Знал не всегда заранее, знал, будучи не в силах предсказать точное время их

возвращения... Но эта особенная головная боль начинала мучить Ричарда перед

прилетом птиц и исчезала, когда они появлялись.

Горячий ветер ерошил волосы мужчины, пока он пристально вглядывался в

пустошь, затемненную грязной предрассветной мглой. Ему не нравилось это

мертвое место. Рассвет здесь не предвещал жизни, а закат не сулил покоя.

Ему хотелось снова оказаться с Кэлен в своих лесах. Он не мог сдержать

улыбки, вспомнив о местечке в горах, где год назад они вместе провели лето.

Это место было столь дивным, что даже Кара стала более мягкой и почти

нежной.

В первых лучах постепенно разгоравшегося рассвета перед глазами

Ричарда разворачивалось действо, смысл которого был пока скрыт от него.

Черные птицы кружились на обычный манер, раз за разом повторяя свой

странный маневр. Сегодня все это происходило не над ним, но слегка вдалеке,

прямо над голой, лишенной растительности пустыней, где ветер занавешивал

небеса двойной вуалью зернистого песка. В другие разы это случалось над

покрытыми лесом холмами, или над лугом. На этот раз, наблюдая за птицами,

ему приходилось щурить глаза, чтобы защитить их от летящего песка.

Внезапно наклонив широкие крылья, птицы еще плотнее сбились в круг и

спикировали, почти касаясь крыльями пустынного грунта. Он знал, что они

делают это ненадолго, перед тем как напасть на него, со всей силой

вложенной в них ненависти и злобы.

И теперь, когда чернильные тени плясали вокруг него, стягиваясь в

тугом вихре, Ричард понял, что потоки песка пол крыльями не просто

извивались и бесцельно закручивались, вздымаемые ветром, но как бы отекали

нечто, пребывающее далеко отсюда.

Волосы на его руках встали дыбом.

Ричард прищурился, пытаясь разглядеть это нечто сквозь бурю и стонущий

шторм песчаного ветра. Порывы обжигающего урагана оторвали от земли

огромную массу пыли и вблизи. Как только закрученные в спирали вихри,

взметнувшись над поверхностью земли, прошли мимо птиц, хищники накружились

над чем-то под ними. И это сделало тень более различимой.

По-видимому, это были очертания человека.

Грязь кружилась вокруг незаполненной пустоты, придавая ей силуэт,

очерчивая ее, обнаруживая нечто отсутствующее здесь. Хотя ветер, вздымая от

земли и таща тяжелый груз смешанного с грязью песка, мешал Ричарду

разглядеть это нечто, он скорее угадал, чем увидел очертания фигуры. Как бы

обведенная кружащимся песком, она была похожа на силуэт человека,

закутанного в плащ с капюшоном.

Правая рука Ричарда нащупала рукоять меча.

Он не смог бы подобрать другого слова, чтобы назвать то, что предстало

его глазам, но это не было "фигурой" в обычном смысле. Это не было ничем,

кроме песка, струящегося по обводам чего-то отсутствующего в этом мире,

подобно тому, как грязная вода струится по прозрачному стеклу бутылки,

выявляя ее скрытые контуры. И хотя это нечто было невидимо, казалось, оно

стоит и наблюдает за ним.

Глаз в пустых впадинах дующего ветра, конечно, не было, но Ричард мог

чувствовать их присутствие.

- Что это? - спросила внезапно оказавшаяся рядом с ним Дженнсен

тревожным шепотом. - Что происходит? Ты видишь что-нибудь?

Левой рукой Ричард оттолкнул сестру с пути. Ему приходилось

действовать стремительно, и потому пришлось напрячься, чтобы постараться

сделать это помягче. Ладонь сжимала рукоять меча так крепко, что воин

чувствовал выпуклые буквы слова ИСТИНА, вьющиеся золотой вязью по серебру.

Всей силой своего духа Ричард обратился к мечу, вызывая к битве смысл

его существования, суть его предназначения. В ответ вся мощь меча

воспламенилась.

За пеленой гнева, в тени собственного сознания, когда в нем гулко

билась ярость меча, Ричард неясно различил неожиданное сопротивление со

стороны потока магии принять вызов.

