Принуждение к протекторату 1905 г.

5 ноября 1905 г. по указке японских властей руководители Ильчинхве выпустило декларацию, требовавшую установления японского протектората над Кореей. «Для Кореи, - говорилось в этом документе, - нет иных путей, как целиком передать право внешних сношений дружественной Японии и поддержать национальный престиж, опираясь на ее силу. Поскольку сохранение независимости и территориальной целостности Кореи зависит от рескрипта японского императора, мы должны вступить в искренний и честный союз с дружественной Японией: только опираясь на ее руководство и покровительство, можно добиться вечного и беспредельного благоденствия для нашего государства»[16].

«Идя навстречу этому пожеланию», 17 ноября 1905 г. японцы установили в Корее свой протекторат, что подразумевает сохранение правящей династии и внутренней структуры государства при уничтожении структуры внешней, то есть расформировании армии, отсутствии самостоятельно проводимой внешней политики и т. д. генеральным резидентом Японии в Корее стал Ито Хиробуми[17], подписавший договор о протекторате с японской стороны.

Об этом человеке стоит рассказать подробнее. Ито не только человек, подписавший конвенцию Ли-Ито в 1885 г., а впоследствии ставший генеральный резидент в Корее. Его некоторые историки называют «японским Бенджамином Франклином», ибо Ито - один из отцов-основателей японского государства, автор Конституции страны и человек, который трижды занимал пост премьер-министра и председателя Тайного Совета. А также, - почётный доктор Йельского университета и один из тех, кто еще в 1862 г. поджигал посольство Великобритании в Эдо (вместе с Иноуэ Каору[18]).

Ему же принадлежит очень известная среди японистов цитата: «Политические системы, обычаи, образование, медицина, оборонное производство Запада превосходят восточные. Поэтому наш долг — перенести на японскую почву западную цивилизацию, стремиться к прогрессу, чтобы наш народ быстро стал вровень с этими территориями, день и ночь стараться и учиться».

Собственно, нечто подобное он планировал совершить и в Корее, ибо в вопросе о темпах и методах ее присоединения к Японии относился скорее к умеренным. Так, именно он в свое время дал отпор Сайго Такамори, убедив императора и его окружение, что Япония пока не готова вести победоносную войну. Не менее важно и то, что Ито был сторонником пророссийской ориентации Японии. В ноябре 1901 г. он провёл переговоры со С. Ю. Витте, пытаясь заключить союз с Россией, однако переговоры оказались безрезультатными из-за позиции российского руководства.

Позиция Ито по «мирному завоеванию Кореи» неоднократно отмечалась российскими дипломатами. При этом Ито, с одной стороны, напоминал корейцам, что «мы всегда могли бы покорить вас, но мы предпочли сделать из вас друзей», а с другой – требовал от японцев не злоупотреблять своим положением в Корее[19]. Еще деталь: для того чтобы заняться корейскими делами, Ито оставил пост премьер-министра.

Договор о протекторате был, как принято считать, подписан в буквальном смысле под дулами винтовок. Вначале Ито несколько раз пытался обратиться к Кочжону, но тот отказывался встретиться с японским посланником, сказываясь больным. Тогда Ито собрал членов корейского кабинета, принадлежащих к прояпонской группировке, но и здесь не встретил единства. Министр иностранных дел Пак Че Сун заявил, что возражает против проекта договора, однако если император прикажет ему подписать договор, он подчинится. Ли Ван Ён ответил ему, что требования Японии – логический результат итогов войны, и что Корея, «чья внешняя политика принудила Японию к войне с Россией», должна помочь поддержать будущий мир на Дальнем Востоке. Ито также полагал, что Корея находится в моральном долгу перед Японией, отстоявшей её независимость в русско-японской войне ценой жизни своих подданных, и поэтому обязана принять условия договора.

