Глава 3. - Это кто? - Резко и хмуро спросил Валик, срываясь с места.

- Это кто? - Резко и хмуро спросил Валик, срываясь с места.

Лина, вздохнула, уже представляя, что будет дальше. И не признаваясь себе, что, в общем-то, совсем не против.

- Это брат Лены, он подошел за две минуты до тебя.

- Угу. - Валентин скривил губы. - И чего он на тебя так смотрел?

- Он врач, Валик, советовал мне рентген сделать. - Девушка попыталась снять напряжение, которое мужчина просто излучал, потянувшись и погладив того по щеке.

Права была Лена, только Отелло, по сравнению с Валиком - скромно стоит в сторонке.

- Ленка решила, что это я тебя так, да? Чуть взглядом меня не убила. - Усмехнулся Валентин, перехватывая кисть девушки и целуя, слегка царапая зубами.

- Я ее пыталась переубедить, но она - упрямая. - Лина вздрогнула от тех ощущений, которые рождали ласкающие движения его губ на внутренней стороне ее кисти. Как бы девушка порою не относилась к Валику, но то, что он всегда возбуждал ее - отрицать смысла не было. - И кстати, твой взгляд, по смертоносности, мог бы посоперничать с Лениным. - Лина прерывисто вздохнула, набирая воздух в легкие, и ощущая, как начинает разливаться тепло внизу живота.

Валентин посмотрел на нее, и Лина видела удовлетворение в его взгляде, которое, впрочем, меркло на фоне желания, которым горели синие глаза.

Вот черт! Она так и знала, что этим все закончится. Хотя, сегодня - сама была виновата. Зря она истерила предыдущие дни. Валентин не трогал ее, когда она была в таком настроении, боясь ухудшить состояние Лины. И теперь, он определенно, был на взводе. А тут еще и очередной повод для ревности, как он считает.

- Валик. - Попыталась урезонить девушка мужчину, но не смогла скрыть своей реакции.

- Лина. - Усмехнулся он ей в ответ, приподнимая бровь. А потом, остановившись на светофоре, стремительно наклонился, и сильно поцеловав ее в губы, заставляя откинуться назад, на подголовник. - Какие-то проблемы, малыш? - Хрипло прошептал мужчина ей в ухо, отстраняясь от губ, и пробегая пальцами по обнаженной ноге, забираясь под белую юбку.

- Ненавижу, когда ты так делаешь. - Прерывистое дыхание, выдающее возбуждение девушки, слегка портило эффект от слов.

- Правда? - Усмешка Валентина стала шире, когда он, переключив передачу, резко разогнал машину, возвращая ладонь ей на бедро. - А мне показалось, что тебе нравиться.

- Ты ошибся.- Проворчала Лина в ответ.

Она уже знала, что будет дальше. Этим заканчивался каждый приступ ревности Валентина. И, хоть тело девушки уже трепетало в предвкушении, а дыхание не желало приходить в норму, Лине не нравилось, что он, таким образом, утверждает свою власть над ней. Доказывает и себе, и ей, и всему окружающему миру, что Лина - принадлежит ему. В любой момент, когда он этого пожелает. А желал он этого, почти всегда, невольно усмехнулась девушка краешком губ.

- Сейчас проверим. - Валик остановил машину возле их дома, и вышел из прохлады салона, открывая дверь с ее стороны. Притянул Лину за руку, и повел в подъезд, ни на кого не обращая внимания.

В этот раз, мужчина поехал на лифте, вместе с ней.

Стоило раздвижным дверям закрыться, как Валентин прижал ее к стене и впился в губы, тесно прижимаясь, давая почувствовать, насколько сильно он ее хочет. Одна его рука уже блуждала под ее юбкой, заставляя закинуть одну ногу ему на талию, чтобы еще теснее прильнуть к его телу. А вторая, с небольшим нажимом, обхватывала полную грудь. Именно так, как она любила.

Большой палец очерчивал контур вершины, заставляя Лину постанывать ему в губы, в желании почувствовать касания мужчины голой кожей, без льна и кружев. Так, чтобы он мог возбудить ее еще больше, так, как Валик приучил ее.