Это было подобно тому, как если бы он собрался выйти из дверей в бурю,

наклонив тело против бушующего, завывающего ветра, и споткнулся на первых

шагах, внезапно обнаружив меньшее сопротивление, чем ждал.

Но прежде чем Ричард усомнился в своих ощущениях, в его руку хлынула

сила меча - волна ярости наполнила его, пронизав холодным неистовством

бури.

Птицы кружились, их кольцо все приближалось. Они делали это и раньше,

но на сей раз фигуру, что двигалась с ними, выдавали завихрения песка и

грязи. Казалось, будто закутанного в плащ неосязаемого человека

подтаскивают к Ричарду чернокрылые птицы.

Характерный звон стали возвестил о появлении Меча Истины в жарком

рассветном воздухе.

Дженнсен взвизгнула, когда он сделал резкий выпад, и отпрыгнула назад.

Птицы ответили пронзительными смеющимися криками, унесенными

завывающим ветром.

Кара и Кэлен были в лагере. Но как только услышали, что Ричард обнажил

меч - такой звук они не перепутали бы ни с чем, - не раздумывая, бросились

к нему. Кара могла бы перепрыгнуть через его голову и встать перед ним

стеной, но она знала, что когда меч у руках Ричарда, лучше не стоять у него

на пути. Поэтому Морд-Сит покрепче сжала кулаки и резко остановилась в

стороне, напряженная и собранная, как сильная кошка, готовая к прыжку.

- Что такое? - спросила Кэлен, лишь только подбежала к нему,

прорвавшись сквозь ветер.

- Это птицы, - раздался тревожный голос Дженнсен. - Они вернулись.

Кэлен недоверчиво вгляделась в нее:

- Птицы - далеко не самое худшее, что здесь есть.

С мечом в руке Ричард наблюдал за тем, что таилось под кружащими

птицами. Чувствуя крепко сжатое оружие, ощущая силу Меча Истины, кипящую в

каждой его жиле, он на какой-то момент заколебался. Но времени на

размышления не было. Ричард повернулся к Тому, который бежал к нему со всех

ног, и изобразил стрельбу из лука. Вмиг поняв посланный знак, юноша резко

остановился и бросился обратно к повозке. Д'харианец мгновенно ухватил

привязи лошадей, стараясь их не растревожить, чтобы они не разбежались в

ужасе. Склонившись к повозке, Том выкинул оттуда все вещи и только на самом

дне нашел лук и колчан, которые ждал Ричард.

Дженнсен вглядывалась то в одно, то в другое неумолимое лицо:

- Что значит: "птицы - не самое худшее"?

Кара указала эйджилом на столб песка:

- Это... это фигура. Человека.

В замешательстве Дженнсен переводила взгляд с Кары на песок.

- Что ты видишь? - спросил ее Ричард.

- Черных птиц. Только пять черных страшилищ, - разочарованно

всплеснула руками Дженнсен. - Только это, ну и еще проклятый песок. И все.

Разве есть что-то еще? Вы видите каких-то людей?

Девушка не видела странной фигуры.

Том достал колчан и стрелы из повозки и побежал к остальным. Две

птицы, заметив Тома, несущегося с луком, поднялись выше. Они сделали

величавый круг над ним и исчезли во тьме. Три оставшиеся продолжили

скользить по окружности, направляя плывущую под ними форму в вихрях песка.

Птицы приближались, фигура двигалась вместе с ними. Ричард не мог

осознать, чем было это нечто , но ощущение порожденного им благоговейного

ужаса превосходило любой ночной кошмар. Сила меча, завладевшая всем его

существом, уже не ведала ни страха, ни сомнений. Но от чего же они

возникли? Вихрь с заключенной в нем магией был единственным, что

волновалось на этой пустоши. И этот вихрь, по мере того, как приближался,

постепенно нарастал, пытаясь высвободиться. Решительным усилием воли Ричард

сдерживался, стремясь выполнить приказание, если он решит освободить силу

меча. Но он был хозяином меча и должен был осознанно пользоваться его

мастерством. По реакции меча на течения, показанные песком, у Ричарда не

осталось сомнений в том, что стоит перед ним. А что же говорит ему меч?

