О необходимости бранных слов

Интеллигентного читателя могут покоробить некоторые употребляемые мною слова, поскольку в среде интеллигентов принято говорить «культурно», т. е. без использования всего запаса слов русского языка. Причем это не значит, что «культурный» интеллигент вовсе не использует в разговоре или текстах тех понятий, которые обозначают запрещенные к употреблению слова, он просто заменяет их другими словами, которые в интеллигентной среде считаются «культурными». Чтобы получить одобрение «культурных» интеллигентов, нужно говорить, к примеру, «женщина легкого (сомнительного) поведения», или по-иностранному – «пута́на», а русского слова «блядь» употреблять никак нельзя. Это будет очень некультурно, хотя речь идет об одной и той же бляди. Получается игра в слова, и читатель вряд ли задумывался, зачем это нужно интеллигентам.

Считается, что подобные слова оскорбляют и того, к кому они относятся, и того, кто слушает. Но ведь это ложь! Как могут оскорбить слова – набор букв и звуков? Оскорбляет понятие, которое эти слова описывают. Но ведь понятие-то интеллигенты не меняют, зачем же тогда они меняют слова?

Дело РІ том, что практически РІСЃРµ резкие Рё РІСЃРµ нецензурные слова либо РїСЂСЏРјРѕ являются бранными, либо РїРѕ совместительству являются бранными, С‚. Рµ. предназначенными Рє использованию РІ брани – РІ Р±РѕСЋ. Решиться убить человека непросто Рё РЅРµ только потому, что Рё РѕРЅ может тебя убить. Как можно убить хорошего человека? Поэтому наши предки (РґР° Рё РІСЃРµ остальные народы), съезжаясь Рє Р±РѕСЋ, поносили СЃРІРѕРёС… противников словами, которые должны были иметь для противника оскорбительный смысл. РџСЂРё этом РІ СЃРІРѕРёС… собственных глазах противник превращался РёР· вершины творения божьего РІ нечто, что РЅРµ грех убить. Р’Рѕ-вторых, хотя вероятность Рё невелика, РЅРѕ эти слова могли запугать противника. И наконец, этими словами отрезали себе путь Рє РјРёСЂСѓ, поскольку даже если сам РЅРµ решишься ударить первым, то тебя ударит оскорбленный противник.

Бранные слова, таким образом, предназначены Рє выражению РЅРµ столько понятия, сколько своего отношения Рє тому, РєРѕРјСѓ РѕРЅРё следуют. Раз РІС‹ бранитесь, значит то, Рѕ чем или Рѕ РєРѕРј РІС‹ говорите, вам очень РЅРµ нравится. И РёР· ваших бранных слов ваш собеседник моментально получает информацию Рѕ вашем отношении Рє предмету разговора, Рё никакими РґСЂСѓРіРёРјРё словами для передачи этих эмоций воспользоваться невозможно – РІСЃРµ это будет РЅРµ то, надуманно Рё неискренне. Собеседник будет думать, что РІС‹ обманываете его, РєРѕРіРґР° выражаете возмущение «культурными» словами, Р° РЅР° самом деле РІС‹ РЅРµ возмущаетесь Рё пытаетесь собеседнику «навесить лапшу РЅР° уши». РќСѓ Р° если это РЅРµ собеседник, Р° ваш враг, то ваше «культурное» бормотание будет расценено РёРј трусостью Рё эта трусость воодушевит вашего врага РЅР° решительные действия.

Соответственно, совершенно глупо и бессмысленно употреблять бранные слова в небранной обстановке, как говорят «для связки слов». Они в данном случае ничего не объясняют собеседнику и делают речь малоинформативной из-за загрузки ее пустыми словами. Так же глупо прятать эти слова от детей. Во-первых, они ведь все равно их узнают, но, главное, не учить детей бранным словам – это обессиливать их в брани. Зачем? Лучше учить, когда эти слова следует употреблять, а когда – не следует.

