Хоть лыком шит, да мылом мыт

Столь стесненные условия жизни диктовали необходимость поддерживать чистоту в доме.

Опрятная крестьянская хозяйка "не токмо стол и лавки очищала, но и пол выскребала до суха и, выкинув сор, курила в из­бе, зажегши веточку можжевельника, или клала с орех величины смолы на жар". Кроме курения можжевельником, весною и осенью печи поливали на горячий камень "то уксусом, то квасом... чтоб шел пар без пригары и чтоб был здоровой воздух". Летом пол усыпали не только соломой, но и березовыми листками, свежею травою (например, донником), полевыми цве­тами, "а зимою сухим песком и нарубленным ельником". Конечно, бывало и иначе. На Севере России, например, пол в избе не мыли. Старательная крестьянская женка "детей своих каждую неделю мыла... раза по два и по три... Белье каждую неделю на них переменяла, а подушки и перины часть проветривала на воздухе, выколачивала". Для всей семьи обязательна бы­ла еженедельная баня. Недаром в народе говорилось: "Баня парит, баня правит. Баня все поправит". В некоторых краях в бане "вспотев натирались редькой или диким перцем, излечиваясь от простуд". "Ужасно (особливо для чужестранцев) видеть, — пишет И. Георги, — когда россияне, распарясь в бане до красного цвету, выбегают и бросаются в холодную воду, в реку, озеро, купаться или ложаться на снег, которой под ними во мгновение растаевает". Там, где бани располагались далеко от деревни, как это час­то случалось в районах южнее Москвы, крестьяне "босоногие, гологрудые, без шапок с полверсты... (шли, — Л. М.) домой с обледенелыми головами и с сосульками на бородах". Даже русский человек XVIII в., пишущий об этом, восклицал: "Смотря на вас, ужас кожу подирает и кажется, что смерть на носу сидит.

Несмотря на то, что такая закалка вела и к осложнениям ("сильнейшим от того горляных и грудных распалений, колик и распадений всей внутрен­ности..."), обычай и необходимость брали свое, и из поколения в поколе­ние русский крестьянин исполнял эти суровые процедуры. Иначе в условиях жилищного уплотнения народ не выжил бы из-за эпидемий, которые в итоге были не столь часты.

Конечно, в рабочее дневное время семья была главным образом в деле, на улице, в поле, во дворе. Даже лютой зимой, "назябшись на морозе то в леску за дровицами, то в пуне за соломою и сенцом или хотьбою за конями и скотиною, да и виль на печку, а после опять с печки на трескучий мо­роз". Топили жарко, но не все. В черноземных местностях у бедных дров не хватало, "иныя бабы... в холодной избе ставят под сарафан горшок с ка­леными углями и лишь тогда выполняют нужную работу.