Из-за повозки пронзительно заржала лошадь. Бросив быстрый взгляд через

плечо, он увидел, что Фридрих пытается успокоить их. Все три лошади

поднялись на дыбы, пытаясь сбросить накинутые на них путы. Краем глаза

Ричард заметил двойную черную полосу, стремительно метнувшуюся во тьме

прямо над землей. Бетти издала ужасный крик.

Птицы исчезли так же быстро, как и возникли, растворившись в густом

мраке.

- Нет! - закричала Дженнсен, подбежав к животным.

Перед ними маячила неподвижная тень. Том попытался остановить девушку,

но она вырвалась из его рук. На мгновение Ричард забеспокоился, что Том

может последовать за ней, но парень уже бежал обратно к Ричарду.

Внезапно из кружащегося мрака, совсем рядом с ним возникли две птицы.

Они были так близко, что Ричард мог разглядеть мельчайшие перышки их

крыльев, широко распростертых на ветру. Черные хищники взмыли в кружащемся

вихре песка, чтобы вновь соединиться в кольцо, и каждый из них нес в мощных

когтях маленькую нежную белую фигурку.

Том подбежал, держа лук в одной руке и колчан в другой. Решившись,

Ричард с шелестом вложил меч в ножны и схватил лук.

Одним плавным движением он согнул лук и надел тетиву. Затем достал

стрелу из кожаного колчана, который Том держал в кулаке.

Как только Ричард повернулся к цели, стрела была наготове и тетива

натянута. Это было приятное чувство - ощущать напряжение в мышцах,

сопротивление весу, натянутой тетиве, чувствовать наполненность силой,

требующей освобождения. Было приятно полагаться на собственную силу,

собственные умения, на боевой опыт, на бесконечные часы практики, а

главное - не зависеть от магии!

Казалось, фигура человека, которого здесь не было, все еще стоит и

наблюдает. Водовороты песка, отекающие ее форму, обрисовывали границы тела.

Ричард пристально смотрел на голову формы за острым, как бритва,

наконечником стрелы. Как и все лезвия, оно было успокоительно близко

Ричарду. С лезвием в руках он был в своей стихии, и не важно, что окрасит

его лезвие - кровь или каменная пыль. Металлический наконечник стрелы был

направлен точно на пустое место в вихре кружащегося песка, обрисовывающего

голову.

Пронзительный крик птиц пронесся над пустошью, вторгшись в вой ветра.

С тетивой у щеки Ричард наслаждался напряжением мышц, весом лука,

оперением, прикасающимся к коже, расстоянием между острием и фигурой,

наполненной кружащимся песком, сопротивлением ветра, луком и стрелой.

Каждый из этих факторов, а также сотня других, соединились имеете, составив

одну общую картину, где не было места сознательному расчету. Целая жизнь

практики дала твердую уверенность. Наконечник стрелы еще до того, как

тетива была отпущена, уже как бы вонзился в свою цель. Фигура все так же

неподвижно наблюдала. Весь мир затих в ожидании. Расстояние, казалось,

сократилось. Тело Ричарда было натянуто подобно луку, стрела стала

воплощением его стремления выполнить предназначение всей его жизни, цель -

смыслом его существования. Мозг воина неосознанно производил массу

расчетов, необходимых, чтобы стрела и цель соединились.

Кружащийся песок, казалось, замедлился, когда широко распростершие

крылья птицы медленно заскользили в густом воздухе. Ричарда знал, что полет

стрелы закончится, едва начавшись. Он почувствовал, как тетива ударила по

запястью, и увидел, что оперение коснулось лука над его сжатой рукой.

Древко стрелы слегка согнулось, стоило ей выскочить и полететь.

Ричард доставал следующую стрелу из колчана, когда первая уже настигла

цель. Черные перья взметнулись взрывом в малиновом закате. Птица некрасиво

рухнула и с глухим стуком ударилась оземь невдалеке от фигуры, плывущей

почти над землей. Окровавленное белое тельце освободилось от когтей, но

было уже слишком поздно.