Вернемся Рє СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ интеллигенции. Вообще-то РґРѕ СЃРёС… РїРѕСЂ РёРґСѓС‚ СЃРїРѕСЂС‹ Рѕ том, кто такие эти люди, которых Ленин называл РЅРµ РјРѕР·РіРѕРј, Р° РіРѕРІРЅРѕРј нации. РќР° РјРѕР№ взгляд, это профессиональные холуи, которые поощрение Рё наказание получают РЅРµ РѕС‚ Дела, Р° РѕС‚ Р±СЋСЂРѕ, РѕС‚ начальника: директора театра, редактора, министра, ректора, издателя или директора института. Это бюрократы Рё РїРѕ своей профессиональной деятельности Рё РїРѕ РґСѓС…Сѓ. Положение РРѕСЃСЃРёРё РІ этом плане специфично.

Рљ примеру, если РІС‹ ректор частного университета, то над вами нет начальника (Р±СЋСЂРѕ) Рё РІС‹ обязаны служить Делу, поскольку РѕРЅРѕ, Р° РЅРµ начальник вас поощряет Рё наказывает – вам РЅРµ перед кем холуйствовать. Если РІС‹ ректор государственного университета, то Сѓ вас есть возможность похолуйствовать перед министром просвещения. Если РІС‹ директор частного театра, то обязаны служить зрителю, поскольку РѕРЅ вас поощряет Рё наказывает, Р° если государственного, то можете похолуйствовать перед министром культуры. Так РІРѕС‚ Р·Р° РІСЃСЋ историю РІ РРѕСЃСЃРёРё РЅРµ было РЅРё РѕРґРЅРѕРіРѕ частного университета (хранилища интеллигенции), Р° РІ Англии РЅРµ было РЅРё РѕРґРЅРѕРіРѕ государственного. Там же РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ было государственных театров (еще РѕРґРЅРѕРіРѕ кладезя интеллигенции), Р° РІ РРѕСЃСЃРёРё РІСЃРµ крупные столичные театры всегда были государственными. Отсюда Рё врожденное СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ интеллигентское холуйство, основанное РЅР° исключительной подлости, поскольку СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРёР№ интеллигент всегда считал доблестью свободомыслия холуйствовать РІ глаза Рё поносить Р·Р° глаза. Это, впрочем, обычное свойство любого бюрократа.

Российская интеллигенция взяла РЅР° себя славу носителей культуры, хотя очень плохо себе представляя, что это такое. (Напомню, что бюрократу нет нужды вникать РІ СЃРІРѕРµ Дело.) Рђ СЏ уже показывал РЅР° целой череде примеров, что если бюрократ берется что-либо улучшить, то РѕРЅ это обязательно ухудшит. Так произошло Рё СЃ культурой РІ руках СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ интеллигенции.

Наиболее общее определение культуры – это совокупность материальных и духовных ценностей, используемых данным обществом. В разных обществах эта совокупность бывает разной, и это может еще никак не говорить о высоком или низком уровне культуры. Но когда речь идет об одном обществе, сравнение можно сделать.

Посмотрим РЅР° изменение совокупности материальных Рё духовных ценностей РІ РРѕСЃСЃРёРё применительно Рє языку, как Рє материальной ценности. Интеллигенция выбросила РёР· языка (запретила Рє использованию) целый раздел слов, несущих негативную эмоциональную информацию Рё никакой замены этим словам РЅРµ дала. РўРѕ есть РІ сравнении СЃ доинтеллигентским периодом, уровень материальной кульгуры РІ области языка РІ РРѕСЃСЃРёРё резко ухудшился. Положение здесь такое же Рё даже хуже, как если Р±С‹ продавцы керосина убедили нас, что пользоваться электричеством «некультурно», поскольку керосин ведь тоже освещает.