Лина уже забыла о том, что это подавляло ее самоуважение и попирало достоинство.

Она готова была сделать все, что он ни пожелает, прямо здесь. И так было все шесть лет, которые девушка знала этого мужчину.

Но, время, за которое лифт поднимался на их этаж, было мизерным, чтобы они смогли насладиться хотя бы поцелуем, в полной мере. Когда двери открылись, Валентин потянул ее в квартиру, не переставая насмешливо улыбаться, и пытаясь одной рукой открыть замок.

Со смехом, проникнув в квартиру, не заботясь о том, что здесь еще находилась сиделка, они устремились в спальню. И вот тут, смех ушел, оставляя только дикое желание.

Привалившись спиной к двери, и поворачивая одной рукой защелку, Валентин так крепко прижал Лину к своему телу свободной рукой, что у той мелькнула мысль о новых синяках. Права была подруга, Лина часто ходила с отметинами, но не собиралась жаловаться на метод, которым получала их.

- Значит, тебе не нравится? - Прохрипел мужчина ей в ухо насмешливый вопрос, забираясь пальцами под тонкое кружево.

Лина не помнила уже о предмете беседы, а оттого, просто подалась навстречу его пальцам, откидывая голову назад.

- Валик. - Почти простонала она его имя.

- Что, малыш? - Он куснул ее за мочку уха, продолжая дразнить. Спустил бретельки платья с плеч и прошелся губами по коже, оставляя влажный след. Добрался до белого, ничего не скрывающего ажурного плетения белья, и накрыл губами, лаская языком. Заставляя ее хотеть гораздо большего. И не прекращая размеренных, мучающих ласк пальцами. - Так тебе не нравиться? - Выдохнул он ей в грудь, заставляя Лину задрожать от ощущения прохлады на влажной кожи.

- Валик. - В ее голосе появились просительные интонации, но ее это уже не волновало. - Пожалуйста.

- Что, малыш? Что ты хочешь? - Он собирался мучить ее, пока она сама не признает, то, что хочет его. Лина знала это. Потом, она будет сердиться на себя, и, в очередной раз, считать безвольной тряпкой, но сейчас - ей было все равно.

- Тебя. - Простонала она.

- Тогда, все что хочешь, малыш. - Его голос был низким, надрывным, с трудом удерживающимся в диапазоне шепота. Валик уже спускал ее белье, собирая платье на талии. Когда он успел расстегнуть свои брюки, Лина не помнила, но это было не важно. Главное, что он, такой горячий и необходимый, был уже в ней, в ее теле.

Девушка обвила его ногами, когда они, так и не расплетая объятий, упали на кровать. Мужчина двигался жестко, сильно, подавляюще. Но Лине нравилось это. Она никогда не знала никого другого. И даже не представляла, что любовь может быть без этого острого привкуса, на грани боли и подчинения.

- Ты принадлежишь мне. - Почти рычал Валентин ей на ухо, не прекращая резких движений, заставляющих Лину испытывать удовольствие. - Только мне. Понятно? - Он замер, мучая девушку, вынуждая зависнуть на самом краю. Требуя ответа, который желал услышать.

- Да. - Простонала Лина, пытаясь приникнуть ближе к его телу.

- Я никогда не отпущу тебя. - Валентин возобновил движение, жестко впиваясь в ее губы. А Лина с готовностью отвечала на поцелуй, уже содрогаясь от удовольствия.

- Никогда. - Простонал он, и сам замирая в нахлынувшем удовлетворении.

* * *

Лина подперла голову рукой, растягивая на кровати ноющее тело. Валентин никогда не сдерживал себя. А он, отнюдь, не был слабаком. Синяки будут точно. Девушка устало вздохнула, и прикрыла глаза. Хоть тело ее было удовлетворено, в душе нарастала непонятная тоска.

Она не знала, отчего. Не помнила, когда это случилось впервые. Лина никогда не ждала от жизни ничего хорошего. И Валентин - лучшее, что вообще могло с ней произойти, при том, в какой среде девушка росла.

Да, он был жесток, да, он не интересовался ее мнением, если считал, что лучше знает, что ей надо. "А он всегда так считал", - хмыкнул она про себя.

