Методика расчёта

Индекс основывается на нескольких независимых опросах, в которых принимают участие международные финансовые и правозащитные эксперты, в том числе из Азиатского и Африканского банков развития, Всемирного банка и американской организации Freedom House. Индекс представляет собой оценку от 0 (максимальный уровень коррупции) до 10 (отсутствие коррупции).

Некоторые исследователи выражают опасения, что поскольку Индекс восприятия коррупции сам существенно влияет на восприятие коррупции жителями стран (постоянно цитируется в СМИ), а также уменьшает возможности экономического развития, он является самоисполняющимся пророчеством.

Рис 2.2

В 1997 году индекс рассчитывался для 52 стран. Значение индекса для России составило 2,3 балла (49 место, на первом месте — страна с наименьшим восприятием коррупции).

В 1998 году значение индекса для России составило 2,4 балла (76 место из 85 стран), в 1999 году — 2,4 балла (82 место из 99 стран), в 2000 году — 2,1 балла (82 место из 90 стран), в 2001 году — 2,3 балла (79 место из 91 страны), в 2002 году — 2,7 балла (71 место из 102 стран), в 2003 году — 2,7 балла (86 место из 133 стран), в 2004 году — 2,8 балла (90 место из 146 стран), в 2005 году — 2,4 балла (126 место из 159 стран), в 2006 году — 2,5 балла (121 место из 163 стран), в 2007 году — 2,3 балла (143 место из 179 стран), в 2008 году — 2,1 балла (147 место из 180 стран), в 2009 году — 2,2 балла (146 место из 180 стран), в 2010 году — 2,1 балла (154 место из 178 стран), в 2011 году — 2,4 балла (143 место из 183 стран), в 2012 году — 28 баллов (по новой 100-бальной шкале) (133 место из 174 стран).

По данным исследования, «Индекс Восприятия Коррупции (ИВК) - 2011», ИВК в России - 2,1 балла. В настоящее время со 143-го Россия переместилась на 154-е место из 178 стран. Данные другого исследования Трансперенси Интернешнл, «Барометр мировой коррупции - 2010», показывают, что, несмотря на предпринимаемые российскими властями меры, уровень коррупции за последние три года повысился - так считают 47,6% опрошенных россиян, а 29,7% считают, что уровень коррупции повысился значительно.

Оценки Всемирного Экономического Форума, представленные в докладе «The Russia Competitiveness Report 2011», также ставят Россию на низкие позиции по отдельным составляющим, характеризующим уровень коррупции:

· коррупционность государственных расходов - 109 место из 139 (2,6 балла; снижение на 0,3 балла за последние два года);

· незаконные платежи и взятки (формируется как средневзвешенный показатель оценок коррупции при импорте-экспорте, по коммунальным услугам, налогообложению, получению разрешений и лицензий, покупке решений судов) - 111 место из 139 (3,2 балла).

· независимость судов - 115 место из 139 (2,7 балла; снижение на 0,2 балла за последние два года);

· фаворитизм при принятии решений должностными лицами - 106 место из 139 (2,6 балла; снижение на 0,2 балла за последние два года).

Рис 2.3

По данным опроса Общественной палаты Российской Федерации, в восприятии граждан и в восприятии экспертов уровень коррупции, несмотря на усилия властей и общества по его снижению, продолжает увеличиваться (60% проголосовавших из числа посетителей интернетпортала Палаты и 43% из числа участников мероприятий в Общественной палате и членов региональных общественных палат). Респонденты фиксируют рост коррупции на всех уровнях власти: федеральном, региональном, муниципальном.

Проанализируем формулу:

Коррупция= (Судебная система, история, геграфия, экономическое благосостояние, демократия)

1) Во-первых, чем выше уровень экономического благополучия (ВВП на душу населения), тем меньше склонность чиновников прибегать к незаконным методам получения прибыли, тем строже антикоррупционные меры и тем сильнее гражданское общество.

2) Во-вторых, чем больше развита демократия, тем больше у чиновника риск потерять свое место и тем больше возможностей у органов по борьбе с коррупцией.

3) В-третьих, развитость судебной системы также препятствует экспансии коррупционных процессов.

4) В-четвертых, чем больше и сложнее бюрократический аппарат, тем больше возможностей открывается для коррупции. Важную роль играет централизация государства: в большинстве жестко централизованных империй коррупция достигала немыслимых масштабов, как в Римской и Византийской империях. С другой стороны, не все эксперты склонны считать децентрализацию залогом низкого уровня коррупции.

5) В-пятых, хотя до недавнего времени исследователи пренебрегали историческими факторами, автор считает необходимым рассматривать и эту группу причин. Например, в «старых» государствах коррупционные механизмы отлажены многолетней практикой и являются в большей степени социокультурным феноменом – как, например, в Российской империи[10]. С другой стороны, в «молодых государствах» широкомасштабная приватизация и неразвитость государственных механизмов предоставляют почти безграничные возможности для коррупции – и лучшей иллюстрацией тому будет не только Российская Федерация, но и практически все страны бывшего социалистического лагеря.

6) Роль географических факторов (в сочетании с фактором централизации власти) может наглядно проиллюстрировать та же Римская империя. Огромные размеры страны неизбежно влекут за собой трудности в управлении и контроле над деятельностью чиновников на местах (вспомним комедию «Ревизор» Н.В. Гоголя). Кроме того, государственный контроль над природными ресурсами[11] (которые тоже причисляются к географическим факторам) открывает для чиновников одно из наиболее прибыльных направлений коррупционной деятельности, причем как в форме вымогательства, так и в форме взятки.

Хотелось бы отдельно отметить, что феномен российской «откатономики» имеет в своей основе как раз исторические и географические факторы, и это лишний раз подчеркивает необходимость их рассмотрения при анализе причин коррупции.