Четыре оставшихся птицы издали крик ужаса. Они били крыльями, пытаясь

набрать высоту, а одна из них с пронзительным воплем набросилась на

Ричарда.

Воин выбрал следующую цель. Вторая смертоносная стрела понеслась

навстречу противнику.

Она распорола разинутую глотку птицы и вышла с обратной стороны

головы, прервав злобный крик. Тело, оборвав полет, рухнуло на землю.

Фигура, лишившись поддержки двух грозных хищников, начала растворяться

в кружащемся песке.

Оставшиеся в живых три птицы бросили очерчивать форму и кругами

носились вокруг Ричарда, источая злобу и ярость. Он невозмутимо пересчитал

их сквозь оперение собственной стрелы и нанес третий выверенный удар. Птица

в центре подняла правое крыло, стараясь изменить направление, но не успела

увернуться, и стрела пронзила ее сердце. Из последних сил взмахивая

крыльями, она, крутясь, падала сквозь песчаную бурю и наконец грохнулась на

землю прямо перед Ричардом.

Две последние птицы, издавая дерзкие визгливые крики, ныряли в потоках

песчаного ветра и по-прежнему пытались напасть на Ричарда.

Он туго, почти коснувшись щеки, натянул тетиву и направил четвертую

стрелу прямо в цель. Расстояние стремительно сокращалось. Стрела

погрузилась глубоко и разорвала тело черной птицы, все еще сжимающей в

когтях окровавленное тельце нежного козленка. Но битва еще не окончилась.

Сложив крылья, последняя тварь бросилась на Ричарда. Рядом с ним

скалой стоял Том, казавшийся столь же невозмутимым, как и его хозяин. Как

только Ричард выхватил стрелу из колчана, который держал юноша, д'харианец

выхватил нож. И прежде, чем Ричард натянул тетиву, брошенный нож распорол

хищника. Воин еле успел шагнуть в сторону, когда огромная птица

безжизненной каплей свалилась с небес и глухо ударилась о землю прямо перед

ним. Как только она рухнула, кровь хлынула по отполированным ветром камням,

повсюду разлетелись черные перья.

Рассвет, некоторое время назад наполненный леденящими кровь криками

черных птиц, внезапно стал почти беззвучен. Только стоны утихомиривающегося

ветра нарушали тишину. Черные перья носились по ветру, медленно плыли в

открытом пространстве на фоне желто-оранжевого неба.

В это мгновение солнце вышло из-за горизонта, вытянув длинные тени по

пустоши.

Дженнсен прижала к груди одного из слабых белых близнецов. Бетти,

жалобно блея, встала на задние ноги. Она не обращала внимания на кровь,

бегущую из раны на боку, и пыталась разбудить маленького козленка, навеки

затихшего на руках у Дженнсен. Девушка наклонилась к другому близнецу,

растянувшемуся на земле, и положила своего безжизненного питомца рядом с

ним. Коза тут же начала облизывать окровавленный трупик малыша. Дженнсен

крепко обняла Бетти за шею и попыталась оттащить козу подальше. Бетти

уперлась копытами, не в силах смириться с фактом смерти, не желая покидать

раненых детей. Девушка не могла сделать больше, чем просто шептать подруге

на ухо нежные, утешающие слова, заглушая их слезами.

Когда она встала, не в силах отвести Бетти от ее мертвых отпрысков,

Ричард обнял сестру, как будто укрывая в объятьях, он мог спасти ее от горя

утраты.

- Почему птицы нападают так внезапно?

- Не знаю, - ответил Ричард. - Ведь ты не видела ничего, кроме птиц?

Дженнсен прислонилась к брату и закрыла лицо руками, стараясь

удержаться от рыданий.

- Я видела только птиц, - всхлипнула она, вытирая щеку краем рукава.

- А фигуру, очерченную дующим песком? - спросила Кэлен, нежно погладив

Дженнсен по плечу.

- Фигура? - Широко распахнутыми глазами девушка смотрела то на Кэлен,

то на Ричарда - О чем вы говорите?

- Это было похоже на человеческую фигуру, - Кэлен изобразила руками

очертания в воздухе. - На силуэт человека в плаще с капюшоном.

