Структура мирового рынка капитала и его глобализация.

Финансовый рынок - это рынок для обмена капиталами и кредитами, включая денежные и валютные рынки.

Мировой финансовый рынок включает в себя различные типы рынков:

внебиржевые нерегулируемые валютные рынки, объединяющие финансовые институты разных стран. Торги на них осуществляются путем электронных переводов через глобальные компьютерные сети;

биржевой и внебиржевой рынки облигаций, позволяющие иностранным эмитентам впускать свои ценные долговые бумаги на крупных национальных рынках. Финансовыми центрами этих рынков являются такие страны, как США, Великобритания, Япония, Германия, Швейцария и Люксембург;

рынок синдицированных еврокредитов позволяет международным заемщикам осуществлять фондирование в форме банковских кредитов сразу из нескольких стран. Финансовыми центрами являются Лондон, Франкфурт, Цюрих, Нью-Йорк, Гонконг, Сингапур и др.;

рынки еврооблигаций и еврокоммерческих и других долговых бумаг. Международные заемщики получают доступ к кредитным ресурсам инвестиционных фондов, хеджфондов, взаимных фондов, пенсионных фондов, страховых компаний, казначейских департаментов крупных корпораций, частных банков других стран;

рынки производных инструментов, обеспечивающие перемещение финансового капитала через национальные границы и совершение сделок между экономическими агентами резидентами различных государств.

Вместе с тем мировой финансовый рынок - это система взаимосвязанных рынков: денежного, на котором совершаются операции с долговыми инструментами сроком от 1 дня до 1 года; кредитного, обслуживающего предоставление ссуд на более длительный период; ценных бумаг (эмиссия и купля-продажа последних).

Помимо сроков и форм перемещения ресурсов в структурировании финансового рынка до сих пор имеют значение место совершения операций, характер и степень регулирования сделок. В зависимости от этих критериев различают рынки национальные, иностранные и оффшорные.
Главным фактором формирования мирового финансового рынка в мировой экономике стал процесс глобализации, который наиболее прогрессировал именно в финансовой сфере. Предпосылкой этого явились три основных фактора:

новые информационные технологии, связавшие основные финансовые центры и резко снизившие транзакционные издержки финансовых операций и время, необходимое для их совершения;

изменение условий деятельности финансовых институтов в связи с дерегулированием банковской деятельности;

появление и развитие новых инструментов финансового рынка на основе главным образом механизмов хеджирования и управления рисками.

Дерегулирование банковской деятельности, которое имело место в развитых странах в 80-90-х годах прошлого столетия, явилось ответом на усиление конкуренции на рынке банковских услуг и снижение рентабельности банковских операций, связанных с экспансией иностранного капитала на национальных финансовых рынках после краха Бреттон-Вудской системы. Дерегулирование сопровождалось расширенной приватизацией и секьюритизацией активов, снижением налогов и комиссионных сборов с финансовых транзакций, формированием сети оффшорных банков, функционирующих в льготном режиме. В процессе дерегулирования были сняты ограничения на проведение банками и другими финансовыми учреждениями разносторонних финансовых операций: инвестиционные банки получили возможность заниматься коммерческим кредитованием, коммерческие банки — эмиссионно-учредительской деятельностью, страхованием, торговлей фьючерсами, опционами и т.д. В результате возникли финансовые холдинги, предлагающие клиенту полный набор услуг в области финансового консультирования и посредничества. Именно эти финансовые холдинги в настоящее время доминируют на мировом финансовом рынке. Этому способствовали такие системные факторы, как формирование глобальных финансовых сетей, в центре которых находятся эти холдинги, эффект синергетики в связи с объединением в одну систему всех видов финансовой деятельности и эффект масштаба, связанный с волной слияний крупнейших финансовых институтов. Рост неопределенности на финансовом рынке, в частности, в отношении валютных курсов и курсов ценных бумаг, стимулирует развитие механизмов управления рисками. Традиционные финансовые инструменты дополняются новыми видами ценных бумаг и обязательств — деривативами, являющимися производными от других ценных бумаг. Деривативы открывают возможности для игры на изменении курсов валют, акций, других видов финансовых активов. Особенностью данного рынка является то, что, позволяя перераспределять риски и снижать их уровень для отдельных участников финансовой операции, его функционирование ведет к повышению общего уровня системного риска. Транзакции с деривативами оказались, по существу, вне системы правового регулирования и открыли возможности для широкомасштабных спекуляций, ускоряя процесс обособления валютно-финансовой сферы от реальной экономики.

Отрыв финансовой системы от реальной экономики не означает, что связь между ними исчезает. Наоборот, связь и зависимость расширяются, но приобретают непредсказуемый характер. Сфера финансовых операций начинает в растущих масштабах аккумулировать капитал, который не превращается в прямые инвестиции, а преобразуется в спекулятивный. Развивается феномен «экономики мыльного пузыря». Последствия лопнувшего в середине 90-х годов «пузыря» переживает экономика Японии. В настоящее время, согласно оценкам многих международных экспертов, такой «пузырь» может вполне развиться в США.

Неконтролируемое трансграничное перемещение огромных масс капитала происходит в основном в виде краткосрочных портфельных инвестиций, и концентрация его в сфере финансовых спекуляций порождает растущую нестабильность всей системы мирового рынка, о чем свидетельствуют валютно-финансовые кризисы 1987 и 1997-1998 годов. Большинство специалистов США и Западной Европы склонны оценивать его, прежде всего, как кризис азиатской экономической модели, не выдержавшей испытания глобализацией. Такие отличительные черты данной модели, как клановый характер корпоративной деятельности, сращивание финансово-промышленных групп с бюрократическим аппаратом, отсутствие жесткого правового поля, — все это увеличивало уязвимость экономических систем Юго-Восточной Азии. В свою очередь, представители Тихоокеанского региона подчеркивают системный характер кризиса, связанный с глобальными тенденциями.

Очевидно, доля истины содержится в каждой из этих позиций. Особенности экономической модели стран Юго-Восточной Азии способствовали тому, что именно эти страны оказались в эпицентре кризиса, как, впрочем, и Россия, где некоторые негативные стороны этой модели налицо. В то же время кризис потряс всю систему международного финансового рынка, актуализировав вопрос о пересмотре ряда фундаментальных догм неолиберализма.. Государство во многом теряет контроль над движением капитала. По оценкам американского экономиста Р. Аллена, менее 30% рынка ценных бумаг семерки наиболее влиятельных стран контролируются государством или подчинены государственным интересам. Отсюда - настоятельная необходимость создания эффективной системы международного контроля над глобальным рынком, иначе, как считает Дж. Сакс, директор Гарвардского института международного развития, «теория и практика либерализации рынка приведет нас в преддверие ада».
Можно выделить несколько узловых проблем, теснейшим образом связанных между собой, без решения которых невозможно избежать дальнейшего развития глобальных кризисных ситуаций: это проблемы национальных валютных систем в условиях глобализации, мирового долгового кризиса и открытости рынка товаров и услуг