Антропологическое и социологическое направления в истории криминологии.

Известно, что в середине XIX столетия обращение ученых самых различных стран к проблематике человека и общества во многом было связано в тот период с научными открытиями в биологии и с развернувшейся вокруг них дискуссией по вопросам природы и общества, о характере их связи и возможных переходных формах. В процессе этой дискуссии даже передовые ученые, стремившиеся к объективному познанию закономерностей природы и общества, не избежали принципиальных ошибок. Одни из них абсолютизировали прямое воздействие внешней среды на организм, рассматривая развитие человека как жестко детерминированное окружающими условиями (социальным окружением). Другие, наоборот, неправомерно преувеличивали роль биологического фактора в жизни человека, в его «поведенческих программах». Именно эти положения оказали главное влияние на исследования преступности. Как отмечается в литературе, такое влияние проявилось в следующем. Одни доказывали, что преступность – явление, независимое от структуры общественного строя и производственных отношений, что причины преступного поведения следует искать исключительно в физической или психологической структуре человека (антропологическое направление). Другие утверждали, что преступность и причины преступлений можно усматривать лишь в таких социальных условиях, влияние которых можно уменьшить с помощью реформ (социологическое направление).

Антропологическая школа базировалась на медицине и биологии, а социологическая – на общественных науках. Наряду с этим появилась и так называемая компромиссная позиция – промежуточное направление, как результат механического объединения двух названных. Это направление именуется биосоциальным.

Необходимо отметить, что появление антропологического и социологического направлений было связано также с «ликвидацией» так называемой классической школы уголовного права, которая в то время уже не отвечала предъявляемым требованиям. Как известно, эта школа, опирающаяся на типичное для капиталистического общества конца XVIII- начала XIX столетия «юридическое мировоззрение», основывала свою систему борьбы с преступностью только на базе уголовной репрессии, исходя из идеи наказания как единственного инструмента предупреждения преступлений. Классическая школа практически не принимала во внимание при решении вопроса об уголовной ответственности личность преступника. Против доктрины классической школы с ее «юридическим мировоззрением», догматизмом, жесткостью правовой схемы «преступление – наказание», ограничением борьбы с преступностью формальными процессуальными рамками и выступили две другие школы буржуазного уголовного права: антропологическая и социологическая. Рассмотрим эти направления.

Антропологическое направление. Эта школа получила свое распространение в период империализма, когда преступность стала принимать угрожающие размеры. Для того чтобы сдержать рост преступности, буржуазные политики и юристы полагали вполне достаточным «усовершенствовать» уголовно-правовую систему без каких бы то ни было социальных преобразований. Потребовался особый подход к оценке преступности и мер ее предупреждения, основанный только на воздействии на самого преступника. Именно в связи с этим и возникла антропологическая школа. Ярким представителем этой школы был Ломброзо, а его последователями - главным образом Ферри и Гарофало.

Социологическое направление. Эта школа сформировалась в результате определенных общественно-исторических условий, из которых вытекали идеологические требования обеспечения господства буржуазии. Концепция социологической школы формировалась не без влияния антропологической. Определенное время социологическая школа существовала параллельно с антропологической, а затем заметно потеснила ее. Она была более влиятельной. Впоследствии свои собственные теоретические построения данная школа превратила, по существу, в «научное средство» удовлетворения требований господствующего класса. А эти требования состояли в том, чтобы общественные науки служили апологии капиталистического строя, отвлекали внимание от его внутренних противоречий. В сущности, социологическая школа удовлетворяла те же самые требования буржуазии, что и антропологическая. Может быть, в основном поэтому социо.логическая школа не могла подняться выше уровня констатации таких факторов преступности, которые представляют собой второстепенные, поверхностные явления, никак не отражающие существенные взаимосвязи. Прослеживалась явная ограниченность теорий этой школы. Нечеткость, неопределенность позиций социологической школы не позволяли ей разработать сколько-нибудь серьезные предложения, направленные на борьбу с преступностью. Основным представителем этой школы был Тард.

Промежуточное (биосоциологическое) направление. Антропологическая школа вскоре после ее создания стала терять некоторые свои позиция. Ее практические предложения не смогли служить основой карательной политики господствующего класса, ибо их несостоятельность стала очевидной в результате экспериментов и дискуссий. Не могла уже отвечать потребностям буржуазии и социологическая школа. С одной стороны, ограниченность ее также стала очевидной, а с другой – дальнейшее ее развитие стало отражать марксистские взгляды. Данное обстоятельство господствующий класс, естественно, не устраивало. Образовалось биосоциологическое (промежуточное) направление. В нем были предприняты попытки сочетать элементы, представлявшиеся в то время все еще целесообразными. Создание этого промежуточного направления связано с именем Листа.