- Я не видела ничего, кроме черных птиц и облаков песка.

- И ты не видела, что песок летит не сам по себе, а вокруг чего-то? -

недоверчиво спросил Ричард - Ты и вправду не видела фигуры, очерченной

песком?

Дженнсен уверенно помотала головой и снова вернулась к Бетти.

- Если фигура создана магией, она не может ее видеть, но почему она не

смогла увидеть форму песка? - доверительно произнесла Кэлен, обращаясь к

Ричарду.

- Для нее в этом не было магии.

- Но песок-то был.

- На картине есть цвета, но слепой не видит не только их, но и

очертания, нанесенные кистью, которую художник обмакнул в краску, - он

удивленно покачал головой, наблюдая за сестрой. - Если человек не может

ощущать магию, взаимодействующую с какими-либо вещами, мы на самом деле не

знаем, насколько эти вещи на него влияют. Может быть, уму Дженнсен просто

не удается узнать образ, вызванный магией, и он принимает его за потоки

песка. А может быть и по-другому. Ведь этот образ создан магией. Вдруг

только мы можем видеть те частицы песка, что прямо соприкасаются с

волшебной силой? А она видит все песчинки вместе, и потому образ,

подчиненный магии, потерян для ее взгляда. Но может существовать и третье

объяснение. Если здесь есть что-то вроде границ, когда два мира существуют

в одном месте и в одно время, то Дженнсен и мы можем смотреть на одни и те

же вещи и видеть их разными глазами - глядя на них сквозь разные миры.

Соглашаясь с мужем, Кэлен кивнула.

Ричард встал на колено рядом с Дженнсен, чтобы проверить глубокую

рану, идущую через жесткую бурую шерсть козы.

- Лучше будет это зашить, - сказал он Дженнсен. - Ранение не

смертельно, но требует внимания.

Дженнсен зашмыгала носом, когда Ричард встал рядом:

- Это была магия - то, что ты видел?

Ричард в последний раз бросил взгляд на то место пустоши, где в вихрях

песка перед ним предстала фигура, казалось, принадлежащая иному миру:

- Нечто дьявольское.

Неподалеку от них Расти вскидывала головой и жалобно ржала, сочувствуя

безутешной Бетти. Когда Том горестно положил руку на плечо Дженнсен, она

схватила ее как источник силы и прижала к своей щеке.

Дженнсен наконец остановилась и посмотрела на горизонт.

- По крайней мере, мы освободились от пяти птиц, - прикрывая глаза от

летящего песка сказала она печально.

- Ненадолго, - произнес Ричард.

Головная боль ударила снова с такой силой, что он чуть было не упал.

Лорд Рал встретил ее, как старого доброго врага. Он знал, как овладеть ею и

подчинить ее себе. Этим он и занялся. Впереди ждали еще большие трудности.

Глава 7

После полудня, когда они шли по опаленной жарой пустыне, Кэлен

заметила, что Ричард внимательно разглядывает собственную тень, падающую

ему под ноги.

- Что такое? - спросила она. - В чем дело?

Он показал на тень.

- Птицы. Десять или двенадцать. Они незаметно следуют за нами, прячась

за солнцем.

- Прячутся за солнцем?

- Да. Они летят высоко прямо над нами, так, чтобы их тени падали на

нас. Если мы посмотрим на небо, мы их не увидим, ведь нам придется смотреть

прямо на солнце.

Кэлен, прикрывая рукой глаза, посмотрела вверх, но ослепляющее светило

мешало увидеть то, о чем говорил муж. Она взглянула на Ричарда, который все

так же пристально вглядывался в растрескавшуюся почву. Он снова указал на

тень.

- Посмотри внимательно на поверхность земли вокруг своей тени. Видишь,

как пляшут ее очертания. Это они.

Кэлен подумала бы, что Ричард ее разыгрывает, если бы речь не шла о

птицах. А они по-прежнему оставались серьезной угрозой. Кэлен тщательно

изучала землю вокруг их крупных теней, пытаясь разглядеть рядом с ними еще

какие-то тени, и наконец поняла, что Ричард имеет в виду. На таком

расстоянии тени птиц казались всего лишь легкой игрой света.

