Ыйбен до объявления протектората

Если не считать отрядов, существовавших на фоне реформ 1895-95 гг. (так называемых Ыльми Ыйбён), то первые формирования с таким названием были организованы конфуцианскими традиционалистами еще в 1904 г. и были плохо организованы и вооружены. Об этом свидетельствуют их призывы к активному сопротивлению, «выковывая мечи из тяпок и вил». Среди тех, кто организовывал подобные отряды, были и такие старые зубры, как Чхве Ик Хён - один из тех конфуцианских сановников, меморандум которых стал поводом для свержения Тэвонгуна[4], бывший министр Мин Чжон Сик или бывший уездный начальник Лим Бён Чхан. Деятельность этих отрядов была наиболее активной в провинциях Чхунчхон, Чолла, Кёнсан, а среди личного состава хватало бывших тонхаков или «благородных разбойников», а также крестьян, которые сгонялись с насиженных мест в ходе работ по строительству линий Сеул-Пусан и Сеул-Инчхон.

В августе 1904 г. бывший правительственный чиновник Хо Ви[5], ранее известный обширной программой реформ, и другие патриоты создали специальное Общество политических друзей (кор. Чонъухве), которое занималось в основном уничтожением членов прояпонских организаций. Он же создал Поанхве (Общество по охране безопасности), разогнанное японцами и созданное для противодействия попыткам японцев захватить пустующие и залежные земли[6]. В 1907 г. Хо Ви снова начал формировать партизанские отряды, утверждая, что в секретном письме получил на это разрешение от Кочжона.

Суть большинства прокламаций Ыйбён того времени заключалась в том, что хотя Корея слаба, лучше умереть стоя, чем жить на коленях. «Только тогда мы избежим позора перед всеми странами Поднебесной».

На поддержку Ыйбён ассигновала определенные средства и царская Россия, которой во время русско-японской войны 1904-1905 гг. были нужны и партизаны, и проводники, тем более что многие должностные лица и военные чиновники корейской армии оказывали русским поддержку. Так, подполковник корейской армии Ким Ин Су, он же Ким Виктор, бежал в Россию и командовал тремя тысячами кавалеристов, действовавшими совместно с Ыйбён[7].

На этом этапе Россия активно поддерживала корейские отряды в северных провинциях, которые формировались как на территории Кореи, так и в Кандо или российском Приморье. Один из первых отрядов «Ыйбён» был создан весной 1904 г. Ли Бом Юном (тем самым братом Ли Бом Чжина и «губернатором Кандо»). Во время русско-японской войны по поручению Кочджона он сформировал тысячный отряд, который оказывал помощь русским войскам. До окончания войны эта «Корейская вольная дружина» оставалась в Маньчжурии, где была разоружена. В начале 1906 г. по требованию китайских властей люди Ли были вынуждены покинуть территорию Маньчжурии, и большая их часть (сам Ли и 250 его сторонников) перебралась в Россию.

Другой отряд Ыйбён организовал бывший юнкер Чугуевского военного училища Хён Хан Гын. В марте 1904 г. отряды Ыйбён вели упорные бои с японскими войсками под Вонсаном, Пхеньяном и в ряде районов центральных и южных провинций Кореи[8].

Муссировалась даже мысль о создании корпуса корейских добровольцев. В ноябре 1904 г. подполковник Корф предлагал создать корейское народное ополчение, вооружить их оружием со складов Приамурского военного округа и использовать в качестве стратегического резерва российской армии для борьбы с японцами. Корф предполагал, что ополчение будет и воевать, и нести службу в гарнизонах. Комплектоваться оно должно было, как из Ыйбён, так и из охотников или перебежчиков. Бригада ополченцев должна была состоять из трех полков, в которых русские занимали бы должности, начиная с командира роты и выше. По мнению самого Корфа, план не был реализован из-за нежелания высшего офицерства открыто вмешиваться в дела Кореи[9]. А после поражения в войне эта тенденция естественно сошла на нет, и отряды организовывались за счет поддержки корейской диаспоры, о чем мы поговорим в отдельном разделе[10].

Первый отряд Ыйбён на территории России был сформирован Чхве Чжэ Хёном[11] в 1906 г., а в начале 1908 г. с русской территории в Северную Корею ушло больше тысячи хорошо вооруженных и экипированных повстанцев[12].