Необходимо рассмотреть позиции некоторых представителей указанных школ, оценить их роль в развитии названных направлений криминологии.

Чезаре Ломброзо – родоначальник антропологического направления (иногда именуемого ломброзианским), профессор судебной медицины (психиатрии). По сути дела, формирование криминологии берет свое начало именно в работах Ломброзо. Надо признать, что начало изучения личности преступников, их классификации и типологии было положено Ломброзо. Своей теорией он открыл совершенно новый путь в криминологическом направлении, стараясь объяснить природу преступности. Несмотря на то, что мировоззрение Ломброзо, методы исследования и выводы подвергались обоснованной, многосторонней и резкой критике, тем не менее, бесспорно то значительное влияние, которое он оказал своими исследованиями в области преступности. Положения, разработанные этим ученым, наряду с объективной критикой заслуживают и специального изучения. В литературе отмечается, когда речь идет о Ломброзо, что не многие из его выводов выдержали проверку временем. Большинство их было отвергнуто как причудливые гипотезы и необоснованные обобщения. Но он был первым, кто использовал эмпирические методы для изучения причин преступности и личности преступника. Основная книга Ломброзо – «Преступный человек, изученный на основе антропологии, судебной медицины и тюрьмоведения» (вторая половина XIX века). В ней автор, обобщив свои многолетние исследования душевнобольных - «преступников», осужденных, пытался найти материальный субстрат преступления. Он высказал суждение о том, что преступный человек – это атавистический тип, имеющий ряд физических и психических черт, сближающих его с дикарями, первобытными людьми и даже с животными. Преступники, отмечал Ломброзо, - это двуногие тигры среди людей, это хищники, которые не могут приспособиться к обычным человеческим условиям и в силу своих психофизических качеств способны лишь убивать, грабить и насиловать. Как среди животных, уверял Ломброзо, есть тигры и лошади, так и среди человечества есть, были и будут преступники и честные люди. И как тигра нельзя превратить в домашнее животное, так и преступника нельзя исправить, т.е. сделать честным. Судить таких людей, мол, бессмысленно, их надо беспощадно уничтожать или, в крайнем случае, изолировать. Не случайно, что Ломброзо пришел к такому выводу: «Преступление – явление столь же естественное и необходимое, как рождение, смерть, зачатие, психические болезни, печальной разновидностью которых оно часто является». Судить же о том, является человек преступником или нет, позволяли, как полагал Ломброзо, внешние признаки туловища, головы, конечностей, рот, глаза, нос. Отсюда и название школы – антропологическая. Ломброзо пытался открыть новый путь в науке, стараясь объяснить природу преступности на основе анатомических и антропометрических, а также биологических и психологических признаков преступника. Помимо внешних признаков человека, которые Ломброзо считал наиболее важными, он не отрицал и роли физиологических и нравственных особенностей личности. При этом Ломброзо допускал некоторые переплетения, скорее всего противоречия. С одной стороны, он изучал биологические факторы (врожденные соматические особенности). И этого было для него достаточно, чтобы сказать о человеке: преступник он или нет. С другой стороны, он исследовал и принимал во внимание психологические, и даже нравственные качества, связанные с воспитанием человека. Основываясь на всех этих признаках, главным образом на биологических особенностях, Ломброзо делал выводы о предрасположении того или иного человека к совершению преступления; однако, подчеркивал он, при определенных условиях (климат, время года, род занятий и т.д.). Ломброзо полагал также, что особенности человека, по которым можно судить о его «преступном типе», можно выявить уже в раннем детском возрасте. Но проявление, дальнейшее развитие этих особенностей, по его мнению, вполне возможно предотвратить с помощью различных средств воспитательного воздействия. Однако здесь же Ломброзо вступает сам с собой в противоречие, отмечая, что прирожденный преступник рано или поздно должен совершить преступление. Поэтому Ломброзо предлагает уже не воспитание, а принятие особых мер предотвращения преступлений. Поскольку прирожденный преступник опасен для общества, предлагается не ждать момента совершения им преступления. Для предупреждения преступления, которое непременно должно произойти, необходимо принять меры безопасности - изолировать такого человека от общества. Отсюда – беспощадная предупредительная борьба с преступниками независимо от их вины, а лишь в силу биологической неполноценности, отсюда - и отказ от суда присяжных, и т. д. При этом Ломброзо говорит не только о душевнобольных, но и о нормальных людях, способных, по его мнению, совершить преступления. Самым опасным и совершенно неприемлемым в учении Ломброзо является признание им «существования особых преступных рас». Практическое применение этого направления учения, независимо от того, задумывался или нет над этим Ломброзо, напоминает геноцид. Нет необходимости говорить об ужасе этого «учения».