Кэлен посмотрела на повозку. Том правил, рядом с ним сидел Фридрих.

Лошадей Кэлен и Ричарда привязали к повозке, чтобы они отдохнули.

Дженнсен была тиха и печальна. Она сидела в повозке на одеялах и

гладила страдающую Бетти. Раньше Кэлен не думала, что эта коза может

молчать больше, чем минуту или две в день. Рана на боку была не такой уж

тяжелой; Бетти страдала от другой, более сильной боли, поразившей ее в

самое сердце. Но в конце концов, у бедной козочки осталась Дженнсен,

которая утешает ее.

Кэлен знала, что полжизни Дженнсен провела с Бетти. Девочке и матери

приходилось все время переезжать с места на место, скрываться, убегая от

Даркена Рала, держаться подальше от людей, чтобы их не выдали безжалостному

преследователю. Так что у Дженнсен просто не было случая завести друзей. Но

каждый ребенок нуждается в друге, и мать подарила ей козочку. Она была

постоянно озабочена мыслью о том, как уберечь Дженнсен от лап чудовища, а

ребятишки всегда так общительны, что могли проговориться и открыть врагу их

тайну. Так что коза была лучшей, кого она могла предложить в подружки

дочке.

Кэлен смахнула с глаз жалящие капельки пота. Она посмотрела на четыре

иссиня-черных пера, связанных в пучок и прикрепленных на правом плече

Ричарда. Он вырвал по перу из хвоста каждой птицы, когда вынимал стрелы.

Последнее перо Ричард отдал Тому в знак признательности за то, что юноша

убил пятую птицу ножом. Том, так же, как и Ричард, привязал перо к плечу,

гордясь победой. Он думал о нем как о трофее, награде, полученной из рук

Повелителя Рала.

Но Кэлен знала, что Ричард носит перья по другой причине - как

напоминание всем об опасности.

- Как ты думаешь, там был человек? - спросила она, откидывая волосы за

спину. - Тот, кто следит за нами?

- Ты знаешь о магии больше, чем я, - пожал плечами Ричард. - Ты сама

знаешь ответ.

- Никогда не видела ничего подобного, - Кэлен, нахмурившись,

посмотрела ему в глаза. - Если это был человек... или кто-нибудь похожий,

зачем он решил открыть себя?

- Не думаю, что он собирался обнаруживать себя, - взгляд серых глаз

Ричарда остановился на жене. - Это была ошибка.

- Как такое могло случиться?

- Если кто-то использует птиц для слежки за нами, и он может особым

образом видеть нас...

- Как видеть?

- Не знаю. Видеть нас глазами птиц.

- Даже с помощью магии это невозможно.

Ричард пронизывающе заглянул ей в глаза.

- Отлично. Тогда что это?

Кэлен посмотрела назад на тени, вытянувшиеся на скале цвета оленьей

шкуры, на неопределенные пятнышки, копошащиеся рядом с тенью ее головы,

словно мухи на трупе.

- Не знаю. Ты утверждаешь... что с помощью птиц кто-то следит за нами,

видит нас?

- Думаю, этот "кто-то" следит за нами, через птиц или с их помощью -

не знаю, как именно, но примерно так, - но птицы не могут видеть всего, -

произнес Ричард. - Они не видят нас достаточно четко.

- Ну и?

- Понимаешь, поскольку этот "кто-то" не видит нас ясно, он не знал,

что была песчаная буря И не мог предположить, что песок в воздухе выдаст

его Я уверен, наш враг не собирался открывать себя, - Ричард снова взглянул

на Кэлен. - Он допустил ошибку. И показал нам себя только по случайности.

Кэлен глубоко, напряженно выдохнула. У нее не было доводов против

такого несуразного утверждения. Когда Ричард сказал, что птицы летят за

ними, она думала, что была наброшена магическая сеть, и определенное

событие - скорее всего невинное касание Кары, - привело в действие

заклинание, благодаря которому птицы могут следовать за ними. Потом в

памяти всплыло, как Дженнсен предположила, что кто-то просто наблюдает за