При этом пограничный комиссар Южно-Уссурийского края поддерживал с повстанцами тесные связи, и его мнение, которое разделялось властями Приамурья, заключалось в том, чтобы, не оказывая Ыйбён официальной поддержки, не препятствовать их деятельности, если корейцы не нарушают российские законы.

Ыйбён на пике своей активности (1907-1910)

В 1907 г. число членов Ыйбён и ее общая активность существенно выросли в связи с тем, что в ряды партизан влились солдаты и офицеры расформированной корейской армии, успевшие получить какую-то подготовку, а часто – и современное оружие. Восстали не все солдаты, а только один батальон в Сеуле и немногочисленные воинские подразделения в Вончжу и на о. Канхвадо[13], но там, где Ыйбён действовала действительно эффективно, ее части состояли из бывших солдат. Так, например, отряд Мин Гын Хо, насчитывавший несколько тысяч человек и нанесший японцам серию поражений, состоял в основном из солдат гарнизона корейской армии в г. Вончжу, которые отказались разоружаться. А многочисленный отряд Ли Ган Нёна на границе провинций Кёнсан и Канвон состоял, в том числе, из солдат Андонского гарнизона.

Вошли в Ыйбен и представители иных «вооруженных сообществ». Так, в провинции Хамгён сопротивление началось после того, как японцы попытались разоружить издревле пользовавшихся огнестрельным оружием охотников на тигров. Последние часто использовались в качестве полувоенной силы и были прекрасными стрелками. Из их числа был и выдающийся партизан Хон Бом До[14].

Судя по некоторым элементам стратегии Армии справедливости, в состав Ыйбён вошло и значительное число криминальных элементов. Это понятно, поскольку, во-первых, эта прослойка имела хотя бы какое-то оружие и боевую подготовку, а во-вторых – связь политики и организованных преступных сообществ проявилась в Корее весьма рано. Достаточное число политических организаций было аналогом китайских тайных обществ, которые очень часто являли собой смесь религиозной секты или политической организации и организованной преступной группировки, которая часто добывала деньги на нужды общества или обеспечивала ему боевое прикрытие. Большая часть тайных обществ, имея какое-то внешнее прикрытие, занималась уничтожением членов Ильчинхве, созданием запасов оружия для подготовки крупномасштабного восстания и накоплением денежных средств.

Данные о численности отрядов и их военной активности разнятся достаточно сильно. Это хорошо видно на примере конца 1907-1908 гг. - периода, который южнокорейские историки считают пиком партизанской борьбы. По их мнению, на то время Ыйбён насчитывала 1451 отряд с общим числом партизан около 70 тыс. человек[15].

По данным японского военного командования, число вооруженных столкновений в том же 1908 г. превысило 800, а число повстанцев – 50 тыс. человек (общее же количество бойцов Ыйбён в течение 1907-1911 гг. составляло примерно 141 тыс. чел.)[16].

Советские историки приводят несколько иную статистику: с августа 1907 г. по декабрь 1908 г. число вооруженных столкновений превысило 1400, и число повстанцев составило немногим меньше 114 тыс. человек.

Вот общая статистика действий Ыйбен, приведенная по японским статистическим данным в книге Ли Ги Бэка[17].

Теперь посмотрим на статистику потерь. По данным советских историков, за весь период с 1906 по 1911 гг. повстанцы потеряли 17779 человек убитыми, 3706 человек ранеными и 2139 – пленными[21]. Подобные данные приводит и Лю Ён Ик, которого сложно заподозрить в симпатиях к японцам. Ян Сын Чхоль тоже упоминает 2800 сражений с японскими войсками, в которых партизаны потеряли убитыми, ранеными и пленными 23 тыс. чел., стараясь не упоминать о потерях противника, а Хан Ён У утверждает, что только в 1908г. было убито 17 тыс. и ранено 36 тыс. партизан.

Японцы за этот же период (по Лю Ён Ику) потеряли 136 человек убитыми и 2777 ранеными.

