ИТОГИ РАЗВИТИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В ПЕРВОЙ ВОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

3.1 Рост наёмного труда

Во времена, когда в России шла реформаторская деятельность, а также расширялось землевладение – шло быстрыми темпами развитие рынка свободной рабочей силы. В это же время происходит разложение старого патриархального крестьянства и на смену ему появляются два типа сельского населения и пролетариат. Новые сдвиги, процессы, начинающиеся в стране, отражены в структуре населения. Если проследить в процентном соотношении население страны, то можно прийти к выводу, что на конец второй половины XIX века самый маленький процент составляли буржуазия, высшие чиновники, помещики и военные – 2 процента населения. В девять раз больше процент зажиточного мелкого хозяйства – 18 процентов, столько же процентов составляют и средние мелкие хозяйства. Еще больше процент беднейшего хозяйства – 29, ну и наконец пролетариат и полупролетарии составляют наивысший процент населения – 51. Быстрый темп набирает рост численности рабочего класса.

Получает свободу и предпринимательство, все это отражается в усовершенствовании частной промышленности, строительстве железных дорог, урбанизации и в улучшении городов. Большой вклад в развитие внутреннего рынка внесло строительство железных дорог, благодаря этому были освоены новые районы, соединены колоссальные территории страны в один хозяйственный комплекс.

Одной из особенностью, которой владела пореформенная Россия является развитие коммерческой структуры. За пример можно взять то, что уже к 1846 году возникает первый акционерный Санкт-Петербургский частный коммерческий банк. На начало 1861 года насчитывались 29 подобного рода банков, капитал которых составлял 62 миллионов рублей. В параллель всего этого происходит процесс создания акционерных страховых обществ и бирж.

На начало XIX века «вольные мастеровые» стали составлять почти половину всего трудящегося населения на российских мануфактурах. Так же прослеживается тенденция увеличения их количества. Но вперекор всему вышесказанному, до 30-х годов XIX века система фабричного законодательства, которая бы регулировала взаимоотношения между рабочим и его «хозяином», так и не была создана. По всем вероятностям понятно, что существенным тормозом в развитии российской промышленности можно назвать незаинтересованность в рабском труде. Превосходство свободного труда над подневольным является общепризнанным фактом (так например, в пользу преобладания вольнонаемного труда часто выступал известный экономист Андрей Карлович Шторх).

Одна их первых попыток верхов в создании особого сословия фабричных рабочих была предпринята еще в 1811 году. Министерство внутренних дел на обсуждение предоставило Госсовету программу об образовании «особого состояния свободных мастеров». Но в итоге данная программа так и не получила силы закона. Вся суть проекта министерства внутренних дел о формировании этого «особого состояния» сводится к следующей схеме: «Вольным мастеровым» могли стать любые свободные люди, получившие обучение какой-либо профессии, «мастерству». Здесь необходимо подчеркнуть, что в данную категорию могут входить и обычные чернорабочие.

Как было задумано ранее у свободных мастеровых были некоторые привилегии, которыми они могли пользоваться, а именно такие как освобождение дома от налогов, городских повинностей и прочие. Но при всем при этом они полностью оставались зависимыми от фабрикантов: паспорт им выдавали лишь по предъявлению от тех фабрикантов, на которых они трудились, особые аттестаты, свидетельствовавшие об их квалификации и «благопристойном» поведении на рабочем месте.

В связи с отклонением данного проекта, в России долгое время, по словам Тугана-Барановского, имела место «неупорядоченность» отношений между рабочими и их работодателями [41, с. 45].

Фабриканты много жаловались на своих рабочих из-за того, что те постоянно покидали свое рабочее место под предлогом того, что их прямые владельцы помещики – требовали возвращения крестьян обратно в деревни. Замечено, что часто рабочий покидал фабрику до истечения срока выданного ему паспорта.

На мануфактурной выставке 1829 года в Санкт-Петербурге собственники многих отечественных промышленных предприятий направились к министру финансов с жалобой на подобные нарушения.

Данным вопросом вплотную занялся и московский генерал-губернатор князь Дмитрий Владимирович Голицын.

1832 год. Проект мер для прекращения взаимных жалоб хозяев и рабочих.

Проект Голицына говорил о том, что помещик лишается права требовать крепостного крестьянина назад до истечения оговоренного срока. В свою очередь фабрикант был обязан завести особую книгу для записи условий найма крестьянина и всех расчетов с последним. Что касаемо рабочего, то ему выдавался специальный «разрядный лист» - выписка из ранее сказанной учетной книге.

Обязанности рабочих на данной фабрике, заводе и т.п. должны были быть абсолютно гласными. Список данных обязанностей собственники предприятий были в обязательном порядке вывесить в цехах на рассмотрение всего трудящегося коллектива. Голицыным предлагалось внести запрет на переход крестьянина от одного владельца к другому без полного расчета.