Валентин поднял голову с подушки и вопросительно изогнул бровь. Лина покачала головой, не желая показывать ему, что опять впадает в меланхолию. Но мужчину было трудно провести. Он протянул руку, собирая ее длинные пряди в пригоршню, и легонько, но настойчиво, потянул на себя, заставляя Лину посмотреть ему в глаза.

В коридоре прозвучали шаги, хлопнула входная дверь, провернулся замок. Ушла сиделка, но Валик даже не подумал отвести взгляд. Ирина Олеговна была пожилой женщиной, которая настолько трепетала перед ним, что не было нужды как-то контролировать или проверять ее действия. К тому же, она работала у них уже два года - и за все время с ней не возникло ни одного конфликта. Сиделка была заинтересована в этой работе.

Валентин продолжал смотреть на нее, изучая. Лина прикрыла веки. "Все-таки, он был лучшим выбором из того, что судьба дала ей", - повторила она сама себе. Она ощущала, как его руки гладят ее плечи, и ей было приятно это касание. Так, отчего же на душе - пустота?

Ей не пришлось служить забавой для многочисленных любовников матери, когда та напивалась до беспамятства и просто отключалась, и не пришлось участвовать в их пьяных оргиях. Когда она впервые постучалась в комнату к Валику и попросилась спрятаться у него, тот ничего не сказал, только кивнул, отступая и пропуская ее внутрь. Он не комментировал поведение, и образ жизни ее матери. И ничего не спрашивал у Лины.

Часто, просто уводил девушку куда-нибудь. И тогда, они гуляли до утра, по пустым улицам города, тихонько разговаривая. Но всегда, с самого первого раза, как парень увидел ее, придя к ним в дом, Лина видела желание в его глазах. Она знала, что он ее хочет. Видела, как смотрели на нее те, кто приходил к ее матери, до того, как девушка успевала убежать к бабе Сане. Какими взглядами уже давно провожали парни во дворе, зная, что Лину некому защитить от их навязчивых приставаний. И в глазах Валика было такое же желание. Но, помимо него - там было и что-то большее. Он хотел ее, но не только как объект для секса. Парень хотел иметь ее в полном смысле этого слова, обладать всей девушкой, а не только ее телом. Быть полноправным и безраздельным владельцем Лины. Навсегда, а не на время.

Возможно, именно это и была любовь. Другого чувства, подходящего под данное слово, Лина никогда не видела в своей жизни. "А может быть, такой вариант любви, был единственным, который девушка могла пробудить в мужчинах?" - Она иногда задавалась такой мыслью, но, не желая думать о том, что могло привести к очередному приступу депрессии, откидывала такие размышления.

Ее должно было бы напугать это желание со стороны Валика. Но тогда, Лина не понимала, что это значит. И не боялась, отчего-то. Он был красивым, заботился о ней, и ничем физически не угрожал - чем не идеальный мужчина в такой обстановке?

К тому же, всегда был готов защитить ее от других, что доказывал неоднократно.

Лина знала, что у него бешеный темперамент, но принимала это как неизбежное. И когда, через месяц после ее первого ночного появления у него в комнате, он поцеловал ее - девушка не сопротивлялась. Его поцелуй был жадным, подавляющим, таким, как и все последующие. Он и сейчас целовал ее так, словно до сих пор не насытился. И Лина была уверена, что так и есть. Он никогда не насытится ею. Его отношение к ней не было тем, что подпадало под категорию "нормально". Но, в конце концов, не ей судить о нормальности.

Тогда, в первый раз. Валентин честно предупредил ее, что хочет иметь ее во всех смыслах. Так, чтобы она была только его. Почти потребовал заложить ему свою душу.

Он не требовал ее любви, считая это чувство слишком малым, недостаточным для себя. Ему не нужна была часть ее сердца. Ему было нужно все. Без остатка. И Лина, понимая это, согласилась. В конце концов, он мог взять ее и силой, но не сделал этого, давая хоть такой выбор.

Так о чем было жалеть теперь? Отчего грустить, если ее жизнь была хороша, по сравнению со многими другими людьми.

