Соотношение науки и техники

В философии техники при решении проблемы соотношения науки и техники сформировались следующие основные модели:

1) линейная, которая рассматривает технику как прикладную науку;

2) эволюционная, которая процессы развития науки и техники рассматривает как автономные, но скоординированные процессы;

3) инструментальная, где наука рассматривается как прикладная, ориентирующаяся на развитие технических достижений;

4) опережающая, рассматривающая технику науки как постоянно обгоняющую технику повседневной жизни;

5) технизации науки, утверждающая, что до конца XIX в. регулярного применения научных знаний в технической практике не было, но оно характерно для современных технических наук.

Наиболее распространенная – линейная модель, рассматривающаятехнику в качестве простого приложения науки. Так, О. Майер считает, что границы между наукой и техникой произвольны, и что практически применимого критерия для различения науки и техники попросту не существует. В термодинамике, аэродинамике, физике полупроводников, медицине невозможно отделить практику от теории, они сплетены здесь в единый предмет. И учёный, и техник «применяют одну и ту же математику, могут работать в одинакового вида лабораториях, у обоих можно видеть руки грязными от ручного труда». Многие учёные (такие как Архимед, Галилей, Кеплер, Гюйгенс, Гук, Лейбниц, Эйлер, Гаусс, Кельвин) внесли вклад в технику, а многие инженеры стали признанными и знаменитыми авторитетами в науке (Герон Александрийский, Леонардо да Винчи, Стевин, Герике, Уатт, Карно). Научные и технические цели, по мнению Майера, часто преследуются одновременно (или в различное время) одними и теми же людьми или институтами, которые используют одни и те же методы и средства.

В конце XX века линейная модель подверглась серьезной критике как слишком упрощенная, так как утверждает, что наука и техника представляют различные функции, выполняемые одним и тем же сообществом: за наукой признается функция производства знания, а за техникой – лишь его применение. Главное различие между наукой и техникой – лишь в широте кругозора и в степени общности проблем: технические проблемы более узки и более специфичны. Наука и техника составляют различные сообщества, каждое из которых различно осознает свои цели и систему ценностей.

Сегодня линейная модель технологии как прикладной науки, т.е. модель, постулирующая линейную, последовательную траекторию – от научного знания к техническому открытию и инновации – большинством специалистов признана упрощённой.

Эволюционная модель, рассматривающая процессы развития науки и техники как автономные, независимые друг от друга, а проблему их соотношения решает следующим образом:

a) полагает, что наука на некоторых стадиях своего развития использует технику инструментально для получения собственных результатов, или наоборот – техника использует научные результаты в качестве инструмента для достижения своих целей;

б) техника задаёт условия для выбора научных вариантов, а наука в свою очередь – технических.

Первая точка зрения подчёркивает, что технический прогресс руководствуется прежде всего эмпирическим знанием, полученным в процессе развития самой техники, а не теоретическим знанием, привнесенным в нее извне научным исследованием. (Так, американский философ техники Г. Сколимовский разделяет научный и технический прогресс. По его мнению, методологические факторы, имеющие значение для роста техники, совершенно отличны от тех факторов, которые важны для роста науки). Вторая точка зрения рассматривает технику как прикладную науку, а прогресс в ней – в качестве простого придатка научных открытий. Такая точка зрения является односторонней. Но не менее односторонней, по-видимому, является и противоположная позиция, которая акцентирует лишь эмпирический характер технического знания. Совершенно очевидно, что современная техника немыслима без глубоких теоретических исследований, которые проводятся сегодня не только в естественных, но и в особых – технических – науках.

В эволюционной модели соотношения науки и техники выделяются три взаимосвязанные, но самостоятельные сферы: наука, техника и производство (или – более широко – практическое использование). Внутренний инновационный процесс происходит в каждой из этих сфер по эволюционной схеме.

Так, известный философ науки Стефан Тулмин, применяя свою модель эволюции науки к описанию исторического развития техники, доказывает, что в данном случае речь идёт уже не о факторах изменения популяции теорий или понятий, а об эволюции инструкций, проектов, практических методов, приёмов изготовления и т.д. Новая идея в технике часто ведёт, как и в науке, к появлению совершенно новой технической дисциплины. Техника развивается за счёт отбора нововведений из запаса возможных технических вариантов. Однако если критерии отбора успешных вариантов в науке являются главным образом внутренними профессиональными критериями, в технике они зачастую будут внешними, т.е. для оценки новаций в технике важны не только собственно технические критерии (например, эффективность или простота изготовления), но и – оригинальность, конструктивность и отсутствие негативных последствий. Кроме того, профессиональные ориентации инженеров и техников различны, так сказать, в географическом отношении: в одних странах инженеры более ориентированы на науку, в других – на коммерческие цели. Важную роль скорости нововведений в технической сфере играют социально-экономические факторы. Для описания взаимодействия трёх автономных эволюционных процессов справедлива та схема, которую он создал для описания процессов развития науки. Схема С. Тулмина включает следующие моменты:

1) создание новых вариантов (фаза мутаций);

2) создание новых вариантов для практического использования (фаза селекции);

3) распространение успешных вариантов внутри каждой сферы на более широкую сферу науки и техники (фаза диффузии и доминирования).