Без использования бранных слов резко снизился уровень РґСѓС…РѕРІРЅРѕР№ культуры. Ведь бранью СЂСѓСЃСЃРєРѕРµ общество выражало СЃРІРѕРµ отношение Рє подлецам, мерзавцам, блядям Рё быть РёРјРё было РїРѕР·РѕСЂРЅРѕ. РСѓСЃСЃРєРѕРµ общество бранными словами (СѓРіСЂРѕР·РѕР№ РёС… использования) очищалось РѕС‚ РґСѓС…РѕРІРЅРѕ нищих сограждан. Сегодня общество бессильно себя очистить, сегодня подлец – это такой же уважаемый член общества, как Рё честный человек, Р° путана РІ популярности Сѓ интеллигентов намного превосходит хорошую мать Рё жену. (Вспомните хотя Р±С‹, сколько фильмов наши интеллигенты сняли РїСЂРѕ блядей как главных положительных героинь, Р° сколько Рѕ добрых матерях РІ этом качестве). Рђ РІ РѕСЃРЅРѕРІРµ этого падения РґСѓС…РѕРІРЅРѕРіРѕ СѓСЂРѕРІРЅСЏ культуры лежит запрет РЅР° название вещей СЃРІРѕРёРјРё именами.

Как и любой бюрократ, интеллигент не знает Дела, в котором считает себя профессионалом, а посему боится ответственности – боится, что при неправильном применении им бранного слова, ему последует наказание от обиженного. Но если все общество будет применять эти слова, а интеллигенты нет, то станет понятно, почему они не мозг нации, а ее говно. Поэтому интеллигенция и ввела запрет всем на применение бранных слов. Не «культурно», видите ли, это…

И, думаю, что в каждом интеллигенте подспудно зреет страх, что допусти он применение этих слов и первыми, кому этими словами поставят диагноз, будут именно интеллигенты.

РќРѕ истина РІ том, что РјС‹ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ очисгим РРѕСЃСЃРёСЋ РѕС‚ подлецов Рё мерзавцев, если РЅРµ будем называть РёС… так, если РЅРµ будем показывать Рє РЅРёРј своего негативного, презрительного отношения. Поэтому СЏ Рё пишу, что Рё Устинов, Рё остальные упомянутые СЃСѓРґСЊРё – это РїРѕРґРѕРЅРєРё. Пишу для того, чтобы те, кто РІ дальнейшем заменит этих негодяев, боялись быть подонками.

Это старо как мир и не хочется умничать, но еще античный философ из Афин (IV—V век до н. э.) Антисфен писал: «Государства погибают тогда, когда перестают отличать дурных от хороших».

Как начать сначала

Мы рассмотрели ряд так называемых «институтов государства» и, куда ни кинь, везде клин: все они обюрокрачены донельзя и работают исключительно сами на себя. Дело, которое они призваны делать за деньги общества, остается либо полностью бесхозным, либо делается кое-как. Еще раз повторю, причина в обюрокрачивании управления, т. е. причина в том, что все работники обюрокраченных организаций стараются не Дело сделать, а сделать то, за что они получают от начальства максимум благодарности и минимум наказания. Причем в такой системе управления подчиненные (бюрократы) заинтересованы больше, чем начальники, поскольку бюрократом работать хотя и не так интересно, но зато легче. А людям, ум которых плохо развит, от работы нужны только деньги, почему они и стремятся получить их наиболее легким путем. Это путь тупой, он лишает человека творчества в его труде, но подавляющая масса людей, начав работать бюрократом, творчества никогда не пробовала и о том удовольствии, которое дает творчество, ничего не знает. Для них это пустой звук, а деньги, зарплата, барахло – это понятно. И бюрократу не докажешь, что если он начнет творить, то и барахла у него будет больше, ведь бюрократ, как брать деньги у начальства знает, а как брать их у Дела, не представляет. И такому лучше синица в руках, чем журавль в небе. Обюрокраченный мир гибнет, им управляет уже черт знает кто и этим все недовольны, но бюрократическая система управления, являющаяся виной всему, всех устраивает. Сложно ли делократизировать управление?

