Стр. 201

режиссерские куски поделены на части, которые с точки зрения рисунка действия закреплены в определенные переходы или определенные положения. Они интересны тогда, когда эти положения и переходы, будучи чрезвычайно жизненными, вместе с тем очень верно передают стиль, манеру, в которой режиссером задуман спектакль, и в какой-то мере гармони­руют с той режиссерской интерпретацией, которая дается произведению. Наконец, они должны также гармонировать и с декорационной внешностью спектакля. Но самое глав­ное — чтобы рисунок и характер мизансцен полностью пере­давал смысл переживаний и действенной направленности, живущей в исполнителях; чтобы мизансцены облегчали исполнителям донесение своих состояний до зрителей, что­бы мизансцена была средством внешней выразительности действия.

Разумеется, мизансцены, если к их установлению подходить серьезно и творчески, не могут быть выдуманы в отры­ве от исполнителей. Мизансцены должны лепиться в процессе работы режиссера с исполнителями. Их можно показывать или подсказывать, но во всяком случае закреплять тогда только, когда они полностью принимаются исполнителями, проработавшими свои роли и естественно действующими в спектакле.

Мы знаем, что в практике режиссеров бывает часто так, что режиссер, посидев за пьесой и проработав во всех по­дробностях каждый акт (исходя из тех игровых точек, плани­ровочных мест, которые он продумал, еще работая над маке­том, и проверил во' время выгородок), изобретет, придумает все мизансцены и, встретившись с исполнителями, может все им показать, тем самым очень сократив их работу. Он сразу по­казывает актерам, где кто находится, куда переходит, и пред­лагает актерам проговаривать авторский текст, строго следуя указаниям, сделанным им. При таком приеме работы режис­сера все очень упрощается: актеры учат роли, а режис­сер разводит их по планировочным местам, указывает им переходы и следит за тем, чтобы каждый соблюдал его указания.

Такого рода прием работы над мизансценами можно с полным правом назвать ремесленным. Никаких творческих по­исков с исполнителями, которые бы определялись индивиду­альностью актера и его собственным отношением к авторско­му тексту, в этом случае нет.

Мы знаем, что, разрешая те или иные задачи действия, ко­торые продиктованы тем или иным подтекстом и вытекают из логического и психологического смысла происходящего, актер делит свою роль на актерские куски. Таким об­разом, в репетируемой пьесе в каждой сцене имеется ряд ре­жиссерских кусков, которые обычно не совпадают