Данные эти позволяют сделать несколько интересных выводов. Во-первых, статистические данные касаются не боев, а «столкновений». Термин этот может трактоваться достаточно широко. Иногда возникает ощущение, что апологеты Ыйбён склонны описывать как партизанский отряд любую заведенную патриотическим лидером толпу, которая под воздействием зажигательной речи или местного произвола повалила телеграфные столбы и растерзала сторонников Японии. Данные об активности партизан как партизан обычно не приводятся, и историки дают только внешнюю канву действий: тут напали на полицейский участок, там разграбили дом сторонника Ильчинхве[22] и т. п. Отделить стихийные действия толпы от организованных действий групп сопротивления при таком подходе сложновато.

Во-вторых, обратим внимание на методику подсчета, благодаря которой абсолютно неясно, каково было действительное количество участников партизанских отрядов. Конечно, она создает иллюзию чрезвычайной массовости. Но ведь в ряде сражений могли участвовать одни и те же люди.

Зато, разделив число участников на число столкновений, можно понять, что среднее число принимавших участие в том или ином инциденте, составляет менее 50 человек. Нормально для небольшого партизанского отряда, но маловато для истинно массового мероприятия.

В-третьих, данные о потерях говорят о том, что партизанское движение было далеко не таким активным и эффективным, как это кажется представителям корейской патриотической историографии. Тот, кого интересует сравнительная динамика потерь, может сопоставить эти данные с действиями партизан в Белоруссии, где и напряженность столкновений, и количество их жертв с обеих сторон было гораздо выше.

Впрочем, некоторые отряды действительно были довольно многочисленными: Мин Чжон Сик имел отряд числом около тысячи человек, Чхве Ик Хён и Лим Бён Чхан объединили 900 бойцов. Отряд Син Доль Сока насчитывал до 3000 человек и представлял серьезную угрозу японцам на побережьях провинций Канвон и Кёнсан. Что же до общей численности партизан, то можно согласиться с точкой зрения В.Ф. Ли, по мнению которого на пике развития партизанского движения в конце 1907 г. общая численность партизанских соединений достигла десяти тысяч чел.[23]

Чем занимались партизаны? Отряды Ыйбён нападали на отделения и посты японской жандармерии или узловые пункты связи, убивали прояпонски настроенных чиновников или членов Ильчинхве, из числа которых только с сентября 1907 г. по август 1908 г. было убито 966 человек (создается впечатление, что основной мишенью партизан были не столько японцы, сколько прояпонски настроенные корейцы). «Партизаны» останавливали баржи с рисом, разрушали коммуникации (выкапывая и валя телеграфные столбы) и собирали с богатых крестьян денежные взносы, которые шли на содержание партизан. Такой сбор налога с местного населения «на борьбу с захватчиками» часто напоминал обыкновенный рэкет. В некоторых провинциях повстанцы даже выпускали свои деньги.

По отчетам пограничного комиссара на российском Дальнем Востоке, в приграничных районах Кореи и Китая шли достаточно жесткие столкновения между представителями Ыйбён, с одной стороны, и Ильчинхве и японцами – с другой. Партизаны перебирались через российскую границу мелкими группами человек по 100 без оружия и военной формы, которые доставлялись отдельно. В результате они уничтожили почти все японские посты и патрули в приграничных районах. Японцы были вынуждены отказаться от распыления своих сил группами меньше роты и разрушить большинство переправ через р. Туманган[24].

В июле 1908 г. корейскую границу перешли 2300 человек Ли Бом Юна, но они были разбиты японцами и вернулись обратно в Приморье. Потери противника составили более пятидесяти человек. Об их собственных потерях умалчивается.

Иногда партизанам удавалось на время занимать какие-то населенные пункты. Так, отряд Мин Чжон Сика перебил 100 японских солдат и в течение десяти дней занимал город Хончжу, который японцы взяли после трех дней боев[25]. В марте 1908 г. 700 партизан удерживали г. Мусан[26]. Учебник 1974 г. упоминает о захвате Ыйбён Чхончжу – главного города провинции Чхунчхон[27]. Пак Б. Д. пишет, что отряд Хон Бом До даже захватывал Чхончжин[28]. В.Ф. Ли упоминает, что отряды Ыйбён под командованием Лю Ин Сока и Ли Со Чхуна захватывали уездные и провинциальные центры, однако не очень понятно, к какому времени относятся эти данные[29].

Тем не менее, мы практически не встречаем информацию о создании освобожденных районов или серьезных сражениях бойцов Ыйбён и правительственных войск[30].