Нет, не сложно. Нужно изъять у бюро (у начальников) право поощрять и наказывать подчиненного (отобрать у бюро власть – кратос) и передать это право Делу, – конкретно – тому потребителю, чьи потребности данный работник своим трудом удовлетворяет. Это просто, но для человека, всю жизнь проработавшего бюрократом (под начальством) это непривычно, такое управление никак не подтверждается его практикой, а посему малопонятно. Поэтому об этом надо говорить отдельно, и в этой книге я не стану этого делать, чтобы не запутывать читателя вещами, которые ему трудно представить себе образно. Но о делократизации уже упомянутых организаций пару слов все же необходимо сказать.

Делом разведки является удовлетворение разведданными не начальства, а потребителей этих разведданных – МИДа, МО, промышленности. Вот они, эти потребители, а не начальство, должны поощрять разведчика (знать его им не обязательно) деньгами, орденами и чем угодно, они же должны определять и наказание за дезинформацию, вызвавшую у них проблемы. Могут сказать, что в разведке примерно так и есть: потребитель разведданных просит или ходатайствует перед начальником разведчика, чтобы того наградили или наказали. Так вот этого как раз и не надо, поскольку поощрять и наказывать будет опять-таки начальник. Надо, чтобы это поощрение шло, минуя начальника, а сам начальник разведчика имел с этого поощрения оговоренную долю. Но это, повторю, детали, о которых надо говорить отдельно, главное, что здесь для делократизации нет неразрешимых проблем.

РўРѕ же Рё СЃ контрразведкой, РґР° Рё СЃРѕ всеми розыскными, дознавательными Рё следственными аппаратами. Их Дело – представить СЃСѓРґСѓ лиц, нарушивших закон. Если СЃСѓРґ этих лиц таковыми признает, то поощрение всем этим инстанциям должно идти РѕС‚ СЃСѓРґР°, Р° если РѕРЅ обвиняемых оправдает, то РѕС‚ СЃСѓРґР° должно идти Рё наказание. Теперь СЃСѓРґ. Его Дело – обеспечить, чтобы РІСЃРµ РІ государстве исполняли законы, учрежденные высшей властью страны – законодателем, РІ нашем случае – Государственной РґСѓРјРѕР№ РРѕСЃСЃРёРё, (Правда, Сѓ нас есть еще Рё президент, РЅРѕ это абсолютно лишний нахлебник РЅР° шее Сѓ страны, хотя раз СѓР¶ РѕРЅ есть, то придется делократизировать Рё его.) РЎСѓРґС‹ – слуги законодателя Рё то, что сегодня это РЅРµ так, РЅРµ более чем идиотизм государственного устройства страны, который как раз Рё вызван обюрокраченностью управления РІ ней. Итак, поощрять Рё наказывать судей должны законодатели. Это очень РЅРµ сложно: нужно, чтобы РѕРЅРё создали СЃРІРѕР№ СЃСѓРґ для рассмотрения дел тех судей, которые вынесли заведомо неправосудный (РЅРµ соответствующий требованию закона – требованию законодателей) акт. Преступление судей, пожалуй, наиболее легко раскрываемое, поскольку Рё раскрывать нечего – весь процесс СЃСѓРґРѕРІ должен протоколироваться (чего РІ реальности Сѓ нас нет), РєСЂРѕРјРµ этого, нет проблем вести судебные заседания РїРѕРґ видеозапись. Вынесение заведомо неправосудного РїСЂРёРіРѕРІРѕСЂР° – это преступление, уникальное РїРѕ своей задокументированности Рё количеству свидетелей. Так что СЃСѓРґ законодателей будет рассматривать несложные РїРѕ своему анализу дела. Р’СЃРµ просто.

Вот только в одном проблема – где взять их, законодателей? Ведь у нас есть только депутаты Госдумы, большинству из которых и рубля нельзя доверить без расписки, заверенной у нотариуса. Подлость наших нынешних депутатов нет смысла и обсуждать.