Энрико Ферри и Рафаэль Гарофало. Не следует думать, будто школу Ломброзо представляли только отдельные ученые-медики. Было довольно много и юристов. Среди них в первую очередь следует назвать Ферри и Гарофало. Они не «слепо» шли за Ломброзо, а, пересмотрев отдельные его положения, дополнили их признанием роли некоторых социологических факторов в формировании преступника. Однако и им не удалось уйти от линии антропологической школы. Ферри, например, сформулировал понятие «опасного состояния». Он, как и Ломброзо, дал определение человека, который с момента рождения предрасположен к преступлению, – так называемый «преступный тип». Гарофало, вслед за Ломброзо, стремился выработать понятие преступления, не связанное с правовым определением. Он первый, кто на титульном листе своей книги поставил заголовок «Криминология», хотя считается, что термин «криминология» ввел Топинард. В названной книге Гарофало рассматривал преступление как «оскорбление основополагающих альтруистических чувств – милосердия и справедливости», как «непременное условие социальной адаптации индивида среди равных себе». Ферри писал о преступлении как о многогранном явлении. Преступников он называл «больными» и призывал изучать и лечить болезни. Гарофало пытался дать социологическое определение преступления. Ферри вел речь о мерах социальной защиты. Он же, оценивая различные группы причин преступлений, особое внимание обращал на социальные факторы. Но, так или иначе, и Ферри и Гарофало приходят, по сути, к тем же выводам, что и Ломброзо. Потому их и рассматривают как ярких представителей ломброзианства.

Необходимо сказать, что никому в то время не удалось выработать понятие преступления, не связанное с правовым определением. Попытки антропологов дать описательную характеристику преступления (естественно, со своих позиций), равно как и попытки в рамках социологического направления, потерпели полный провал. «Эта идея, - писал в свое время С. В. Познышев об антропологической школе, – разбита наголову, и на ней трудно с успехом настаивать». Между тем все еще оставалось немало ученых, относящихся к числу сторонников данной школы. Но много было и противников этого учения, особенно среди юристов и представители прогрессивной мысли.

Зигмунд Фрейд. Взгляды этого ученого-психиатра на преступность также относятся к области биологических концепций. Однако фрейдизм внес нечто новое в теорию прирожденного преступника. Если Ломброзо считал, что только некоторая часть людей рождается преступниками, то исходной позицией Фрейда явилась положение о том, что все без исключения люди рождаются преступниками (хотя большинство ими не становятся). Теория Фрейда основывается на том, будто сущность психики человека есть результат воздействия врожденных, архаичных половых и агрессивных инстинктивных импульсом. Контролирует эти инстинкты волевое образование человека. Такое образование уже выше человека, оно довлеет над ним. Однако, как утверждал Фрейд, определяющую роль играют инстинкты. Волевое же образование, иногда именуемое фрейдистами интеллектом должно подавить, затормозить природный инстинкт. Если такового не происходит возникает невротический конфликт, внешним проявлением которого является преступление. Иначе говоря, когда контролирующий фактор не способен подавить природный инстинкт, то возникает конфликт, выливающийся в преступление. Нетрудно заметить, что данная проблема никак не увязывается с сознанием человека. Это – теория сексуальности, которая является краеугольным камнем учения Фрейда. По Фрейду, человек от природы наделен разрушительными, агрессивными инстинктами. Поэтому в основе теории Фрейда лежит образ человека, как части природы, а динамика человеческой психики объясняется иррациональными факторами. Для этого привлекаются явления и процессы, которые сами нуждаются в анализе с точки зрения человеческого поведения. Нетрудно увидеть родство этой теории с концепциями Ломброзо об атавизме. Фрейд пытался преодолеть вакуум в естественных науках, который в тот период восполнил И. П. Павлов, разработавший теорию рефлексов. Фрейдизм, по существу, никак не объясняет истоки преступности. Эта теория почти полностью игнорирует роль социальных факторов, отвлекает внимание от подлинных причин преступности. Собственно, основой теории Фрейда никак нельзя назвать криминологию. Скорее, это психология повседневной, обыденной жизни. Психология же преступного поведения при этом, по существу, не объясняется. Любые поступки людей, утверждает Фрейд, увязывая свои взгляды с преступлениями, – это рвущиеся наружу бессознательные инстинкты или влечения. В этом квинтэссенция теории Фрейда.