Если же данные правила о ведении учетных книг подлежали не соблюдению, то полиция имела полное право рассчитать крестьянина и «удовлетворить его по его собственным показаниям».

Данный проект Дмитрия Владимировича Голицына мануфактурное собрание не утвердило, была замечена в предложении московского генерал-губернатора угроза интересам собственникам промышленных предприятий. Но все же проект не был полностью отвержен, собрание внесло в него свои значительные коррективы.

24 мая 1835 года было принято «Положение об отношениях между хозяевами фабрик и заводов и рабочими людьми, поступающими на оные по найму».

Данный документ гласил о том, что рабочий не имел право покидать работу, пока не истек установленный срок. Хозяин в свою очередь по собственному почину заключал письменный договор найма или выдавал рабочему «рядной лист». Что касаемо ведения учетной книги на предприятии, как и было сказано в проекте Голицына, предусматривало обязательный характер. Так же владелец обязан был вывесить у себя на предприятии правила распорядка.

Данные меры являлись одними из главными фактами для властей при разрешениями споров между рабочим и его хозяином.

Если сравнивать с проектом Голицына, то права «свободных мастеров» были значительно ограничены. Например, даже если фабрикант нарушал свои договорные обязательства, рабочему все равно запрещалось покидать место работы. За нарушения правил распорядка и пунктов данного постановления ответственность работодателя также не была предусмотрена (ср. проект Голицына). Так же умалчивалось о том, что когда хозяин того или иного предприятия, фабрик или заводов элементарно не вел учетной книги. Все это вело к тому, что государство не могло в дальнейшем урегулировать возникающие трудовые споры.

Так как происходило ощутимое противодействие, которое создавалось работодателем на нововведения в области фабричного законодательства становится очевидная необходимость в выработке четкой, централизованной правительственной программы.

В записке министра финансов Егора Францевича Канкрина на имя императора Николая I: было высказано робкое предложение о принятии мер по улучшению условий работы на фабриках и заводах (он считал необходимым соблюдать осторожность в переговорах с фабрикантами, чтобы не вызвать у них резкого недовольства).

Предложение Канкрина обсуждалось московским отделением мануфактурного совета и не было встречено членами последнего с особым воодушевлением. Предложение Егора Францевича было принято к сведению и, так сказать, «положены под сукно». Даже спустя четырех лет не последовало никаких продвижений в области фабричного законодательства, время было утеряно для реформирования каких-либо изменений.

Лишь в 1845 году появляется первый значимый закон в данной сфере. Предпосылкой к его принятию выступило одно из самых крупных восстаний - на Вознесенской бумагопрядильной фабрике (Дмитровский уезд). Этот закон имел цель ограничить труд малолетних рабочих на фабриках, заводах.

Как гласят данные о проведении ревизий на 23 московских бумагопрядильных предприятиях, то и в дневное, и в ночное время работало 2100 детей.

Позже ,7 августа 1845 года, выходит закон о запрете ночного труда детей до 12 лет. При всем при том, как и в ранних постановлениях мануфактурного совета, повторяется ошибка по поводу недочетов механизма наказания за неисполнение данного закона. Можно сказать, что данный нормативно-правовой акт остался «мертвой буквой».

В том же 1845 году, однако, были увеличены наказания за организацию рабочих волнений (забастовок, стачек и т.п.).

1848 год – записка московского генерал-губернатора Арсения Андреевича Закревского. Он предлагает запретить строительство в столицах крупных промышленных предприятий основывая это тем, что данные действия приведут к формированию общественно опасного слоя населения, как вольнонаемные рабочие.

Идея Арсения Андреевича нашла свое одобрение в лице императора, но не была встречена с энтузиазмом со стороны мануфактурных советов, которые поддержало Министерство Финансов. Поэтому принятый 28 июня 1849 года закон, запрете строительства в Москве особо крупных фабрик также остался «висеть в воздухе».

Закревский выдвигает новый проект – в нем говориться об особых билетах, которые выдавались при приеме на работу, в этих билетах указывалось кто должен получать заработную плату, сам работник, глава его семейства, либо же волостное или вотчинное начальство. Плата производилась только в денежном виде.

Если рабочий не соблюдал вышесказанные правила, то его отсылали обратно в деревню под контролем полиции. Так же рабочему запрещались посещения трактиров, ресторанов, харчевней. Крестьянину приниматься на работу можно было только с разрешения помещика или местного начальства.

Мануфактурный совет отверг данный проект. Тогда Арсений Андреевич Закревский установил в Москве собственной властью особые правила поведения для рабочих.