Подобным же образом связаны техника и производство. Так философы науки пытаются перенести модели динамики науки на объяснение развития техники.

Инструментальная модель основана на утверждении, что наука развивается, ориентируясь на развитие технических аппаратов и инструментов,ипредставляет собой ряд попыток исследовать способ функционирования этих инструментов. (Так, германский философ Гернот Беме утверждает, что теория магнита английского ученого Вильяма Гильберта базировалась на использовании компаса; аналогичным образом рассматривалось и возникновение термодинамики на основе технического развития парового двигателя; открытие Галилея и Торричелли были навеяны практикой инженеров, строивших водяные насосы). По утверждению Г. Бёме, техника ни в коем случае не является применением научных законов, скорее, в технике идет речь о моделировании природы сообразно социальным функциям.

Опережающая модель оспаривает предыдущую, утверждая, что техника науки, т.е. измерение и эксперимент, во все времена обгоняет технику повседневной жизни.

Этой точки зрения придерживался, например, А. Койре, который критикует тезис, что наука Галилея представляет собой не что иное, как продукт деятельности ремесленника или инженера. Он подчеркивал, что Галилей и Декарт никогда не были людьми ремесленных или механических искусств и не создали ничего, кроме мыслительных конструкций. Не Галилей учился у ремесленников на венецианских верфях, напротив, он научил их многому. Он был первым, кто создал первые действительно точные научные инструменты – телескоп и маятник, которые были результатом физической теории. При создании своего собственного телескопа Галилей не просто усовершенствовал голландскую подзорную трубу, а исходил из оптической теории, стремясь сделать невидимое наблюдаемым, из математического расчета, стремясь достичь точности в наблюдениях и измерениях. Измерительные инструменты, которыми пользовались его предшественники, были по сравнению с приборами Галилея еще ремесленными орудиями. Новая наука заменила расплывчатые и качественные понятия аристотелевской физики системой надежных и строго количественных понятий. Заслуга великого ученого в том, что он заменил обыкновенный опыт основанным на математике и технически совершенным экспериментом. Декартовская и галилеевская наука имела огромное значение для техников и инженеров. То, что на смену миру «приблизительности» и «почти» в создании ремесленниками различных технических сооружений и машин приходит мир новой науки – мир точности и расчета, – заслуга не инженеров и техников, а теоретиков и философов.

Примерно такую же точку зрения высказывал Луис Мэмфорд: «Сначала инициатива исходила не от инженеров-изобретателей, а от ученых...». Преобразование научных знаний в практические инструменты, с точки зрения Мэмфорда, было простым эпизодом в процессе открытия. Из этого выросло новое явление: обдуманное и систематическое изобретение. Например, телефон на большие дистанции стал возможен только благодаря систематическим исследованиям в лабораториях Белла.

Эта точка зрения также является односторонней. Хорошо известно, что ни Максвелл, ни Герц не имели в виду технических приложений развитой ими электромагнитной теории. Герц ставил естественнонаучные эксперименты, подтвердившие теорию Максвелла, а не конструировал радиоприемную или радиопередающую аппаратуру, изобретенную позже. Потребовались еще значительные усилия многих ученых и инженеров, прежде чем подобная аппаратура приобрела современный вид. Верно, однако, что эта работа была связана с серьезными систематическими научными (точнее, научно-техническими) исследованиями. В то же время технологические инновации вовсе не обязательно являются результатом движения, начинающегося с научного открытия.

Модель технизации науки, которая является наиболее реалистической и исторически обоснованной точкой зрения, утверждая, что вплоть до конца XIX века регулярного применения научных знаний в технической практике не было, но это характерно для технических наук сегодня.В течение XIX века отношения науки и техники частично переворачиваются в связи со «сциентификацией» техники. Этот переход к научной технике не был, однако, однонаправленной трансформацией техники наукой, а их взаимосвязанной модификацией. Другими словами, «сциентизация техники» сопровождалась «технизацией науки».

Техника большую часть своей истории была мало связана с наукой; люди могли делать, и делали устройства, не понимая, почему они так работают. В то же время естествознание до XIX века решало в основном свои собственные задачи, хотя часто отталкивалось от техники. Инженеры, провозглашая ориентацию на науку, в своей непосредственной практической деятельности руководствовались ею незначительно. После многих веков такой «автономии» наука и техника соединились в XVII веке, в начале научной революции. Однако лишь к XIX веку это единство приносит свои первые плоды, и только в XX веке наука становится главным источником новых видов техники и технологии.