Под воздействием контраргументов фрейдисты (Сонди, Александер, Штауб, Хилли, а вслед за ними Гловер, Хартунг, Уайт, Болмберг) пытались (и пытаются) утвердить свою правоту за счет различных модификаций. Именно на почве фрейдизма возникла фрустрационная концепция. В соответствии с этой теорией преступное поведение объясняется как агрессивная реакция, вызванная неудовлетворенностью инстинктивных желаний. Данная теория, к сожалению, получила довольно широкое распространение. Но она, как показала жизнь, отнюдь не приемлема для объяснения преступного поведения.

Гюстав Тард – автор книги «Философия криминологии» (конец XIX века) внес значительный вклад в формирование социологического направления. Он скрупулезно, буквально пункт за пунктом, критикует все основные положения Ломброзо и его последователей. Тард полностью отвергает понятие «прирожденный преступник». В его работах встречается термин «привычный преступник», однако при этом поясняется, что речь идет о «профессиональном типе», примерно так же, как в любой другой области, а не только в преступной сфере. Когда в рамках социологической школы сложилось психологическое течение, то его основателем был Тард. С помощью психологии он вносит новое в социологическое направление: в отличие от существующих теорий уже учитывается роль индивидуального поведения в формировании общественных явлений. Тард доказал социальную обусловленность преступности, обратив внимание на её статистические закономерности. Придавая преступности общественное значение, ведя при этом речь о формировании индивидуального поведения, Тард объясняет, что преступный тип может сложиться и в результате подражания (преступникам). Этой проблеме он уделяет много места в своих трудах, увязывая ее с поведением человека. «Человек, отмечает Тард, обладает склонностью к подражанию». Всякий, по его мнению, «подражает ближнему» (если, однако, при этом имеются большая выгода и незначительный риск). Свою теорию «преступного типа» «привычного преступника» и «подражания» Тард распространил почти на все социальные проблемы, связанные с преступностью. При этом подчеркивается: нельзя говорить о каждом человеке, что он станет преступником во все времена и при любых обстоятельствах. Здесь обращается особое внимание на формирование индивидуального поведения. В этих рассуждениях Тарда можно проследить нить, ведущую к проблеме о роли общества в формировании поведения. Основная позиция данного ученого, связанная с социальным подходом к вопросам преступности, сводится к следующему: изменить общественные условия – с изменением социальных условий изменится и «криминальность». Это главный вывод, к которому приходит Тард.

Франц Лист – основоположник биосоциологической школы. Он утверждал, что преступление следует изучать и как индивидуальное явление, и как явление общественной жизни. По мнению Листа, преступление является результатом одновременного воздействия биологических и социологических факторов (суть промежуточного, биосоциологического направления). Лист отвергал понятие «преступный тип». Однако он использует в своей теории термин «индивидуальная склонность», вкладывая в его содержание биологические особенности личности. Лист пишет в своих произведениях о нищете, безработице, кризисах, алкоголизме, проституции и т.д. Все это, по его мнению, так называемые вторичные социальные явления. Уменьшить их, полагал Лист, можно в результате социальных реформ. Нетрудно заметить, что этим самым Лист, можно сказать, игнорирует глубокий научный анализ общественных отношений и социальных взаимосвязей. А вот и вывод, сделанный им: преступность - это естественный и неустранимый спутник общественной жизни, необходимый атрибут человеческой жизни, преступность – вечна. Многие направления в криминологии находилось под преобладающим воздействием идей Листа.

Для истории криминологии представляют интерес и иные направления исследований проблем преступности. К их числу относятся: теория факторов, статистический анализ и некоторые другие. Привлекает внимание изучение вопросов преступности в царской России. Особое значение для истории имеет влияние марксизма-ленинизма на криминологическую мысль. Эти проблемы и следует рассмотреть.

Теория факторов. Данная теория применительно к преступности родилась на основе социологических концепций буржуазных философов-прагматистов. В криминологии теория факторов развивалась Ферри и Гарофало, а также в определенной мере Тардом и Листом. Сторонниками этой теории были и некоторые русские ученые-юристы. Применительно к криминологии эта теория трансформировалась следующим образом: на преступность действуют независимые друг от друга факторы, каждый из которых имеет совершенно одинаковую степень влияния. Эта концепция подверглась критике с различных позиций. Она, как и другие рассмотренные теории, не отвечала требованиям борьбы с преступностью. Криминология советского периода России отвергает данную теорию.