Золотые россыпи мая

Виталий Абросов. «Тюменские известия»

В середине апреля закипают муравейники. Иной раз еще прохладно, пасмурно и даже накрапывает дождик, а на поверхности жилища, почти полностью поглотившего пень или приткнувшегося к подножию живого дерева, копошится, кажется, все его население. Насекомые ведут ремонтные работы: поправляют смятые за зиму купола, прочищают закупорившиеся ходы. Совсем скоро запахнет тут муравьями, сосновой смолой, цветущими травами, а чуть позднее заблагоухает воздух, настоянный на поспевшей землянике.

Пока же здесь, на пригревинках, прорезаются, словно шильца, лишь первые нежно-зеленые стебельки. Но едва приходит майское тепло, как тут же травы дружно поднимаются и вскоре щетинятся густой щеткой. Глазу радостно и так, а весне этого мало. Нет-нет да и рассыплет она по яркой зелени сверкающие блестки росы.

Одновременно с расстиланием изумрудных ковров май-кудесник накидывает на деревья легкие, колышущиеся при дуновении даже слабого ветерка, нежно-зеленые облачка. С каким волнением встречаешь первый листик! И вовсе не важно, где он зазеленел: на смородине, березе иль черемухе. Одного слова достаточно, чтобы выразить радость: весна! Но как быстро летит время! Прозрачно-зеленые, кажущиеся невесомыми кроны густеют и смыкаются друг с другом. Леса все больше и больше темнеют. Прощай, зеленый дым весны!

Фестиваль цветов еще в апреле открывает мать-и-мачеха, желтыми огоньками пятнающая прогретые пригорки. А в начале мая в еще не одевшемся чернолесье сквозь плотный слой слежавшихся за зиму листьев пробивается шмелиная радость – медуница. Как великолепны на унылом темно-пепельном фоне ее цветки, меняющие окраску от ярко-пурпурной до синей! Одновременно с этими хамелеонами на просторных полянках, опушках и рединах рассыпаются желтоватые, с ворсинками, крупные цветы прострела, чаще величаемого сон-травой и подснежником. Не цветок – улыбка весны!

Не редкость в мае дни, когда радостные краски меркнут. Случается, резко холодает – и то снежная крупка сыплется, то белые хлопья кружатся. Захаживают и дожди. Разными они бывают. Один, холодный, с утра до вечера землю влагой одаривает. Другой, частый и теплый, скупо брызнув, тут же убегает вслед за тучкой, его породившей. На такой птицы внимания не обращают, поют себе и летают. А порой такой мелкосеянец моросит, что капель в воздухе почти не видно. На лужах они оставляют еле уловимый след, а зонт над головой от их прикосновений едва-едва шуршит.

Но любой майский дождь лишним не бывает. Умытая им зелень становится ярче. Еще быстрее набирают силу травы.

Вновь с неба, что голубого голубей, на зеленые луга и леса, на изумрудные пашни и на воды льются теплые лучи. В прогревшихся понижениях, где подолгу застаиваются талые воды, золотом светятся, яркому солнцу улыбаются цветы калужницы. В небольшой луже из воды пучок выглядывает. В мелководной болотинке, словно из воды выплыв, раскинулась целая клумба, украшенная золотистыми звездочками. В придорожной канаве цветы выстроились кружком. Будто туда кто-то венок из солнечных одуванчиков бросил.

Слов нет: привлекательны цветы калужницы-водолюбки! Но куда им, пятилепестковым, тягаться с одуванчиками, горящими в зеленой траве яркими солнышками! Что ни солнышко – корзинка, плотно набитая сотней-другой ярко-желтых венчиков. С каждым днем май все щедрее и щедрее обрызгивает золотом луга, лужайки и пустыри. А на исходе он дарит наступающему лету вызолоченные цветком-солнцелюбом ленты дорожных обочин и бордюры у тропинок и дорожек.

Добро пожаловать, июнь!