Что касаемо праздничных дней, то рабочим запрещалось отлучаться из своих домов, исключением был поход в церковь, это являлось непосредственной обязанностью рабочих; и еще – если работник находился на предприятии.

Так же сказано о запрете рабочему принимать своих родственников, знакомых у себя на квартире («более краткого обыкновенного свидания»).

Еще один запрет по поводу курева и сквернословия во время работы, а так же на территории предприятия.

Если у рабочего не было паспорта, то хозяин не имел права брать его на работу. Так же запрещалось давать более 10 рублей в качестве ссудной суммы.

Хозяину фабрики запрещалось вычитывать из заработной платы работника какие-либо средства на расходы и содержание фабрик.

Мануфактурный совет не одобрил большинства пунктов правил Закревского. В частности – запрет на продолжительные свидания, запрет на произнесение рабочими неприличных слов и их комбинаций (аргументация – природная необразованность «свободных мастеров»). Затем – 10-рублевое ограничение первоначального аванса, ссуды.

Переделанный вариант правил Арсения Андреевича был передан на доработку в министерство финансов. После чего предоставлен на обсуждение Госсовету, но так и не смог получить правовой силы.

В начале 60-тых годов в разных ведомствах начинает усиливаться разработка вопроса о запрете на фабрике детской рабочей силы.

Особая комиссия при СПб генерал-губернаторе представила «Проект правил для фабрик и заводов в СПб и уезде».

Замечены в большие разногласия между властями, представителями деловых кругов с московскими и другими провинциальными фабрикантами по поводу эксплуатации детского труда на фабрике. А все потому что из-за ограничения круга рабочих провинциальные владельцы, техничeски отсталых предприятий, данный закон являлся не выгодным в экономическом плане.

В данный период времени комиссия принимает положение, в котором сказано, что хозяин фабрики, заводов, предприятия обязан строго следить за санитарно-гигиеническим состоянием квартиры, которая предоставлялась рабочему. Подросткам, возраст которых составлял от 12 до 14 лет, внесено ограничение времени работы в ночные часы. Назначался специальный инспектор, который следил за исполнением вышесказанных правил.

Большое количество фабрикантов Петербурга одобрили эти предложения. Но в Москве и провинциях данный проект вызвал шквал резкой критики.

1859 год – новая комиссия при Министерстве финансов: проекты широких реформ (в частности, уничтожение цехов).

Дети, в возрасте до 12 лет не имели права работать на фабричном производстве. С 12 до 18 – вносился запрет на работу более 10 часов. Что касаемо работы в ночное время, то она уже запрещалась и взрослым.

За исполнением следил правительственный инспектор, который был наделен всеми необходимыми ему полномочиями.

При возникновении каких – либо споров и разногласий между рабочим и хозяином, с данными проблемами обращались в созданные в то время особые промышленные суды, в которых хозяева и рабочие были предоставлены в равных количествах.

Если рабочему был 21 год и выше, и он проработал уже на этом предприятии не меньше года, то ему предоставлялось право выбора.

Избираемым мог быть рабочий в возрасте от 35 лет, проработавший не меньше 5 лет.

Так же в суде решались вопросы о вознаграждении, о техники безопасности, о труде малолетних и другое. Решались дела, если не соблюдалось условие найма.

В данный период были предусмотрены суровые наказания за организацию стачек и забастовок: те, кто затевали – арест от 3 недель до 3 месяцев, прочие – от 7 дней до 3 недель.

Государственному надзору теперь подвергались все мелкие кустарные, мелкие фабричные производства.

Проект не был одобрен. Но несмотря на это, некоторые предложения комиссии Министерства финансов все же получили свое существование.

Комитеты Игнатьева и Валуева также выдвигали требования о запрете труда детей в возрасте до 12 лет.

Но все чаще такие предложение вызывали постоянный антагонизм со стороны московских и провинциальных владельцев мануфактур.

Но все же в 1822 году принимается закон, который гласит о том, что время работы женщин и детей в возрасте от 12 до 15 лет составляет восемь часов. Так же было запрещено работать в ночное время, в воскресенье и во время праздников.

Владельцы фабрик обязаны были предоставить подросткам учебу в начальных учебных заведениях.

Данные новшества, были положительно встречены большей частью петербургскими предпринимателями в то время как, московские и провинциальная буржуазия не одобрили данные новаторства.

Из всего вышесказанного можно подвести итог о том, что собственники предприятий имели и сыграли огромную роль в формировании русского фабричного законодательства XIX века. Отметим, что при всем вырисовываются резкие расхождения в мнениях петербургских и московских предпринимателях. Это все находит объяснение в разном и неравномерном технологическом развитии промышленности в разных регионах России.