Премьер-министр Хан Гю Соль решительно отказался подписать договор и собирался доложить императору «о предательстве», но, когда он покинул помещение, где шло заседание, был схвачен японцами[20]. Правда, в иной версии Хан Гю Соль предусмотрительно скрылся, зато в соседней комнате бряцали оружием японские солдаты [21].

В общем, договор был подписан, хотя практически сразу же после этого по Сеулу распространился слух, что японцы силой завладели императорской печатью, а затем подделали подписи корейской стороны. И источником его действительно были ван и близкие к нему круги, которые таким образом пытались оправдаться перед общественным мнением.

26 ноября 1905 г. Ли Бом Чжин передал в МИД России очередное секретное письмо, в котором император Кореи излагал свою версию случившегося: «…министр Хаяши (Хаяси – японский посланник в Сеуле), генерал Хасэгава (командующий японскими войсками) и маркиз Ито Хиробуми в сопровождении вооруженных сил и полицейских-японцев проникли ночью во дворец с целью заставить меня подписать договор о признании протектората Японии над Кореей. Я и мои министры сопротивлялись их угрозам. Тогда японцы силой ворвались в мои покои, где захватили мою императорскую печать и печать министерства иностранных дел, которая хранилась в бюро министерства иностранных дел. После того как японцы поставили печати к подготовленным ими документам, они снова потребовали, чтобы я их подписал, но я, как и в первом случае, энергично отказался…»[22].

Мелодраматичность этой сцены вызывает определенные сомнения (слабохарактерность корейского государя нам хорошо известна), тем более что когда японцы явились к нему для объяснений, он сказал им, что не делал подобное заявление. Однако российский МИД широко распространил эту информацию, так как она позволяла обвинить Японию в насилии и попрании международного права[23]. Так как правом подписания договоров с иностранными государствами обладал только император, текст, не одобренный им, являлся недействительным. Иное дело, что подписание этого договора нарушало как минимум Портсмутский договор с Россией, в протоколе которого обусловливалось оформление соответствующим соглашением с корейским правительством каждого мероприятия японского правительства, ущемляющего корейский государственный суверенитет.

С конца ноября 1905 г. западные державы стали отзывать из Сеула своих посланников и заменять их консулами[24].

В феврале 1906 г. было закрыто японское посольство и учрежден офис генерального резидента, который формально осуществлял контроль за внешними связями Кореи, а также – за выполнением всех обязательств Кореи по отношению к Японии. Последнее давало ему возможность контролировать все внутренние дела страны[25].

Генеральный резидент имел очень широкие полномочия, касавшиеся законодательных, исполнительных и судебных функций, а также военных вопросов. В его ведение были переданы все дела, касающиеся иностранцев, проживавших в Корее, и расположенных на Корейском полуострове консульских учреждений иностранных государств. Он мог потребовать от корейского правительства принятия мер, необходимых, по его мнению, для строгого выполнения обязательств, возложенных на Корею договором о протекторате. Он мог отдавать приказания непосредственно местным корейским властям и только после этого ставить в известность корейское правительство. Он имел право наказывать тюремным заключением на срок до одного года и налагать штраф до 200 иен за нарушение изданных им распоряжений, а в случае особой необходимости мог отдать приказ о применении военной силы. Наконец, наиболее ярким свидетельством неограниченности власти генерального резидента было его право отменять по своему усмотрению любые приказы корейских властей[26].

С января 1906 г. японские консульства в Корее были превращены в аппараты провинциальных резидентов, которые были созданы во всех открытых портах и провинциальных центрах. Хотя прежняя административная структура местной власти сохранялась, все местное управление находилось под строгим японским контролем. Провинциальные японские резиденты получили права советников корейских губернаторов по всем вопросам местного управления. Так возникла двойная система управления, в которой решающую роль играл аппарат резидента.

Естественно, процесс претворения в жизнь решений Договора о протекторате шел и под непрерывным контролем Ильчинхве, которое постоянно выпускало воззвания, направленные против чиновников, отрицательно относящихся к протекторату, и осуществляло иные меры давления.