Так что, хотя действия партизан дезорганизовывали японскую систему управления страной, и апологеты Ыйбён любят описывать, как в результате этого связь между регионами была нарушена, а служившие японцам чиновники были убиты, находились в бегах или просили об отставке[31], вред от них был меньше, чем кажется.

Пожалуй, только отряды Хо Ви[32] в южной и центральной части страны, значительную часть которых составляли бывшие военнослужащие корейской армии, вписываются в наше понимание того, что такое партизанские отряды. Они были достаточно многочисленными (к декабрю 1907 г. под его знаменем насчитывалось несколько тысяч человек, в том числе – восставшие солдаты гарнизона на о. Канхва) и несколько раз даже захватывали уездные центры, уничтожая там японцев и членов Ильчинхве. Их отличала большая организованность, и повстанцы даже выдавали местному населению расписки за изъятые продукты и другие материальные ценности. Хо пытался наладить связи с организацией Сунь Ятсена в Китае[33].

Другим серьезным командиром был Хон Бом До. К концу 1908 г. в его отряде насчитывалось более 800 чел., он имел внутреннее функциональное разделение[34], а в горных пещерах, которые служили отряду укрытием, оружейные мастерские изготовляли даже самодельные пушки[35].

Объединение армий и «штурм Сеула»

Зимой 1907 г. в Янджу (провинция Кёнги) со всей страны собралось более 10 тыс. бойцов Ыйбён, которые образовали Сипсамдо чханыйгун (Армию справедливости 13 провинций). Идея соединения сил всех партизан принадлежала командиру отряда Квандон чханый (Войско справедливости Востока) Ли Ин Ёну, который направил послания другим командирам и призвал их сосредоточить силы в столичной провинции с тем, чтобы штурмовать здание сеульского генерал-губернаторства.

Совещание командиров приняло решение о создании объединенной армии в 24 отряда, во главе которых стали Ли Ин Ён (главнокомандующий) и Хо Ви (главный военачальник/начальник штаба). Одновременно были направлены послания в консульства разных стран в Сеуле с просьбой признать Армию справедливости военной организацией на основании международного права и поддержать ее действия.

Однако когда авторы приводят последующие списки назначений (в особенности – командиров региональных вооруженных сил), то надо помнить, что речь скорее идет о совещании региональных атаманов, каждый из которых на данный момент уже обладал своими вооруженными силами. Таким образом, командиры отрядов просто «легитимизировали себя» в качестве командующих фронтами. Что же касается центрального руководства, то опять-таки неясно, насколько речь шла о действительном создании структуры, способной обеспечить стратегическое взаимодействие, а не об утверждении наиболее уважаемого полководца «первым среди равных».

История последующей попытки партизан взять штурмом Сеул говорит скорее о втором варианте: хотя Хо Ви, похоже, действительно пытался превратить партизанскую вольницу в нечто более организованное, даже пропагандистское описание этого события у Хан Ён У говорит о многом:

«В январе 1908 г. они начали наступление на Сеул, однако передовой отряд в 300 человек под командованием Хо Ви столкнулся с неожиданной превентивной атакой японской армии и потерпел поражение в предместье столицы у ворот Тондэмун. Как раз в это время главнокомандующий Ли Ин Ён, получивший известие о смерти отца, сказал, что «непочтительность к родителям равна неверности», и отправился домой. В результате наступательная операция потерпела полное поражение».

Итак, армия повстанцев была остановлена японскими войсками уже в предместьях Сеула (до Восточных ворот не дошли примерно 9 км), а само нападение очень хорошо показало слабость, несогласованность и низкую дисциплину этого партизанского движения. Отряды несвоевременно и поочередно подходили к месту сбора, а командующий внезапно уехал на похороны отца. Авангард партизан натолкнулся на японскую засаду и был вынужден отступить, в результате чего координация действий была окончательно утрачена. Таким образом, речь шла не об одновременном сражении, а о ситуации, когда отдельные отряды подходили, ввязывались в бой и отступали.

После провала сеульской операции армия Чханыйгун распалась, и отряды Ыйбён стали действовать независимо друг от друга Партизанская деятельность сводилась к отдельным боям местного значения, наибольшими успехами которых были временные захваты небольших населенных пунктов.