Валик манипулировал ею, это правда. Он, практически полностью подчинил Лину своей воле. Но, всегда контролировал себя с ней. Лишь однажды ударил, но и тогда - это был рассчитанный жест, а не приступ ярости. Лина признавала, что это было, не так уж и неоправданно, учитывая, что в тот момент мужчина оттаскивал ее, рыдающую и отбивающуюся, от края крыши. Второй вариант побеждал всегда, даже когда сама девушка выбирала первый…

Валентин не шутил вчера на кухне, Лина не сомневалась в том, что его воли вполне хватит на то, чтобы вытащить ее с того света, заставляя жить. После того, как он вытянул ее из психбольницы, она почти поверила в его всевластие над ее жизнью.

Она была зависима от него, давно привыкнув, что ей не сбежать от неусыпного и постоянного управления Валентином ее жизнью. Не представляла уже, что что-то может быть по-другому, иначе, не так. Даже боялась подумать о том, что такое может случиться, с ужасом вспоминая свое пребывание в лечебнице. У нее был опыт жизни без Валентина, и за этот, недолгий в общем-то, период, она едва не успела стать жертвой изнасилования со стороны очередного кавалера матери, была обвинена пьяной родительницей в попытке совращения ее "будущего мужа", признана ею сумасшедшей, из-за стараний доказать, что мужчина практически напал на нее. И, увезена скорой в приступе жестокой истерики. В результате чего, безразличный ко всему, и в том числе к изложению ее версии событий, врач констатировал у девушки маниакально-депрессивное расстройство психики и прописал принудительное стационарное лечение.

Ей было, за что благодарить Валентина, не так ли? Хотя бы, за избавление от этого кошмара, если не за все остальное.

Но, так или иначе, в ее душу закрадывалась тоска и нужда в чем-то еще… В чем-то, чего Лина никогда не знала. Может, не так уж и не прав был тот врач? Не просто так же, такие глупости ей в голову лезут. Ну чего ей в жизни не хватает?

- В чем дело, Лина? - Так и не сумев заглянуть ей в глаза, и не довольный этим, Валик перекатился на кровати, придавливая девушку своим телом к матрасу. - Что опять не так?

- Ничего. - Покачала головой девушка, не открывая глаз. - Все хорошо, Валик.

Но, Валентин не собирался удовлетворяться таким ответом. Он потянул руку, заставляя ее запрокидывать голову, чтобы избежать боли от натянувшихся волос, и прижался губами к изогнутой шее.

- Мне не нравится, когда ты обманываешь, малыш. - Валик спустился ниже, щекоча губами впадинку у ее ключицы, зная, что это возбуждает девушку. Вновь заставляя Лину хотеть его, пусть и в обход ее мнения, подчиняя себе и своей воле. - Что не так? - Валентин спускался ниже, не давая ей пошевелиться, удерживая своим телом, а второй рукой, вычерчивая круги на коже ее живота, диаметр которых, все расширялся, спускаясь книзу.

- Валик. - Протестующе пробормотала девушка. - Все так. Я хочу отдохнуть, ну пожалуйста.

Мужчина замер, поднимая голову и пристально заглядывая в ее глаза, а потом наклонился к лицу Лины.

- Скажи, что тебя беспокоит, и я все исправлю, малыш. Разве я хоть раз не сделал этого? - Прошептал он ей в губы, впиваясь в них поцелуем, заставляя испытывать легкую саднящую боль.

- Валик, не надо. - Лина мотала головой, но знала, что он слышит, как учащается ее сердцебиение, и прерывается дыхание.

Она хотела его. И он знал это. Потому что, сам научил ее тело так реагировать на его прикосновения. Вызывая зависимость, привыкание к его касаниям и ласкам.

Раньше, он мог мучить ее часами, не давая желанного удовлетворения, только чтобы заставить понять, как она нуждается в нем. Показать, что только он может дать ей удовольствие такой силы. И Лина всегда проигрывала в этой борьбе характеров, признавая его власть и умоляя о разрядке.

Вот и сейчас, отрицательно мотая головой, она еще больше прижималась к нему бедрами, заставляя довольно усмехаться мужчину.

- Думаю, что ты не так уж и против, правда, малыш? - Валентин потерся своей, чуть колючей от пробившейся за день щетины, щекой о кожу ее груди, заставляя Лину стонать.

Но когда, добившись ее кивка, Валентин перекатился на спину, заставляя девушку оказаться сверху и смотреть ему в глаза - взгляд Лины, все-таки, настораживал его. Валик, так и не отпуская ее волос, притянул Лину к себе, укладывая ее голову на свою грудь. Что-то опять беспокоило девушку, мужчина точно видел это.

- Хочешь, поженимся? - Прошептал ей на ухо Валентин, начиная двигаться, и не давая сосредоточиться на своем неожиданном предложении.

Лина попыталась поднять голову, чтобы посмотреть на него, удивляясь словам, но мужчина не выпускал девушку, продолжая полностью контролировать ее тело, заставляя ее опять стонать, не давая задуматься…

Когда, наконец, он отпустил ее, Лина тихонько откинулась на подушку. Ей не хотелось шевелиться, сил не было. Даже есть идти было лень. Валик заснул, уткнувшись ей в плечо, продолжая обнимать и во сне.

Они никогда не разговаривали о браке. Никогда. Как-то, и вопроса не возникало.

Итак, было понятно, что Лина всегда будет с Валентином. Она ведь сама согласилась. Да и ради чего ей уходить от него? И он, казался довольным при существующем положении вещей. Что же теперь заставило его предложить брак?

Девушка немного поерзала, устраиваясь удобней, и руки Валика тут же сжались, словно и во сне он опасался, что она куда-то ускользнет. "Собственник", - усмехнулась Лина про себя, "всегда настороже". Но ей грех было жаловаться на это, не так ли?

Свадьба… может, и правда стоит пожениться? Праздник встряхнет ее, возможно, заставит по-другому посмотреть на жизнь… Кто знает?

На полу, из недр ее сумочки, раздался противный писк напоминания в телефоне.

Лина посмотрела на часы - было восемь вечера, потянулась, даже не думая игнорировать звук. Надо было вставать. Валентин открыл глаза, не особо желая выпускать девушку.

- Ты куда? - Хрипло прошептал он, не разжимая рук.

- Мне надо таблетки выпить, Валик. - Тихонько ответила она.

Мужчина кивнул, и встал вместе с ней.

- Тогда пошли, уже и поедим. - Проговорил он, зевая и пытаясь прогнать сон, тря рукой лицо. Мать вела себя сегодня подозрительно тихо, но девушка не собиралась идти проверять, по горло сытая вчерашним визитом. Валик, понимая это, сам заглянул в комнату к женщине.

Лина, не дожидаясь мужчину, пошла дальше по коридору. На кухне она быстро набрала воды в стакан и выдавила по стрелке маленький белый кружочек. Эти таблетки девушка никогда не забывала пить, даже в самых тяжелых приступах истерики и меланхолии.

Лина не хотела иметь детей. Просто боялась, что и еще чья-то жизнь может быть такой поломанной и ненормальной, как ее собственная, и она будет виновата в этом.

Потому, что приведет ребенка в этот мир, не имея возможности обеспечить нормальность существования.

Валентин кинул на нее задумчивый взгляд заходя на кухню, и, ничего не говоря, положил на стол перед девушкой таблетку успокаивающего. Напоминая, что не отступится, и будет следить за тем, чтобы прием и этих лекарств, так же, стал регулярным. Вздохнув, Лина подчинилась.

Валентин никогда не упрекал ее в том, что она против идеи иметь от него ребенка, понимая, что не в этом причина. Да и сам мужчина, не особо горел желанием заводить наследников. И порою, Лине казалось, что он просто не готов был делить ее с кем-то еще. Не желал, чтобы еще кто-то мог претендовать на внимание девушки.

Довольно пугающая мысль, если задумываться. Но она не задумывалась…

К тому же, ее такое положение вещей устраивало. Ибо, пожелай Валентин иметь детей - ее желание, навряд ли имело бы значение. Он смог бы убедить Лину, что так будет лучше для самой же девушки.